Тайна Директора Хогвартса

В течение следующих нескольких дней Гарри, следуя совету Снейпа, — перенес библиотеку Блэков на чердак дома в тупике Прядильщиков. Остальные ценности, включая портрет Вальбурги Блэк — были перемещены в расширенный сейф Поттеров, в банке «Гринготтс». Гарри все еще сомневался: стоит ли забирать в дом Снейпа домового эльфа — Кричера, но иных вариантов у парня не было. Однако, вопреки опасениям, Кричер, прибыв на новое место жительства, — вел себя вполне цивилизованно. И Гарри вдруг пришла в голову мысль, что так благотворно на характер старого домовика повлияло присутствие Винки. «Может он влюбился?» — думал Гарри, поглядывая на бурную деятельность, разводимую Кричером. Эта мысль развеселила парня. Что ни говори, а о взаимоотношениях между эльфами Гарри совершенно ничего прежде не знал. Наблюдать за попытками Кричера произвести впечатление на Винки — было даже забавно. Не смотря на все ухищрения национального героя магической Британии, — стоимость дома на Гриммо-12 никак не хотела опускаться ниже миллиона галеонов. Гарри даже начал подозревать, что таким замысловатым образом, банк, пытается получить с него компенсацию за нанесенный во время ограбления ущерб. Но тут, неожиданно даже для самого Гарри, ему в голову пришла шикарная идея: ПОДАРИТЬ дом Снейпу, а не продавать его. Услышав об этом, Солодук демонстративно удалился, брюзжа себе под нос что-то о жадности магов и напрасно отнятом времени. Гоблины «Гринготтса» были явно разочарованы таким поворотом событий, но дарственную оформили по всем правилам, и достаточно быстро. Гарри, наконец-то, смог вздохнуть с облегчением, и заняться перспективами на ближайшее будущее. Ему еще предстояло выбрать для себя профессию и место, где он продолжит свое обучение. Конечно, парню и сейчас уже поступали заманчивые предложения от работодателей, но «выезжать» всю оставшуюся жизнь на своей популярности — Гарри был категорически не согласен. Надо сказать, что выбор у Гарри был огромным. Несмотря на все его похождения, оценки у знаменитого Гарри Поттера, — были сравнительно хорошие. А значит, он мог выбирать из большего количества вариантов. И, к великому разочарованию Рона, Гарри совершенно не хотел быть ни Аврором, ни уж тем более — профессиональным игроком в квиддич. А чего конкретно он хотел — он пока не знал. *** Визиты Северуса Снейпа в Мунго стали проходить все более и более напряженно. Миллс готов был запаниковать: время шло, а никаких сдвигов в лечении МакГонагалл не предвиделось. — Ты же понимаешь, Северус, что любое зелье вызывает привыкание? — вопрошал к разуму коллеги Эдгар Миллс. — Понимаю, — соглашался Снейп. — К тому же оплата лечения…- Миллс нервно потирал свой небритый подбородок, — Меня главный бухгалтер Госпиталя — скоро, как и обещал, превратит в ночной горшок, а виноват во всем будешь ты, Сев! Я надеялся, что у тебя действительно есть какая-то свежая мысль, которая способна помочь нам. И, если я вдруг узнаю, что ты водил меня за нос все это время, Северус Снейп, то нашей дружбе придет конец. — Хорошо, Эд, я потороплюсь, но от тебя тоже потребуется помощь. — Какого рода помощь тебе нужна, кроме всего того, что я и так делаю? — недоверчиво спросил Эдгар. — Найди наиболее безопасный способ, которым можно было бы заменить чужие воспоминания, в голове МакГонагалл, на её собственные, только не спрашивай откуда они у меня. — Спрашивать не буду, но скажи, ради Мерлина, — Ты уверен, что эти воспоминания действительно принадлежат Минерве? — Абсолютно. — Их много? — Больше сотни, причем промежуток времени, который они воспроизводят, — весьма обширен: это почти 17 лет жизни. — 17 лет?!!! — не поверил доктор Миллс, — Тогда спрашивать тебя о том, почему ты не хочешь применять своё новое заклинание, — наверное, не стоит. Я прав? — У него есть один побочный эффект, — признался Северус, — Все, вновь присоединенные воспоминания, независимо от их давности, — эмоционально воспринимаются как свежие. — Да, — вздохнул толстяк, — Это серьезный недостаток, но что если заменять воспоминания по одному? — Слишком сильный стресс. — Так мы ее успокоительными зельями напоим. — Эдгар воодушевился, и сейчас был полон решимости, — К тому же МакГонагалл здесь под круглосуточным наблюдением. — Эдгар, — я понимаю, что ты уже загорелся этой идеей, но как ты думаешь, Минерва действительно должна переживать подробности плена у Волдеморта снова? — мистер Миллс побледнел, услышав имя побежденного темного мага. — Прости, Северус, но разве абсолютно все воспоминания за 17 лет связаны с пленом? — С пленом — нет. С Волдемортом — да, — Эдгар побледнел еще больше. — Ладно, ладно, Снейп, — я попытаюсь найти другой способ, но и ты тоже, — Миллс многозначительно приподнял брови, — Отбери те воспоминания, которые не вызовут сильного эмоционального потрясения. В следующий раз мы попробуем твой способ, и, если ничего ужасного не произойдет, то пока им и ограничимся. — Хорошо, — я выберу те, которые наиболее безопасны, — Северус уже поднялся с офисного кресла, явно собираясь покинуть Госпиталь, — Всего доброго, мистер Миллс. — До встречи, Снейп, — ответил Эдгар, — Но, ради всего святого, где же ты их все же раздобыл? — Получил в наследство, — усмехнулся Снейп. — Шутишь, как всегда, — улыбнулся коллега, — Ну да ладно, — не хочешь говорить — не говори. Теперь у Снейпа действительно были проблемы. *** Следующее воспоминание, которое просматривал Северус — явно не могло принадлежать самой МакГонагалл, и, скорее всего, было добавлено позже Августой Лонгботтом. В нем Северус наблюдал, как «Орден феникса» танцует свой предсмертный танец на «званом ужине» у Темного Лорда. Один за другим, орденцы, становились жертвами темных проклятий. Некоторые — были убиты, другие взяты в плен. И Северус догадывался, почему так произошло: Привыкшие бороться с «Псами» Грин-де-Вальда, которые не отличались особо хорошей боевой подготовкой, — члены ордена, не были готовы к стратегически продуманной засаде, где численное преимущество уже не играло никакой роли. Вероятно, именно тогда, Дамблдор наконец-то понял, что противостоит он вовсе не «Псам», и что новая страшная угроза пришла в магический мир, в лице нового темного мага, обладающего невероятной хитростью, — Лорда Волдеморта. Поражение было сокрушительным. О том, чтобы вернуться в замок Яксли не было и речи. К тому же, Дамблдор был более чем уверен, что Волдеморт только и ждет того, что орденцы ринутся спасать пленников, даже не зная — живы ли они. В битве, к несчастью, погиб Альберт МакКинон, и теперь, как понял Снейп, Августа Лонгботтом, оставшись в меньшинстве, уже не могла убедить Дамблдора в том, что разумно было бы хотя бы поставить шпиона вблизи Яксли-Холла. Но, даже не получив согласия Альбуса, Августа не отступила: И вот уже в воспоминаниях замелькали знакомые очертания замка, покрытые мхом камни, заросли колючего кустарника, люди в масках и черных мантиях. Через несколько дней, маленькой и незаметной жабе, — удалось пробраться внутрь. Однако, когда Августа, наконец, добралась до винного погреба, — клетка, где несомненно держали пленницу, — оказалась пуста. (5 ноября 1959, Авт)