Птицы

Вот уже третий год они живут в небольшой двухкомнатной квартирке. Исин и его сестра. Им так вполне комфортно и удобно. Вроде бы у каждого своя комната, своя жизнь. Но при этом Исину не надо готовить, стирать и мыть полы на кухне, только выносить мусор и иногда покупать продукты по списку. Зато вечером есть с кем поужинать, а утром – позавтракать. И поговорить, если хочется. Всё вроде бы хорошо, жизнь прекрасна, и их всё устраивает. – У тебя совсем нет друзей. Ты знаешь, меня это беспокоит. На что Исин лишь мило улыбается. – Всё хорошо, у меня есть ты. Они идут по улице. Исин несёт два больших пакета продуктов – запас, наверное, на месяц. Просто будет много работы, потом ещё долго не получится выбраться. – Смотри, какие милые! – прилипает сестра к витрине зоомагазина. Там за стеклом в большой клетке сидят, нахохлившись, два волнистых попугая. – Смотри, смотри, я ему нраааавлюсь, – причитает она, постукивая ноготком по стеклу. Исин улыбается, предлагая забрать попугайчиков с собой. Но продавец их отгоняет, прерывая разговор, и тычет пальцем в табличку «Не стучать по стеклу». Сестра расстроена, это видно, и Исин рассказывает какую-то ерунду, стараясь ее отвлечь. Через неделю в квартире слышны птичьи трели, и ни один из них не помнит, кто за каким попугаем в итоге пошёл в магазин. Просто в какой-то из вечеров Исин приходит домой с клеткой, а в квартире уже переливается веселый щебет. Синего называют Каем в честь героя любимой сказки сестры Исина про снежную королеву. Уж больно грустным он им показался. Да и чирикает меньше второго, Чанёля. Почему Чанёль? Как загадочно улыбается Исин, это имя ему «нашептал ветер». В итоге обоих заселяют в одну клетку и отправляют жить к Исину на подоконник. Просто потому, что Исин только выносит мусор и покупает продукты, а не потому, что более ответственный и выглядит как-то одиноко в последнее время. Конечно. По всей вероятности, Кай и Чанёль давно живут вместе, но почему-то не ладят. Совсем и категорично. Веселый Чанёль вечно щебечет и носится по клетке, переворачивается на палочках, тычет Кая клювом в крылья. Исин наблюдает это не первый день. Но однажды Чанёль, дотыкавшись, получает клювом по шее в ответ. И тут понеслось: пух и перья, громкие вопли, истеричное чириканье. Исин с сестрой зарабатывают сильные укусы, пытаясь отцепить этих двоих друг от друга. В конце концов сестра забирает Кая себе, а Исин проводит с Чанёлем воспитательную беседу о семейной жизни в этом доме. Теперь же они семья, да? Отсутствие Кая в клетке никак не сказывается на маленьком волнистом проказнике. Ну, только если чуть-чуть, и не для глаз Исина. Всё так же пытается разнести клетку и оглушить своим пением соседей, не говоря уже о бедном Исине. Чанёль облетает его, стоит только открыться дверце, запутывается в волосах, щиплет за пальцы и уши при попытке загнать пернатое недоразумение обратно. Тишина наступает только после того, как на клетку опускается тяжелая материя покрывала. Издав последнее протестующее чириканье, Чанёль обычно вынужден замолкнуть и дать Исину выспаться. Постепенно Исин привыкает: спокойно собирает рассыпанный корм с пола, пытаясь выдрать комок зеленых перьев из волос, не шарахается от пикирующей над ним птицы и упорно не слышит недовольные птичьи вопли, когда ему некогда развлекать пернатое чудовище. Зато учится общаться и понимать, пусть Чанёль и не хочет ни в какую разговаривать на человеческом, а Исин не может правильно чирикнуть в нужных местах. Тут немножко другое понимание. А Чанёль становится более спокойным. Когда он видит, что сожитель устал и у него нет сил накрыть клетку покрывалом, сам замолкает, пристроившись у прутьев и рассматривая спящего Исина. У этих двоих идиллия, а сестра жалуется, что Исин обращает на нее меньше внимания. Ведь ужинать он теперь убегает в комнату к своему зеленому другу. Друг. Это вырывается внезапно, и Исин задумывается. Наверное, она права. Исин сидит за столом, крутит в руках карандаш и совершенно не обращает внимания на щебечущего Чанёля, которому хочется летать. – Знаешь, – начинает Исин и поворачивается в сторону клетки, где только что внезапно затих Чанёль в ожидании продолжения. Парень с минуту молчит, потом улыбается. – Ну конечно, ты знаешь. Если бы Чанёль мог закатить глаза и побиться головой о стену, то так бы и сделал. Но он и правда знает, а оттого начинает щебетать ещё более заливисто и настойчивее требовать, чтоб его выпустили полетать. Внутри что-то внезапно обрывается, когда Исин, придя однажды с работы, не слышит заливистых песен, привычно начинавшихся сразу по щелчку замка. Чанёль всегда чувствует появление Исина и громко приветствует. Попугай сидит около дверцы клетки и молчит, не подавая признаков жизни, кроме периодического моргания маленькими бисерными глазками. –Что? Что не так? – Исин беспокоится. Он не знает, что делать, когда попугаи болеют. Начинает корить себя за оставленное второпях открытое окно, за ещё море смертных грехов. Чанёль смотрит печально, даже как будто виновато. Внезапно Исин понимает. Понимает, но не хочет в это верить. Кудахчет, будто это он – птица, мама-наседка. Потом натыкается на взгляд Чанёля и замирает. – Ты уже решил, да? И я не смогу тебя остановить, – последняя фраза скорее утверждение, чем вопрос. Открывает клетку, и Чанёль выпрыгивает к протянутой руке. Будто вот сейчас начнет чирикать и кусать Исина за аккуратно подстриженные ногти, щебетать и нести какую-то только ему понятную птичью ерунду. Но он касается головой пальцев и трётся о них, будто прося прощение. – Это прощание, да? – птица замирает на месте. Исин вздыхает и смотрит в бисеринки птичьих глаз. А в них сплошная чернота. Такая теплая обычно, и такая ледяная сегодня. – Ты вернёшься? – пожалуйста, пусть это тоже будет утверждением, но звучит всё равно вопросом. Чанёль чирикает, и Исин мечтает, чтобы это было «да». Вдруг попугай резко взлетает и уносится в открытое окно, позабытое Исином. Всё. Так быстро. Исин не плачет. Ему просто грустно. Очень. Вечером сестра громко ругается на растяпу-брата, забывшего закрыть окно. Ведь Исин в первый раз за последние недели ужинает с ней на кухне и молчит. Печально молчит. Возвращаться к себе не хочется. Слишком тихо. Невыносимо. Проходит время. Исин привыкает жить без Чанёля. Сестра переезжает к своему парню, а следом и Кай переезжает. К Исину. Исин скучает, скучает и Кай. Все думали, что попугаи не ладят. Но после побега Чанёля Кай быстро скисает. Никто не переругивается с ним через стенку, не шумит и не возится, срываясь с веточек, за которые неудачно зацепился когтями. Когда сообщившая счастливую новость хозяйка извиняется и говорит, что её любимый на дух не переносит птиц, Исин забирает клетку, сообщив, что раз их обоих бросили, значит, придётся жить вместе. Так вдвоем они и скучают и по сестре, и по другу. Всё меняется одним весенним вечером со звуком громкого стука в дверь с ноги. И воплями: «Кай, открой, у меня руки заняты». Исин недоверчиво открывает дверь и видит двухметрового парня в зеленом свитере с огромными белыми пакетами из супермаркета. Там явно банки с пивом и куча чипсов, которые опознаются по звенящим и шуршащим звукам. – Ой! – на лице высоченного парня появляется ослепительная улыбка. – А Кай дома? Немножко обалдевший Исин пялится на заинтересованного происходящим Кая, но, кажется, тот тоже ничего не понимает. – Да, он... – Исина прерывает внезапно заигравшая громкая мелодия телефона. – О-о-ой, прости-прости, – парень всовывает Исину в руки один из тяжеленных пакетов и шарится в огромной мешковатой куртке в поисках звенящего аппарата. – Кай, я стою на пороге, тут.... Что? Нет? А, да! – Парень крутит головой в поисках чего-то. – 65-ая. О-о-о-ой... Ошарашенным, извиняющимся взглядом смотрит на всё ещё прифигевшего Исина. Сверху доносится щелчок и быстрые шаги по лестнице. Затем с верхнего пролёта появляется кучерявая макушка и телефон в руке. – Ты опять перепутал этаж, Чанёль-хён! – всё ещё в трубку говорит владелец головы. – Сколько можно ходить? – Чонин, у тебя не дом, а лабиринт минотавра! – и улыбается Исину. Чанёль? Исин хлопает глазами, ему кажется, что он ослышался. Макушка пропадает из вида. Мгновением позже кучерявый парень подбегает к остолбеневшему Исину и вырывает из рук того, кого он назвал Чанёлем, пакет с явно большим количеством бьющихся друг о друга бутылок. – Простите Чанёль-хёна, он всегда такой, – парень смотрит на немигающего уже Исина и кланяется. Нет, не послышалось. Чанёль. Исин смотрит в глаза этого Чанёля. Высокого, стройного, улыбающегося до ушей и такого непопугая. Но всё равно настолько привычного, будто родного. – Тебя только за смертью посылать, – Чонин уже дергает Чанёля за рукав и тянет за собой наверх. – Ппппростие, я тут... ошибся немного, – испугано смотрит на Исина, аккуратно вытаскивая из его пальцев пакет. Смотрит так пронзительно, словно знает. – Со мной это часто бывает. Если что, в следующий раз можете сразу отправлять к Чонину, – щебечет Чанёль, размахивая руками. – Это где-то выше… этажа на два. 72-ая квартира…. – Хё-ё-ё-ё-ён, – зовёт его всё тот же голос с верхнего этажа. – О-ой-ой-ой, я побежал, а то эти паразиты всё без меня вылакают. До встречи! Высокий парень взлетает на лестницу, машет рукой немигающему Исину и с громкими воплями, обрушивая проклятия на Кая, скрывается из виду. Когда Исин, закрыв дверь, возвращается в свою комнату и садится напротив клетки, Кай заботливо чирикает, пытаясь вытащить информацию у своего зависшего хозяина. – Тогда... – медленно улыбка растекается по лицу Исина, и Кай замолкает, превращаясь в слух. – Тогда он всё же обещал вернуться. 13.12.2013