Семь свободных искусств

      Начинался очередной солнечный летний день, и кобылка, подхватив кисточки и краски, засеменила по земляной дорожке к морю, чтобы запечатлеть красоты природы и подарить живописный очерк пейзажа своему другу. Шагая по тропинке, она высматривала красивое место с хорошим видом на воду, но никак не находила подходящего ракурса. Раньше, когда только начала заниматься рисованием, она бы уже остановилась где-нибудь и, выложив на траву художественные принадлежности ровными рядами, принялась бы набрасывать эскиз. Теперь же душа стремилась ввысь, познав приземленное.       Вскоре пони обнаружила идеальное по ее мнению место и, ступая по шелковистой травке, направилась к намеченной цели. Через минуту на зеленом покрывале были разложены краски, кисточки, карандаши и другие инструменты пейзажиста. Кобылка выгнула спину, вдохнула полной грудью пьянящий аромат лета, широко улыбнулась и зажмурилась, представляя творческий процесс и радость ее друга.       Открыв глаза, она улеглась, окинула критическим взглядом горизонт, выровняла лист на мольберте и, взяв в рот карандаш, принялась набрасывать общий план рисунка. Вокруг были только голосистые птицы, распевающие трели, небольшие животные, занятые своими незамысловатыми делами, да ветер, ласкающий кроны могучих деревьев.       Ушедшая с головой в свое занятие пони не увидела, как впереди появились два грифона, увлеченно беседующих о чем-то, и закрыли часть пейзажа. Вначале она рисовала все, что не закрывали незваные гости, ожидая, пока те уйдут, но они никак не хотели покидать полюбившееся место. Изобразив все видимые части природы, кобылка поднялась и пошла к грифонам, чтобы попросить их перейти для окончания картины.       – Живопись не относится к семи свободными искусствам, ты не прав, – донеслось до ушей художницы.       – Это с какой стороны посмотреть, – отвечал другой голос.       – С какой стороны не посмотри, все равно это один из механических видов деятельности.       – Как я уже неоднократно говорил, ты ошибаешься.       – Но ты даже не предоставил ни одного доказательства своей правоты, – возмутился первый грифон.       – А что тут предоставлять? Ты веришь в творца, а я нет. Все очень просто.       – Извините, – несмело обронила пони, и крылатые тотчас посмотрели на нее. – Вы бы не могли отойти, я хочу закончить рисунок для друга.       – Рисунок? Пейзаж? – смекнул первый грифон.       – А как же мы еще ей можем мешать? – с обвинением произнес второй крылатый.       – Позвольте, мы посмотрим на то, как вы рисуете?       – Ну, почему нет? – вздохнула кобылка и засеменила к мольберту.       Грифоны расположились за пони и первое время внимательно следили за каждым взмахом кисточки, но спустя несколько минут потеряли интерес и вновь стали спорить о живописи и ее принадлежности к семи свободным искусствам. Спустя некоторое время кобылка перебила их измышления и попросила не шуметь, но наблюдатели только отмахнулись и продолжили свои прения. Надежда художницы на единение с природой бесследно исчезла, и она, отложив кисть, повернулась к нарушителям спокойствия.       – Что за семь свободных искусств? – с легким раздражением спросила она.       – Ты не знаешь?.. – послышался удивленный возглас.       – Она же пони, может и не знать, – бесцеремонно перебил собеседника второй грифон. – Семь свободных искусств – это семь наук, которые входят в общеобразовательную систему нашей страны. Только после изучения этих наук грифон может овладевать философией и другими высокими дисциплинами.       – Сейчас решили ввести в общеобразовательную программу еще и живопись, – менторским тоном произнес другой крылатый, – утверждая, что это тоже одно из свободных искусств, вот мы и вступили в диспут по этому поводу. Я, к примеру, категорически не согласен с этим высказыванием и подменой понятий. Живопись — не более чем подражание подражания.       – “Подражание подражания”? – озадаченно переспросила кобылка. – Это как?       – Думаешь, что ты поймешь?       – Можно попробовать, – пожала плечами художница.       – Это уже философское понятие, – возвестил первый грифон.       – А без изучения семи свободных искусств ты можешь его не понять или понять неправильно, – вторил соплеменник.       – И что входит в эти искусства? – спросила кобылка.       Ее начинали раздражать незваные гости, и она хотела бы остаться наедине и вновь погрузиться в работу.       – Искусства разделены на тривиум и квадривиум. В тривиум, который изучается с самого начала, входят: грамматика, которая учит грифона выражать мысли совершенным языком, риторика – скрывать мысли под покровом неопределенного, и логика, чтобы развить интеллектуальные способности. В квадривиум входят: арифметика, которая открывает доступ к пониманию гармонии Вселенной, геометрия, раскрывающая красоту мира, музыка, напоминающая о гармонии небесных сфер, и астрономия, что учит пониманию свойств пространства и времени, соотношению акта Творения и возможностей грифона. Владея этими искусствами, грифон может справиться со всеми трудностями жизни.       Пони озадачено взглянула на собеседника.       – А зачем вам все это? – спросила она.       – Чтобы порождать идеи, – заявил собеседник.       – У нас это делается гораздо проще, – с легкой улыбкой сказала кобылка. – Кто-то что-то придумал, и родилось какое-то… изобретение или книга.       – Существование пятиколесной телеги никому не принесло ничего хорошего, – недовольно проворчал другой грифон. – К тому же кто-то должен был придумать первую телегу, а кто-то – собрать ее по четкой идее.       – А разве тот, кто придумал телегу и собрал ее – не один и тот же пони? – с сомнением спросила художница. – Ну, в смысле грифон?       – Конечно, нет, – с чувством возразил крылатый. – Есть свободные искусства, которые порождают идею, а есть механические искусства, которые воплощают идею в реальность.       – И живопись не относится к ним, – вставил второй грифон. – Потому что это подражание подражания.       – Да, я как раз хотела спросить про это ваше “подражание подражания”, – с недовольством произнесла кобылка. – Что это такое?       – Есть только три создателя вещей: Творец, плотник и живописец. Если плотник изготавливает телегу, он не создает идею, а только следует “идее телеги”, которую ранее создал Творец. Он производит как бы слепок совершенной в своем роде идеи, создает не подлинно сущее, а только ему подобное, подражает идее. Если же находится грифон, способный изобразить на плоскости сделанное плотником, то он воспроизводит только подобное подобного, тень от вещи, к тому же неполноценно. К примеру, у изображенной на плоскости телеги могут быть видны три колеса, которых на самом деле четыре.       – То есть вы хотите сказать, что я передаю неполноценную картинку природы? – с раздражением вопросила пони.       – Именно так! – радостно воскликнул собеседник.       – Но позвольте…       – Ты не прав, коллега, – встрял второй грифон, перебив кобылку. – Механическим операциям в этом искусстве предшествует замысел.       – Не всегда это так. К примеру, данная пейзажистка срисовывает то, что уже создано, причем делает это некачественно.       – Некачественно?! – возмутилась художница, но ее не услышали.       – Живопись полагает не только рисование пейзажей, портретов и натюрмортов, – парировал другой философ. – Нередко в голове живописца возникает образ, который потом и ложится механическими движениями кисти на холст.       – Я поверю в это, если наша новая знакомая изобразит действительно живой рисунок, в который бы я не хотел ничего добавить или убрать. Он должен быть идейно продуман. Если она это сделает, то я признаю, что она – абсолютно свободный творец.       – Вы бы не могли помочь разрешить наш конфликт? – спросил один из грифонов, обратившись к кобылке. – Я полагаю, что вы нарисуете чудеснейшую картину.       – А что, если я откажусь? – с негодованием воскликнула художница.       – Тогда я буду настаивать, чтобы живопись не называлась свободным искусством, – отозвался второй грифон.       – Я так полагаю, что сегодня вы мне не дадите нормально поработать, – недовольно произнесла художница. – Забирайте мой рисунок.       – Но он же незаконченный, – возмутился собеседник.       – У вас не хватает ума проникнуться духом природы? – съязвила пони, наскоро собирая краски и карандаши, запихивая кое-как тюбики в седельные сумки. – Мне вас очень жаль. Но я не намерена для таких умных грифонов, как вы, тратить время на то, что вы не в состоянии видеть в голове.       – Но это же лишено смысла.       – Лишено смысла загонять всех в рамки, какие вам того хочется, – жестко парировала кобылка. – А жизненные ситуации порой далеки от астрономии и музыки.       – Какие это, например?       – Воспитание жеребят.       Художница закрыла сумки, набросила их на спину и, оставив незаконченную картину мимолетным знакомым, горделивой походкой прошла мимо изумленных философов с выражением негодования на мордочке. Ветер играл лесными кронами, подхватывая певучие голоса птиц и разнося по округе мелодичную песню. Выйдя на дорожку, пони припустилась галопом, а сзади послышался одобрительный смех одного из грифонов.