О них

О любви:       Их любовь была неправильной, но любили друг друга они как нельзя верно. До алых пятен на шее, до припухших губ и сорванного голоса. До царапин на спине, до косых взглядов и собственного счастливого смеха.       Они дарили друг другу крепкие объятия и теплые поцелуи, наслаждались каждым мимолетным касанием и каждым мгновением вместе. Не думая как-то, что это может измениться. Любовь растила крылья за спиной, и не существовало в этом мире двух парней по отдельности, они были одним целым каждый момент, когда пальцы переплетались. Их любовь была нерушимой, до конца вселенной. О седзе:       Армин не мог понять, когда стал считать седзе чепухой. Не хотелось говорить, что он боготворил эти сопливые игрушки для девочек, или, например, иногда он скачивал «Бесконечное лето» на приставку и умывал слезами пол… но иногда он скачивал «Бесконечное лето» на приставку и умывал слезами пол. И совсем чуть-чуть боготворил. Собственная любовная история самого Армина представлялась ему с той избранницей, которая была бы застенчива, любила душевные разговоры шепотом, и которую целовать бы хотелось до умопомрачения. А когда так вышло, что вместо «избранницы» оказался «избранник», вдобавок приходится братом-близнецом, Армин понять не успел. В Алекси не было ни грамма застенчивости, он не шептал, а кричал о своих чувствах, а общее у Алекси и созданного Армином образом было одно — целовать и правда хотелось постоянно. А самое прекрасное, что он позволял даже больше, чем поцелуи. И Алекси отдавался весь без остатка, с каждым разом все больше и сильнее, чем мог себе представить Армин. О страхах:       Не было ничего странного в том, что все чего-то боятся. От самых мелочей, вроде членистоногих, до чего-то более серьезного и вдумчивого — как быть покинутым. К счастью или нет, Армин боялся только высоты, а Алекси — кошек. Впервые близнецы друг друга абсолютно не понимали, и Алекси пообещал, что одним днем он поможет избавиться от страха. Армин не знал, что может испытывать так много любви к нему, но в тот момент внутри все просто взорвалось и разлетелось разноцветным ворохом. Они были миром друг друга, и никогда еще так нежны.       Алекси отвел Армина на крышу школы. Взял ключи у Кастиэля, а Кастиэль — у Натаниэля, а Натаниэль… Алекси и сам потерялся в этой цепочке, но лишь тряхнул голубыми волосами, а потом добавил, что все это не важно, ведь они здесь. От земли их отделяли какие-то метры, но Армину казалось, что небо было ближе. А Алекси видел небо в глазах брата, и клялся себе, что никогда не допустит, чтобы его затянули тучи. О семейных ужинах:       При всей той любви, которую он испытывал к Алекси и родителям, Армин терпеть не мог семейные ужины. Потому что по отцу можно было сверять часы — приходил он ровно за полчаса до того, как мать накроет стол в шесть вечера, и они вчетвером садятся вокруг квадратного стола. И потому что мать с отцом неизменно садились вместе напротив Армина с Алекси.       Армин. С. Алекси. Рядом.       Это заведомо обещало, что даже такое простое событие как семейный ужин не пройдет без чего-то из ряда вон выходящего (хотя Алекси только так и умел). И в большинстве ситуаций Армину это нравилось, но это же родители, твою налево! Они последние, кто должен знать!       Алекси было поразительно плевать. Пока брат стрелял в него не то осуждающими, не то предостерегающими, не то вообще умоляющими взглядами, Алекси ухмылялся и клал ладонь ему на колено, проводя по внутренней стороне бедра и чуть-чуть выше. Армин давился и кашлял в кулак, краснея на глазах. Отец хмурился, но вопросов не задавал. Об окружении:       Несмотря на то, что братья искренне считали своих одноклассников беспросветно тупыми, некоторые все видели и все понимали.       «Зачем тебе шарф, Армин, на улице лето». Пф. Армин смущенно бурчал что-то неразборчивое, хорошо ощущая, как алеют на шее засосы, а Алекси закатывал глаза. Глядя на брата, который рефлекторно дотрагивался до синего шарфа, Алекси вспоминал, как он хватался за него и притягивал Армина для поцелуя.       Они все не понимают. Общество не поймет. Эта любовь — сладкий запретный плод, который принадлежит только им, и братья принадлежат только друг другу. Их осудят, засмеют, и выставят все то сокровенное, все трепетное грязным и пошлым. Любовь назовут извращением, они сломают все, что так старательно выстраивали Армин и Алекси.       И пара медовых глаз с другого конца комнаты неотрывно за всем наблюдала. Ал лишь на секунду поймал взгляд, но этого хватило, чтобы он все понял. В смысле, все.       Тогда Алекси впервые стало страшно. О кошмарах:       Ночным кошмарам иногда свойственно превращаться в реальность. Алекси кошмары снились часто. После каждого он просыпался в холодном поту, буквально вскакивал с кровати и искал опору, чтобы устоять на ногах. Ему снились разные сны, но суть была одна — их раскроют. Его и Армина обязательно раскроют, и их история не будет иметь хорошего конца. Алекси тревожно засыпал вновь, чувствуя, как бережно обнимают любимые руки и как размеренное дыхание Армина касается шеи. Что-то должно было произойти.       Кошмары начали сбываться. Один за другим, и мир братьев рушился. Они падали и не могли подняться, хватались друг за друга, но больше это не спасало. Алекси не знал что делать, когда их увидели родители. Он застыл в замешательстве, от испуга даже не убрав с лица брата ладони. Лицо их отца багровело, мать в крике прикрывала рот.       И потом случилось то, чего Алекси и Армин боялись больше всего. В их мир, только их мир, выстроенный ими, кто-то вошел и все разрушил. Снес до основания, щепки уносил ветер, и вместо идеального мира был только пепел. От двух любящих людей не осталось ничего. И сделал это их собственный отец.       Алекси ненавидел его за каждый синяк на теле Армина, за каждую пророненную им слезу. Ал протягивал к брату руки, но он их отталкивал. Армин убегал от него, и как бы быстро не бежал Алекси вслед — он не мог догнать.       А потом ему приснилось, что Армин прыгает с крыши.       Сердце Алекси билось где-то в горле, когда он судорожно размышлял и забывал как дышать, несясь к школе. Армин боится высоты. Он бы не прыгнул. Он боится высоты. Алекси знал своего парня, и он бы не прыгнул, Армин бы не бросил, потому что их любовь все еще нерушима, все еще до конца вселенной. До конца… ведь так? О кошках:       Днями напролет лил дождь. Осень. Гематомы сходили с тела, оставляя вместо фиолетовых опухолей желтоватые пятна. Алекси рассматривал их и жалел, что время лечит лишь физические раны. Почему оно настолько своенравно?       Ал существовал. Встать, пойти в школу, зайти к Армину, вернуться домой. На этом все.       Армин переборол свой страх. Тогда, на крыше, он понял, что больше не боится. Что брат подарил ему небо. А Алекси не смог его защитить. Он клялся, но клятва была так же нерушима, как и их любовь.       Алекси считал, что он шагнет навстречу своему страху так, как это сделал его брат. Он держал на руках черного котенка с небесно-голубыми глазами и мок с ним под дождем. Обладатель медовых глаз понял сразу, что это слишком личный момент. И что сделал все, что смог. Натаниэль уходил, а Алекси все также стоял на месте. С этим глупым котом на руках, у которого небо в глазах.