Занимательная физика

Сонное солнце застенчиво выглядывало из-за горизонта, и, словно смущенное его внезапным появлением, алело высокое пышное небо. Теплый, слабый свет первых лучиков неуверенно лился в комнату сквозь лёгкую, причудливую тюль, с любопытством припадая к белоснежным страницам совсем еще новенькой, источающей волшебный запах опилок и чернил книги. Но, словно пугаясь страшных строк, скользил дальше, очерчивая вымученное лицо юноши, кто, легши грудью на кухонный стол, с отчаянием смотрел на лежавшее перед ним пособие по физике. Во взгляде молодого человека смешалось все: и злость, и ненависть, и смирение, и тоска, и величайшее страдание, на которое только было способно уже закаленное сердце студента. И виною всему лишь ОНА. Она, чье имя сеет смятение и ужас в душах студентов, заставляя чувствовать их себя мелкими, глупыми, бессильными ничтожествами пред её величием. Сессия… Одно слово — и столько бранных синонимов! И все они вертелись на языке Олега, когда, протяжно заскрипев, приоткрылась деревянная дверь и… -Мяу? Олег обреченно застонал и медленно, размеренно, словно сумасшедший в лечебнице, стал биться головой о стол, возможно, где-то в подсознании надеясь заработать сотрясение и не пойти на чертов экзамен. Только зародившийся огонёк надежды мигом угас, будто искра, так и не упавшая на сухой хворост: это был не он. Олег бросил на кота злой взгляд, и тот, умывая лапой пушистую, пухлую морду, раздраженно зыркнул на него в ответ, отмечая пустоту в любимой миске. Парень надменно усмехнулся и, показав обнаглевшему мудаку питомцу неприличный жест обоими средними пальцами, разочарованно уставился в противостоящую стенку. Да, все-таки он надеялся увидеть с утра пораньше не этот рыжий ком шерсти, вечно голодный и вечно царапающийся, а своего Диму. Сонного, растрепанного, нагого, чтоб только белая рубашка, что больше его на пару-тройку размеров, прикрывала смуглое, худое тело, не лишенное, однако, природой некого приятного рельефа и вместе с тем силы и ловкости. Ловкости… Эх, сколько же фантазий и мечтаний сделала она реальностью. Правда, кровать от этого неплохо страдала, но… Её и так пора бы заменить. Однако, вместо жарких воспоминаний о бурных времяпрепровождениях молодой пары, из которой так и била энергия, причем в любом месте и любое время, мысли юноши уцепились за одно недавнее, но очень приятное утреннее происшествие. Флэшбэк. Где-то года пол назад. — Хватит заниматься физикой, — Дима сел на краешек стола и, недовольно вырвав из рук погруженного в учебник парня книгу, вальяжно откинулся назад, устраиваясь спиной на разбросанных листах бумаги; белая рубашка, застёгнутая только на одну пуговицу, соскользнула с нешироких плеч и, почти распахнувшись, обнажила ключицы и грудь и плоский живот с нечеткими кубиками, и, чтоб докончить прекрасную картину, бесстыдный юноша томно вздохнул сквозь приоткрытые губки, придавая лицу самый что ни на есть развратный вид. — Займись лучше мной, my Lord… (*мой лорд) -…Эх… Олег тяжко вздохнул и, вытащив пару чистых листов из-под головы ошарашенного русого парня и бесцеремонно забрав у него же свой учебник, раскрыл книгу на нужной странице и поставил на стол, используя бок Димы вместо подставки. На сосредоточенном, безразличном лице, на котором усталость последних дней оставила свой отпечаток блеклостью взгляда и синими тенями под глазами, читался ответ на немой вопрос провокационного юноши:, а задачи кто писать будет? — Ну блииин, Олеееег! — жалобно протянул Дима, впиваясь щенячьими глазами в любимые черты, но, не находя никакой реакции у погруженного в дело парня, обиженно насупился. — Да ты серьезно? Да эти задачи вообще вашему преподу писать надо, а не вам! Он же задачник составляет. Ну хочешь, я тебе помогу. Вот, например: «Найти количество теплоты, выделяющееся на рабочем агрегате Олега, если за один пятиминутный рабочий акт тот в секунду совершает в среднем две фрикции с полным проникновением, при этом сила сопротивления прямой кишки его коллеги по работе равна (…) А её температура…» — Эмм, а я говорил, что ты идиот? Блондин вымученно откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди и чуть наклонив голову вбок, как-то странно посмотрел на весело улыбающегося парня. С одной стороны, он был ошарашен, с другой – зол, но… Но разве может в груди подниматься ярость, когда это ЧУДОвище так добро и доверчиво смотрит на тебя своими огромными карими наивными глазищами и одаряет милой, невинной улыбкой ангела… Падшего ангела Люцифера. — Но ты же меня все равно любишь! — Дима ухмыльнулся, подтверждая истинность своих слов и не давая права на их опровержение. – Ну, вот другая задача: «Найти продолжительность колебаний, если партнер достигает оргазма при 600 проникновениях, при этом через равные промежутки времени, равные секунде, соотношение полных проникновений таково: 3:2:4:3…» — Воу. Это я что, каждую третью секунду перфоратор что ли? — Олег задумчиво нахмурился, погружаясь в какие-то свои мысли. — Четыре «колебания» в секунду… Ну блин, что-то это… — Да я числа так, наугад сказал, — Дима растерянно посмотрел на парня, но удивление враз сменилось азартом, пришедшим с новой «блестящей» идеей. — А вот задача на эту… Ну, как там, мать её, кинематику… О, точно, кинематика! Так вот, «С какой скоростью Олег входит в лежащего на горизонтальной плоскости Диму при угле входа, равном 18 градусам, если задевает его простату, находящуюся на расстоянии…» — Понял, — зеленоглазый блондин, чей даже закаленный разум не смог больше выносить этого бреда, встал со стула и, схватив своего парня за руку, стащил его со стола. — Пошли в спальню. Только заткнись, прошу. — Угу, — Дима расплылся в чеширской улыбке и прильнул грудью к спине Олега, заковывая его талию в крепкие объятия. Да, он всегда добивается своего. И только блондин знал, что веселые, невинные задачки вывели его не столько из духовного, сколько из физического равновесия. И, будь русый чуть повнимательнее, то заметил бы легкий бугорок, оттягивающий домашние брюки его парня. Конец Флэшбэка — Ну блин, — Олег досадно застонал, чувствуя, как желание позаниматься перед экзаменом медленно, но верно вытеснялось желанием выкинуть к черту учебник и понестись в комнату к мирно сопящему кареглазому парню, припасть к теплым, сухим со сна губам, к горячей шее, каждый миллиметр которой уже не раз плавился под настойчивыми, но нежными поцелуями блондина, к острому кадыку, что… — Может, позанимаешься физикой на практике? — опершись плечом о дверной косяк, Дима деловито сложил руки на груди; на губах расцвела хищная улыбка. – Ну, повторим с тобой силы трения, упругости, колебательное движение. Можно даже попробовать силы сопротивления. Ох, если б ты знал, как я могу сопротивляться! И, словно в подтверждение слов раскрепощенного юноши, белая рубашка Олега, кое-как повязанная на нагих бедрах, безвольно скользнула на пол, оставляя русоволосого совершенно без одежды. Блондин облизнул пересохшие губы и, подобно послушному мальчику, вскочил со стула, когда, вскинув руку перед собой, Дима изящно поманил его указательным пальцем. Кареглазый довольно ухмыльнулся и, с чувством выполненного долга, развернулся, собираясь идти обратно в спальню. На кухонном столе можно попробовать вечером, а сейчас лучше в теплой мягкой кроватке. — Только покорми сначала Мурзика. — МЯУ! — Во падла рыжая! Выкину нафиг! Мистер облом…