Абсолютная реальность

9.2

Хань под присмотром Криса и Исина спустился на закрытый уровень и с опаской сунулся в длинный коридор. Номера на стенах ничего ему не говорили, потому он шагал вперёд до оклика Криса. Обернулся и полюбовался на номер девяносто четыре, у которого остановились его сопровождающие. Исин небрежно бросил в рот хрустящую палочку и поманил Ханя к себе. По ту сторону стены обстановка их ждала вроде и привычная, но помещение всё же превосходило размерами уже виденные на базе. Хань мог сравнить зал разве что с тренировочным комплексом в той части, где располагался лабиринт. У контейнера с прозрачными стенами крутился Минсок: выставлял параметры на панели, отбегал к столу с мониторами, проверял провода и датчики, снова возвращался к контейнеру. Чонин сидел на столе поодаль: просматривал распечатки графиков, курил и болтал ногами. Хань догнал Криса и Исина и осторожно выглянул из-за их спин, с любопытством рассматривая контейнер. За прозрачными стенами играла крошечными пузырьками жидкость, мутноватая от белой взвеси, потому различить человека, опутанного проводами, сразу не вышло. Но когда Хань всё-таки заметил его, то замер на месте. Из-за мутноватой жидкости и подсветки Ясновидец казался фарфоровым и хрупким до нереальной безупречности. Гармоничный и будто бы светящийся белым. Как ангел. На исхудавшем теле провода и датчики походили на доспехи. А ещё Ясновидец совершенно не казался опасным и страшным, скорее, умиротворённым и грезящим наяву. Не знай Хань, что его ждёт встреча с живым человеком, решил бы, что в контейнере статуя из мрамора или гипса. С другой стороны, а живой ли? Крис предупреждал, что Ясновидец — человек не совсем обычный. — Обращение приостановлено, — прозвучал над ухом Ханя негромкий низкий голос. От неожиданности у Ханя чуть ноги не подкосились, и он испуганно посмотрел на Криса — тот словно мысли читать научился. — Условно — человек, потому что обращение не полное. Но этапов пройдено достаточно, чтобы представлять угрозу для людей. Идём. Крис подвёл Ханя к неглубокой ванне из пластика и жестом велел сбросить халат, после заставил улечься в ванну. Сам же Крис повернулся к панели рядом. Убедившись, что Хань лежит смирно на прозрачном дне ванны, небрежно ткнул в жёлтую кнопку. Ванна пришла в движение и замерла под небольшим наклоном так, что Хань спиной проехался по гладкой поверхности и упёрся ступнями в невысокий бортик. — Удобно? Хань кивнул, потому что в самом деле было удобно: ноги сейчас оказались ниже, а голова — выше, поэтому Хань мог видеть из этого положения и контейнер с Ясновидцем, и Чонина, и Минсока, и даже грызущего кукурузные палочки у вспомогательных мониторов Исина. — Запоминай как следует, — всё так же негромко продолжил Крис, — бояться можно, но не нужно прятаться, скрывать что-либо или сопротивляться. У тебя всё равно не получится. Ничего. Он намного сильнее тебя. Намного сильнее, чем ты вообще можешь представить. И если ты будешь его злить, он тебя либо убьёт, либо поджарит мозги и сделает дебилом. И не трясись. Ему наплевать на любые твои тайны и грехи. Его волнует только Чонин. Поэтому если у тебя на Чонина зуб, ещё не поздно отказаться. — Как я понимаю, тут уже за меня всё решили. И нет у меня никакого зуба на Чонина. А как это вообще будет? Крис коротко кивнул в сторону Чонина, который как раз неспешно раздевался у другой пластиковой ванны, а вокруг метался Минсок с проводами и датчиками. — Сначала Чонин запустит синхронизацию. Как только Ясновидец будет в стабильном состоянии, я подключу тебя. Всё, что ты увидишь, будет нереальным. Но и реальным тоже. Я бы сказал, это будет реальным, но нематериальным. Поэтому не пугайся, даже если тебя там будут резать. Пока ты в это не веришь, это просто картинка в твоей голове. Но если ты поверишь, картинка может спроецироваться на реальность — и быть беде. Ты просто заставишь собственное тело поверить в несуществующие раны. В этом кроется опасность. Поэтому запомни хорошенько: всё, что ты увидишь там, нематериально. Игра воображения. Твоего или чужого — не суть важно. Но это лишь воображение. Не смотри так. Я понимаю, что тебе мои слова кажутся прописными истинами, но говорю я их не просто так. Настройся на это. И запомни. Насколько бы реальным всё там тебе ни казалось, оно не реально. — Тебе-то откуда знать? — пробурчал Хань, лишившись остатков задора. — Чонин рассказывал. Хань тут же покосился в сторону упомянутого Чонина и сглотнул. Одежды на Чонине не осталось, зато на бронзовой коже слабо мигали датчики. Чонин улёгся в ванну со спокойным видом, сам закрепил последний датчик и закрыл глаза. Минсок тут же отошёл к мониторам, опустился на стул и запустил синхронизацию. Чонина в ванне заливало такой же жидкостью, что наполняла контейнер Ясновидца. — Зачем это? — Для синхронизации. Не волнуйся, тебе синхронизацию проводить не нужно. У тебя всего лишь поверхностное сканирование. — Прямо сейчас? — Нет. Сейчас мы будем ждать. Нужно подтверждение для начала сканирования. — А потом? После подтверждения? — Потом нацеплю этот датчик на тебя и маску. — И что? — И всё. — Голос Криса прозвучал подозрительно похоронно настолько, что Хань тут же покрылся гусиной кожей и невольно передёрнул плечами. — А это надолго? — Как повезёт. Но вряд ли дольше двадцати минут реального времени. — А что потом? — Потом тебе будет хреново. Но это пройдёт. — Насколько хреново? — заволновался Хань уже всерьёз. — Тошнота, головная боль, учащённый пульс, небольшие проблемы с дыханием. Скорее всего, сделаешь ещё и лужу. Может, не только лужу. Это нормально. Не накручивай себя, ладно? Всего один раз. Но если ты в самом деле способный, то у тебя есть шанс использовать свою способность. Без Ясновидца это невозможно, а Ясновидец в собственном мире, и там другие законы и правила. Помнишь, что я сказал? Он не совсем человек. У всего своя цена. Просто постарайся перетерпеть двадцать минут. Как-нибудь. Хань перевёл растерянный взгляд на приблизившегося к ним Исина. Тот сунул в рот кукурузную палочку, мило улыбнулся и кивнул Крису. — Пора. Минсок тоже махнул им рукой и вновь уткнулся в монитор. — Время, — вздохнул Крис, просунул под голову Ханя руку и тронул холодными длинными пальцами шею, чтобы прилепить магнитную пластину датчика у основания черепа. После Исин подал ему маску, которую Крис аккуратно прижал к лицу Ханя. "Газ какой-нибудь? Анестезия?.." — успел подумать Хань, а после веки потяжелели и сами сомкнулись. В ушах зашумело. И шумело так, будто Хань оказался на берегу моря, а волны разбивались о камни и пенными языками набегали на песок. Потом Хань открыл глаза, но не увидел ничего. Одну только тьму, густую и непроницаемую. Тьма дышала и тянула к нему невидимые руки. Дурацкое ощущение не пропадало, и хотя Хань изо всех сил старался дышать размеренно и успокоиться, ни черта не получалось. Внешние звуки и их подобия растворялись в его шумных вдохах и выдохах, а сердце глухо стучало в груди всё чаще и чаще — до липкого пота по всему телу. Хань продолжал ощущать, как к нему нечто тянется из тьмы, инстинктивно пытался нащупать ступнями какую-нибудь опору и убежать, но в итоге лишь молотил ногами пустоту, будто подвешенный на верёвке над пропастью. По лодыжке скользнуло нечто тёплое и гибкое, оплело и поползло по коже. Хань распахнул рот для перепуганного вопля, но не смог издать ни звука, словно в одном из тех кошмаров, где человек не в силах ни убежать, ни закричать, ни закрыть глаза. А по телу скользили новые и новые тёплые змеи. Щупальца. Хань отчаянно мотал головой, но это не слишком ему помогло — одно из щупалец таки скользнуло в рот и двинулось глубже, пока прочие надёжно удерживали за руки и ноги и плотнее оплетали, сдавливали, тонкими кончиками изучали и пробирались всюду, даже под кожу как будто. Хань непрерывно дёргался, чтобы выскользнуть из захвата, но продолжал каждую секунду ощущать себя абсолютно беспомощным, пока тьма заполняла его тело собой, скользила внутрь и примеряла его тело на себя, словно он был для неё новым костюмом. Хань мог лишь протестующе мычать. Даже не от боли — боли как раз не было. Зато было бесцеремонное вторжение. И стало понятно, что означает выражение "быть вывернутым наизнанку". Тьма окончательно забралась в него, пульсировала внутри и ощупывала снаружи, заключив в туманный кокон. В этом белёсом тумане призрачными миражами мелькало всё, что Хань когда-либо видел, помнил или уже забыл. Любимые игрушки, маленький синтезатор, футбольный матч, исписанные обрывками стихов тетради, учитель музыки, лица родителей, Мяо, друзья, первый концерт на жалком подобии сцены, Хуа, первое свидание, сполохи во тьме, лицо Чонина и незабываемый оргазм от лёгкого прикосновения горячих пальцев. "Как любопытно..." — прошелестело на кромке сознания, и Хань попытался зажмуриться от вернувшейся вспышки удовольствия. Не смог. Нечто в нём упорно возвращало миг ослепительного удовольствия и наблюдало за ним, бесстрастно разбирало эмоции на составляющие, отделяло их друг от друга, вновь складывало вместе и ощупывало его тело снаружи и внутри. Унизительно и неприятно, но Хань ничего не мог сделать, чтобы прекратить это. Тонул в удовольствии и сгорал от стыда. До внезапной вспышки, после которой Хань окунулся в мягкий полумрак. Распахнув глаза, он различил отстранённо знакомую обстановку. Потребовалась целая минута, чтобы дошло: он дома, в собственной комнате, на своей кровати. За тяжёлыми шторами мигали неоновые огни вывесок. На столе тихо тикали часы — электронные, но стилизованные под механические. Над циферблатом зелёным светилась дата, и Хань помнил её. Канун дня рождения Хуа. Он даже отыскал взглядом ирисы на подоконнике, завёрнутые красиво и украшенные лентами. Но Хань не помнил саму эту ночь. Тогда он вернулся ближе к полуночи. Дома все спали. Он наскоро ополоснулся в душе, залёг у себя и тут же уснул, чтобы утром встать, собраться, схватить цветы и кинуться к Хуа, чтобы поздравить её самым первым. Он помнил, что в ту ночь спал без задних ног, а в восемь утра будил соседей Хуа громкими стонами от восхитительного минета, которым Хуа благодарила его за лучший подарок. Хань вернулся взглядом к тикающим часам. Полвторого ночи. Он точно спал тогда. Но прямо сейчас он не спал. Его прошиб холодный пот, и он попытался выбраться из-под неожиданно тяжёлого одеяла, но не получилось шевельнуть даже пальцем. Он задыхался от ощущения, что на нём лежит нечто тяжёлое. Смотрел, но ничего не видел, тем не менее, нечто вдавливало его в матрас своей тяжестью. Не то нечто, что жило во мраке, изучало его недавно и трогало снаружи и внутри тёплыми щупальцами. Другое. "Это в твоей памяти", — вполз в ухо Ханя едва различимый шелест. Говорящий как будто был внутри и снаружи сразу. "Это твоё прошлое. Что ты чувствовал тогда?" Ханя трясло от ужаса. Он по-прежнему видел обычную комнату, огни за шторами, слышал тиканье часов и собственное прерывистое неровное дыхание. Его по-прежнему вдавливало в матрас, но поверх его тела белело чистое одеяло. Только одеяло. Но Хань мог поклясться, что он не один. Он мог поклясться, что на нём кто-то распластался. И от тяжести этого "кого-то" Хань задыхался. Чувствовал себя немым и парализованным, полностью беспомощным. "Взгляни на это", — позвал шелестящий голос в голове Ханя. "Может, обычный кошмар?" — спустя долгую минуту предположили из бесконечной дали, но Хань всё равно узнал этот низкий голос. "Это не единственное подобное воспоминание. Есть другие. Такие же. Ужас и беспомощность. И он думал, что это сны. Но это не сны. Это воспоминания о реальных событиях". "Можешь найти первое?" "Нет. Он внушил себе, что это сон. Детские кошмары плотно наслоились. Я не могу преодолеть его веру, пусть даже она ложная. Он верит, что видел сны". "Никогда подобного не видел. Это не мутаформ. Даже не резидент. Есть идеи?" "Ни одной. Это чёрт знает что". "Но ты научишь его?" "Научу, не дёргайся". Хань выдохнул с облегчением, едва проклятая комната и навалившаяся на него тяжесть исчезли, и он снова оказался в тёплой тьме. Зажмурился от неожиданности, а когда разлепил веки, увидел прямо перед собой Ясновидца таким, каким тот был в контейнере, только тот смотрел на него, и его глаза меняли цвет. — Каким ты предпочтёшь видеть учителя? Таким? — Облик Ясновидца подёрнулся дымкой на секунду и сложился в знакомый образ Хуа. — Или таким? Хань задохнулся от боли, когда уставился теперь уже на Мяо. — Или лучше так? — Ясновидец превратился в Чонина и хищно усмехнулся, оценив реакцию. Вслед за этим сам Хань на миг превратился в пулю, пронзавшую собой тысячу реальностей. Рухнул на колени и уставился на серо-зелёные гладкие плиты. Растерянно вскинув голову, смотрел на множество людей вокруг, пока не сообразил, что торчит посреди одного из огромных залов аэропорта. Торчал голый и встрёпанный, но люди не обращали на него внимания. Перед носом возникла крепкая ладонь со знакомыми сильными и узловатыми пальцами. Хань поколебался, но всё же прикоснулся к ней, чтобы подняться и взглянуть на того, кто лишь внешне походил на Чонина. Ясновидец тронул Ханя за плечи и развернул спиной к себе, прижался сзади и шепнул на ухо: — Ищи. Взгляд Ханя беспомощно метался по незнакомым лицам, пока не наткнулся на табло под потолком. Сегодняшняя дата, дикое время, солнце высоко... Всё казалось вполне реальным, если не считать того, что люди не замечали голого парня посреди зала. — Что искать? — Их ищи. Их тут полно. — Хань вздрогнул, когда к его ягодицам прижались ещё плотнее узкими бёдрами и слегка потёрлись. — Найди хоть одного. Хань сразу же напряжённо застыл, потому что только теперь осознал то самое чувство. Как тогда, в автобусе, когда он не желал выходить. Смутная угроза, что холодила кровь. — Правильно. Теперь иди по следу из крошек, Гретхен. Ищи. Можешь закрыть глаза — они тебе совершенно не нужны. Хань послушно выполнил указание: закрыл глаза и позволил беспокойству утянуть его на самое дно. Плохо представлял себе, что делать дальше, но ему сказали искать. Беспокойство Хань уже нашёл, как и страх, но вряд ли требовалось именно это. Требовался источник. Однако беспокойство напоминало Ханю глухую стену, плотную и мрачную. — Угроза не бывает одинаковой, — прошептал ему на ухо Ясновидец губами Чонина. — Подлинный страх всегда самый мощный. Ищи то, что тебя сейчас пугает сильнее. Больше всего прочего. Ищи то, что ты не хочешь найти. Ищи то, от чего ты хочешь убежать. Чем страшнее, тем ближе. Хань распахнул глаза и растерянно уставился на почти одинаковые для него европейские лица. — Глаза тебе не помогут. Тебе не нужно видеть угрозу, чтобы знать её следующий шаг. Чтобы прочесть намерения, достаточно просто уловить угрожающую мысль. Вот так... — Ясновидец закрыл Ханю глаза ледяной жёсткой ладонью. — Смотри не глазами. Я покажу, чего ты боишься прямо сейчас. В самом деле показал. Во тьме перед Ханем светлым пятном вспыхнул источник страха. — Дотянись до него. Не руками. Просто попробуй коснуться, — вновь зашептал на ухо Ханю Ясновидец, лаская кромку полными губами Чонина и чуть задевая кончиком языка. Это здорово отвлекало, но при мысли, что за внешностью Чонина прячется другой, Хань смог сосредоточиться и потянуться к светлому пятну. Наверное, он никогда не смог бы объяснить, что именно сделал. Для него самого это походило на рыбалку с удочкой. Просто проверить крючок и забросить прямо в центр светлого пятна, чтобы между пятном и Ханем оказалась леска. И чтобы между ними подрагивал поплавок, по которому Ханю удавалось следить за намерениями. Там, в центре пятна, затаилась тварь, страдающая от голода. Её со всех сторон душили аппетитные запахи. Сил сдерживаться почти не осталось. Тварь безумно хотела есть. Хань торопливо смахнул ладонь Ясновидца с лица и широко раскрытыми глазами уставился на бледного мужчину в джинсовой куртке. Тот смотрел прямо на него, а потом вдруг неуловимым движением сорвался с места. Хань и рта не успел раскрыть, а тварь уже летела на него. Сквозь него. Ясновидец резко ухватил опешившего Ханя и развернул, чтобы показать, как тварь вцепилась зубами в горло молодой женщине. Голубой шейный платок потемнел от крови. Кто-то закричал. И внезапно на зал опустилась тишина. Поражённый Хань смотрел на застывших людей, пялившихся либо на шелестящие помехами мониторы, либо в никуда остановившимися взглядами. "Устраняются технические неполадки. Ожидайте одну минуту — и вы будете всем довольны". Объявление и на объявление не походило. Оно просто повторялось едва различимо, раздражающе медленно и звеняще чётко. Хань никак не мог понять, где находится источник этого звука. Тем временем несколько человек в неприметной серой форме унесли обескровленное тело женщины, споро вытерли плиты и увели в сторону служебных помещений мужчину в джинсовой куртке. Спустя миг зал вновь ожил и загомонил. Все вели себя так, будто ничего не произошло. Даже те женщины, что недавно говорили с погибшей, не волновались и не задавались вопросами, куда подевалась их спутница. — Обычно это выглядит так. Когда случается нечто непредвиденное. — Тот звук... — Его мало кто слышит отчётливо. Для большинства людей это всего лишь фоновый незначительный шум. Специальная частота для управления с помощью заданных команд. Ты назвал бы это гипнозом. Воздействие на мозг с помощью звука на определённой частоте. — Но почему его слышу я? — Потому что у тебя шире звуковой канал? Или потому, что ты уже сталкивался с подобным, просто забыл? С твоим сознанием, малыш, успели неплохо позабавиться. Я снял блоки. Наверное, тебе теперь будут сниться кошмары. Реальные. То, что с тобой уже было. Твои воспоминания, которые прежде были заблокированы. — Но, — Хань решительно повернулся к Ясновидцу и окинул требовательным взглядом чужой для Ясновидца облик, — я ещё человек? — Белая и вкусная овечка, — неожиданно кровожадно улыбнулся Ясновидец. И Хань с ужасом различил длинные клыки у него меж губ. — Сэхун-и. Хань ошарашенно моргнул, потому что Чонин взялся буквально из воздуха и крепко сжал ладонью плечо Ясновидца. Самое время поехать крышей, когда перед глазами Чонин двоится: один нормальный и один с клыками и отливающими серебром глазами. — Сэхун-и, он невкусный. Клыкастый "Чонин" презрительно фыркнул и расточился в воздухе. Нормальный Чонин протянул Ханю руку. — Идём. Едва Хань коснулся знакомо горячей ладони, как аэропорт сменился песчаным пляжем. На берег набегали спокойные и ласковые волны, а над головой ярко светило солнце. Босые ступни Ханя утопали в приятно влажном и вязком песке. Но стоило им сделать несколько шагов, как вернулся Ясновидец. Вернулся вместе с солёным дыханием ветра. Ступил Чонину навстречу, обнял, призывно отклонился назад и подставил губы для поцелуя, чтобы через миг вновь раствориться в ветре, истаять в объятиях Чонина. — Я скучаю. Мне очень одиноко. Эти слова буквально раскалывали голову Ханя, пока он бился в тесной клетке и крошился от боли, вырывался из чужих рук, задыхался и хрипел, раздирая собственную грудь ногтями. — Руки ему держите! — Голос Исина, сердитый и неожиданно холодный, казался далёким. — Инъекцию! Коли его! — надрывался чуть в стороне Минсок. Хань извивался всем телом — до резкого и сильного удара в челюсть, который его не вырубил, но заставил замереть на месте. Короткий укол в шею — и Хань тряпичной куклой обмяк на дне пластиковой ванны. Чувствовал себя препаршиво. Боль по-прежнему крутила внутренности и ломала конечности фантомным молотом, но пошевелиться Хань не мог. По лицу текло тёплое. И пахло тоже не ахти. Даже воняло. Но стыдно не было. Было больно и хотелось просто сдохнуть. Хань с трудом различил над собой Криса — тот напряжённо вглядывался в его лицо и хмурился. — Терпи. Скоро станет полегче. Старайся дышать размеренно. — Не бреши. У него пульс погляди какой... — проворчал слева Минсок. — Исин, присмотри за ним. Крис, чеши к Чонину, ты там нужнее. Исин выудил из тазика губку, чуть отжал и принялся протирать лицо и шею Ханя. Сам же Хань повернул голову, чтобы следить за Крисом. Смотрел, как Крис снимал датчики с Чонина, вытаскивал из ванны и легонько хлопал ладонью по щеке. Чонин крупно дрожал и ронял алые капли на пол — кровь шла носом, текла по губам и подбородку. Крис усадил его на стул и придержал за плечи, что-то тихо сказал и попытался пальцами стереть кровь над верхней губой. Хань нашёл взглядом контейнер. Положение Ясновидца не изменилось — вот уж кому было отлично. Умиротворённое лицо с точёными чертами, белая кожа и пузырьки как грозди жемчужин. Почудилась лёгкая насмешка в уголках неподвижных губ. Больше ничего Хань не запомнил — вырубился с чувством выполненного долга.