Дебил вы, Василий Аркадьевич.

Всю жизнь я думал, что заботиться о ком-то – это прекрасно, и я всегда стремился к этому. Однако, я никогда не думал, что буду стоять в три часа ночи перед дверью номера отеля и скрипеть зубами от злости. Я выдохнул, пытаясь совладать с собой, потом широко зевнул (если тебя будят в два ночи и говорят куда-то ехать, это не очень приятно) и постучался в дверь. Мне, естественно, никто не ответил, хотя я сделал это лишь из вежливости. Именно поэтому спустя секунду я врезал по двери ногой и зашел внутрь. На широкой кровати спала девушка, удобно расположившись на груди молодого мужчины, который округлил глаза, стоило ему меня увидеть. - Спа-си-ме-ня, - одними губами произнес он, указывая на девушку, которая вцепилась в него мертвой хваткой и явно дрыхла без задних ног, натрахавшись вдоволь. О да, познакомьтесь – мой босс, Василий Аркадьевич: ловелас, плейбой, красавец-мужчина и просто дебил, в которого я безнадежно влюблен уже года три. Именно этот придурок позвонил мне среди ночи и попросил его забрать, потому что «сам он в стельку, а такси он доверяет меньше, чем мне». Ехать на другой конец города, чтобы увидеть, что твой любимый человек только что кувыркался с кем-то, а потом вытаскивать из-под этого кого-то своего, блять, любимого человека – я так зол еще никогда не был. Спихнув девушку на вторую половину кровати, я помог боссу подняться, чуть не обмерев, когда с него упало одеяло. Это, впрочем, не мешало мне сохранять невозмутимое, даже скучающее лицо. Я неплохо натренировался за эти три года, поскольку он бы, наверное, охренел, узнав, что я сохну по нему. Поэтому я молчу, потому что мне все равно его не добиться, а так я могу оставаться рядом. Мог. Собрав все вещи Василия Аркадьевича, оплатив его кредиткой номер, написав за него записку девушке, я просто трясся от злости. Мне пришлось тащить эту тушу в свою машину, сажать туда, пристегивать, потому что мужчина явно не мог контролировать свои действия. Я не смотрел на него, пока вез его до дома. Я знаю его квартиру наизусть, поскольку, несмотря на то, что я занимаю должность его главного помощника, я, кажется, выполняю еще и роль его мамы, домработницы, второго пилота, водителя, уборщика, жилетки для пьяных жалоб и прочее-прочее… Я, наверное, не терпел бы все это, если б не любил его. Однако везя его сейчас от очередной любовницы, затем таща до квартиры, укладывая спать и даже складывая его вещи на стуле, я понимал, что это предел. - Спасибо, Лера, - пробормотал мужчина, утыкаясь лицом в подушку. Это стало последней каплей. Пнув кровать, на которой спал этот дебил, от чего он ойкнул, но лишь перевернулся на другой бок, я вышел из комнаты с явным намерением бросить все это. Любовь любовью, но называть меня именем своей двенадцатой любовницы (на моей памяти, хотя не сказать, что я их считаю… кому я вру) это верх наглости! Громко хлопнув входной дверью, я надеялся, что он… Хотя, боже, на что я вообще надеюсь. Я так хорошо скрываю свои чувства, что он точно их не заметил. Я просто… очень хороший помощник. Но сейчас я готов его удавить, настолько я зол и расстроен. Ублюдок! За рулем надо контролировать себя, поэтому я ехал медленно, потому что боялся, что сейчас сорвусь, разрыдаюсь, как девчонка, и врежусь во что-нибудь. Однако доехал я благополучно. Рука сама потянулась к припрятанной бутылке виски. Сидя в темной кухне, я чувствовал, как на меня наваливается одиночество и жалость к себе. Пустая холодная квартира – это то, что я всегда с радостью покидаю, всегда с радостью иду на работу, потому что мне нравилось заботиться о нем. Но теперь я понимаю, что это уже слишком – вызывать меня ночью, чтобы отвезти его домой! Да кто он такой, черт побери! Вдоволь себя накрутив, я бухнулся спать, собираясь прийти пораньше и покончить с этим. Именно поэтому в десять утра я положил на стол Василия Аркадьевича лист бумаги. Поднимая больную голову, он недоуменно посмотрел на него, потом на меня. - Это что, Никита? – спросил он меня, морщась от головной боли. Помню, как часто мне приходилось бегать за таблетками, потому что босс умирал от боли в голове. - Заявление об увольнении. Подпишите, пожалуйста, - невозмутимо произнес я. Господи, главное успокоиться. Меня била такая дрожь и холодели ноги, что становилось плохо. - Что?! Но почему?! - не понял он, вытаращив на меня глаза. Перевел взгляд на лист, словно надеялся, что он сам собой испарится. – Тебе что-то не нравится? Кто-то тебя обидел?! Что случилось?! – он мигом взбодрился, словно действительно боялся меня потерять. - Нет, это мое решение, - отозвался я, глядя в его светлые глаза. Боже, как я люблю его, у меня аж колени подгибаются от своего решения. Пусть он уже подпишет и отпустит меня. - Объясни! Я не хочу терять такого помощника! Ты лучший из всех! Что случилось?! – Василий Аркадьевич вскочил из-за стола и схватил меня за локоть. – Как я буду без тебя справляться?! Я не подпишу это. - Послушайте! – разозлился я, вырывая локоть. Он казался мне брошенным котенком, который глядел на меня, словно я выгнал его на улицу. – Найдете себе нового! Это же пустяки для вас! Пусть кто-то другой вытаскивает вас из притонов всяких! – «все-таки сорвался», - подумал я, выпаливая эти слова. Я действительно не хотел говорить этого, но до босса, казалось, не дошло. - Я снова просил приехать за мной ночью? – неуверенно спросил он. – То-то я думаю, что, кажется, засыпал в другом месте, а проснулся дома. Если дело только в этом, то прости! - Не только! Мне надоело быть для вас нянькой, мальчиком на побегушках, с которым вы даже не считаетесь, - произнес я горько. – Подпишите и покончим с этим. - Нет! Я сказал, что не собираюсь этого делать! – разозлился босс. - Вас это не касается. Я зайду к вам в конце рабочего дня за подписанным заявлением, - твердо сказал я, потому что иначе он бы не успокоился. Я вышел из его кабинета и зашел в свой. И впервые за всю свою работу здесь пожалел, что стены во всех кабинетах прозрачные, потому что на меня смотрели абсолютно все в офисе. Особенно глядел Василий Аркадьевич, который вернулся за стол и теперь напряженно смотрел на меня, следя за каждым движением. Я уселся за компьютер и поводил курсором по экрану, создавая видимость невероятной невозмутимости и занятости. Люди в офисе снова занялись своими делами, но босс продолжал пялиться. Спустя пять минут это так напрягло меня, что вскочил и повернул жалюзи, пытаясь сбежать от его взгляда, который невольно заставлял меня нервничать. Не хотелось, чтобы все видели, как я расстроен и зол. Однако, как только я оказался в кабинете совсем один без посторонних глаз, на компьютер пришло оповещение о новом письме. С глубоким вздохом я открыл его. «Никита! Я отказываюсь это подписывать, сколько ни закрывайся от меня. В.А». С таким же вздохом я закрыл его и удалил. Интересно, почему он за меня держится? Нашел бы себе девушку, и пусть она стирает ему носки и покупает выпивку (такое было не раз). Спустя пять минут после этого письма, на меня посыпался какой-то спам от босса – смешные видео, песенки, письма, где как бы между прочим, упоминалось, что он не подпишет заявление. Под конец он меня доконал, и я ушел обедать. В коридоре меня поймал Гоша. - Правда, что ли, уходишь? Достал тебя наш босс? – спросил он, пока я покупал кофе в автомате. - Достал! Доконал! Вчера в три ночи… а впрочем, ладно, - начал, было, я, но остановился. Незачем всем знать, что я срываюсь ночью к нему. Ненужные слухи пойдут. – Найду себе менее нервную работу. - Он же тебя не отпустит. Ты дольше всех держишься, а он потом нам плакаться будет, что и ты от него ушел, - ухмыльнулся Гоша, тоже что-то выбирая. - Да-да, я помню все эти истории и по сотне раз их слышал. Но просто понимаешь… тяжело, - грустно произнес я. – Ладно, пойду я. - Бывай. Надо будет посидеть перед твоим уходом. Может, сегодня вечером? – крикнул мне Георгий за спиной. - Да, окей, - отозвался я. Когда я проходил мимо кабинета босса, там явно был этот противный Валентин Юрьевич. Валентин Юрьевич – финдиректор и по совместительству лучший друг босса. Мерзейший тип, который постоянно затаскивает Василия Аркадьевича в бары, откуда я потом его вытаскиваю, и постоянно что-то с ним обсуждает, обнимается… Словом, этот тип меня вымораживает, хотя я просто дико ревную, наверное. Я быстрым шагом пронесся к своему кабинету и закрылся там. Однако через десять минут ко мне без стука вломился босс. - Вам надо работать, - произнес я. – У вас есть задание для меня? – я был один сплошной самоконтроль. И что ему наговорил Валентин, интересно? Лицо у босса было… интересное. - Поужинаем сегодня? – с ходу бросил босс, плюхаясь в кресло напротив. У меня аж душа в пятки ушла от его хитрого взгляда. Я выпрямил спину, напрягшись, потому что он никогда не звал меня вот так запросто, всегда было что-то нужно сделать/починить/отвезти. - Зачем? – спросил я. - Может, я смогу тебя переубедить, - улыбнулся босс. Я пытался сдержаться, но покраснел. Вот зачем он неожиданно стал таким милым?! - Хорошо, только это бесполезно, - равнодушно отозвался я. – А теперь, если не возражаете, я немного поработаю. - Ну, Никита… - загадочно пробормотал босс и покинул мой кабинет. И только тогда я понял, как был напряжен – меня буквально размазало по столу от облегчения. И когда я стал так напрягаться из-за его присутствия? Мне и так хватает, что у меня бьется сердце, дрожат колени, а тут еще это. Я так невротиком стану. Василий Аркадьевич действительно выловил меня в конце дня и насильно увез в ресторан. Я сопротивлялся! Однако каким-то неведомым для меня образом мы оказались в небольшом семейном ресторанчике, где я никогда не бывал. - Что будешь пить? – спросил меня босс, заговорщически улыбаясь. Блин, не знал бы его, подумал, что он подкатывает ко мне. – Я плачу. Прощальный подарок. После этих слов мне стало так грустно, что я действительно решил ему отомстить и назаказывал кучу всего. Поэтому спустя час нашего времени я был уже захмелевший, но старающийся себя контролировать. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что этот придурок специально напоил меня, чтобы выведать причину, поэтому я крепился изо всех сил. И действительно. - Ну и почему ты покидаешь меня, Никита? – отпивая из своего стакана, спросил Василий Аркадьевич. - Вы!.. – я замолк, прикрывая рот рукой. Меня снова переполняла злость. – Дебил вы, Василий Аркадьевич. - Ха-ха-ха! – звонко расхохотался тот, глядя на меня. – Не каждый может мне такое сказать, Никита! Если я тебя чем-то обидел… - Обидел?! Да ну?! Вы знаете, что это неприятно – ехать на другой конец города вытаскивать вас из чужой постели, ехать с вами до дома и укладывать вас спать! Неприятно готовить вам ужин через день, отвозить вас домой, если вы пьяны, относить ваши вещи в стирку, потому что вам лень, прибираться, если вы не в состоянии это сделать! Это так бесит! Вы!.. – я выдохся, отпивая еще. Какая разница уже, если я все равно ухожу. – Меня все это достало, вы совершенный чурбан и черствый человек, вы… - Выговорился? – спросил Василий Аркадьевич. Я поднял на него глаза и утонул в них. Он смотрел на меня! Смотрел, не отрываясь. Я густо покраснел и уткнулся в стакан. - Я, пожалуй, пойду. Я отработаю положенные две недели. Извините за грубость, - бормотал я себе под нос, пытаясь встать. - Давай встречаться, - как бы между прочим бросил босс. Я так и замер с одной поднятой ногой. - Что? – мне показалось, что я схожу с ума. – Что вы сказали? - Ты мне давно нравишься, поэтому только ты можешь говорить мне все это. Я не позволю тебе уйти, потому что ты мне дорог, - спокойно проговорил он. – Ты согласен? - Что?.. Ха-ха, - я глупо засмеялся, - вы шутите, да? Мужчина резко поднялся, бросил на стол крупную купюру и, схватив меня за руку, потянул из ресторана. - Садись, - бросил он, открывая машину. Я послушно сел, все еще пребывая в оглушенном состоянии. Должно быть, я настолько напился, что придумываю себе несуществующие вещи. Однако босс сел на место водителя и, наклонившись ко мне, поцеловал. Сердце сделало кульбит, бухнуло вниз, кровь прилила к щекам. Я оторопело чувствовал, как его язык раздвигает мои губы и проникает внутрь. Внутри все затрепетало, и я ответил… Василий Аркадьевич положил руку мне на затылок, притягивая ближе и углубляя поцелуй. Я был на грани истерики, когда он отстранился. - Прости, я… я больше не могу сдерживать свои чувства. Извини, если тебе это противно, - сказал босс, глядя на меня. В темноте я был похож на свеклу, глупо улыбающийся и пытающийся собрать мысли в кучу. - Я… я… мне не противно… - смущенно пробормотал я. – Просто это так неожиданно… Я… Он не стал слушать продолжение моих слов и снова прильнул к моим губам, одновременно кладя руку на мой вставший член, который через брюки очень хорошо чувствовался. Я вздрогнул, прильнул к нему телом, не веря, что мечты сбываются. Да не может этого быть! Хотя… может, поэтому он не хотел меня отпускать? Может, он любит меня? Мысли разбежались, когда он расстегнул ремень на моих брюках и дотронулся до члена. Я чуть не взвыл от возбуждения, кусая его за губу. Босс усмехнулся, наклоняясь и без вопросов беря его в рот. Вид его головы, двигающейся между моих ног в темной машине, заставил меня очень быстро кончить. - П-простите, - пробормотал я, чувствуя, что сейчас взорвусь от смущения. Мне хотелось сбежать прочь, как паршивой малолетке, и спрятаться от его смеющихся глаз. Но он, смеясь, вытер рот, завел машину и рванул прочь от ресторана. Я думал, что он отвезет меня домой, но он умело вел машину к своему дому. – Я не… Я… - все отнекивался я, но он недвусмысленно провел рукой вверх от колена до паховой области. Ублюдок. Член снова стал возбуждаться, я готов был провалиться сквозь землю. - Я хочу тебя, - произнес босс. – Прямо сейчас, но лучше подняться ко мне. - Да, - выдохнул я, не в силах противиться. Думал ли я когда-нибудь, что буду стоять с ним в лифте, с пьяной головой и возбужденным членом, предвкушая, как он оттрахает меня до дрожащих ног? Наверное, нет. Точно, нет! В квартиру босс меня затащил, я пробулькал что-то невразумительное, потому что не мог мыслить здраво, пока с меня стягивали куртку и обувь. Василий Аркадьевич завел меня в комнату, в которой я бывал так часто по его делам, однако никогда не мог подумать, что меня уронят на кровать и придавят сверху разгоряченным телом. Я вцепился в его рубашку, пытаясь расстегнуть пуговицы, но Василий Аркадьевич лишь снисходительно хмыкнул, мягко отводя мои руки и расстегивая мою рубашку. - Не торопись, - прошептал он, наклоняясь и целуя меня. Я все-таки снова потянулся к его рубашке, дрожащими руками освобождая пуговицы от петель и наконец проводя руками по коже. Господи, как давно я об этом мечтал… Я притянул его ближе, на что босс тихо рассмеялся, переходя на шею с быстрыми поцелуями. – Так мне будет неудобно. Я отстранился, а он быстрым движением стащил с меня брюки и трусы. Член замер в боевой готовности. Босс расстегнул свои брюки и поднялся, доставая из кармана презерватив. - В тумбочке смазка, - сказал он, снимая одежду. Я наугад потянулся рукой, сшибая с тумбочки часы, залезая внутрь и вытягивая какой-то тюбик. - Можно? – спросил я нерешительно, выдавливая немного на руку. Он кивнул, зачарованно глядя, как я размазываю смазку по его члену. Не ожидал, что у него такой большой. Я встал на коленки, заводя руку за спину и проникая в себя одним пальцем, а затем двумя, растягивая стенки сфинктера. Подняв глаза, я увидел, что Василий Аркадьевич пожирает меня глазами. Я прикусил губу, впиваясь в него взглядом. Он не выдержал, разворачивая меня и приставляя возбужденный орган к заднему проходу. Медленно, непозволительно медленно он толкнулся внутрь, а затем резко вошел до конца. Я вскрикнул, выгибаясь и принимая в себя его. Не давая мне привыкнуть, он начал двигаться, заставляя меня буквально задыхаться от возбуждения и невероятного чувства заполненности и наслаждения. Я молил его еще и еще, потом он перевернул меня на спину и ускорил темп, доводя меня до высшей точки наслаждения. Громко вскрикнув, я кончил, плотно сжимая член, чувствуя, как он пульсирует внутри меня, тоже извергая сперму. - Пипе-е-ец… - выдохнул я, лежа на кровати. Василий Аркадьевич вышел из меня и тоже откинулся на спину рядом. Босс угукнул, затем резко поднялся, стягивая презерватив. - Тебе бы душ принять, - произнес он, выразительно глядя на мой запачканный живот. – Может, вместе? – ухмыльнулся он. Я лишь залился краской. Довольно странно краснеть после секса, но я никогда не был слишком инициативным. - Пожалуй, я сам справлюсь, - гордо произнес я. Медленно поднявшись на дрожащих ногах, я отправился в ванную, где наскоро принял душ. А потом еще долго стоял перед зеркалом, не понимая, как теперь вести себя и куда прятать глаза. На меня смотрел какой-то развратный парень с бешеными глазами и засосами на шее и груди. Я отвернулся, потому что было стыдно. - Ты там утопиться решил? Неужели я настолько плох? – спросил, заходя, Василий Аркадьевич. - Я в порядке, - отозвался я, решив, что глупо стесняться. Несмотря на это, мне все равно показалось, что он окинул меня странным взглядом. - Так что? – босс сел на край ванной, преграждая мне путь наружу, хотя я был бы рад сбежать подальше. – Ты будешь со мной… как это говорится, встречаться? - Вы, простите, только что отымели меня, - огрызнулся я, словно это не было самым красноречивым признанием в моих чувствах. – Да… - пробормотал я, утопая в его глазах. - Слава богу, что ты не уйдешь, - улыбнулся босс, кладя холодные руки мне на голые бедра. – Я бы не справился без тебя. Совсем никак. Он смотрел на меня открыто, а я плавился от его взгляда, не представляя, как глубоко он у меня в груди. Он уломал меня остаться на ночь и еще пару раз напал на меня. Под утро я кряхтел, как старый дед, держась за поясницу и постанывая от боли во всем теле. - Ты меня изнасиловал под утро! – воскликнул я, когда Василий Аркадьевич сказал, что я пытаюсь соблазнить его своими стонами. – Ты!.. Дебил! - Ха-ха! – расхохотался босс, заводя мотор. Как-то незаметно ночью между третьим и четвертым актом я начал называть его на ты и Васей. Он, правда, напомнил, что на работе я должен соблюдать субординацию. Дебил. Несмотря на все это, я был безумно счастлив. Как будто все мечты разом сбылись, и теперь я пребывал в состоянии легкого опьянения, глядя, как босс сосредоточенно ведет машину. Неужели он – мой? Я мотнул головой, выбрасывая эти дебильные мысли из головы и собираясь. Сегодня очередной рабочий день, и даже мое хорошее настроение не должно позволить этому бездельнику увернуться от работы. Словом, на работе я выдал ему план на день, а сам заперся в своем кабинете, нет-нет, да бросая на него взгляды. Он тоже! Честное слово. Он пригласил меня пообедать… Я не понимал, как можно сделать меня еще счастливее, но вечером он предложил поехать к нему. И все закрутилось так быстро, что я попал в полную зависимость от этого человека. Мне было в радость будить его, готовить ему завтрак и прибираться в доме. Я практически поселился у босса. Все, что я так долго держал в себе, теперь лилось непрерывным потоком, который я не мог сдерживать. Я сопротивлялся, я пытался держать себя в руках, но любовь окунула меня головой в омут, не давая вдохнуть. Василий Аркадьевич посмеивался и вел себя снисходительно, но я не замечал этого. Он был нежен, он соглашался со мной, он смеялся – а что еще мне надо? Я больше не видел ни одной шлюхи в его кровати, потому что теперь главной шлюхой стал я. Признаться, мне это нравилось. Месяц пролетел мимо меня. С утра мы, как обычно, зашли на работу, и я заперся в своем кабинете, потому что пожаловал этот противный Валентин Юрьевич. Несколько раз я намекал боссу, что терпеть его не могу, но тот лишь разводил руками. Однако, они развернули жалюзи, и кабинет босса стал для меня недоступен. Не сказать, чтобы я ревновал, но он мне не нравился. И зачем опускать жалюзи, если вы просто разговариваете? Палец сам нажал распечатать какой-то бесполезный документ на подпись и через несколько секунд бумага полезла из принтера. Я схватил ее и, стараясь выглядеть невозмутимо, подошел к кабинету. Дверь была чуть приоткрыта, и я уже думал постучать, когда Валентин Юрьевич произнес: - Ну что, все вышло с парнем? Я замер с протянутой рукой. Каким парнем? - О чем ты? – безмятежно переспросил босс. Я расслабился. Раз он не в курсе, значит, это не про меня. - Про Никиту твоего. Трахнул ты его? – босс не ответил, а у меня сердце ухнуло куда-то вниз. Я передернулся. – Я же говорил, что если вы начнете встречаться, то он от тебя никуда не денется… Самый действен… Я не выдержал и постучал, сразу же заходя, словно только что пришел. Финдиректор резко замолчал и воззрился на меня. - Подпишите, Василий Аркадьевич, - невозмутимо произнес я, хотя внутри у меня бушевал океан. Я отдал документ боссу, старательно глядя только на листок бумаги. Василий Аркадьевич размашисто поставил подпись, даже не глядя. Я забрал бумаги и, дрожа от ярости, вышел из кабинета. Вокруг меня, наверное, образовалась аура ненависти, потому что один сотрудник, шедший мне навстречу, отшатнулся прочь. Зайдя в свой кабинет, я посмотрел на бумагу, которую отдал на подпись. Я в растерянности случайно распечатал свое заявление об увольнении вместе с остальными листами. И теперь у меня был подписанный документ, который я тут же отксерил и отправил копию в отдел кадров, после чего быстро собрал свои вещи. Кабинет босса был по-прежнему вне видимости, поэтому я беспрепятственно покинул офис, махнув сотрудникам на прощание. В моем кейсе лежал оригинал заявления, а на столе еще одна копия. Но на выходе из здания меня буквально размазало. Я еле продержался до машины, где плюхнулся на сидение и дрожащими руками завел машину. Вся моя решимость и выдержка испарилась. Я выключил мотор, понимая, что не в состоянии вести спокойно. Несколько минут я глотал слезы, застилавшие мне глаза. Хотелось подраться, а затем напиться до беспамятства. Однако через несколько минут я собрался с мыслями и снова завел машину, выезжая с парковки. Телефон неожиданно разразился мелодией, однако это была песня для контакта «босс», поэтому я не ответил. Зато ехать стало еще поганее. Поэтому стоило звонку закончиться, как я выключил телефон. Значит, он нашел заявление… Я зашел в квартиру как в тумане и огляделся. Холодная, темная и неприветливая. Словно меня не было здесь полгода. Я ударил в стену, которая жалобно звякнула часами на ней. Потом еще и еще, пока не разрыдался от бессилия и злобы на этот поганый несправедливый мир и этого дебила, которому просто нужен был хороший помощник. И плевать он хотел на мои чувства! А мне ведь показалось… показалось, что я действительно волную его. Я поднялся, пошел на кухню, доставая давно начатую бутылку водки и опрокинул в себя стопку. Алкоголь потек по венам, будоража сознание. Я ругал босса последними словами, но суть от этого не менялась – я все равно любил его. Поэтому сердце безостановочно ныло, я не мог собраться с силами и прийти в себя. Обычно я просто отмахивался от такого, но в этот раз… Многолетняя влюбленность въелась в кожу. Я проклинал его в сотый раз, допивая очередную стопку водки и чувствуя себя невероятно несчастным, когда в дверь позвонили. Естественно, этот урод. Я догадался, даже не вставая. Естественно, такого помощника, который будет смотреть на тебя щенячьими глазами, подставлять тебе задницу и убираться в квартире, тяжело найти! Я не обратил внимания на жужжащий звонок, доливая в себя остатки. Пусть трезвонит, скоро ему надоест и он свалит. Наконец-то он оставит меня в покое! Мне потребуется много времени, чтобы прийти в себя. Однако он не уходил. Я сидел на кухне с выключенным светом, а звонок продолжал звонить. Наконец он набросился на дверь с кулаками. - Я знаю, что ты там! Никита! Дай мне объяснить! – кричал он. Ему повезло, что был день и никто не стал бы заявлять в полицию на шум. Хотя, сказать по правде, я надеялся, что кто-нибудь вызовет ментов, потому что сам я не в силах этого сделать. Я просто примерз к столу, боясь двинуться. - Выходи! Я буду стоять тут и орать, пока ты не выйдешь! Я позвоню в пожарную и скажу, что у тебя пожар! Я вышибу тебе дверь! Открывай! – бушевал босс. Может, это водка во мне заговорила, но я медленно поднялся. Подходил я к двери, как к тигру – боясь, что она неожиданно распахнется, и я снова попаду в западню. - Хватит орать, дебил, - спокойно сказал я через дверь. - Открой, - произнес Василий. Ага, я похож на дурака? Ну, честно? Я думаю, не очень. Хотя, сегодняшнее доказывает обратное. - Тебе потрахаться захотелось? Спермотоксикоз? – издевательски спросил я. – Или помощника тяжело найти? Можешь закадрить свою секретаршу, она тебе и отсосет, и все сделает. Лучше меня будет. Или, может, трахнешь своего дружка тупого? Два сапога пара были б. Я считаю, что вы идеально подходите друг другу. - Открой мне дверь, - ледяным тоном сказал босс. Я похолодел. Такой тон всегда немного пугал меня. - Видимо, я очень похож на дурака, - отозвался я. – Проваливай. Я уволился и больше не желаю видеть твою мерзкую рожу. - Ты уверен, что не хочешь услышать то, что я хочу сказать тебе? – еле слышно спросил он. – Мне очень неловко говорить это на всю лестничную клетку. - А заключать на меня пари нормально? Или что у вас там, мне плевать. Ты, конечно, говно, но я не ожидал, что такое, - в сердцах выпалил я. - Никит… Хорошо, я скажу. Сначала я действительно лишь хотел удержать тебя подле себя, потому что ты правда незаменим, ты прекрасный помощник и ты не бросал меня в беде. Я был в панике! Я не знал, что делать! Валя предложил начать встречаться с тобой, чтобы удержать подле себя. Я согласился от отчаяния, я не знал, что делать еще! Но ты… я был ошарашен! Ты оказался еще лучше – ты, твое тело, твои мысли, твоя улыбка. Ты преследуешь меня, куда бы я ни пошел. Я уже в самом деле не могу без тебя обходиться, и я ни за что не отпущу тебя, потому что люблю. Я распахнул дверь, красный как рак. - Дебил! Меня теперь обходить будут стороной в подъезде! – наорал я. – Пошел вон отсюда, плевать я хотел на все твои слова и!.. Меня не слушали. Василий Аркадьевич втащил меня внутрь и закрыл дверь. Затем повернулся ко мне. - Ты плохо слушал, - сказал он. – Я не отпущу тебя, ведь я уже сказал. - Да кого ты не отпустишь! Пошел вон, я же сказал! Ты никогда меня не слушаешь! Знаешь, как мне больно? Знаешь?! - Да, мне тоже. Вот тут болит, - он схватил мою ладонь и приложил к груди, где колотилось его сердце. – Поверь, я впервые в любви признаюсь парню. - Да пошел ты! – я размахнулся и врезал по его лицу, разбивая губу. Потом снова и снова, набрасываясь на него и вымещая всю свою злобу, колотя его по всем местам, а удар у меня не слишком слабый. Он не сопротивлялся, только блокировал мои удары, но в нос я все равно ему заехал. И в скулу. – Ненавижу тебя! Скотина! Какая же ты дрянь! – удары слабели, и он перехватил мои руки. – Убирайся. Просто уйди! - Нет, - просто отозвался он. – Ты же видишь, кто-то должен прикладывать мне лед к скуле, чтобы она не раздулась, и совет директоров не выгнал меня с работы, - хмыкнул он. Я невольно улыбнулся. Вот же дебил. Натуральный.