Crazy

Фрид будет чувствовать себя очень странно, когда, зайдя в гильдию поздно вечером, услышит из кухни странно веселый, безумный смех. Медленно и тихо, почти крадучись, маг письмен пройдет по темному коридору к тускло светящемуся четырехугольнику дверного проема и замрет на секунду, никак не ожидая увидеть здесь такое зрелище, да еще и с участием маленькой хрупкой Миры. Волосы взъерошены, зрачки расширены, белоснежная кожа ярко контрастирует с темно-вишневым откровенным костюмом. Белоснежная будет сидеть на полу, в окружении осколков разбитых чашек и тарелок, а поодаль радужными кусочками рассыплется по полу красивая стекляшка – безделушка, подаренная Лисанной, которая привезла ее с задания. Мира будет смеяться. Надрывно и тихо. Безумно и странно. А потом она заметит застывшего в дверях Фрида с листком в руках и широко ему улыбнется, глядя снизу вверх и комкая в окровавленных ладонях когда-то вишневую, а теперь почти черную от пропитавшей ее крови ленточку, а вместе с ней – небольшое зеркало. Спустя несколько секунд после начала этого неравного поединка взглядов – весело-безумного голубого и неестественно спокойного зеленого – стекло в руках у Миры брызнет во все стороны осколками, еще сильнее раня и так исцарапанные ладони. Фрид, наконец, отомрет и бросится вперед, скользя по выпачканному в кровь и пролитую воду полу и бросая на девушку полные непонимания взгляды. А та будет только улыбаться. Протянет к нему тонкие руки, подзывая к себе, и тихо произнесет надломленным голоском, нежным до невозможности еще пару дней назад. - Фри~д... И снова захохочет – высоко и безумно, срывая свое невыносимо нежное сопрано в хрип. А Фрид будет смотреть во все глаза на окровавленного ангела, который, будто так и надо, слизывает с пальцев кровь. - Ну же, Фри~д... – капризно заканючит ангел спустя пару минут, протягивая к нему тонкие руки, словно ожидая, что он безропотно упадет в ее объятия. И маг письмен сделает шаг вперед, хватая ее за хрупкое запястье и заставляя подняться. Камзол тут же пропитается кровью и будет скинут на пол, а следом в свободный полет отправится и рубашка. Мятные волосы мужчины слипнутся от крови на руках Миражанны, а она все равно будет продолжать копаться в его вихрах. - Ах, Фри~д... - Прекрати уже звать меня... – Джастин поморщится, отстраняясь и не позволяя к себе прикоснуться. - Почему? – Белоснежная обиженно надует губы и фыркнет. – Неужто Фрид не хочет поиграть с маленькой Мирой? А Фрид задыхаться будет в ее настойчиво-нежных объятиях, которые удерживают на месте не хуже волшебных цепей. И плевать, что их может кто-то увидеть. Он сдастся на милость сумасшедшей демонессы, лаская языком ее нежные запястья и с упоением слизывая кровь с ладоней под заливистый грудной смех. Он откинется на холодный пол, блаженно прикрывая глаза и ощущая, как Белоснежная ерзает на нем, умудряясь одновременно царапать ему грудь длинными ноготками, покусывать мочку уха и тихонько постанывать вместе с этим. Это маленькое безумие будет продолжаться всю ночь. Миражанна будет дико хохотать, играя с магом письмен в кошки-мышки, а тот, войдя в раж, каждый раз будет догонять ее, как хищник свою добычу. И каждый раз оставлять смачные засосы на обнаженной груди и внутренней стороне бедер, слизывая темные кровоподтеки с плоского живота и заставляя ее возбужденно стонать. Так... интимно, как никогда. Белоснежные волосы белоснежной волшебницы пропитаются кровью, кровь останется под ногтями, капелька ее, так вовремя и не слизанная почему-то не на шутку разошедшимся Джастином, запечется бурой точкой на щеке. Кровь будет на полу, на камзоле Фрида. Будет испачкана вся его одежда и все ее тело. Маг письмен все-таки сотрет большим пальцем правой руки бурую точку со щеки своей демонессы,и вновь мягко сомнет ее губы своими, проникая горячим языком в услужливо раскрытый рот. Голова пойдет кругом, а у Миры на губах – кровь. - Ты только бери... скорее... - И возьму... Дыхание, и так прерывистое, совсем собьется, сердце пустится в какой-то бешеный галоп, а движения станут рваными и отрывистыми. Миражанна, опершись спиной на стену, будет сладко постанывать, совсем уж развратно разводя ноги и крепко прижимаясь к ослепленному вожделением магу письмен. В кровь царапая ему спину ноготками и добровольно подаваясь вперед. И смеясь. А потом, силясь восстановить дыхание, вновь обессилено облокачиваясь на стену, чувствовать, как голова Фрида со взмокшими от пота и крови мятными волосами упирается ей куда-то в живот и машинально перебирать истерзанными пальцами пару слипшихся сосульками прядок. - Сегодня еще ровно год, знаешь? – голос Белоснежной станет на тон тише, возвращаясь к прежней окраске – негромкой и звонко-нежной. - Знаю, - Джастин найдет в себе силы кивнуть, насколько это возможно в его положении, и чуть заметно поморщится от боли, чувствуя, как красные полосы на спине загораются огнем. - Тогда... – Миражанна выдохнет совершенно осмысленно, будто и не она совсем недавно хохотала, как буйнопомешанная, и уставится вмиг опустевшим взглядом в стену. Надо же, каждый год она пытается выпить его. Выпить его всего, до дна. И в итоге маг письмен все равно выигрывает. Первый – и в поединке, и в постели. И она все равно никогда не завоюет господство. - ...Через год? - Плевать я хотел, - Джастин, не поднимая глаз, медленно проведет мокрым языком по окружности яркого засоса на плоском женском животе, - жду у себя завтра. А потом резко поднимется на ноги, подхватит с пола свою разбросанную одежду и выйдет вон из комнаты. Белоснежная ухмыльнется – совсем безумно, как в самом начале – устало, правда, и тихо пробормочет что-то себе под нос. Демоны никогда никому не проигрывают. Да разве Миражанна – демон?