Немного любви

      Она стояла, прислонившись плечом к стене, и смотрела на меня с совершенно непередаваемым выражением лица. Темные волосы густой волной спадали по ее плечам; одна непослушная прядь покоилась на ее груди, прикрывая расстегнувшуюся пуговку белоснежной рубашки. Всем своим телом она вызывающе говорила: «Ну, и?», а я, глядя на нее, не знала, что делать — накинуть ей на плечи кардиган (не май месяц, все же на дворе), или же… выпустить наружу своего внутреннего хищника, с полуулыбкой на губах подойти к ней мягкой поступью, посмотреть в прямо в глаза, расстегнуть на ней рубашку, оголяя такое желанное тело, припасть к ее губам…       О да, я умею портить моменты. Как бы ни были волнительны мои мысли, я, не говоря лишних слов, схватила ее за руку и потащила за собой. Она что-то говорила, упиралась, вырывалась, но я не обращала внимания на все ее попытки улизнуть, на ходу выстраивая план дальнейших действий.       Наконец-то, дверь моей квартиры! Я уж думала, мы никогда до нее не доберемся…       Трясущимися руками ищу в кармане ключи, открываю дверь, вталкиваю мою спутницу внутрь. По ее лицу видно, что она вспомнила мою квартиру — в самый первый раз мы увиделись здесь. Она намеревается еще что-то сказать, но к черту слова! Я бросаюсь к ней, прижимаю ее спиной к стене, впиваюсь в такие сладкие, манящие губы… Она вцепилась в мои плечи так сильно, что даже больно, но я готова это стерпеть, целуя ее шею, ключицы, разрывая на ней рубашку — пуговицы рассыпаются по полу, но какая разница, когда она — в моих руках? ..       Внезапно она выскальзывает из моих рук, и мы идем в спальню. Она пытливо смотрит на меня, будто бы пытаясь что-то найти в моем выражении лица, и вдруг, не отрывая глаз, снимает с меня футболку, проводит прохладными пальцами по плечам, животу.. подходит ближе, прижимается щекой к моей щеке, и в следующий миг я чувствую ее руки на своей спине. Еще секунда — и бюстгальтера на мне тоже нет, и я осознаю, насколько это возбуждающая картина, когда сначала твоей обнаженной груди касаются деликатные пальцы, затем горячий шустрый язычок ласкает призывно торчащие соски, а потом спускается ниже по животу, и ласковые поцелуи перемежаются почти болезненными укусами…       Ноги меня уже почти не держат, я отстраняюсь и толкаю ее в сторону кровати. Деликатничать уже не хочется, и я тут же завязываю ей глаза шелковой лентой. Секундное замешательство на ее лице, — но я целую ее, страстно, жестко, вжимая ее всем телом… она едва слышно постанывает, когда я удобно устраиваюсь бедром между ее бедер, и она прижимается ко мне, и шепчет: «Хочу тебя.. Хочу!»       Вот он, момент истины! Я ухмыляюсь, и в следующий миг на ее запястьях защелкиваются наручники, и приковывают ее к моей кровати. — Эй! — возмущается она, когда я встаю и отхожу от кровати на несколько шагов. Распаленная, полураздетая, беззащитная, она лежит передо мной и я отчаянно жалею, что я не фотограф — какие были бы кадры! … — Тише ты, — полуминутой спустя говорю я и заставляю ее замолчать поцелуем. — Ты такая красивая…       С этими словами я спускаюсь поцелуями ниже, стараясь уделить внимание каждому оголенному участку кожи, снимаю с нее джинсы и нижнее белье, и она вдруг сводит колени. — Я.. я никогда.. — шепчет она, тем самым вызывая у меня улыбку. — Не бойся, — говорю я и целую ее колени. — Это совсем не больно, — сгибаю ее ноги в коленях и поглаживаю по бедрам. — А очень даже приятно, — не выдерживаю, и кончиками пальцев провожу по ее промежности, которая вся так и истекает соками. — Что это у нас тут? — развожу ее колени в стороны по максимуму, и выцеловываю дорожку по внутренней стороне бедра от колена и выше. Она тяжело дышит, вцепившись в цепочку наручников, и кусает губы. — Скажи, чего ты хочешь? — невесомо касаюсь языком горошинки клитора и прикусываю нежную кожу ее нижних губ. — М-м-м.. — невразумительно выдает она и подается вперед. — Что? Я не расслышала, — говорю я, погружая язык глубже, пробуя ее, наслаждаясь ее вкусом, запахом… она огненно-горячая и такая влажная, что ее соки уже намочили простынь.       Она стонет, изгибается, не в состоянии ничего мне ответить, а я продолжаю эту медленную пытку. — Ну, что же ты? Мне так хочется сделать тебе приятное… — с этими словами я ввожу в нее один палец, надавливаю на точку G сильно провожу языком по клитору. — Еще! — звенящим голосом требует она, когда я прекращаю свои действия. — Ты такая сладкая, девочка моя, — говорю я и резко и сильно ввожу в нее два пальца, плотно обхватывая губами ее клитор, и больше не останавливаюсь, наслаждаясь ее стонами, которые перемежались звонким «да», «еще» и «пожалуйста», что только подстегивало меня.       Вдруг я почувствовала, что мышцы ее влагалища начали сокращаться, она выгнулась дугой, натянув цепочку наручников до предела… — Боже мой, — прошептала она, целую минуту спустя обмякнув в моих руках. Я поднялась на локтях, развязала ей глаза и освободила руки. Она тут же воспользовалась этим моментом, и повалив меня на спину, свернулась возле меня клубочком, обняв за талию. — Ты согласилась бы повторить? — интересуюсь я, целуя ее в макушку. — О-о-о да, — мурлычет она и прикусывает мочку моего уха. — Я даже и не думала… что это может быть ТАК…       Она целует мою шею, одновременно с этим лаская грудь, и я млею под ее руками, закрыв глаза. Она поглаживает меня по животу, и я чувствую, что она дотянулась до моего ремня. — Можно? — интересуется она и зарывается носом в мои волосы. — Конечно, — мне кажется, что мое сердце бьётся так громко, что на всю комнату слышно, и я боюсь пошевелиться, будто бы смогу ее спугнуть неаккуратным движением. — О-о-о, у тебя есть татуировка! — стянув с меня остатки одежды, удивленным голосом восклицает она, обнаружив на моем бедре стаю нарисованных бабочек. — Ага, — я решаю подсмотреть, и обнаруживаю, что рассматривает она вовсе не рисунок…       За все время нашего знакомства я видела ее решительной, отнюдь нескромной, дерзкой, иногда даже нахальной… а в постели она оказалась очень деликатной, возможно, благодаря новизне подобного опыта, а может и по каким-то другим, внутренним своим причинам.       Она ласкала мое тело аккуратными пальцами и любила его горячими губами. Она покрывала поцелуями мои глаза, скулы, щеки, прикусывала губы, дразнила язычком, спускалась ниже — к груди, животу, и вновь возвращалась наверх, устраиваясь между моих бедер и лаская их руками. Мне казалось, что она касается каждой части тела одновременно, хотя физически это было не очень-то возможно…       Я совсем расслабилась, отдаваясь ее рукам, плавясь под ее прикосновениями, и не смогла сдержать стона, когда наслаждение пронзило меня целиком, когда я ощутила ее шаловливые пальцы ТАМ…       Я открыла глаза и обнаружила, что она смотрит на меня затуманенным взором, наблюдает за каждым выражением моего лица, следит за реакциями, которые следуют в ответ на ее эксперименты, и ей нравится, черт подери, нравится! ..       Она так близко, ее дыхание опаляет мне щеки, и столь пристальное внимание жутко смущает, ведь на меня никто никогда ТАК не смотрел, и мне в голову не приходит ничего лучшего, чем запустить непослушные пальцы в ее шикарные волосы и припасть к ее приоткрытым губам. Она стонет в ответ, и все это — ее близость, ее страстность, ее желание, ее горячность и ее движения во мне — все это заставляет меня раствориться в ошеломительном оргазме, который накрыл меня волной, отключая разум напрочь. — Давай засыпай, — шепчу я, прижимаясь щекой к ее лбу. Она оплелась вокруг меня как плющ — руками и ногами, и я прихожу к выводу, что наутро у меня не получится выскользнуть из постели, не разбудив ее. — Сама засыпай, — огрызается она и натягивает одеяло до самого носа. — Я и так, — тут я не солгала — глаза у меня и правда уже слипались. — Честно говоря, я долго ждала, когда ты, наконец, решишься, — внезапно произнесла она. — А чего сама? — лениво бормочу я. — А мне страшно было, — усмехается она и прячет лицо у меня на плече. — Дурында, — высказываюсь я и шлепаю ее по обнаженной ягодице. — Еще! — хихикает она, скидывает одеяло, и выпячивает зад. — Так, юное похотливое создание, сейчас напросишься у меня, — шутливым тоном угрожаю я, и притягиваю ее к себе.       Она прижимается к моей груди и постепенно расслабляется. — Холодно, — сонным голосом бормочет она, не делая никаких движений. — Лентяйка, — усмехаюсь я и вновь кутаю ее в одеяло. — Спокойной ночи, — говорит она, целуя меня в плечо. — И тебе, — отвечаю я, и через несколько минут проваливаюсь в сон, слушая ее мерное дыхание.