Путешествие.

Саша. По звонку своего будильника я машинально протянул руку к лежащему рядом телу, чтобы прижать покрепче, но место было занято. Повернул голову и улыбнулся: Вэл спал на животе, обхватив Лену за талию и прижав к себе. Она уткнулась носом ему в плечо, но при этом рука лежала на моём животе. Ещё и ногу на меня закинула. Чудная картина. Кто бы сказал мне 2 недели назад, что я буду просыпаться так – посоветовал бы обратиться к психиатру. А сейчас воспринимаю спокойно. Слегка откинул одеяло и погладил сосок на её груди. Дыхание изменилось, не просыпаясь, лизнула плечо Вэла и потерлась головой о него. Немец открыл глаза и поднял голову. С улыбкой посмотрел на композицию и, повернувшись на бок, начал ласкать второй сосок. Кошка заурчала, выгибаясь и выпуская в мой живот коготки. Вэл начал покрывать ей лицо легкими поцелуями. - Соня, просыпайся. Пора… - Не могу. Мне снится чудный эротический сон, не прерывай. - Вернись в реальность, здесь сон воплощается. А то придётся нам прерваться… Она, не открывая глаз, впилась в губы Вэла и запустила руки в его стриженную шевелюру. Замерла, оторвала его лицо от себя и отодвинула. И только после этого открыла глаза. Обожаю вот этот её ошарашенный взгляд: где я и кто я?! Изумлённо посмотрела на него, на меня, раздвинула нас и села. Мы остались лежать с двух сторон. - Я опять чудила? Ужасно себя вела? - Нет. Мы слегка перепили тут все. Поэтому ничего не помним, - сказал я как можно честнее, - давай продолжим, так утро чудно начинается, не отвлекайся… Вэл провёл пальцем вдоль позвоночника до татушки. Ах да, эту он тоже не видел ещё. Я сел и прикусил ей мочку уха, щекоча языком, и поймал в ладонь грудь, чуть сжимая. Дёрнувшись от меня, она опёрлась рукой на пах Вэла и уставилась на эрекцию возле своих пальцев. Закусив губу, перевела взгляд на меня. Я скосил глаза на свой пах – там была та же картина, и жалобно посмотрел на неё. Она пересела на колени, повернувшись к нам лицом и прижав руки к щекам, сказала: - Это не просто ужас, это ужас-ужас-ужас какой-то. Мне что теперь с вами делать?! - Помочь. Ты же не бросишь нас здесь умирать неудовлетворёнными? - Чёрт. Провокаторы хреновы. Загоню, нафиг, в душ на самообслуживание! - Мы против! – и встал с кровати, подхватив её на руки, прижал, чтобы она чувствовала моё желание, – не отпущу, пока не согласишься! - Устанешь! - Вэл подхватит. Будем по очереди на руках держать, - и поцеловал. Ответила… Потихоньку отпустил и поставил на пол, прижалась ко мне всем телом. Хочет. Чувствую её желание. Вэл встал с кровати, но она, не оборачиваясь, толкнула его обратно, затолкала, уложила и нависла над ним, стоя на коленях между его ног. Начала медленно спускаться дорожкой поцелуев от груди. Сползла с кровати и начала ласкать губами его уздечку, поднимаясь к головке. Я гладил её рукой и чувствовал, как она подставляется к моей руке – можно входить. Что я и сделал. Мы успели кончить до звонка её будильника. Тяжело дыша, Ленка сверкнула на нас глазами и прошептала: - Я в душ первая. Одна!!! А мы остались лежать на кровати. - Саша, а у вас в номерах всё время кровати сдвинутые? - Ага. Пока везет. - Она легко заводится… - Нет. Это на нас с тобой такая реакция. Ещё прикосновения Оскара она переносит. Я видел, как к ней тут пытались подкатывать мужчины, наверно моим примером воодушевились, она даже если до руки дотронуться – отдёргивает с такой неосознанной гримасой, как будто лягушку за шиворот кинули. Не любит когда её даже просто задевают случайно. Морщится сразу. Ещё детские прикосновения спокойно переносит. Остальные неприятны… Лена вышла, завернувшись в полотенце, и выгнала нас в душ. - А то на завтрак опоздаем. Frühstück. - Я не пойду, - сказал Вэл и показал на стол - тут еды ещё полно. - Я без кофе умру по дороге в автобус. Поэтому я иду. А вы мешаете мне собираться – марш мыться! Когда мы вернулись в комнату, она уже одетая сидела возле раскрытого чемодана в позе роденовского мыслителя. - Что случилось? - Полотенце мокрое. Как я его упакую? - В автобусе сушить будем. - Саш, что случилось? - Полотенце мокрое, в чемодан нельзя. - Давай ей новое купишь по дороге, я денег дам, а это пусть здесь остаётся. Перевёл. В ответ гневная тирада: - Ага! Я вас обоих в первый раз вижу, а это полотенце со мной несколько стран объехало! Я его в любимой Икее покупала. В автобусе буду сушить. Перевёл Вэлу. Посмеялись оба. Действительно, как можно отказаться от такой памятной вещи. Надулась, сложила полотенце в сумку автобусную и ушла завтракать, оставив нас в номере. Мы развалились на кровати. - Саш, её безопасно отпускать? - Без вещей никуда не уйдёт. А на завтраке Оскар присмотрит. Он с ней первый еще в поезде из Москвы познакомился. Они обожают друг другу нервы мотать. Так что за завтраком всё будет нормально. Сейчас он с ней психотерапевтический сеанс проведёт прямо за столом и приведёт мозги в порядок. Мне интересно всё время было её версии событий выслушивать. Как будто мы с ней с разных планет, совсем по-другому всё воспринимает. Вот ты утром её сейчас видел? - Такое впечатление, что она не особо помнит вчерашние события. - Так и есть. Хотя и была практически трезвая. Я уже обжигался, пытались мы её напоить. Еле прощение вымолил потом. Ты сейчас куда? - Не решил ещё. Ты мне координаты её скинь, какие есть. Про девочку больную спроси – позвоню ребятам, выясню, что можно сделать, как помочь. Возьми визитку с прямым номером, держи в курсе. Лена пришла довольная – кофе для неё как наркотик. - Лен, тут у Вэла вопрос возник, твоя помощь нужна. - Что случилось? - Соль-Илецк от вас далеко? - 70 километров. На солёнку хочет? Или арбузов? - Да он слышал про какое-то озеро Развал, будто утонуть невозможно, такая вода солёная. Вот и просит уточнить, правда ли. - Врут. Утонуть можно, если попа легче головы – перевернёшься как поплавок и захлебнёшься в солёной воде. Там содержание соли очень высокое. Соляная шахта под ним. Однажды оно даже ушло в шахту, но потом восстановилось. - А как туда попасть? - Из Дюссельдорфа можно на самолёте к нам прямым рейсом, а потом на машине. Можно там пожить – квартиры сдаются, можно в областном центре остаться и просто съездить на разведку – вдруг не понравиться. - Ты, если что, сможешь помочь сориентироваться? - Смогу. Только надо будет брата подключить с машиной и племяшку – ей как переводчику пригодится. - Она у тебя на переводчика учиться? - Нет, в гимназии английский и немецкий изучает. Языковая практика не помешает. - Вэл. Она практически согласна на твой визит. - Спроси электронку для связи. - Электронку ему дашь? Тут же в глазах проснулся ёжик. Насторожилась. - Лен, как он сможет с тобой связаться, если у него не будет твоих координат? По телефону тебе звонить тоже бесполезно, ты отказываешься понимать… Письма хоть гуглом переведёшь… Потёрла виски, вздохнула и написала в блокноте на листочке, протянув вырванный лист Вэлу. Мне не доверила. Не больно и хотелось. У меня есть электронка Вэла – спишемся. - Только лишнего пусть ничего не пишет, у меня племяшка переводить будет. Не надо заставлять меня краснеть перед ней за моё поведение. Переведёшь? Перевёл, что письма будет переводить ребёнок – аккуратней писать надо. Без компромата. На пороге номера мы расстались. Лена целомудренно чмокнула Вэла в щеку и ушла к лифту. Я подмигнул: - До встречи. Пиши. Я на связи. Догнал у лифта попутчицу. Вэл остался на этаже в холле, решил не провожать нас до автобуса, во избежание излишнего внимания к нам. - Ты Оскара видела за завтраком? - Конечно. - Что ты ему сказала? Чтобы одной версии придерживаться. - Что ты спишь, отказавшись от завтрака. Мы с тобой вчера кальвадос пили. На троих – это был бы классический алкоголизм, поэтому мы вдвоём с ним боролись. - Про Вэла он в курсе? - Нет. Я не говорила ничего. - Значит, будем считать это нашим с тобой секретом. Мы поехали в Амстердам. Лена задумчиво смотрела в окно на мелькающие пейзажи: каналы, домики, коровы, лошади, аисты, журавли, лебеди, ветряные мельницы, даже лиса с лисятами играли на небольшом поле у дороги. Вроде рядом сидит, а как будто и нет. - О чем задумалась? - Хочется на цветочный рынок в Амстердаме. Но слишком велико искушение прикупить что-нибудь. А провозить нельзя – совесть не позволяет. Вот пытаюсь решить: выдержу искушение или не рисковать. - Я могу помочь с контролем. - С пограничным?! - Нет, купить не дам. Утащу. - Сыр поможешь купить? Я домой хочу и в Питере подарить… Надо минимум три-четыре головки купить. Выбирать не умею, языка не знаю… - Выкрутимся. Помогу. Погуляли по Амстердаму. Везде футбольная символика, народ в королевском оранжевом гуляет радостно. Прошлись по цветочному рынку – вселенская скорбь в глазах от невозможности купить и много-много фото. Зашли в кафешку пообедать, набрав всяких вкусностей. С тоской посмотрев на семгу с булкой и зеленым салатом, Лена вздохнула и с шипением: - Глаза завидущие, куда же столько набрала! – завернула в большой бутерброд с собой на ужин. Попробовав сыр в специализированном магазине, поняли что лакричный – это не для нас, купили небольшие головки в супермаркете. Заодно там же купили селедку свежего улова и блины. На кораблике было свежо, Лена поеживалась от ветра с воды на открытом пространстве. В автобусе прижалась ко мне и дремала на плече, вполглаза посматривая фильм, поставленный гидом. Вечером в отеле в Бремене в дверь постучали. Лена распахнула дверь и рассмеялась. - Что случилось? - Ты знаешь, что такое дежавю? - Конечно. А что? - Иди, посмотри. Я выглянул из комнаты. В распахнутых дверях стоял Вэл. Со свертком. И улыбался. - Я опять к вам. Протянул Лене пакет. Она настороженно оглянулась на меня, не торопясь брать. - Это не ей. Пусть передаст племяннице, сама вчера рассказывала, что не успела купить в Берлине. - Лен, это что-то для твоей племянницы. Удивлённо взяла пакет и достала оттуда футболку. Развернула и, взвизгнув, повисла на шее у Вэла. Расцеловав его, повернулась ко мне: - Спроси, сколько стоит, я сразу деньги отдам! - Вэл, она хочет деньги тебе отдать, спрашивает цену. - За подарок? Это же не ей. Спроси, размер правильный? А то я наугад брал. - Так как это не тебе подарок и не от тебя, то денег с тебя не возьмут. Только с размером хочет уточнить, угадал или нет. - Угадал. Но так ведь нельзя… А где Вэл успел её купить? - Лен. Вообще-то он в Германии живёт. Что необычного в том, что он знает, где купить нужную вещь? Кстати, чем примечательна эта футболка? - Рамштайн. Ну любит их ребёнок. Хорошая и правильная девочка растёт. - Не удивляюсь. С такой тётей. - Я абсолютно не причём тут! Она сама. Даже немецкий стала охотнее учить, после того как музыкой увлеклась. Спроси Вэла, он останется? - Вэл, ты с нами? - Если не выгоните… - Оставайся. Будем её сегодня селёдкой кормить. Она пробует сопротивляться, надо уговорить. - Там в сумке продукты. И сок купил. И воду. И еще вино привёз. Спроси, она будет пробовать. - И спрашивать не буду. Уговорим. - Хватит тут спикать, идёмте в комнату. Я тоже хочу с вами общаться. Как думаете, за столом разместимся или на кровати сядем? Ой, подождите. А памятник Бременским музыкантам далеко отсюда? Сможем сходить? Вроде по карте не очень далеко был… - Вэл, тут памятником интересуются. Бременским музыкантам. - Пошли, только пусть оденется, там похолодало, а на пешеходную зону заезжать нельзя. - Одевайся, там похолодало и пошли. Быстро вытащив из пакета курточку-пуховичок, встряхнула, застегнула, схватила сумку, закинув туда планшет и телефон, обула кроссовки: - Я готова. Я накинул свою ветровку, подхватил рюкзак и мы пошли вслед за Вэлом вниз из отеля. Он повёл нас за угол. К машине. - Заднее сиденье всё моё! - Почему? - Я так хочу. Достаточно? Мы с Вэлом сели впереди. Покружив по улочкам минут 7, остановились. - Здесь пешком придётся. - Без проблем! Закинув рюкзачок за спину и подхватив нас под руки, Лена потерлась головой о плечо Вэла: - Веди нас, Сусанин герой! Вэл уловил интонацию и повёл в нужном направлении. Мы гуляли по улочкам старого города. Лена пыталась фотографировать, расстроилась что не получается, вздохнула и спрятала свою технику. - Так буду запоминать. Спроси Вэла, он сам за рулём сюда приехал? - Думаешь, его кто-то привёз? Он вчера на этой машине был. - Блин, он столько километров отмотал, а мы его еще таскаем. Эгоистка… Хотя я думала мы пешком пойдём… - Он наверняка напрямую ехал, без наших экскурсионных заездов. - Саш, что она говорит? - Переживает, что тебя эксплуатирует как водителя. Боится, что ты устал. - Ерунда. Сейчас уже на площадь выйдем, а потом в отель вернёмся – там отдохну. Как вам Амстердам, понравился? - Живописно. Лена сыра набрала на подарки. И тихий шок от цветочного рынка. Нам через границу нельзя везти, она даже не пыталась купить. Просто страдальчески вздыхала и фотографировала не останавливаясь. На алмазную фабрику пошли, сказала, что неинтересно ей там. Мы ее заставили кольцо примерить – так страдания молодого Вертера на рожице изобразила пока примеряла жуткая паника, когда снять не могла. Никакого энтузиазма. В квартал Красных фонарей не пошли, просто погуляли и покатались на кораблике. От пейзажей – тихо скулить начинает от восторга. Для неё же здесь всё экзотика… В это время наша подопечная уже нарезала круги вокруг памятника, что-то тихо приговаривая. Потом достала телефон, наушники и отключилась от мира. Мы наблюдали, стоя в тени. Вэл хотел подойти, но я остановил: - Стой, сейчас танцевать начнёт. Не выдержит впечатлений, - прошептал я, - я так понял, она эмоции выплескивает лишние. Когда переполняют. Поэтому такая и разнообразная подборка музыки. Не ошибся. В джинсах и ярко-зелёной куртке, опустив рюкзак на брусчатку, она танцевала какой-то странный танец с закрытыми глазами. Вэл достал телефон и попытался сфотографировать. Лена развернулась после вспышки с прищуренными глазами. Я успел перехватить эту разъярённо шипевшую кошку. - Вэл, покажи ей фотографию и сотри. - Почему? Хорошо же получилось. - Она не фотографируется. Всё время уходит из кадра. Не зли её лучше… - Ты спрашивал почему? От чего такая реакция? -Её бывший вбивал в голову, что она старая, толстая, страшная, тупая и фригидная. - Она фригидная?! Лена сжалась в комочек, обмякла и выскользнула из моих рук. Села на брусчатку к нам спиной перед памятником и обхватила колени, уткнувшись в них лицом. Вэл подошёл, опустился рядом, обхватив ее за плечи. - По остальным пунктам возражений значит, нет? Вэл перевёл взгляд на меня, мол, переведи. - Лен, ты же не знаешь языка? - Какой-то минимальный набор слов мне знаком, интонацию тоже понять могу. Пусть сотрёт. Пожалуйста… - Вэл, ты опроверг только один пункт из перечисленных, она поняла, что по остальным ты согласен с её бывшим. -Не согласен. С чего она взяла? - Она не может говорить, но понимает большую часть сказанного. - Скажи, что поговорим об этом в номере. И фото я ей покажу. Если будет после этого настаивать – сотру. Всю обратную дорогу Лена молчала, игнорируя наши вопросы. В номере разделась и ушла в ванную. Мы постояли, накрыли стол. Вэл вздохнул и выскользнул вслед за ней. Правильно, пусть грехи замаливает. Интересно, как он будет доказывать первые 4 пункта, если она отказывается говорить на других языках? С пятым пунктом проще всего, на мой взгляд... Я сидел и потягивал вино. На свой риск и страх решил открыть белое, пока никого нет. На более крепкие напитки пока не тянуло. Мало ли до чего эти двое договорятся. Вышли оба, замотанные в полотенца. Причём Лена в 2 маленьких. Но, судя по всему, даже не вытирались. Просто завернулись и вышли. Видимых повреждений пока не видно, вид вполне помирившийся. Значит обошлось. Надеюсь. - Я могу идти в душ или там ремонт надо делать после ваших боёв? - Мы не дрались, - блин, какой у неё вид наивно-удивлённый при этом. - Надеюсь. Кровавых ран не вижу, открытых переломов не наблюдаю, значит договорились? Только мне скажите до чего, чтобы я тоже в курсе был. На всякий пожарный. - Вэлу нужно место для ночлега и секс, поэтому он согласен признать меня в данный момент первой красавицей и умницей Вселенной. Судя по улыбке Вэла, он был не в курсе. Пришлось перевести. Из вредности. Обломать, так сказать крылья в полёте. Он считал, что её так просто переубедить? Наивный. Я уже неделю бьюсь. - Саша, - кровожадно посмотрел он на меня, - как ты думаешь, если мы её убьём кто-нибудь хватиться? - До утра не заметят. Утром в автобусе начнут искать при пересчете. - Нам надо придумать алиби. Потому что у меня не хватает аргументов уже. Как ей ещё объяснить?! Кто для неё авторитет? Кого послушает? - Не знаю. Я в душ. А ты не убивай сразу, меня дождись, пожалуйста. Ну вот. Пока я вернулся – они уже танцуют. Вместе. С наушниками. Я остановился в дверях. Меня не сразу заметили. Остановились. Лена выключила телефон и протянула мне стакан с вином. - За что пьём? - Танцевать будешь? - Один? - С нами. Я планшет включу. - Включай. А ты будешь пить и танцевать одновременно? - Запросто. А в чём проблема? - Просто пытаюсь угадать подборку на сегодняшний вечер. - Есть конкретные предложения? - Зумбу. - На кровати? Места мало тут. - Ага. А мы можем сидеть за столом и любоваться. - Издеваешься?! Подожди, я тогда оденусь, полотенца зумбу точно не вынесут. Метнулась к чемодану и, что-то там взяв, опять ушла в ванную. Вэл вопросительно посмотрел на меня. - Вэл, сейчас она оденется и будет танцевать. Всё нормально. Она не сможет держать стакан с вином и два полотенца – рук не хватит. Я так понял, она сегодня большие полотенца нам с тобой отдала? - Да. Только при общении с вами у меня появилась мысль: почему в машине нет полотенца? - А у тебя часто возникали такие ситуации до этого? - Впервые. Чтобы я бросив все дела мчался куда-то ради ночи без малейшей надежды на продолжение… Даже в молодости как-то всё размереннее вроде было. Заранее договаривались, планировали. А с вами… Вышла в длинной свободной футболке и лосинах. Включила музыку и, взяв стакан с вином, начала пританцовывать. Судя по первым тактам, это была не та зумба, которую я увидел впервые в её исполнении, на мой вопросительный взгляд сказала: - Надо настроение догнать, присоединяйтесь! Она наслаждалась нашей реакцией на неожиданное музыкальное сопровождение. «Рабкор». Эту композицию я у неё еще не слышал. Вот как при этом можно пить, есть бутерброды и танцевать одновременно в таком темпе? Вэл ошарашено смотрел, как она поглощает бутерброды с сельдью, запивая их белым вином. - Вэл, спокойно. Ей главное сыр с плесенью не давать. - А что? Любит очень? Можно купить, я знаю тут магазинчик. - Наоборот. Ей от одного запаха плохо становится. Мы тут эксперимент в Париже провели, теперь в курсе. Не для неё этот деликатес. Если не секрет, подо что вы с ней сейчас так самозабвенно танцевали? Разве что розовых купидончиков вокруг не было. - «Муттер» «Рамштайн». - Бедные Рамы. Если бы они вас видели… Ну ладно она, ты же слова понимаешь! - Ты пробовал ей сопротивляться? - Да, ты прав… По настроению и под «Похоронный» Шопена оторвётся… Вот и пошли знакомые мелодии. В этот раз места у неё было побольше, танцы развернулись другими красками. Была какая-то легкая зумба, более латиноамериканская на мой взгляд, не как газолина, Лена постепенно уходила в нирвану. Она опять отключилась от мира… Зато мы придумали новую игру, пока она лежала с закрытыми глазами на кровати после танцев и душа, отдыхая и слушая музыку через наушники. Получилось случайно. Вэл, ложась задел рукой ее бедро. - Это Вэл!- тут же сказала она. Мы с ним переглянулись. Я дотронулся рукой до плеча. - Это Саша! Тут и понеслось развлечение. Она постоянно угадывала. Мы раззадоренные, решили, что она подглядывает, перевернули ее на живот. Вэл при этом оценил картину, открывшуюся под задравшимся полотенцем. Ну а что? Если она не ругается – значит здесь можно ставить поцелуи и засосы от души! Стянули с ней полотенце и начали развлекаться. Определяет. В какой-то момент, когда Вэл водил по спине замысловатые узоры, опускаясь к татуировке, она помолчала и выдала: - Я не смогла прочитать, что ты написал! Перевел. И начал в свою очередь писать на ней буквы. Она определяла, правда уже медленнее – сложнее оказалось. - Давайте на животе? Мне тут трудно ориентироваться, я в пространстве путаюсь. А глаза могу полотенцем закрыть! Перевернули. Да, здесь угадывает быстрее. Я рисовал большие буквы нашего алфавита от груди до лобка, до самой родинки, Вэл наоборот писал помельче, латинскими буквами, пытаясь запутать миниатюрностью. За каждую ошибку мы ее целовали куда попало. Я придумал: взяв палец Вэла, начал писать им буквы русского алфавита типа «Щ». А еще, если заходить за линию лобка, она тоже сбивается. Во-общем, общими усилиями нам удалось ее запутать. И добиться капитуляции!