Горизонт

Stanfour – Under Water       Поцеловать Кенму оказывается легче лёгкого. По крайней мере, намного легче, чем решить задачи по математике из вчерашней домашки или заставить Цукишиму признать чью-то правоту. Шоё даже не думал об этом, — пять минут назад точно нет — но губы Кенмы были все в только что съеденном мороженом, щека с правой стороны тоже, так что удержаться было решительно невозможно. Точно так же, как невозможно не пробить с паса, сделанного специально для него.       Целовать Кенму совершенно точно не неловко, хотя Шоё считал, что поцелуи — вещь хорошая, но обязательно неловкая. Выходит наоборот, приятно, особенно когда Кенма удивлённо выдыхает и приоткрывает губы. Они у него сладкие и чуть прохладные, самое то в удушающей, влажной жаре Токио. Только вот смотреть потом глаза в глаза — неловко, и ещё как. Шоё резко отшатывается, вскидывает руки, едва не роняя своё собственное мороженое, и начинает что-то тараторить. Мороженое, тая, видимо, от неловкости, капает прямо на ладони.       — А, Кенма, прости-прости, я н-не хотел! В смысле, хотел, но, а, чёрт! — кричит Шоё, чертыхаясь и облизывая пальцы. Ему кажется, что волосы у него на голове начинают дымиться: он не уверен, от жары это или от слишком смущающих мыслей.       — Шоё, не ори так. И не убегай так далеко, — Кенма говорит слишком тихо, морщится, словно от зубной боли — может, действительно болит. Кенма любит слишком холодное мороженое, а потом ноет, что зубы нещадно ломит.       Шоё подходит ближе, хотя даже не помнит, как отпрыгнул назад. Наверное, это инстинкт: когда Шоё косячит, ему немедленно прилетает от Кагеямы, щедрого не только на пасы, но и волшебные пинки и подзатыльники. Но Кенма не Кагеяма, он руки распускать не будет. Не по такому поводу точно.       — Всё... н-нормально? — Шоё вжимает голову в плечи и немного сутулится — прямо как Кенма. «Всё же мы слишком много общаемся», — мелькает мысль, и Шоё тут же выпрямляется. Он, конечно, подрос за год и даже догнал Кенму, но всё же сутулиться в его положении — моветон.       Кенма лишь что-то мычит и жмёт плечами. Его чуть отросшие волосы облепили шею, так что он смахивает их раздражённым жестом — бесится из-за жары — и скребёт щёку как раз в том месте, где застыло мороженое.       Шоё снова не может удержаться: прижимается губами к чужой щеке, тёплой и мягкой. Кенма уже не удивляется, тихонько улыбается, так что Шоё вдобавок ко всему касается уже согревшихся губ своими — исключительно чтобы развеять все сомнения.