Лина

Мать Фрица-Йозефа звали Линой. Не Эвелиной или Ангелиной, а просто Линой. Эта хрупкая невысокая женщина по части бережливого отношения к деньгам могла дать фору любому феззанцу, а ее огненный темперамент добавлял ей метра полтора роста в глазах любого мужчины, особенно супруга и сыновей. К счастью последних, дома она бывала не слишком часто, так как занималась не самым женским делом - космической археологией. Фриц довольно рано узнал, что это только звучит скучно. На самом деле желающих погреть руки на разных дорогостоящих древностях полно, и обычно эти претенденты хорошо вооружены. Папа за маму, правда, практически не волновался. Порой, когда жена не слышала, он шутил, что если против нее выйдет рота вооруженных мятежников, то спасать их будет уже бессмысленно. Фриц невольно перенимал это отношение, но все-таки не до конца понимал, что в его матери такого особенного, кроме умения убивать взглядом, уничтожать зараз десяток порций и привозить домой занятные безделушки, за которые она до хрипоты торговалась со скупщиками редкостей. На результаты этой торговли, правда, можно было безбедно жить чуть ли не целый год. Только в школе Фриц окончательно понял, что его мама - уникум. Поспособствовали этому не только ровесники, которые сперва вообще не верили в его рассказы о семье, а потом начали завидовать. Неожиданно у него с мамой образовался общий секрет. Получилось все случайно. Любопытный Фриц сунул нос в мамины записи, что вообще-то не позволялось, и ничего там не понял. Абракадабра, которую удалось прочесть, правда, смахивала то ли на заклинания, то ли на страшные ругательства. К счастью, семилетний Биттенфельд совсем недавно посмотрел очередной фэнтезийный голофильм, поэтому "жуткие заклятия" попробовал применить не на друзьях, а в папином саду, нацепив ради пущего эффекта снятую для стирки штору в качестве мантии и вооружившись веткой, похожей на посох. Загорелась не только ветка, но и живая изгородь. Потом прибежала мама, непонятно выругалась, и кусты мгновенно покрылись льдом. Фриц даже испугаться не успел. От этого дня в памяти осталось только ощущение полнейшего восторга. Потом воодушевление чуть притихло. Оказалось, что по-настоящему сильные заклятия, – под маминым контролем и в безлюдной местности Фриц пробовал их читать, – у него не выходят. Кое-что слабенькое из огненного арсенала зато получалось очень хорошо. Увы, с течением времени прогресса не наблюдалось, оставалось сомнительно утешаться тем, что у братьев ничего подобного вообще не прорезалось. А что собственные способности годятся разве что девчонок на вечеринках впечатлять, так средства массового уничтожения любой имперский парень может заполучить в свои руки, продвинувшись по военной службе. Мать, вернувшись из очередного рейда за сокровищами, идею с армией одобрила. После чего заставила Фрица попробовать еще парочку заклятий. Для начала на подопытных мухах. Сработало как надо уже на третьей. Серия опытов на более крупных существах также увенчалась успехом. Мамину задумку Фриц просек сразу – уж что-что, а лечебная белая магия в бою лишней не бывает. Разные случаются экстренные происшествия. Мама, правда, с досадой сказала, что надо было сразу пробовать учить его белой магии, а не пытаться развивать черную. Фриц, уже местами разобравшийся в вопросе, ответил, что черная все равно полезнее. Лесть почему-то не подействовала. Нахмурившись, мама пробормотала что-то о том, что так дело обстоит не во всех мирах, но дальше вопрос не развивала. Впрочем, Фриц и так давненько догадывался: с ее происхождением не все чисто. Он уже не был младшим школьником и понимал, что человек с мамиными способностями просто так существовать в природе не может. А ведь кто-то придумал те заклятия, которые она использовала, и сделал те «усилители магии», которые она носит... Вопрос о количестве миров он задал уже перед отбытием в академию, когда складывал вещи. Мама сразу сказала, что их четыре. А потом, отвечая на невысказанный вопрос, добавила, что на свою родину вернется нескоро. Причем не потому, что это невозможно технически. –Просто мне пока есть ради кого оставаться здесь, – произнесла она, слегка улыбаясь. – Ладно, Фриц, не заставляй маму грустить о героическом прошлом. Лучше думай о своем будущем. И, ради всех богов, не свети своими способностями перед теми, кому не можешь доверять целиком и полностью. –Клянусь, – будущий курсант Биттенфельд решительно захлопнул чемодан. – Я скорее отрежу себе руку, чем подставлю тебя! Свою клятву он держал долго, стараясь обходиться только немагическими силами. Хотя, конечно, та же ускоренная регенерация, если применять с умом, неплохо помогала справляться с последствиями физподготовки... Сначала Фриц старался делать это без свидетелей, а потом попался, но легко отбрехался, что это просто массаж. А шепоток – так, семейная ворожба, привычка с детства. Отговорка сработала, и можно было больше не прятаться от товарищей. Суеверных на курсе было не так уж и мало, многие носили талисманы на счастье и верили в разную ерунду, на этом фоне настоящую магию никто бы не заметил. Человека, которому он был готов довериться целиком и полностью, Фриц нашел уже намного позже. Долго присматривался, не желая ошибиться, и в конце концов рискнул открыться. Ситуация была из тех, когда человек честный не имеет права не сделать все возможное.