Абсолютная реальность

6.2

Расстояние имеет значение, но не тогда, когда мощность выходит из-под контроля. У каждого свой способ познавать реальность и оставлять в ней след. Чунмён следил за миром глазами воды, а Сэхун растворялся в ветре. Для Чонина способность перебирать молекулы и постигать необъятное оставалась неуловимой. Он никогда не понимал до конца, как Сэхуну удавалось подниматься всё выше и выше и оплетать паутиной разума даже спутники в космосе. И он никогда не понимал, как Чунмёну удавалось сделать почти то же самое с помощью всего лишь пара, потому что пар — это тоже вода. Сэхун искренне считал, что Чунмён сильнее, потому что у воды целых пять состояний, а воздух — это всегда воздух, и ветер на пустом месте не возникает — ему нужны особые условия, чтобы родиться. Ну а вода... вода есть в любом живом существе. Чонин просто знал, что Чунмён может "вскипятить" человека заживо. Или заморозить. И заставить взорваться. Всего лишь резонансом молекул воды. Вызвать шторм, обрушить на берег цунами, плакать ливнями, затапливая города. Быть может, оно и к лучшему, что этой мощью владел Чунмён — он чуть лучше переносил одиночество, чем Сэхун. Чунмён вообще не вспыхивал и оставался спокойным при любых обстоятельствах. А если вспыхивал Чонин, то горел долго. Сэхун оставался самым эмоциональным из них и мог вспыхивать по пустякам. Зато отходил так же быстро. Слова Чондэ о сожжённых мозгах не расходились с истиной. Было время, когда с Сэхуном пытались наладить связь посторонние, не спросив его самого. Сэхун не умел делать то, что умел Чунмён, зато Сэхун мог уничтожить мозг. Необратимо повредить. Превратить человека в пустую оболочку, которая существует, а не живёт. Даже сейчас способности Чунмёна и Сэхуна ошеломляли, хотя так и не достигли пика из-за задержки обращения. И становилось понятно — их выбрали не зря. И не зря пытались получить. — Но тебя недооценили, — всегда повторял Чунмён. — Это был всего лишь набор случайностей, — неизменно возражал Чонин. Их шёпот стекал по коже осязаемыми вязкими каплями. Интересно было бы узнать, как почувствует их Хань. Если почувствует. Чонин выскользнул из лабиринта, остановился у панели и набрал новый лимит времени. Крис остался в лабиринте, чтобы Хань мог или не мог его найти. Но теперь игроков стало больше. Минсоку полагалось убрать экраны семь минут назад. Наверное, убрал. Даже если не убрал, на Базе экраны не особенно Чонину мешали настраиваться на Сэхуна и Чунмёна. До определённой степени. Больше мешали собственные биологические ритмы. Иногда Чонин ощущал себя как человек с заложенными ушами, а иногда слышал остальных чётко и ясно. Предугадать это не удавалось. Отчасти и черти были виноваты в остроте такого "слуха". "Напугать так, чтобы и имя своё не вспомнил?" — Сэхун звучал недовольно и тоскливо сразу. "Просто подумай. На минуту, хорошо? Представь, что мы уйдём, все вместе. Что останется? Они будут слабыми и безоружными перед растущим поголовьем тварей. Крис и Бэкхён отлично подготовлены, способны проводить операции в одиночку, но только тогда, когда операции полностью рассчитаны и отточены. Чуть что не так, и они будут в опасности. Им нечего противопоставить тварям. Люди заведомо слабее. Твари — хищники, а люди входят в их пищевую цепочку. Это как со стадом коров. Коровы большие, сильные, но это люди забирают у них молоко и ведут на убой, чтобы съесть потом. Не вопрос, стадо может понести, стадо затопчет всех на пути, но победить стадо не сможет. Бык может проявить характер и убить нескольких людей, но в итоге всё равно погибнет. Так и тут. Мы можем уйти, не оставив ничего. И они проиграют. Неважно, сколько это займёт времени. Они всё равно проиграют. Теперь подумай, что у них будут такие вот, как Хань. Люди с талантами, особыми талантами. Это даст им шанс. Ты можешь научить его, распечатать его способность и дать знание. Согласись, что уйти тогда будет проще. Добьёмся мы желаемого или нет, но хотя бы всё это будет не зря". "Что мне делать, Чонин?" — лениво поинтересовался Чунмён. "Попробуй старый трюк тварей. Попробуй диктовать ему, что он должен или не должен делать". "Сэхун это лучше умеет, пусть и займётся. Дай мне что-нибудь попроще". "Хён, ты действительно полагаешь, что от него будет толк?" — Сэхун всё ещё звучал обиженно, но уже не так уверенно. "Чонин всегда умел убеждать. Я верю ему, но не верю им. Но такая малость... пусть будет. Так чем мне заняться?" "Попробуй закрывать Криса любыми способами. И попробуй угрозы". Чонин бросил быстрый взгляд на мониторы, но после закрыл глаза. Мониторы ему не требовались, если в игру включались Чунмён и Сэхун. Он предпочитал смотреть их глазами. Для Сэхуна получить общую картинку лабиринта ничего не стоило. Всего лишь доля секунды, чтобы пробить мгновенным импульсом воздушный поток. Крис прятался ближе к центру лабиринта, а Хань двигался в неверном направлении. Шелест Сэхуна "Налево!" сливался с тишиной. Намёк на звук, не больше. Но Хань застыл и настороженно завертел головой. "Ты должен идти налево". Сэхун подсказывал правильно, но Хань стоял столбом и не двигался с места. И слышал. Явно слышал. Он различал слова даже в этом диапазоне, который для людей считался предельным. Звук есть, но сигнал нечитаемый, только мозг всё равно сигнал расшифровывал и воспринимал как команду. Но Хань команду не выполнил. Он на шаг отступил и сдвинулся правее. Чунмён не стал дожидаться подсказки, сам охладил воздух справа от Ханя, заставив того шарахнуться влево. "Теперь направо", — не удержавшись от смешка, подсказал Сэхун. Хань ожидаемо сделал обратное — сдвинулся влево. "Тебе туда не надо. Иди другим путём, не этим". Разумеется, Хань двинулся тем путём, который вёл к Крису, потому что ему приказывали выбрать другое направление. "А это забавно", — поделился впечатлениями Сэхун. "Неужели?" "Ага. Ты прав, его способность запечатана. Она работает, когда он напуган. Но стоит это понять — и его можно обмануть. Видишь, мы заставляем его идти туда, куда нам надо. Достаточно напугать его на нужных нам направлениях. Или приказывать делать то, что нам не нужно. Он пока ограничен, поэтому им так легко манипулировать". "А если ты его способность распечатаешь, что тогда?" "Он будет читать намерения. Обмануть так просто и легко уже не выйдет. Чтобы обмануть его, потребуется самому верить в собственную ложь, иначе он почует фальшь и несоответствие намерений". "Так ты ему поможешь?" — Чонин терпеливо ждал ответа. "Не знаю. Зависит от того, что найду в его голове при сканировании". "Если он найдёт хоть что-то, что будет представлять угрозу для тебя, он убьёт малыша, — подытожил Чунмён. — Ты знаешь, Чонин. Я поступлю так же. У нас просто нет выбора". "Я не прошу возвести его способность в абсолют. Я всего лишь прошу научить его пользоваться ею против тварей. Это всё". "Вопрос в том, что для некоторых мы с тобой тоже твари. Такие же, просто на привязи", — напомнил Сэхун. Хань тем временем почти добрался до Криса, а Чунмён походя соткал мираж, пряча Криса от глаз Ханя. Мираж заставил Ханя круто изменить направление движения и пойти прочь от Криса. "Как видишь, задание он завалил, но можно с уверенностью сказать, что воздействие он чует. Наше воздействие. На людей реакция нулевая". "Вижу". Чонин на ощупь провёл пальцами по панели, отключая таймер над лабиринтом. "Сэхун, я хочу, чтобы ты провёл сканирование и решил, поможешь ему или нет". "Ты знаешь, чем рискуешь. Я согласен на сканирование, но за результат не поручусь". *** В столовой Хань сам подошёл к его столику, молча поставил поднос и уселся напротив. Осмотрел с задумчивым видом три миски с морепродуктами, стакан с молочным коктейлем и пепельницу, потом перевёл взгляд на собственный набор, выглядевший куда внушительнее: чашка с рисом, овощной салат, курица с пряностями, сладкий рулет с корицей и две чашки кофе. Чонин лениво подцепил палочками кусочек рыбы, осмотрел, положил обратно и придвинул к себе пачку с сигаретами. Под внимательным взглядом Ханя щёлкнул зажигалкой и затянулся. — Всё ещё плохой аппетит? Он смотрел на Ханя сквозь прозрачную дымную завесу. Ответить на вопрос было просто и сложно одновременно. Просто, потому что переключение на разные источники питания требовало определённой настройки организма. Сложно, потому что Ханю знать такие вещи не полагалось. — Хочешь? Я поделюсь. — Хань великодушно придвинул к нему рулет. Чонин покачал головой, и Хань тут же понурился. — Это потому, что я... — Нет. Он горький. Хань вскинул голову и уставился на него с изумлением, недоверчиво отломил кусочек и попробовал. Брови у него медленно поползли вверх. — Да нет, сладкий. — Угу. Поэтому — горький. Для меня. Повреждение вкусовых рецепторов. Полуложь. Организм Чонина обладал нестандартными свойствами. Когда он что-нибудь кусал, выделялся особый фермент, искажавший вкус в ту или иную сторону. И этот фермент воспринимался некоторыми как яд. Тем не менее, он давал непредсказуемый эффект в плане вкусовых ощущений. Если бы Чонин глотнул кофе из чашки Ханя, то тут же пришлось бы выплюнуть получившуюся гадость фонтаном. Вкусовое сочетание выходило убойным и совершенно несъедобным. — Ясно. — Хань поковырял палочками в рисе и вздохнул. — Я спросить хотел кое-что. Помнишь, ты про жуков говорил. Ну... биологическое оружие? Чонин сделал новую затяжку и коротко кивнул. — Я не понимаю одну вещь... Ты упоминал, что тварей надо исследовать. Но в то же время ты сказал, что самый близкий к ним вид — люди. Почему ты так уверен? Ну вот просто некоторые животные и насекомые умеют мимикрировать, да? Скажем, некоторые гусеницы притворяются змеями, а есть ещё мухи, которые мимикрируют под пауков. Притворяются опасными хищниками, да? А если зомби — это другой вид? Совсем не люди? Что, если они просто мимикрируют под людей? И если это так, то люди вовсе не самый близкий к ним вид. Тогда можно не опасаться, что биологическое оружие... Чонин вновь покачал головой и стряхнул пепел в стеклянное углубление. — Ты кое-что упускаешь из вида. Например, то, что зомби не воспроизводят себе подобных так, как это делают все. Они физически не могут дать потомство. Они мертвы. Себе подобных они делают из людей. Из обычных людей. Или не совсем обычных, но людей. Без людей нет прироста. Есть овцы, которые идут в пищу. И есть овцы, которые становятся юнитами. А ещё есть овцы, которые могут миновать фазу юнита. Таких мало, но есть. Поэтому наиболее близкий к зомби вид — люди. Нравится это тебе или нет, но при создании биологического оружия учитывать это необходимо. Одна ошибка — и оружие ударит сразу по всем. Хань кивнул и отложил палочки. Долго пялился на чашку с рисом, а потом медленно заговорил, будто продолжая размышлять: — Но если это в самом деле так, и зомби делают себе подобных из людей, а сами не могут размножаться, то их происхождение... искусственное. Кто-то создал их. Когда это началось? — Кто знает. Апокалипсис был двадцать три года назад. Так принято считать. Точка отсчёта — одновременное проведение крупных рейдов по всему миру. — Но это значит, что до этого они были тоже. Просто проявили себя только двадцать три года назад. — Верно. Двадцать три года назад они просто показали, кому теперь на самом деле принадлежит этот мир. — Но когда это вообще началось? Чонин затушил окурок и пожал плечами. — Некоторые вообще тебе расскажут басню, что первым рейдом стал "Титаник". У Ханя глаза стали круглыми от удивления. — Так "Титаник" же потонул, а в воде... — Просто рейд получился неудачным. Не рассчитали. — От смешка Чонин не удержался. — А ты что думаешь по этому поводу? — Думаю, что раньше пятидесятых двадцатого века они появиться не могли. После — запросто. Но данных нет. Кто бы ни создал тварей, он после в этом не признавался. Только не обольщайся. Я не верю в компании всемирного уровня, которые пошли бы на подобный риск. Если ты хотя бы смутно представляешь себе механизм управления и работы мегаконцерна, то понимаешь, насколько невероятно подобное допущение. Ни один дальновидный и успешный предприниматель не пойдёт на такой риск. Уж тем более не станет упускать власть из рук. Пофантазировать можно, только реальность от фантазий отличается. У людей в активе множество проектов и разработок, которые хоть сейчас можно пустить в дело. Но они остаются до сих пор проектами и разработками только потому, что их надо проверить. И убедиться, что они не пошатнут привычные устои. Не говоря уж о чемоданчиках с красными кнопками. Склонность наносить точечные ядерные удары, так, на всякий случай, всем знакома. А от ядерного удара зомби загнутся так же эффективно, как и люди. Поэтому их определённо создал тот, у кого чемоданчика с красной кнопкой в активе не было. И тот, у кого было туго как с деньгами, так и с властью. Это самое логичное предположение, хотя и оно может быть ошибочным. — Хорошо, оставим пока этот вопрос. — Хань с азартом отодвинул еду подальше, вцепился в чашку кофе и уставился на Чонина. — У меня есть ещё один важный вопрос. — Валяй, — разрешил Чонин и достал вторую сигарету. — Крис много говорил о тварях, да и ты — тоже. Но ни один из вас не стал объяснять принцип их существования внутри их социума. Например, вы чётко расписали, кто такие юниты, резиденты и мутаформы. И только. Но как они сосуществуют друг с другом? Это похоже на то, что у людей? Или это как муравейник с королевой? Или они — каждый сам по себе? — Хороший вопрос. — Чонин выдохнул дымок вверх. — Мы не знаем. Тебе легче? — Нет. Мне не очень интересно это "мы". Мне интересно, что думаешь ты. Как Охотник, у которого наибольшее количество боевых выходов. Чонин рассеянно просканировал Ханя на предмет упущенных способностей. Не то чтобы вопросы Ханя удивляли, скорее, они были... свежими. Как новый взгляд под необычным углом. Подобные вопросы ставились и раньше, но с иными акцентами. По большому счёту, Сопротивление всегда волновали только способы эффективного уничтожения. Лезть в дебри и изучать зомби как вид никто не рвался. Выживание казалось куда более важной задачей. — Ладно. Юниты — это дети. Над ними трясутся. Вообще, юнит — это всегда лучшая приманка. За юнитами всегда приходят, даже если чётко видят — это ловушка. Чем талантливее и перспективнее юнит, тем выше его ценность в глазах зомби. Резиденты — идеальные воины. Мутаформы — тоже воины, но они не так идеальны. Не потому, что слабее. Мутаформы ничуть не слабее резидентов, зачастую сильнее, но они ограничены собственным видом. Они либо не могут принимать облик людей, либо могут принимать, но на очень короткое время. Это снижает их эффективность. Обычно у мутаформов есть ярко выраженные способности по воздействию на людей, но всё равно это их ограничивает. Лично я считаю мутаформов тупиковой ветвью. По моим расчётам, они должны исчезнуть лет через сто-двести. У резидентов, способных к трансформации, намного больше шансов занять лидирующее положение, потому что они могут менять облики без особого труда. Они могут с лёгкостью носить человеческий облик так же, как принимать истинную форму. — Угу, но в целом картина довольно бледновата, да? Строение их общества это не проясняет. Ещё вопрос. — Хань отхлебнул кофе из чашки, а Чонину уже стало интересно, чем это Хань попытается его сейчас огорошить. Наблюдать за окружающими давно вошло у Чонина в привычку, как и машинально снимать данные с датчиков. Когда всё время ждёшь нападения или подвоха, это всегда сказывается. Хань сейчас волновался, и Чонину не требовалась услужливая подсказка на виртуальном мониторе, чтобы понять это. Он и без частоты пульса и прочих параметров отлично видел нервозность по подрагиванию пальцев на фарфоровом боку, колебаниям зрачков и закусыванию губы. — Что будет, если твари смогут размножаться сами? Без помощи людей? — Тогда надобность в овцах отпадёт. Они смогут питаться себе подобными. Будут просто убивать и пожирать слабейших. Может быть. Но такой вариант вполне возможен. Либо же это приведёт к ужесточению режима. Если они смогут размножаться, им не придётся зависеть от людей и тратить силы на обращение. Они будут держать людей на фермах. Как скот. Полностью бесправный. — Звучит паршиво. А Ясновидец? Я кое-что слышал. Если у Сопротивления в самом деле есть некто подобный, то разве он не знает все ответы? — Нет. — Вот о Ясновидце Чонин точно пока не хотел говорить с Ханем. Рано. — Всё в этом мире предполагает ряд ограничений. Даже в случае с зомби. Не будь закономерных ограничений, они бы не поддерживали фальшивый мираж для людей. Даже боги играют по правилам, которые нельзя нарушать. Иначе их любимцы оставались бы счастливыми и бессмертными. Но так не бывает. Любая сила компенсируется слабостью. И любая слабость компенсируется силой. По крайней мере, в том мире, в котором мы живём. Хань хмыкнул и отставил чашку в сторону, вцепился пальцами в край столешницы и вздохнул, будто собираясь с силами, а после выпалил: — Сколько тебе лет? Вот теперь в самом деле огорошил. Внезапно... Чонин медленно поднялся со стула, оставив в пепельнице два окурка, жестом велел дежурному убрать со стола и шагнул к двери. Через плечо тихо бросил: — Сорок восемь. Один — один. Он даже спиной ощущал ошарашенный взгляд Ханя, пока шёл к выходу. Потому что иногда не стоит знать ответы на некоторые вопросы. Потому что сорок восемь — технически. Ему было двадцать пять, когда он умер. И он до сих пор оставался мёртвым. Так сколько ему лет? "Однозначно ответить на этот вопрос не представляется возможным". "Спасибо, Чунмён, я в курсе". "Знаешь, то обстоятельство, что существует оружие против тебя, делает твой статус "мёртв" чертовски сомнительным. Потому что убивать мёртвого ещё раз — нонсенс". "Скажи это зомби, хён. Пусть озадачатся на досуге. Глядишь, лопнут сами от умных мыслей и широко пораскинут мозгами эдак в радиусе пары километров. Буквально". "Он задал хорошие вопросы. Умный мальчик". "Тогда давай вместе надеяться, что Сэхун мозги ему не поджарит. Иначе он станет мёртвым умным мальчиком и уже не сможет задавать хорошие вопросы, что печально". "Угу, сейчас Сэхун нас обоих пошлёт в задницу. Причём в фигуральную, что ещё печальнее". Сэхун ограничился презрительным фырканьем.