Безумие

Зал скандировал одно и то же. Люди выкрикивали имя и фамилию своего чемпиона. Зрителей полностью охватил азарт, и успокоить их было невозможно, да оно и не нужно, ведь это и было показателем того, что шоу удалось. Мужчина с пшеничными волосами зашёл за кулисы. Он был уставшим и вымотанным, ведь там, на ринге, он всегда выкладывается по полной. Капли пота стекали по его рельефному телу, от чего чёрная майка совсем промокла и прилипла к коже. - Ты сегодня молодец, - догнал его мягкий женский голос. Повернув голову к говорящему, мужчина увидел хрупкую блондинку, которая стояла около стены с картонным стаканчиком с кофе. - Спасибо, Рене, - он устало улыбнулся. - Мне нужно в душ, переодеться и можем ехать. - Хорошо. Джон, можно я подожду тебя тут? Хотела с Пейдж поговорить пока она ещё тут. Бросив краткое "да", светловолосый скрылся за дверью, на которой висела табличка с надписью "Дин Эмброуз". Да, это был тот самый неуправляемый Лунатик, который иногда пугал противников своим безумием. Он заводился с полоборота и тем самым заводил всех зрителей. Его любили за его энергию и простоту. Он никогда не хотел быть ближе к руководству и не говорил то, что было не в его силах. Настоящий любимец публики. Но всё это был Дин, и редко кто вспоминал, что на самом деле этого человека зовут Джонатан Гуд. Тёплые струи воды струились по волосам цвета пшеницы, а спортсмен просто подставил лицо напору воды. Это было потрясающее чувство после очередного безумного матча со спятившим Кевином Оуэнсом. Каждая мышца ныла от полученных ударов. - Джон, - совсем рядом раздался всё тот же женский голос. - У тебя всё в порядке? - Да, а что? - Ты пропал на сорок минут. Я испугалась, что ты отключился как в прошлый раз. - Просто задумался. Сама знаешь, что у меня иногда бывает. Подай полотенце. Рене протянула рестлеру то, что он просил. - Почти все уже разъехались, - еле слышно сказала блондинка. - Мы с Кевином были последние. Да и сил ушло много. - Я не говорю, что это твоя вина. Просто говорю, что мы опять уходим одни из последних. Обмотав полотенце вокруг бёдер, Эмброуз вышел из душевой кабины. И почти вплотную подошёл к блондинке. Хрупкая фигура девушки-репортёра замерла. Последнее время поведение возлюбленного было, мягко говоря, странным. Он часто словно проваливался в себя, и вытащить его было практически невозможно. В его взгляде было неприкрытое безумие. Но она не боялась его, она боялась за него. Так ничего и не сказав, мужчина пошёл в сторону шкафчика со своей одеждой. А Рене так и осталась стоять на прежнем месте. Но через несколько секунд она всё-таки снова заговорила: - У тебя снова вся спина сбита. Из некоторых царапин даже кровь сочится. - Плевать. - Я могу их обработать, если хочешь. - Хорошо. Спортсмен присел на скамейку около шкафчика с вещами. Достав с верхней полки аптечку, кареглазая смочила вату обеззараживающей жидкостью и начала аккуратно проводить по тонким царапинам на светлой коже. Почти вся область около лопаток была в порезах, какие-то из них были еле заметные, другие же наоборот глубже, и из них как раз сочилась кровь. - От тебя вкусно пахнет, - улыбнувшись, сказала Янг. - Это мыло. - Нет, это ты. В небольшом помещении снова воцарилась тишина. - Всё, можешь одеваться. - Спасибо, Рене, - надевая футболку, поблагодарил голубоглазый. - Джон. - Что? - Почему, сейчас я услышала не тебя, а Дина Эмброуза? Мужчина повернул голову в сторону девушки. Губы тут же растянулись в самонадеянной улыбке, а в глазах плясали демоны. - Что ты говоришь? Ну, какой Эмброуз? Это же я - Джон, - он максимально приблизился к своей собеседнице и направил взгляд дьявольских глаз на неё. - У тебя даже сейчас его взгляд. Ты слишком вживаешься в свою роль, - на секунду она запнулась. - Не забывай, кто ты на самом деле. А в следующее мгновение репортёр видит, как правая рука рестлера бьёт в железный шкаф сантиметрах в десяти от её головы. Рене знала, что ни Дин, ни тем более Джон не сделают ей больно. Но она вновь испугалась за него. - Джон, всё в порядке? - Да, детка, всё нормально. Прости, что напугал. И он посмотрел на Рене уже ясными голубыми, как летнее небо, глазами. Тогда она и поняла, что сейчас на неё смотрит любимый Джонатан Гуд. Мужчина, за которого она боялась больше чем за себя. И тот, кого она готова была вытащить, откуда угодно, хоть из преисподней, хоть из его собственной головы. - Я не боюсь тебя, - на её лице появилась самая ангельская улыбка, которую он когда-либо видел в своей жизни. - Правильно, - он тоже улыбнулся так, как умел только он. - Потому что даже если я и псих, и у меня раздвоение личности, то оба меня никогда не причинят тебе боль. - Я это знаю. Чтобы прикоснуться к её губам, ему всегда приходилось наклоняться, но поцелуи этой девушки были неповторимыми, и нужно было быть полным идиотом, чтобы отказывать себе в них из-за небольших неудобств и иногда ноющей боли в шее. - Всё, - беря хрупкую руку Рене в свою, сказал Гуд. - Пошли отсюда. Взяв толстовку и спортивную сумку, мужчина закрыл дверцу шкафчика. Молодые люди вышли из небольшой комнаты, где на двери висела табличка с надписью "Дин Эмброуз".