***
Кажется, капитан этого корабля все-таки джентльмен (насколько можно быть джентльменом-пиратом). В любом случае, я не знаю, чью каюту мне дали, но было мило с их стороны не запереть меня в какой-нибудь клетке. Также они могли бы издеваться надо мной сутками напролет. В лучшем случае — насиловать, в худшем — рассказывать бородатые анекдоты. Но прелесть «проклятых» пиратов в том, что им ничего от тебя не надо, кроме твоей крови. Подумаешь, у меня ее полно. Надеюсь, настолько много, что и мне тоже останется. У меня были сомнения относительно трезвости рассудка Барбоссы, но они быстро пропали, когда я выбежала на палубу ночью (после того ужина), чтобы разгрузить свой желудок далеко на самым великосветским образом. Стресс? Морская болезнь? Страх? Острое ощущение безысходности? Не важно, почему мне стало плохо, но важно то, что теперь команда, столпившаяся поглядеть на экзотику, превратилась для меня из «проклятой» в проклятую, и вся эта история приобрела абсолютно другой оттенок.***
После этого двое суток я сидела в чертовски любезно представленной мне каюте и хранила молчание. Я не спрашивала вопросов, не отвечала ответов (хотя в этом никто и не нуждался). Единственным, с кем я поговорила за все это время, был Барбосса. Меня уничтожала тоска по близким мне людям. Я понимала, что, скорее всего, я умру через несколько дней. И последнее, чего мне бы хотелось, — это умирать в одиночестве и страхе. Но я не могла ничего предпринять. Можно было бы попробовать совершить покушение на капитана, но, скорее всего, ходячего скелета не так просто укокошить. Тем более, что я буду делать дальше? Переоденусь им и прикажу команде вернуться обратно в порт Роял? И как это будет выглядеть? — Капитан, а почему вы перестали просвечивать при луне? — Это чтобы вы меня лучше видели, крысы трюмные! — Капитан, а что с вашим лицом? — Это чтобы ты спросил, чертов таракан! Кошмар, так и обидеть же можно, думай, что говоришь. В общем, раз уж так вышло, мне нужно выжать из этой поездки все, что можно. Во-первых, нужно расслабиться. Они меня точно не убьют, пока мы плывем. Получается, что сейчас я в безопасности. Во-вторых, нужно хоть с кем-нибудь завязать нормальное знакомство, а то как-то не весело. В любом коллективе есть аутсайдер. Только как мне это сделать, не привлекая к себе много внимания? Я сидела и думала о своей горькой судьбе, когда в каюту вошли. А, худощавый одноглазый пират. Ну, что ж. — Постой! — окликнула я его, когда он уже поставил кувшин с водой и направился к выходу. — Да? — он обернулся и посмотрел на меня. В тот момент он казался самым безобидным пиратом из всех. — Как тебя зовут? — Раджетти. — А меня… Без разницы. — Мисс Тернер. Я закатила глаза и поднялась с койки. Как вообще завести с пиратом разговор? — Где ты потерял глаз? Кажется, не самый лучший вопрос. Не при самых лучших обстоятельствах. Но, видимо, из-за того, что вопрос был таким неожиданным, бедный Раджетти все мне рассказал. Когда он ушел, я испытывала смешанные чувства. Они все-таки люди, пускай местами и подгнившие. В любом случае, я не буду помирать в одиночестве.***
— Земля! — закричала я, размахивая шляпой, которую нашла в каюте. Она, конечно, не была такой пафосной, как у капитана, но с капитаном, как с королевой — перещеголяешь — сам себе навредишь. — Да заткнись ты! — проорал мне Пинтел почти в самое ухо. Он вообще был взрывной малый, так что я ни капли не удивилась, когда это произошло. Благо, вовремя заметила, что он маячит неподалеку. — Да ладно, Барбары же здесь нет, — улыбнулась я, любуясь на восход. — Будто его присутствие тебе мешает… Я улыбнулась еще шире. Что правда, то правда. Я выбиралась на палубу только ночью, когда в дежурных оставалось лишь несколько человек, а остальные уходили играть в кости или просто отдыхать. Кажется, они не спали. Сначала мои вылазки сопровождались улюлюканьем из трюма, но и мне, и улюлюкающим это довольно быстро надоело. Отсыпалась я днем, а к вечеру выбиралась, чтобы подышать свежим воздухом. Однажды даже осмелилась обратиться к капитану: — Капитан, а можно вопрос? — подошла я к Барбоссе, который что-то высматривал в задрапированной серыми облаками дали. Он ничего не ответил. Что ж, значит, можно. — Вы боитесь щекотки, капитан? А! — я стукнула себя по лбу. — Вот бестолковая! Вы же ничего не чувствуете! Значит, и щекотки не боитесь? Видите, хоть какие-то плюсы. Я засмеялась от собственной надоедливости и ушла, оставив капитана именно в той позе, в которой его и застала. После этого я поняла, что не такой он уж и страшный, и обозвала его Барбарой, чтобы было совсем по-домашнему. Если уж и помирать, так от смеха над своим убийцей.***
Барбосса стоял за штурвалом. Он узнал, что я устраиваю ночные вылазки на палубу и гуляю здесь постоянно. Видимо, побоялся, что я что-то задумала. Кажется, в его голове не укладывается, как это я так спокойно плыву на свою смерть. У меня самой в голове это не укладывалось, вот я и не беспокоилась. Я сидела, вслух вспоминая детство, со своим палачом. Даже вспомнила кое-что, что когда-то раздражало моего отца до совершенно неподобающего государственному мужу визга, и, невзначай, попробовала на капитане. На поверку он оказался не просто джентльменом, но и большим молодцом. Выдержал со мной всю ночь, в отличие от остальных членов команды, незаметно ретировавшихся куда подальше. Даже обезьяна умудрилась где-то запропаститься. Солнце уже вставало, и я могла видеть уставшие глаза капитана. Из жизнеутверждающе-желтых они стали рубиново-красными. Я тоже порядком утомилась, но оставлять Барбоссу в одиночестве было бы так эгоистично с моей стороны. — Капитан! Он и усом не повел. — Ка. Пи. Тан! Он медленно покосился на меня. — Сколько мы еще будем плыть? Барбара медленно моргнул, но ничего не сказал. Возможно, потому что первые два раза этот вопрос не был обделен ответом, но под конец ночи это уже немного поднадоело. В любом случае, блестящий результат.***
Я стояла на палубе, всматриваясь в обсидиановую морскую даль. Я видела землю, но на этот раз не хотелось радостно всех об этом оповещать. — Еще пару часов, мисс Тернер, — встав рядом, прохрипел Барбосса. — Почему я? Меня этот вопрос мучил все это время. Пираты могли, видимо, выбрать кого угодно. Ну, да, у меня был медальон. Но, возможно, я просто подвернулась под руку. — Все из-за вашего отца, — спокойно ответил капитан. — Какого еще такого отца? Чего? — я недоуменно уставилась на него снизу вверх. Барбара опустил на меня тяжелый взгляд: — Билл Тернер. Ваш отец. Нам нужна его кровь, которая течет в ваших жилах, мисс. — А… А что, если я… Не Тернер? Ну, так, чисто гипотетически. Капитан смотрел на меня, не моргая. — Ну, или не гипотетически… Просто, возможно, я назвала фамилию одного кузнеца, — затараторила я, — потому что думала, что вы мне навредите, если узнаете, что я — дочь довольно важного человека. А этот медальон появился у меня чисто случайно. Возможно, я его украла. На лице капитана не дрогнул ни единый мускул. — Сюрприз, — тихо сказала я, улыбнувшись. — Господи, — прошептал Барбосса, закрывая лицо рукой. — Как же ты напоминаешь мне одного кретина…