Winter

Мы сидим за столом, у большого окна. Ты рассказываешь о своей новой девушке так увлечённо, с восхищением, делая очередной глоток горячего чая. Я радуюсь за тебя, искренне. Для меня самое большое счастье – твоя улыбка. Пусть она вызвана воспоминаниями об очередной ночи с какой-нибудь девушкой, пусть… Для меня это уже не важно. Я уже давно исключил возможность взаимности, я уже давно смирился с тем, что я просто твой друг. И, знаешь, так даже лучше… За окном хлопьями идёт снег. Я просто тихо любуюсь метелью, слушая твой голос. Не важно, о чём ты рассказываешь. У меня есть возможность слушать тебя, твой голос. Я уже, наверно, самый счастливый человек на этом свете. Твой рассказ лишь изредка прерывается глотками обжигающе горячего чая. Я не могу разобрать слова, не могу понять смысл рассказа. А хочу ли? Нет, однозначно. Мне приятно слышать тебя и мне совершенно неважно, о чём ты говоришь. - Ненавижу зиму, - сквозь мелодию твоего голоса доносится до меня эта фраза. Ты недоволен холодом, метелью. Я в ответ лишь пожимаю плечами, загадочно улыбнувшись. Я просто боюсь, что ты замолкнешь, что я больше не услышу твоего голоса. Сейчас мне это кажется самым страшным, что может произойти. И ты замолкаешь, изучая пейзаж за окном. Нет, продолжай, прошу! Не молчи, не убивай меня… Новое слово срывается с твоих губ. За ним ещё одно. И ещё. Получается целая фраза. Какая? Не слышу, не хочу слышать. Твой голос – единственное, что мне так необходимо. Я робко перевожу свой взгляд на тебя, изучая такие чистые, чёткие черты твоего лица. Светлые голубые глаза и тёмные волосы, почти иссиня-чёрные. Ты холоден, напоминаешь чем-то скульптуру изо льда. И, всё-таки, внутри тебя горит пламя, что лишает возможности сравнить тебя с метелью, слепящим глаза снегопадом. Внешне ты холодный, но, если прикоснуться к тебе - можно обжечься, если попытаться заглянуть внутрь тебя – ослепнуть. Ты противоречишь самому себе. Или, может, мне это кажется? Снова тишина. Ты задумчиво вглядываешься в окно, сомкнув в ладонях белую фарфоровую кружку. Твоё молчание уже не убивает, не терзает. Твои глаза изъясняются гораздо понятнее слов, ведь в них ты не скрываешь свою тоску, необъяснимое для меня уныние. Я счастлив видеть тебя таким, как бы странно это не звучало, ведь только при мне ты позволяешь себе быть таким задумчивым, позволяешь себе тонуть в своих мыслях, утягивая меня за собой в омут своих голубых глаз. Твоя бледная кожа словно никогда и не видела солнца. На скулах несложно заметить голубые прожилки вен, разветвляющихся на шее и прячущихся за воротом серого свитера. А ещё у тебя по-женски хрупкие руки с весьма тонкими кистями и необычно худощавыми длинными пальцами, которыми ты сжимаешь кружку с горячим чаем, пытаясь согреть замёрзшие ладони. Извини, у меня всегда в квартире холодно. Наверно, поэтому ты постоянно тепло одет, когда приходишь ко мне в гости. Не знаю, откуда во мне столько наглости так открыто рассматривать тебя. Ты уже привык, я знаю это наверняка. Опять же, не знаю, как ты терпишь меня. Считаешь ли сумасшедшим? Не догадался ли о том, что я полнейший идиот, который осмелился влюбиться в тебя, наплевав на то, что мы друзья детства? Лучше думай, что сумасшедший, но не смей, слышишь, не смей, догадаться о моих чувствах к тебе. Не оставляй меня, будь рядом. Мне гораздо спокойнее, когда я знаю, что я могу пригласить тебя, и ты не откажешь, когда я знаю, что смогу ещё раз увидеть тебя. Я перевожу взгляд на твои губы. Такие тонкие, изящные. Уголки еле заметно поднимаются вверх, образуя скромную, но оттого лишь более манящую, улыбку. Я не в силах сдержаться, здравый смысл предал меня – исчез, будто его никогда и не было. Наклонившись над тобой, я, прикрыв глаза, невинно целую тебя в уголок губ. Наверно, правильнее будет сказать - касаюсь. Останавливаюсь. К моему удивлению, ты меня не отталкиваешь, лишь стыдливо опускаешь взгляд. Я провожу языком по твоей нижней губе. Немного шершавая от того, что ты её постоянно покусываешь, чем каждый раз сводишь меня с ума. Твоё дыхание непривычно теплое для меня. Обжигающее. Я размыкаю языком твои губы, устремившись вглубь и уже бесстыдно изучая твой рот. Так тепло. Непривычно тепло для меня, непозволительно… - Мне уже пора, - произносишь ты, оторвавшись от изучения пейзажа за окном, и тем самым разрушив воздушные замки, так старательно возведённые мной. - Хорошо. Надеюсь, ты вскоре заглянешь ко мне снова, - тихо говорю я, выдавив из себя улыбку. - Конечно, как я могу оставить без внимания своего лучшего друга? – задорно отвечаешь ты, похлопав меня по плечу и выйдя из маленькой кухни в прихожую. Я следую за тобой. Ты быстро надеваешь пальто, натягиваешь ботинки и замираешь перед дверью, положив руку на дверную ручку. Меня одолевает паника, беспричинная и глупая. Хочется завопить «стой!», обнять тебя и не позволить тебе уйти. Хочется твоего поцелуя. В этот раз наяву. Откуда это? Мне казалось, я уже давно научился отпускать тебя. - До встречи, - шепчешь ты и, повернув ручку, выходишь из моей квартиры. Дверь закрывается за тобой. Я остаюсь стоять на месте не в силах что-либо понять. На глаза сами наворачиваются слёзы, затуманивая и размывания очертания. Ноги подкашиваются. Жгучая обида томится в груди, отдаваясь нестерпимой болью в сердце. Сейчас или никогда. Я выбегаю вслед за тобой. Не могу так больше. Не могу! Я умру, если проживу ещё день без тебя. Ты стал моим наркотиком, а я стал безнадёжным наркоманом. Я одержим тобой. И знаешь, кажется, у меня началась ломка… Минуя всего два этажа, я вбегаю на улицу. Ты стоишь рядом с лавочкой и чем-то явно озадачен. Собачья радость охватывает меня с головой. Я босиком по снегу подбегаю к тебе. Под ногами слышен приятный хруст. На мне та же самая футболка, те же джинсы. На мне то же, в чём я ходил дома. И мне совсем не холодно, нет… Я с разбега кидаюсь тебе на шею и впиваюсь тебе в губы поцелуем. Взбалмошным и неожиданным, торопливым и неаккуратным. Я готов. Готов к тому, что ты меня оттолкнёшь, тем самым убив. Но я итак умру, если проживу ещё хоть день, не приблизившись к тебе. Меня охватывает приятный шок, когда ты отвечаешь, обхватив руками за талию. Спустя несколько секунд всё же прерываешь поцелуй. Я готов. Готов к удару, к тому, что ты меня оттолкнёшь и сошлёшь всё на рефлексы. Лучше умереть так. Я с трудом поднимаю взгляд. Ты улыбаешься. По-доброму. В твоих глазах мягкость и нежность. - Ты чего босиком? Простудишься ведь, - произносишь ты, всё ещё улыбаясь.

11 июня 2013