* * *
В стенах родного дома Исину стало немного лучше, по крайней мере, так показалось Чунмену. Цвет лица пришел в норму, взгляд уже не такой отрешенный, как в больнице, но все же детективу не нравилось состояние парня. - Тебе нужно отдохнуть, - заметил Чунмен, усаживая хозяина дома в кресло, - давай я заварю тебе чаю, а после ты поспишь, хорошо? Обещаю, что никуда не уйду, пока ты не уснешь. Разговаривать с Чжаном, как с маленьким мальчиком было абсурдно, но в данный момент ничего лучше в голову не приходило. Получив в ответ легкий кивок головой, Чунмен поспешил на кухню, где бывал от силы раза два, поэтому пришлось потратить время на поиски всего необходимого. В этих поисках он случайно обнаружил аптечку, а в ней снотворное. Просканировав пару секунд белый пузырек, он тряхнул головой и откинул глупую идею подальше. Нет, даже если ситуацию могла того требовать, Чунмен ни за что не подсунет Исину этих таблеток. Он лучше сам станет ею. Когда чайник наконец нагрел воду, вместе с щелчком выключателя, Чунмен услышал как хлопнула дверь в ванную. И все бы ничего, но вот после долгого общения с Исином, детектив стал параноиком, поэтому оставив приготовления чая на потом, он прошел к двери и прислушался. Шум воды никак не успокаивал, хотя то, что Исин решил принять душ, все же давало надежду на улучшения состояния парня. Но Чунмен не был бы детективом, если бы не его интуиция и дотошность. За дверью не было слышно ни плеска воды, ни каких-либо движений, а вода будто бы была включена просто для отвлечения внимания. - Исин, ты душ принимаешь? – не получив ответа, Чунмен подергал ручку, но как и оказалось дверь была заперта. Постучав, но вновь оставшись проигнорированным, детектив обеспокоился не на шутку, - ответь мне. Странно, но данная ситуация вызвала в памяти картинки из прошлого, когда Чунмен, будучи спецназовцем попадая в чрезвычайные ситуации, с холодным расчетом и стальными нервами принимал решения за доли секунды и спасал сотни жизней. Тогда страх ему был неведом, потому что ему нечего было терять. За свою жизнь он не боялся, а слабостей в виде близких и родных у него не было, но сейчас у него появилась одна слабость. А с ней и страх потери. И Чунмен даже не заметил, в какой именно момент он стал уязвим. За дверью не было слышно никакого движения, а на оклики так и не ответили. Чем Исин там занимается? В голове пронеслись ужасающие мысли о глупых поступках, но Исин ведь не депрессивный подросток. Он сильнее многих, и Чунмена в том числе. Исин не делал ничего пугающего, Чунмен это знал, но червячок сомнения все же закрался в мысли. - Если ты мне не ответишь я выломаю эту дверь, - уже громче, чтобы перекричать шум воды, произнес детектив, - Исин, мать твою! Ответа вновь не последовало. Что ж, придется Чунмену вспомнить прошлое и вновь спасти нуждающегося. В данном случае нужно было спасать Исина от самого себя и своих мыслей. - Я предупреждаю последний раз, - громко и уверенно, - Исин? Тишина. Отойдя на пару шагов от двери, Чунмен разбежался и со всей силой приложился к деревянной поверхности плечом. Дверь пошатнулась, но не поддалась. Исин молчал, а Чунмен попробовал еще раз. И еще, и еще… Он долбился об эту дверь до тех пор, пока щеколда с внутренней стороны, наконец не вылетела вместе с болтами. Наверное, Чунмен готовился к чему угодно, даже к самым ужасным картинам, но, то, что он увидел, заставило сердце больно сжаться в груди. Полностью одетый Исин сидел на полу душа, обхватив себя за колени, смотрел в одну точку и, казалось, не обращал внимания на воду, льющуюся сверху. Одежда липла к мокрому телу, волосы спадали на лицо, закрывая глаза, которые, тем не менее, продолжали смотреть перед собой. Парень заметно дрожал, кожа стала еще белее, а губы потеряли былой розовый цвет. В тот момент Чунмен подумал, что хуже любого преступника только внутренние бесы, которых не убить обычным оружием. - Исин… - детектив протянул руку, чтобы убрать волосы с родного лица, но тут же отдернул ее, когда на кожу попала вода, - рехнулся?! Она же ледяная! Перекрыв воду, Чунмен принялся рыться на полках в поисках полотенец, но так и не найдя их, схватил Исина на руки, вынося того из ванной в мокрой одежде, вода с которой капала прямо на ковры, оставляя за спешащим парнем заметные дорожки. В комнате он усадил Исина на кровать, матрас и одеяло которой моментально намокли, но Чунмена сейчас все это мало волновало. Исин продолжал молчать и дрожать всем своим промерзшим телом, да так, что аж зубы стучали. Выкинув из шкафа половину содержимого, Чунмен, найдя полотенца и пару одеял, стал действовать незамедлительно. И решительно. Может в другой ситуации это его, а тем более Исина, смущало бы, но сейчас было наплевать. Исин был не в себе. Он будто бы находился где-то в другом месте, не замечая того, что с ним происходит. Он не реагировал, когда с него сняли мокрую одежду, оставив совсем нагим. Не сопротивлялся, когда одевали в новую, сухую пижаму. Он позволил уложить себя на матрас, что валялся рядом с кроватью, и полностью закутать в одеяло. И он еще долгое время продолжал дрожать в крепких объятиях, стучать зубами и даже поскуливать от ощутимой боли. Заледенелое тело приходило в норму, кожу будто раскаленными иголками протыкали и Исин не понимал, почему так больно. Прошло достаточно долгое время, прежде чем он опомнился и осознал, что натворил. Дрожь почти прошла, а сердце вновь забилось в привычном для него ритме, и только тогда он понял, чье дыхание он чувствует на собственных губах. Чунмен находился слишком близко, его глаза с беспокойством смотрели в глаза напротив, дыхание согревало чужие губы, а ноги и руки накрепко обвили чужое тело. Они молчали. Чунмен боялся спрашивать, а Исин боялся отвечать. Детектив знал, что парню нужно время, чтобы прийти в себя, и даже если понимал, что тот уже согрелся, отстраняться не спешил. Чертовски хотелось сделать две вещи – вставить мозги на место и поцеловать. А ведь можно две эти вещи совместить. Но, наверное, не сейчас. Потом, когда у Чунмена будет на это право. - И чего ты хотел этим добиться? - первым все же не выдержал Чунмен. Поняв, что детектив злится, Исин опустил взгляд и попытался отстраниться, однако все его попытки провалились из-за стальных объятий, в которых его сжали еще крепче, - даже не думай. Не отпущу, пока не поговорим. Уставившись на чужие ключицы, Исин тихо сглотнул. Ему стыдно и страшно. Стыдно перед Чунменом за свое детское поведение и страшно из-за всего происходящего в последние пару месяцев. Всё перевернулось с ног на голову. В относительно спокойную жизнь ворвалось прошлое и без спроса перемешало настоящее с будущим. - Я, может, не имею на это право, - вновь заговорил Чунмен, - но позволь мне сказать. В твоей жизни сейчас сплошной хаос, ты отчаялся и хочешь опустить руки, потому что чем дальше, тем хуже. Но ты ведь знаешь, что после каждой ночи наступает рассвет. Ты намного сильнее чем думаешь и ты сможешь защитить то, что тебе принадлежит. А себя…себя позволь защищать другим. У тебя есть друзья, появились братья, и даже если между вами еще многое предстоит прояснить, вы все равно не будете друг другу чужими. И, не знаю, могу ли на это рассчитывать, но я тоже хочу стать твоей опорой. После этих слов Исин опустил голову еще ниже, а глаза и вовсе прикрыл. - Не надо… - только и смог он пролепетать. - Хочу, чтобы ты всегда улыбался, показывая миру свою милую ямочку, - продолжил Чунмен, игнорируя маленький протест Исина, - хочу, чтобы люди находили в тебе отраду, точно так же, как те животные, которых ты спасаешь. Хочу, чтобы ты был счастлив. Чунмен заметил, как по чужим щекам покатились слезы, но продолжил изъявлять свои желания касательно Исина. Пусть поплачет. В нем столько накопленного и не выплаканного, что в конце концов оно должно было прорваться. Закутанный в теплый кокон из кучи одеял, Исин ближе прижимался к горячему телу Чунмена, что через футболку согревало даже лучше любого огня. Хотелось о многом поговорить, спросить, но в то же время не хотелось ничего. Просто лежать в этих объятиях вечность. Прошло полчаса, а они ни разу так и не пошевелились, будто боялись спугнуть это тепло между ними. - Так почему ты это сделал? – снова попытался Чунмен. - Не знаю. Наверное, хотел привести себя в чувства. - Что-то типа шоковой терапии? – Исин не ответил, но кивнул, - глупый. Ты ведь можешь теперь заболеть. И снова тишина, которая вновь продлилась долгое время. За окнами брезжил рассвет. В эту ночь они не спали и наврятли уже уснут. Когда Чанель позвонил, Чунмен был у себя дома, но почему-то не спал, хотя и время было позднее. Почему Чанель позвонил именно детективу, Ким понял только в больнице. Чанель бы не смог сказать Исину о Бэкхене. Зато Чунмен смог. А в больнице они узнали то, что в дальнейшем перевернет весь ход их расследования. Хотя тут дело даже не в этом. Все дело в Исине и только в нем. В искаженных фактах и правде, что все время была ложью. Ему предстоял долгий период переосмысления. Исин не спал, но его веки так и норовились сомкнуться, и Чунмен не переставая наблюдал за подрагивающими ресницами. - Он правда жив? – сначала Чунмен подумал, что ему показался этот тихий голос, но заметив уже совсем не сонные глаза, что вопросительно уставились на него, он медленно выдохнул. Им все равно нужно было об этом поговорить. - Ты же знаешь, я сам впервые услышал эту новость вместе с тобой, и мне нужно проверить ее достоверность, но не думаю, что Чанель будет врать на счет этого. Это было бы слишком подло с его стороны, и мы ведь оба знаем, что он совсем не такой. Я практически уже понял всю суть происходящего, но мне нужны доказательства. И если это правда Ифань…если он делает все это ради мести тебе, то понятно почему все твои близкие страдают. «Все твои близкие страдают»… Исин даже вздрогнул от этой фразы. А ведь все кто мог, уже пострадали из-за него, остался лишь один до кого Ифань еще не добрался… - Ты знаешь причину его ненависти? Исин знал. Теперь точно. Но раньше, когда он думал об этом, ему казалось это настолько глупым. Настолько несерьезным поводом. Раньше, когда он был ребенком, то совсем не понимал Ифаня. Теперь, наверное, понимает. И это совсем не глупо. Но как же больно было маленькому Ифаню, что даже его сердце не выдержало и почерствело? Почему Исин допустил это? Хотелось всем поделиться с Чунменом, но Исин не торопился вмешивать того в свои семейные распри. Вот! Это именно то, что должен сделать Чжан. Не позволить Ифаню добить себя окончательно. Не позволить добраться до единственного, что еще осталось целым. - Ты не хочешь рассказывать мне об этом? – в голосе не было обиды, но Исин чувствовал угрызения совести, - что ж, я и не прошу. Просто давай будем действовать обдуманно, ладно? А то твои выходки порой могут свести с ума. - Прости, - тихое, едва слышное. Прошло еще около часа. Шторы на окнах закрыты, но в комнате уже светло. Они поменяли свое положение, убрали пару одеял, но друг от друга так и не отцепились. В какой-то момент до Исина дошло, что Чунмен полностью его переодел, а значит видел того голым. И этот факт заставил сильно смутиться, что не осталось не замеченным. - Ты чего? – слегка отодвинувшись, Чунмен взглянул на парня, - у тебя уши покраснели, жарко стало? - Просто…понял, что ты видел меня… ну, без одежды, - бубнил куда-то в чужую футболку Исин. - А-а-а, ты об этом. Ну, того требовало ситуация. Ты был неадекватным, поэтому пришлось действовать самому. - Господи, как стыдно. - Да ладно, тебе нечего стыдиться. Ты красивый, - сжав губы, Чунмен пытался не выдать своей довольной улыбки. Ему так нравился смущенный Исин. - Я же не об этом, прекрати, - Чжан слегка сжал чужую футболку своими пальцами. Чунмен хрипло рассмеялся, но продолжать смущать парня не стал. Через какое-то время они снова оказались лицом друг к другу, да так близко, что теперь Исин чувствовал не только дыхание, но и едва заметное, почти щекочущее прикосновение чужих губ. - Не делай так больше, - шепот отражался на собственных губах, а сердца бешено колотились в такт друг другу, - ты напугал меня. - Не буду, - таким же шепотом в ответ, пролепетал Исин, - прости. Они тонули в глазах друг друга, наслаждались одним дыханием на двоих, слушали единую музыку своих сердец, кожа плавилась, превращаясь в однородную массу, и они даже не пытались понять, где чьи ноги и руки. Это казалось таким невинным и интимным одновременно. Они понимали, что в данный момент есть только они, и никаких проблем вокруг. - Можно я тебя поцелую? - щекотка по губам заставила слегка облизнуться и задеть чужие губы кончиком влажного языка. - Раньше ты не спрашивал, - они говорили шепотом, не рискуя произносить что-то подобное полноценно и громогласно. Чунмен бы мог, но даже он не хотел спугнуть эту атмосферу вокруг них. - Раньше ты болтал безумолку. Губы Исина растянулись в улыбке, а Чунмен больше не видел смысла в разговорах. Целоваться было приятно, тело расслаблялось, мысли уносились далеко за границы разума, и хотелось пролежать вот так в теплых объятиях всю оставшуюся жизнь. Это был их третий поцелуй, но, наверное, первый, что по-настоящему срывал крышу. Исин действительно совсем забыл обо всем, поэтому, в те моменты, когда Чунмен слегка отстранялся в попытке заглянуть в чужие блестящие глаза, он с силой притягивал детектива обратно и настойчивее цеплялся за него. Нежность Исина вперемешку с его настырностью только распаляла, так, что не выдержав Чунмен запустил руку под пижамные штаны и с силой сжал мягкую ягодицу, и когда в его губы простонали, он почувствовал незамедлительное возбуждение. Безумно хотелось сорваться, получить желанное тело и доставить удовольствие любимому человеку, но еще трезвый разум упрямо напомнил о насущных проблемах. Помучив сладкие губы еще пару минут, Чунмен медленно отстранился, и слегка придержал за плечи тянущегося к нему Исина. - Тебе нужно поспать. - Но я не хочу. Погладив Исина по щеке, детектив окончательно высвободился из теплых объятий и накрыл удивленного парня одеялом. - Сегодня была тяжелая ночь, отдохни, ладно? Я обещаю, что не уйду, может тоже вздремну, приготовлю нам… - замявшись, Чунмен бросил взгляд на часы, - обед, а потом, полностью отдохнувшие и сытые мы решим, что делать дальше. - Почему ты не останешься со мной? - понимая, что Исин намекает на общий сон в одной постели, Чунмен поджал губы. - Боюсь, что не смогу уснуть, да и тебе не дам, - он снова замялся, однако продолжать не стал. Взъерошив волосы, он напоследок улыбнулся и развернулся, выходя из комнаты. Приподнявшись, Исин хотел его остановить, но не стал этого делать, понимая, что это к лучшему. Плюхнувшись обратно, он задумался над тем, что же будет дальше. Осознав в полной мере, что Ифань жив и ненавидит его, Исин понял только одно – пора все это прекратить. Это их с Ву проблемы и никто другой не должен был пострадать, но Ифань поступил жестоко, наказывая вместо Исина его друзей и родных. Решил сначала лишить опоры, а после нанести решающий удар? Конечно, Исин понимал, за что Ву его ненавидит, но не считал себя виноватым. Он не заставлял мать изменять мужу, он не заставлял ее ложиться в постель к другому, он не заставлял ее рожать себя, он не заставлял ее любить себя больше, чем первого ребенка, он не заставлял отца Ифаня уходить и бросать семью на произвол судьбы. Исин не отвечал за поступки родителей, но маленький Ифань видел только чужого ребенка, что забрал себе все то, что принадлежало Ву. Любовь, семью, внимание, всё забрал маленький Чжан Исин – сын любовника, что вторгся в дом и разбил чужое счастье на осколки. Видимо Ифань инсценировал свою смерть, чтобы больше не видеть лиц матери и своего названного брата. Он рос с ненавистью в сердце и теперь безжалостно убивает. Все, что должен сделать Исин – это остановить его. Но он должен сделать это один. Это его проблема. И как бы ему не хотелось просить помощи, и не быть в одиночестве, Исину нужно действовать решительно. Услышав возню на кухне, он понял, что Чунмен сперва собирается приготовить обед, и пока его решительность никуда не исчезла, Исин вскочил с матраса и побрел к детективу. Выглянув из-за угла, он наблюдал, как парень разбивал яйца в сковороду и глупо улыбался своим мыслям. Выкрашенные волосы слегка торчали, серая футболка была неуклюже заправлена в джинсы, а тонкий браслет на запястье плохо гармонировал с сильными руками. Была бы возможность, Исин подарил бы ему другой браслет, но у них не будет никакой возможности. Чувствуя, как решительность начинает сдуваться, Исин сделал шаг вперед, демонстрируя свое присутствие. - Ты же хотел вздремнуть, зачем на кухню пошел? Голос Исина не застал детектива врасплох, ведь тот уже давно догадался о присутствии парня. - Решил сначала приготовить обед, а ты почему не спишь? – улыбка уже не мелькала на губах, но в глазах Кима было столько нежности, что Исину пришлось закусить губу. - Просто понял, что тебе лучше уйти домой, поэтому тебе не обязательно готовить, - Чунмен удивленно вскинул брови, но ничего не сказал, отворачиваясь и высыпая к яйцам нарезанные овощи. - Ладно, я уйду, только дожарю твой обед, - сухо обронил детектив, а у Исина сердце сжалось. Будет тяжко. - Я хочу сказать, что тебе необязательно обо мне заботиться. Моя истерика была глупой выходкой, но не думай, что я совсем беспомощный. Я не хочу спать и есть, меня сейчас заботит совсем не это, - Чунмен продолжал молча перемешивать содержимое сковороды, - я вообще хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал, ты мне действительно очень сильно помог, но не нужно переходить границы, ладно? - Что ты имеешь ввиду? – все так же не оборачиваясь, спросил блондин. - Я…я ведь нанимал тебя только для того, чтобы ты нашел моих братьев, и ты это сделал. Больше от тебя ничего не требуется, но ты почему-то продолжаешь мне помогать, хотя у тебя помимо меня есть и другие клиенты, почему ты тратишь на меня свое время? – Исин понимал, что это глупо, но ему нужно было заставить Чунмена оставить его одного. - А ты как думаешь? Мне кажется, что ты уже давно все понял, почему задаешь такие глупые вопросы? Хочешь, чтобы я тебе сказал ответ вслух? – все же повернувшись, Чунмен уставился на Исина с неким осуждением, - там, в комнате, мне показалось, что все взаимно? - Прости за это, - опустив глаза в пол, проговорил Исин, - у меня была истерика, а ты был рядом, ты успокоил меня, а я… мне нужно было остановиться… Чунмен, я ведь никогда не отвечал на твои чувства взаимностью, поэтому, я хочу, чтобы ты ушел, иначе тебе будет больнее. Услышав, как Чунмен хмыкнул, Исин взглянул на парня. Тот вновь помешал содержимое сковороды и, выключив плиту, развернулся. Ухмылка так и не сходила с лица, а по глазам невозможно было понять чувств детектива. Он умело все скрывал. - Ладно, тебе не нужны мои чувства, я смирюсь, но я не брошу тебя одного в этом дурдоме. Твои друзья и братья нуждаются в тебе, ты же не думаешь, что справишься с Ифанем в одиночку? Стараясь не выдать своего волнения, Исин гордо вскинул голову. - Ты все-таки считаешь меня слабым? - Нет, Исин, я считаю тебя глупым, - на возмущенное выражение лица Чжана, детектив покачал головой, - тебе нужна помощь, но ты почему-то от нее отказываешься. В любом случае, я не буду вмешивать в это личные отношения, и помогу тебе как профессионал. - Вот об этом я и говорил. Ты переходишь границы. Я просил найти братьев, ты нашел. Всё! Хватит лезть в чужие дела, которые тебя не касаются. Я сегодня же переведу деньги на твой счет, и надеюсь, что ты будешь разумным и не станешь больше вмешиваться в мою жизнь. Правду говорят - иногда слова ранят больнее оружия. И больно сейчас было не только Чунмену. Детектив подозрительно прищурился и всмотрелся в бледное лицо Исина, что стоял неподвижно, смотрел на блондина не моргая, и теребил пальцами одну из пуговиц. - И как долго ты хотел от меня избавиться? С какого момента я стал обузой в твоих мыслях? Сегодня у тебя был ужасный день и, кажется, он свел тебя с ума окончательно. Понаблюдав с минуту за молчавшим Исином, детектив кивнул пару раз, видимо в чем-то удостоверившись, и, обойдя стол направился к выходу. - Я не глуп, Исин, и понял тебя, - нагнувшись, Чунмен завязывал шнурки на своих кедах, - мои чувства не взаимны, я лезу куда меня не просят, тем самым мешая тебе, еще и имел наглость воспользоваться твоей кухней, - увидев краем глаза, как Исин нахмурился, блондин ухмыльнулся, и, разогнувшись, снял с крючка свою куртку, - но думаешь от твоих слов что-то изменится? На непонимающий взгляд, Чунмен лишь улыбнулся и вышел за дверь, оставляя Исина в полном смятении. Скатившись по стене, он уселся на пол и запустил пальцы в спутанные волосы. Возможно, он глупо поступил, отказавшись от своего счастья, но это все для блага Чунмена. Может Исину удастся спасти хотя бы его, даже такой ценой.* * *
Добиться свидания было сложно, и только благодаря адвокату, которого нанял детектив, Сехуну разрешили увидеться со своим учителем. Он просто больше не мог просиживать свои штаны, в то время как его друзья неизвестно где, а любимый человек страдает от клеветы. Эта встреча была необходима ему как воздух. Сначала он позвонил Чунмену, тот сказал, что встречи добиться практически невозможно, тем более не родственникам, но пообещал что-нибудь придумать. И спустя пару дней, ему позвонил господин Чхве, адвокат, нанятый для защиты Лухана. У него были какие-то родственные связи с представителями власти, видимо это и помогло Сехуну. И вот сейчас Сехун сидит в маленькой комнатке, где кроме большого стола и двух стульев ничего не было, и ждёт встречи с человеком, чьи глаза всегда дарили спасительный кислород. Рядом с Лу, парню всегда дышалось легче, а теперь ему приходиться каждый день усмирять свою злость и негодовать от собственного бессилия. Дверь комнаты отворилась, охранник подтолкнул Ханя вперед, а сам, подпирая дверь, предупредил, что у парней есть только десять минут. На Лу мешком висела сероватая рубашка, сам он заметно осунулся, в глазах больше не было тех веселых искр, а губы с маленьким шрамом не растягивались в улыбке. Наоборот, увидев Сехуна, парень быстро сел на стул и чуть ли не зашипел от злости. - Какого черта ты сюда явился? Тебе нельзя здесь появляться, - хоть это и звучало грубо, но Сехун услышал в голосе нотки беспокойства. - Почему нельзя? Я безумно скучаю по тебе, и мне трудно… - Замолчи, - покосившись в сторону охранника, который, казалось, и не слушал их вовсе, Хань предупреждающе нахмурился, - не говори лишнего. Зачем пришел? Только, чтобы увидеть? Ничего нового не известно? - Нет. Их не могут найти. Господин Чхве пользуется своими связями, чтобы потянуть время и отложить суд. Чунмен уехал в Китай, где, как он сказал, ему могут помочь, - Хань поджал губы и понятливо кивнул. Вид учителя удручал, и ведь, глубоко в душе, Сехун ждал совсем не такой реакции при встрече, - а ты как тут? Удосужившись, наконец, взглянуть на своего студента, Хань заметил в его взгляде беспокойство. - С ума схожу. Я не понимаю, что происходит, не знаю, с чего вдруг меня решили подставить, я ведь никому дорогу не переходил. И меня ужасно беспокоят твои пропавшие друзья. Да и сам ты, зачем показался? Они могут заподозрить, начать новый допрос и тебя привлечь, - охранник переступил с ноги на ногу, а Хань придвинулся ближе к парню и зашептал, - Сехун, студенты не навещают учителей в тюрьмах. - А мне плевать, - в ответ таким же шепотом, - я тоже с ума схожу из-за всего случившегося, но больше всего меня бесит эта клевета в твою сторону. Что за безосновательные обвинения? И от своего бессилия я раздражаюсь еще больше. Я пришел, чтобы увидеть тебя, потому что мне плохо одному, и я знаю, что тебе здесь тоже плохо. Я прошу тебя еще немного потерпеть, и поверить, что все будет в порядке. Искренние слова и уверенный взгляд парня, заставили Ханя улыбнуться. Он был безумно рад видеть Сехуна, но он так же был напуган его приходом. Детектив Чон может заподозрить их связь, тогда и Сехуна могут обвинить в чем угодно. - Я знаю, Се. Моя невиновность будет доказана, а преступники ответят за содеянное. Если те дети действительно были похищены и проданы, как какая-то вещь, то это ужасно, и надеюсь, что за их страдания поплатятся. А еще я думал, и очень надеюсь, что ошибаюсь, но вдруг Чонина, Кенсу и Тао точно так же похитили? Как нам найти их? - Мне кажется тут все же замешан Минки. Посмотрим, что удастся выяснить Чунмену, у него там какие-то связи, ты… - Осталось две минуты, - оповестил охранник. - А как там Исин с Бэкхеном? - Сехун замер на секунду, понимая, что Хань не в курсе произошедшего, но и оповещать парень его не спешил. Незачем ему зазря беспокоиться. - Я не особо в курсе их дел, прости, - соврал тот. Досадно поджав губы, Хань смотрел во все глаза на лицо своего студента, пытаясь насытиться его красотой, - у нас мало времени осталось, поэтому я просто скажу кое-что и уйду. Наврятли у меня получиться вновь прийти, но тебе нужно знать только одно – мои чувства не изменились. - Сехун, - Лу хотел его остановить, чтобы тот перестал говорить лишнее при постороннем, но парень проигнорировал. - Все остается в силе, ясно? Я сдаю экзамены, а дальше будем решать что делать. Хоть я говорил, что приму любое твое решение, однако не намерен сдаваться просто так. Доверие, чувства парня, его упорство и уверенность, всё это оказалось слишком большим давлением для сердца Ханя. Он уже давно сдался Сехуну, просто не успел сказать об этом. Просто ему уже было плевать на всё, и нужно было сообщить об этом студенту, чтобы тот знал о взаимности с его стороны. И когда это нужно сделать, если не сейчас, вдруг это последний шанс? - Я хочу быть с тобой, - шепот Ханя резанул по ушам как ультразвук. Сехун подумал, что ослышался, но улыбка Лу и кивок головы удостоверили в обратном, - я…чувствую тоже самое, и… - Время вышло, - оттолкнувшись от двери, охранник подошел к Лухану и заставил того подняться со стула. Обернувшись последний раз, Лу хотел удостовериться, что до Сехуна дошел смысл его слов, и когда увидел приподнятые уголки чужих губ, улыбнулся в ответ. Дверь закрылась, Сехун мог уйти в любое время, но продолжал сидеть на месте еще пару минут. Неужели он добился своего? Хань признался, он хочет быть рядом, а значит теперь ему нужно сделать все возможное, чтобы желание учителя осуществилось. Покинув участок, Сехун завернул за угол и закурил. Он редко прибегал к этой пагубной привычке, только когда эмоции брали вверх, и нужно было их утихомирить. А сейчас Сехун был ими переполнен, всё смешалось воедино. На его чувства ответили взаимностью, чему он безусловно был рад, вот только теперь его еще больше раздражало собственное бессилие. Он хотел помочь и друзьям и Лу, но что он мог сделать? Ожидание злило Сехуна, а никотин успокаивал, поэтому иногда он позволял себе выкурить сигарету другую. Стоя за ограждением участка, парень прислонился к бетонной стене, и старался избавиться от ненужных мыслей. Он попытался отвлечься от них, поэтому сосредоточился на происходящем вокруг, обращая внимания на мелочи. Вдохнув полной грудью, Сехун подметил, что небо сегодня ясное, и в первые дни лета воздух уже практически прогрелся, не смотря на все еще прохладный ветер. Напротив участка, через дорогу располагался супермаркет, где возле входа девочка пыталась выпросить у матери какое-то лакомство. Она хныкала и забавно прыгала на месте, от чего Сехун невольно улыбнулся. В мыслях всплыли воспоминания о моменте знакомства с Тао и Чонином. Если второй не особо был разговорчив в начале, то Тао невозможно было заткнуть. Китаец пытался объяснить парням, что забыл дома деньги, а ему так приспичило мороженое, но Сехун и Чонин плохо понимали китайский лепет, от чего Тао начал хныкать, бегло осматриваясь вокруг. Обнаружив табличку с большой надписью с английскими буквами «ace cream», он тыкнул в нее пальцем и начал доказывать парням, что они обязаны его угостить, так как, во-первых, он гость этой страны, а во-вторых, они его хёны. И лишь спустя некоторое время, когда он узнал, что старше Сехуна и Чонина, парень долго пытался забыть своё поведение, за которое ему было стыдно. Тогда было весело, но сейчас воспоминания о друзьях приносили лишь огорчения и тоску. Сехун надеялся, что с Тао, Чонином и Кенсу все в порядке, иначе он и в правду себе не простит тот внезапный поход к учителю домой. Догоравшая сигарета обожгла пальцы и заставила вынырнуть из своих мыслей. Чертыхнувшись, Сехун бросил окурок на землю и затушил его носком кеда. Сейчас он собирался прийти домой и вновь позвонить Чунмену, узнать есть ли новости. Подумав, что перед этим нужно заскочить в магазин и купить жевачку, чтобы мать не надавала тумаков, Сехун оттолкнулся от стены, и собирался уже было сделать шаг, как услышал приглушенные голоса. С другой стороны участка, во внутреннем дворике кто-то отчаянно спорил, и Сехун бы не стал подслушивать, если бы один из голосов не показался ему знакомым. Подкравшись как можно тише ко входу во двор, Сехун замер, напрягая слух. - Я вам еще раз говорю, я не в силах что-либо сделать, у Чхве связи в правительстве. Как-то не особо хочется наживать врагов в министерстве. - Поверь, уж лучше перейти дорогу министерству, чем Шэнь Ло, - имя последнего заставило Сехуна встрепенуться, а до боли знакомый мягкий голосок сделать еще один шаг и заглянуть в щель между бетонной стеной и деревянным ограждением дворика. Он увидел незнакомого ему мужчину в строгом костюме, но вот обладателя знакомого голоса рассмотреть не получалось. - Что вы от меня хотите? – нервно вздохнув, мужчина ослабил узел галстука, - я сделал всё возможное, но Чхве утверждает, что доказательств мало, обвинения безосновательны, а прокурор не решается открывать зазря рот. - Мало доказательств? У него в доме нашли бумаги на сделку о продаже, предъявлены видео, где прослеживается связь с человеком Ло. А та карта, что я подсунул Ханю в карман? - Сехун дернулся как от удара. До него наконец дошло, кому принадлежит второй голос, такой мягкий, обманчиво спокойный. Дошло, кто тот человек, что не только обманул Ханя, но и принимал непосредственное участие в подставе. Сжав кулаки и стиснув зубы, Сехун пытался сдержаться и не выдать себя. Его предчувствие не обмануло его – все подозрения в сторону Минсока оправдались. Внутренне чертыхнувшись, Сехун пожалел о том, что вовремя не сообразил записать разговор, ведь это могло стать доказательством невиновности Ханя. - Это серьезные улики, не спорю, но этот адвокат оттягивает время. - Для чего? Кто нанял этого Чхве? – немного усмирив свой гнев, Сехун продолжал слушать и старался не выдать своего присутствия, хотя хотелось просто выйти и придушить Минсока. - Ким Чунмен. Он частный детектив, какое отношение имеет к Ханю не знаю… - Я знаю. Не думал, что он вмешается, но это не важно, у него все равно меньше власти чем у нас. Мне все равно как, но ускорь процесс. Суд должен состояться как можно быстрее и приговор не должен быть оправдательным, понял? Если да, то свободен. Мужчина в костюме пару раз кивнул головой, поклонился Минсоку и ушел со двора через противоположную от Сехуна дверь. Теперь парень смог наконец разглядеть Кима. В светлых джинсах, черной водолазке он совсем не походил на какого-нибудь крутого бандита, а милое личико и мягкий голос и вовсе стали обманкой для каждого. Лухан тоже повелся и теперь страдает из-за своей глупости, а вот Сехун почему-то сразу невзлюбил Минсока. Конечно, дело было и в ревности, но что-то ему подсказывало, что Ким плохой человек, и, увы, оказался прав. Наблюдая за тем, как Ким набирает чей-то номер на мобильном и прикладывает его к уху, Сехун думал стоит ли уйти сейчас, или он сможет подслушать что-то еще интересное. Вытащив на всякий случай свой телефон, Сехун с сожалением обнаруживает, что батарея того на нуле. Вот ведь невезение! Но злость парня сменяется шоком, когда Минсок снова начинает говорить. - Ну и где ты пропадаешь, Минки? Какого хрена ты был недоступен так долго? Сегодня день открытий для О Сехуна? Сначала Минсок подставляет Лухана, а теперь выясняется, что он имеет какие-то дела с Минки. - Мне все это не интересно, лучше скажи, что ты сделал с мальцами? – Сехун почти не дышал и старался вслушиваться, пытаясь даже услышать ответ Минки, что ему, конечно же, не удается на таком расстоянии, - это хорошо, но от тех двоих тебе тоже лучше поскорее избавиться. Тут проблемка в виде Ким Чунмена, пока я от него не избавлюсь, сиди на острове и не высовывайся. Можешь развлекаться, пока есть возможность, но как только я тебе напишу, сразу избавься от них. Понимая, что речь идет о его друзьях, Сехун двумя руками прикрыл рот, дабы не закричать. Он нащупал ниточку, но то, что он услышал, почти лишило здравого рассудка. Почему Минсок сказал избавиться от двоих? От кого именно? А где тогда третий? Сехуну практически стало плохо от собственных предположений, и он даже думать не мог о том, что кто-то из его друзей уже мертв. - Что? Какого хрена Минки, не самовольничай. Шэнь Ло пока не нуждается в новом товаре, а нам не нужны свидетели. Натворил дел, теперь придется доделать все до конца, - замолчав на пару секунд, явно слушая ответ, Минсок недовольно поджал губы, - я то может тебе и никто, но твоему отцу не понравится твое поведение, так и знай. Больше Сехун слушать не стал. Как можно тише, он вернулся обратно и, выскочив на дорогу, побежал в сторону дома. По дороге поймал такси и позвонил Чунмену прямо в салоне автомобиля, но тот не брал трубку. Номера Исина у него не было, звонить было больше не кому, и Сехуну стало чертовски плохо. Теперь помимо всего прочего он будет винить себя и в том, что не записал разговор, не сможет никак доказать тех слов, что слышал. Дома он вновь и вновь пытался дозвониться Чунмену, но тот все так же не брал трубку. Парень стал волноваться, вспоминая разговор Минсока и понимая, что детектив может стать очередной жертвой. Кусая губы он пытался отгонять непрошенные мысли прочь, но в голову то и дело лезли жуткие картинки. Его трое друзей, Хань и Чунмен в опасности, он узнал очень важную информацию, способную помочь, но не знает, что с ней делать, и как тут не сойти с ума? Он мог пойти в больницу, где находился Бэкхен, в надежде застать там Исина, но что бы это дало? Он бы только разделил все переживания и метания на двоих, да и Исину сейчас нелегко, так зачем волновать того еще больше. Кроме всего прочего, больше всего Сехун переживал из-за своих друзей. Неужели и вправду случилось что-то ужасное? В третьем часу ночи, когда парню удалось немного задремать, его разбудил телефонный звонок. Чунмен удосужился таки перезвонить. В спешке рассказывая всё детективу, Сехун старался не пропустить ни одной детали, и то отчаяние, сквозившее в голосе парня, напрягли детектива. Чунмен попытался успокоить Сехуна и уверял, что все обойдется, но и сам уже успел понять, что кого-то из мальчишек они могли потерять. Он объяснил, что в Китае у него есть связи, и что в скором времени все решится, а после попросил Сехуна быть осторожным и зазря не нарываться на неприятности, после чего поспешно отключился. Этой ночью Сехун все же не выдержал и дал волю слезам. Плакал ли он от бессилия, страха или просто потому что устал, он не знал. Он придумывал любое объяснение этим слезам, потому что не хотелось допускать и мысли о том, что он заранее кого-то оплакивал.* * *
После того, как Исин закрыл перед Чунменом дверь, детектив, не долго думая, решил что пора принимать радикальные меры, поэтому через сутки он уже был в Китае. Самолет приземлился в аэропорту Чанша, и именно в этом городе обосновались те, у кого Чунмен хотел попросить помощи. Человеку, что был обязан своей жизнью его деду, так и не удалось вернуть долг, и детектив надеялся, что имя его предка еще что-то значило для спасенного. Для того, чтобы вытащить Лухана, нужно было потянуть время, с чем благополучно справлялся адвокат Чхве. Он и Чанель единственные знали об отъезде Чунмена, вот только после жалобы Чхве на некого непоседливого О Сехуна, пришлось ввести в курс дела и паренька. Конечно многое было скрыто, ведь Сехуну не обязательно знать всё, а вот Чанелю пришлось рассказать. После ухода из дома Исина, детектив вернулся в больницу, где даже не сомневался встретить Пака. Тот сидел в палате Бэкхена, которого перевезли туда после операции. Доктора сказали, что жизнь Бёна в неопасности, но предупредили, что возможны некие последствия после ранения. Чанель не решался говорить о вердикте врача, а Чунмену было достаточно и того, что Бэкхён будет жить. Он вывел мрачного Чанеля из палаты, напоил кофе и рассказал о том, что собирается делать. Пак молча слушал и кивал головой, но на просьбу не говорить ничего Исину, удивленно вскинул голову. - Вы поссорились? Говорить о глупости Исина не хотелось, но Чанелю нужно быть в курсе того, что его брат может натворить. - Всё было нормально, но стоило мне ненадолго оставить его одного, как в его голову пришли глупые мысли. Позже эти мысли вылились в обидные слова. Он думает, что я поверил, но я знаю, что он просто боится, поэтому и оттолкнул. - Чего он боится? Ифаня? – Чунмен покачал головой. - Нет, не его, а того, что он может сделать. - Что он тебе сказал? – по грустному взгляду Пака было понятно, как сильно он устал, красные глаза говорили о недосыпе и, возможно о пролитых слезах. Чунмен бы и рад остаться и поддержать, но время не собиралось никого ждать. Некогда было распускать нюни и ждать новостей, нужно было действовать. - Что я лезу не в свое дело, и что, наверное, я зря надеюсь на взаимность с его стороны. - Хён, это глупо, - неожиданно на губах Чанеля появилась усмешка, - твои чувства очень даже взаимны, я это давно понял. И то, что он сделал, подтверждает это. - Да понял я, и меня жутко бесит его глупость. Он думает, что если мы не будем вместе, то Ифаню до меня и дела не будет? В общем, я не стал спорить и просто ушел. Он не хочет, чтобы я вмешивался, но я не буду сидеть сложа руки. Так что с тебя обет молчания. Чанель провел по губам, делая вид, что застегивает молнию. - А, и если он начнет тебя спрашивать про Ифаня, и где его логово, ни в коем случае не говори ему. А то мало, что в его дурную голову взбредет. Решит еще провести переговоры с братцем. - Я еще не совсем из ума выжил, - скривив губы, Пак покачал головой, - Ву и так мне жизнь испоганил, я ни за что не отдам ему Исина. На том они и разошлись. Чанель собирался дождаться пробуждения Бэкхёна, и сказал, что до тех пор не покинет больницу, а Чунмен съездил домой, собрал вещи и направился в аэропорт. На второй день пребывания в Чанша, ему звонил Сехун, но он весь день был занят поиском того человека, что был обязан его деду, поэтому поговорить с парнем удалось только поздно ночью. Сехун был взбудоражен и напуган, но сообщил весьма интересную и полезную информацию. Значит, тот самый новый преподаватель Ким Минсок был подослан Ифанем для того, чтобы навредить другу Исина. По телефону Чанель рассказал, что они оба, вместе с Чондэ выполняли приказы Ву, и значит Бэкхен тоже пострадал по его вине. Медленно, но верно Ифань подбирался к Исину, и Чунмен знал, что Чжан предпримет отчаянную попытку увидеться и поговорить с Ву, а этого допускать никак нельзя. Вся надежда на то, что Чанель его удержит от подобного. Нужно было доказать вину Ифаня, его причастность, и возможную связь с «Лотосом». Если Минки сын Ифаня, как сказал Чанель, то и к похищению троих студентов он тоже причастен. Вот только беда, Чанель не знал, что это за таинственный остров, о котором рассказал Сехун, и где он находится. Он вообще впервые о нем слышит. Прошатавшись весь день в поисках информации о старом Кевине, детектив таки узнал, где находится его дом. И сейчас, сидя в удобном кресле в небольшом кабинете, он заметно нервничал. Пусть этот человек и должен его деду, но это не значит, что он должен считаться с его родней, а потому Чунмен немного беспокоился о возможном исходе разговора. Горничная угостила детектива чаем и попросила подождать хозяина дома в кабинете. Пользуясь случаем, Чунмен оглядел комнату, где преобладала строгость и минимализм. Дубовый стол, тяжелые стулья на резных ножках, один шкаф для хранения документов, торшер и картина на стене, за которой явно прятался сейф. Окно было высоким, но узким, и солнечного света в кабинет попадало мало. Невольно Чунмен сравнил эту комнату со своей коморкой и тяжко вздохнул от досады. Свой тесный, заваленный и душный офис ему был больше по душе. Вилла, в которой он находился, принадлежала Кевину Ли. Старику было уже около шестидесяти, но двадцать лет назад, когда Чунмен еще жил с дедом, он помнил, с каким восхищением и опасением смотрел на высокого и крепкого мужчину. В свои сорок он мог дать фору каждому, вот только с законом они были не в ладах. Дед Чунмена был комиссаром полиции и постоянно пытался поймать Кевина за промыслом грязных делишек, вот только Ли был умнее и проворнее. У них с комиссаром была взаимная неприязнь, но по иронии судьбы, именно дед Чунмена спас того от смерти. При очередной погоне, машина Кевина улетела с обрыва и загорелась. Комиссар, что отчаянно пытался поймать Ли, был тогда один, и он не смог оставить всё так. Он вытащил Кевина, но не смог доказать его преступлений. Позже на него взъелись вышестоящие, и тому пришлось уволиться. Бывший комиссар остался ни с чем, его больше никуда не хотели брать, семьи у него не было, а сын с невесткой погибли, оставив на его плечах семилетнего внука. Ему тогда было около пятидесяти, он стал никому не нужным, и вскоре вместе с внуком остался на улице. Узнав об этом, Кевин решил помочь. Он забрал к себе на виллу деда вместе с внуком, где они прожили три года. За это время Кевин с комиссаром стали хорошими друзьями, и даже вместе занимались торговлей оружием. Сам Чунмен не особо знал о криминальной жизни этих двоих, будучи еще ребенком он просто развлекался с детьми таких же преступников, как Ли. В особенный восторг его приводили шикарные приёмы, которые Кевин иногда устраивал. Половина криминального мира съезжалась на пир, притворяясь людьми знатных кровей, одеваясь в красивые наряды и показывая свои безупречные манеры. И Чунмен с восхищением и блеском в глазах смотрел на каждого, даже не догадываясь, что за блестящими платьями и дорогими костюмами прячутся обычные бандиты, не знающие ни чести, ни пощады. А когда настали беспокойные времена, Чунмена отправили в Корею. Сначала была престижная школа, а потом военная академия. Дед умер спустя пять лет, после отъезда Чунмена, а все контакты с Кевином были потеряны. Чунмен прошел длинный путь, получил свою закалку и стал достойным человеком, и иногда, вспоминая то богатство, в котором они жили пару лет, понимал, что без Кевина он бы погиб. Ли обеспечивал его проживание и обучение, заботился о деде, и теперь, спустя двадцать лет, что сулила новая встреча? Чунмен не был кем-то особенным для Кевина, они и не общались то практически, но детективу очень хотелось верить, что он не откажет в помощи. Ведь дед умер закрывая собой Ли от пули, и над Кевином повис новый, не выплаченный долг. Когда в кабинет зашел хозяина дома, Ким даже не удивился – Кевин практически не изменился, лишь морщинки вокруг глаз, да хромая походка. Мужчина узнал Чунмена, и пожав тому руку извинился за задержку. - Некоторые мои компаньоны не понимают с первого раза, приходится подолгу разжевывать, - сев на стул, Кевин откинулся на спинку и окинул Чунмена восхищенным взглядом, - ну надо же, как тот хилый мальчишка возмужал. Я и не думал, что наши пути когда-нибудь еще пересекутся. - Я был уверен, что мне не придется прибегать к вашей помощи, но теперь без нее мне не справиться. Вы вправе отказать, ведь я вам никто, но мой дед… - Спас мне жизнь, - закончил за парня Кевин, - и я никогда не забуду этого. И не смей говорить, что ты мне никто. Твой дед был единственным, кому я мог доверять, а ты был единственным, кто был ему дорог, поэтому я любой ценой старался помогать и защищать тебя. Чунмен, ты никогда не был мне чужим. Поджав губы, Чунмен задумался. Для него Кевин всегда был кем-то вроде опекуна или покровителя, но никак не родственником. Он даже другом его не считал, лишь тем, кто обязан его деду. - Я бы расспросил о твоей жизни, но вижу, что ты приехал по делу и спешишь, так что давай отложим любезности до следующего раза. Чем же я могу тебе помочь? – детектив не особо хотел любезничать с главой преступной группировки, и тем более докладывать о своей жизни, поэтому дав себе мысленное обещание, что следующей встречи не будет, Чунмен поерзал на стуле и, напрягая спину, вытянулся как струна. - Мне нужно узнать кое-что об одном человеке, и найти пропавших студентов. У вас большие связи и я думаю, вы знаете, кто такой Шэнь Ло? – спокойное до этого выражение лица Кевина изменилось. Он нахмурился и поддался вперед. - Чунмен, после академии, ты ведь работал в спецназе? – не понимая к чему этот вопрос, Ким молча кивнул, - а сейчас чем занимаешься? - Я частный детектив, а что? Это так важно? - Просто мне интересно, каким образом ты вышел на главу «Лотоса». Откуда узнал? И зачем он тебе? - Он мне не нужен, но дело, которое я расследует тесно связано с ним. - Пропавшие студенты? - Да, а еще ложное обвинение в их похищении, и покушение на жизнь. - У-у-у, как всё запущено. Ну что ж, я постараюсь помочь, но многого не жди. С Ло связываться опасно, не советую тебе идти против него. - Я знаю, что полиция не может управиться с ним, думаете я настолько глуп, чтобы открыто устраивать на него охоту? – Чунмен казался спокойным, но внутри всё клокотало. Он должен казаться уверенным, иначе из-за его сомнений, Кевин может отказать в помощи, - тот, кто мне нужен, вовсе не Шэнь. Я просто спросил, знаете ли вы главу триады и всех, кто с ним связан. - Я старался не пересекаться с ним, еще мне проблем не хватало, но на твою удачу, у меня достаточно информации о его деятельности. Так кто тебе нужен? - Ву Ифань, слышали о таком? – напряженную атмосферу не разбавляло даже тиканье настенных часов. Кевин долго молчал, задумчиво разглядывая парня перед собой, а после, облизав сухие губы, откинулся на спинку стула. - Ну, допустим. Продолжения не последовало, от чего Чунмен устало вздохнул. - Послушайте, мне правда нужна ваша помощь. Я знаю, насколько эти преступники опасны и понимаю, почему вы не спешите мне рассказывать о них, но на кону жизни нескольких людей. Хороших людей. И я не позволю напрасно им умирать, но увы я слишком слаб перед Ло и Ву. - Значит, ты хочешь защитить дорогих тебе людей? И какую опасность для них представляют эти двое? – Чунмен не доверял Кевину, поэтому не собирался отвечать на эти вопросы, - не скажешь? - Я думаю, это не важно. Если вы и дальше будете делать вид, что вам страшно за меня, то мне пожалуй стоит поискать поддержки в другом месте, - детектив собирался было уже встать, но Кевин сдался. - Ладно, сиди. Защищая меня, твой дед не думал о себе, тоже самое сейчас делаешь и ты, но раз тебя это не тревожит, то будь что будет. Как ты, думаю, уже знаешь, Шэнь Ло занимается похищением и продажей людей. У него по всему миру есть свои поставщики товара, - сделав пальцами кавычки в воздухе, Кевин продолжил, - так вот в Корее их несколько, и Ву Ифань один из них. Прикрыв глаза, Чунмен подумал об Исине и как тому станет еще хуже, если правда раскроется. Чанель не рассказывал о похищениях, видимо он не полностью был посвящен в деятельность Ифаня. - Ты говорил о похищенных ребятах, возможно, это его рук дело. Хочешь их спасти? Вспомнив недавний разговор с Сехуном, детектив задумался. - Да, поэтому я здесь. У Ифаня есть сын, Минки, и он держит похищенных на каком-то острове. Вот только где этот остров находится, никто не знает. Может, такой информацией обладаете вы? - Откуда ты так много знаешь? - удивленно вскинув брови, Кевин уставился на детектива во все глаза, - неужели частные детективы могут докопаться и до такого? - Мне помогали, - пытаясь уйти от ответа, Чунмен нетерпеливо качнул ногой, - ну так что, вы слышали что-нибудь об острове? Ухмыльнувшись, Кевин незаметно кивнул. - Не только слышал, но и был там. Мне пришел крупный заказ, и именно на этом острове я продал Ифаню партию оружия. Я знаю координаты и могу сказать, где он находится, но одного я тебя туда не пущу. Минки – сын Ифаня, и, кажется, он недалеко ушел от отца, - на недоуменный взгляд, Кевин покрутил пальцем у виска, - они оба те еще психи. Это только слухи, но поговаривают, что Минки увлекается свадьбами. С парнями. Представляешь? Говорят, он выбирает себе в жертву какого-нибудь миленького паренька, похищает того, насильно женит на себе, а после никто и никогда его женишков и не видел. Возможно, он всех их хоронит на том острове. - Разве такое бывает? - Еще как, поверь. Про Ифаня тоже много слухов ходит, например… - Не хочу знать, - перебил его Чунмен, - у меня нет времени на сплетни. Помогите отыскать остров и спасти ребят, и тогда ваш долг перед дедом будет выполнен. - Думаешь, похищенные еще живы? Вспоминая слова Сехуна, Чунмен уверенно кивнул. - Ладно, допустим, мы спасем их, а что ты дальше намерен делать? Ты же вмешаешься и станешь главной целью. Ифань тебя просто убъёт. - Похищение на лицо. Его поймают и докажут связь с «Лотосом», а там и самого Шэнь Ло повяжут. На это утверждение Кевин внезапно громко рассмеялся. Чунмен хмуро уставился на него, ожидая объяснений. - Ты вроде не глуп, но твои слова утверждают обратное. Похищение на лицо? Да, показание и всё такое, вот только ты забываешь, что похитил их Минки, а Ифань при любом удобном случае может доказать свою непричастность. Он не будет отвечать за поступки сыночка, это даже будет ему на руку. Он просто свалит всё на него. Кусая губы, Чунмен чуть ли не выл от отчаяния. Он понимал, что не сможет таким способом доказать невиновность Ханя. Вместо Ифаня обвинят Минки, а Ханя сделают сообщником. Он понимал, что не сможет доказать вину Чондэ, что совершил покушение на жизнь по приказу Ву, потому что может пострадать Чанель, что тоже работал на него. И он понимал, что не сможет доказать связь Ифаня с Ло. Ему безумно было страшно за Исина, и он всеми силами хотел помочь, но что он сможет? Видя в каком состоянии пребывает парень, Кевин сжалился на ним. - Слушай, есть способ поймать всех их. И это связано с одним из слухов об Ифане, - Чунмен напрягся и продолжил внимательно слушать, - это ужасно, что я тебе скажу, но это единственное, что может сработать. В общем, говорят, Ифань занимается собирательством. Он практически с детства занимается преступностью, знаешь скольких людей он убил за это время? - И что же он собирает, боюсь спросить? - И правильно делаешь, потому что всем своим жертвам он отрубает головы. Ходят слухи, что он держит эту занимательную коллекцию у себя дома. Если это правда, то полиция не сможет закрыть на это глаза. За такое количество убийств, его приговорят к смерти, но можно с ним немного поиграть и надавить. Предложить альтернативу. - Какую еще альтернативу? Да его за это…да я бы…я… - Я понимаю, Чунмен. Мне самому противно даже думать об этом, но ему можно предложить сдать Шэнь Ло, и вместо казни подразнить пожизненным. Что он выберет, как думаешь? И Чунмен действительно задумался. Это единственный выход поймать и Ву и Ло. Это единственный выход спасти всех дорогих ему людей, и в частности Исина. А что сам Чжан будет делать? Сможет ли он вновь пережить потерю Ифаня? Махнув головой, Чунмен не стал даже думать об этом. Разве нужен Исину такой монстр? - Тогда, вы поможете мне? Изначально, я хотел только узнать где остров, но боюсь, что в одиночку не справлюсь. Полиции сложно верить, а мои спецназовцы…боюсь, никого не осталось. Вы единственная надежда… - Чунмен, - выставив вперед руку, Кевин заставил детектива замолчать, - ты знаешь, чью пулю словил твой дед? Чунмен помотал головой и удивленный таким вопросом, в ожидании уставился на Ли. - Это был человек «Лотоса». Думаю не зря твой дед защитил меня от него. Теперь настала моя очередь защищать. Благодарно улыбнувшись, Чунмен немного расслабился. Даже если в этой битве и будут жертвы, то он надеялся, что не с их стороны.