Верните телефон!

- Виктор Иванович, отдайте, пожалуйста! Глаза маленького мальчика Дениса наполнились слезами. Причин была для этого масса - начиная с несохраненного результата в тетрисе и заканчивая тем, что этот милый белокурый ангелочек на уроке смотрел на экран мобильника, а не на доску. Отношения с учителем у мальчика не задались с самого начала: на линейке он благополучно наступил педагогу на ногу, выбил оконное стекло метким попаданием ранца... И теперь это. Телефон. Любимый, хороший. С картинкой Мегатрона из Трансформеров на обоях. Денис любил свой телефон, а вот учителя - нет. Но это никого, в том числе и учителя, не волновало. - Ничего я тебе не отдам, Чернов. Твой родитель придет после уроков и заберет, понял? Иначе никогда не отдам, - Виктор Иванович криво ухмыльнулся и сунул небольшой типичный кирпичик марки Nokia в широкий карман пиджака. Действительно, отдавать телефон он не собирался ни при каких условиях. А что? Что может быть важнее его урока математики? Разве что два его урока математики. Или три - в зависимости от невезучести класса. Денис со слезами на глазах поджал губы и уставился в новенький, заполненный каллиграфическим отцовским почерком, дневник. Артем, молодой папаша, очень старался помочь своему сыну - раз уж его бросила мать, отцу придется вкалывать за двоих и Дениску не забывать. Папа-одиночка вкалывал на двух работах и приходил поздно ночью, уставший, истощенный. Поэтому Денис чуть не плакал - как он мог его так подвести?! Виктор Иванович был неумолим. Отыскав в контактах телефон Чернова-отца, учитель нажал на вызов и, не стесняясь учеников, стал говорить с улыбкой на лице. Денис заплакал. --- Артем ненавидел понедельники. Ну вот не везло ему в эти дни недели, притом не везло как по заказу - он женился в понедельник, разбил машину в понедельник, узнал об измене жены, получил выговор - все в этот отвратительный день! Вот и сейчас, в очередной из серой череды понедельников понедельник, Чернову позвонил учитель Дениса, Виктор Иванович, и не в самых нежных словах объяснил, что сегодня Чернову придется уйти с работы пораньше, чтобы забрать телефончик, с которым его ненаглядного сына застукали на уроке. Ну вот зачем его любимый спиногрыз стал играть в тетрис вместо того, чтобы складывать и делить яблоки?! Хотя... Артем улыбнулся - сам он в детстве алгебру не переносил, так что Дениска, сам того не зная, избежал наказания. Пока что. Виктор Иванович сидел в своем кабинете и с явным нетерпением ждал родителей Дениса. Или хотя бы одного... Учитель мерзко улыбнулся и, в очередной раз достав небольшой телефончик своей жертвы, с оскалом стал рассматривать этот девайс. Как же все-таки здорово, что он такой внимательный и умный, ну и разумеется неподкупный. Потому что телефон родителю Дениса обойдется ой как недешево. И вот, дверь, объект внимания учителя на протяжении всего последнего часа, приотворилась, и в комнату вошел Артем. Волосы, во время бега залезавшие в глаза, были собраны в небольшой хвостик, пронзительно-голубые глаза блестели от быстрого бега, дыхание срывалось... - Артем, Вы опоздали. Ровно так же, как опаздывает ежедневно Ваш сын на мои уроки. Чернов побледнел и убрал выбившуюся прядь за ухо - этот тон был точь-в-точь таким же, как у его старой алгебраички, женщины, слава Богу. Было что-то в этом сильном и грозном на вид учителе, что-то странное, нервирующее... Если бы Артем не знал, он бы мог с легкостью предположить, что перед ним физкультурник или на крайний случай завхоз - чего стоили только эти накачанные мускулы! "М-да... Ничего так пошли нынешние учителя алгебры. Бедный Дениска", - Артем и сам под этим тяжелым взглядом почувствовал себя учеником, в очередной раз забывшим дома тетрадь, а уж что говорить о первокласснике-сыне... - Все, отдайте телефон, я поговорю с Денисом по поводу того, что нужно, а что не нужно делать на уроке, - очень хотелось прибавить слезливое "пожалуйста", но Артем сдержался - взрослый же человек как-никак! Нужно держать марку! - Не-е-е, Вы не поняли, Артем, - от того, каким сладким внезапно стал голос учителя, в голове Чернова появилась навязчивая мысль о переводе своего сына в другое учебное заведение. Виктор Иванович плотоядно облизнулся (господи, какая гадость!) и поманил родителя пальцем. Все школьные страхи будто ожили - черт возьми, Артем стоит в кабинете алгебры, и его манит пальцем учитель, странный и страшный, как будто бы обитатель другой планеты. В голове сразу встали не самые счастливые воспоминания, ладони вспотели, ноги внезапно стали какими-то ватными... Кошмар вернулся, - Подойдите. Вы ведь бедная семья, да? - Д-да, - и привычное во время нервов заикание тут же дало о себе знать. Черт, ну почему все так страшно?! - Я отдам Вам телефон за одну услугу. Бесплатную, но крайне приятную... Для меня по крайней мере. - Ч-Ч-ЧТО?! - А вот последующее действие вызвало у Артема такой шок, какой он не испытывал, наверное, никогда. Виктор стянул с себя штаны и теперь сидел в кресле, расставив ноги так, чтобы было как можно лучше видно эрекцию. Артем побледнел и отошел, пытаясь отвести взгляд от огромного стояка. Получалось плохо. Мысли в голове мигом спутались, перед глазами прочно замерла картинка только что увиденного непотребства... Но, черт возьми, телефон был Артему нужен, благо на новый денег нет, а судиться с домогателем не было никакого смысла, благо просто ничего не докажешь! - Виктор как вас там... - Иванович, - Услужливо подсказал учитель, мерзко ухмыляясь. И как только наглости хватает? Артем покраснел до корней волос, но продолжил разговор. - Давайте будем говорить серьезно. Вы же не думаете, Виктор Иванович, что... - Думаю-думаю, Артем. Вам же нужен телефон, да? Или можете обеспечить сыну новый? Это был удар ниже пояса - Артем и без этого едва сводил концы с концами, и покупка нового телефона окончательно добила бы и так умирающий семейный бюджет. Выбора просто-напросто не было. Чернову так по-крайней мере казалось. - Ч-чего Вы хотите? - А не видно? Доставь мне удовольствие. --- Никогда раньше Артема так не унижали. Ругали, увольняли - это да, было дело, но вот заплатить телом за вполне естественную провинность сына... Это было слишком. Но, ах и увы, это было реальностью, поэтому Артем, все еще немного шокированный действительностью, прикусил губу, чтобы не закричать от стыда и злобы, и стал стягивать с себя рабочую рубашку. Виктор с хищной улыбкой наблюдал за тем, как оголялись бледные угловатые плечики, как от холода по еще молодому и еще невинному телу пробежала судорога мурашек... Нет, это не женщина, конечно, но тоже сойдет - раз готов сосать ради старенького кирпичика, значит совсем уже стал шлюхой. Или на грани отчаяния, кто знает? В любом случае Виктору было на это как-то наплевать. Главное, чтобы понравилось. - Поласкай себя немного. - Х-хорошо... - но как только рука Артема потянулась к ширинке, Виктор фыркнул и, взяв в руки длинную деревянную указку, самым кончиком ее поднял ладони своей жертвы выше. Артем вздрогнул - намек был предельно понятен и ясен, но ему, как парню, противен до тошноты и колик. Хотелось убежать, позвать на помощь... Но теперь уже страх и шок не давали ему даже пикнуть - он просто поднес пальцы к губам и, облизнув их, начал осторожно мять еще не напряженные соски. Странное чувство сковало желудок, глаза застилала непонятная дымка - казалось, все это происходит не с ним, а с кем-то другим, на которого абсолютно наплевать. Но это именно он массировал уже напрягшиеся от прикосновений пальцев соски, это он жутко краснел и смотрел на Виктора странными блестящими глазами, осторожно потягивая себя за них и выгибаясь. Учитель же удовлетворенно кивал, оценивающе сверля свою жертву глазами и периодически корректируя его движения указкой. Виктор уже давно возбудился и теперь ждал лишь того момента, когда Артем свыкнется с тем, что делает, следовательно раскрепостится, тогда секс получится совсем на другом уровне, возможно даже доставляющий взаимное удовольствие. На третьей минуте стало прекрасно понятно, что Виктор не добьется абсолютно ничего - то ли психика оказалась непробиваемая, то ли опыт у этого родителя имелся... В любом случае, простая стимуляция не помогла, и учитель решил сделать все сам. - Артем, хватит уже тянуть резину. Садись, будешь телефон отрабатывать. Артем вздрогнул и машинально сел. На стул. А такой расклад учителя совсем не радовал, скорее даже наоборот, злил - этот папаша что, его за дурака считает?! - Спиной повернись, дурень!!! - как же, наверное, доставалось, Дениске, если уж этот Виктор Иванович так свободно кричит даже на родителя. Причем как - громко, истерично, басом, настолько страшно, что хотелось провалиться сквозь землю или, на крайний случай, сесть в самый дальний и пыльный угол и, закрыв голову руками, захныкать о том, какой несправедливый этот мир. Артем вздрогнул и, с каждой секундой все больше желая сдохнуть, медленно развернулся к учителю и, подумав, облокотился на парту. Холодная поверхность в контрасте с горячей от стыда и странного, грязного удовольствия кожей давала вместе странное отупляющее ощущение - казалось, будто голова наполнена какой-то мутной жижей, замедляющей реакцию и осознавание происходящего. Например, то, что нечто деревянное медленно вошло в Артема, дошло до него где-то через несколько движений после того, как это случилось. Учитель насиловал его указкой. Ха-ха-ха. - Ч-черт, что ты, блядь, делаешь?! За что?! - за такие слова Виктор мог бы организовать еще и "штрафной" минет, но сегодня он был в прекрасном расположении духа, поэтому лишь продолжил двигать внутри своей жертвы указкой - резко, рвано, как будто фехтуя. Артем закусил губу, чтобы не застонать от боли - это было ужасно, просто нестерпимо больно, хоть он и терпел. Прокушенная губа саднила, во рту чувствовался противный ржавый вкус крови, а про низ живота и говорить-то было особенно нечего, настолько все было прискорбно. Внезапно главный источник страданий и смущений исчез. Нет, саднящая, пульсирующая боль осталась, но вот указка упала где-то рядом, о чем сообщил глухой деревянный стук. Артем вздохнул с облегчением и обмяк, слушая свое дыхание. В висках гулко отдавалось сердце, по лицу текли соленые слезы. Но зато все закончилось. Виктор Иванович так не считал - он всего лишь готовился к основной части. Аккуратно сложил рубашку, спустил штаны... С потенцией у учителя проблем никогда не было. Артем думал, все самое страшное уже закончилось. Но когда Виктор неожиданно вошел в него, Чернов полностью поменял свою точку зрения. По сравнению с указкой член учителя был куда более неприятным испытанием - хоть он и заметно проигрывал в длине учебному инвентарю, зато объем компенсировал все сполна. Теперь Артем уже не сдерживался - он стонал, кричал, вырывался и плакал, вцепившись в холодную крышку парты, которая раскачивалась в такт с быстрыми и глубокими толчками. Виктор же, вцепившись мертвой хваткой в растрепавшиеся волосы, потянул их на себя, заставляя свою жертву выгнуться для более глубокого проникновения. Артем уже совсем не стеснялся слез, он истерично плакал, пытаясь вырваться, что в такой позиции было совершенно невозможно. С каждой секундой, с каждым грубым толчком Артем все больше переставал быть Артемом, превращаясь в какую-то бездумную неживую куклу, не способную на анализ и понимание своих поступков. Он не помнил больше ничего, в голове остались лишь боль и далекое осознание того, что когда боль закончится, он получит старенькую финскую отрыжку производства. Его отрыжку, которую отобрали ни за что, в сущности. Как же это все-таки несправедливо... Виктор кончил и, ухмыльнувшись и неряшливо обтерев все еще возбужденный член рукой, отошел, чтобы осмотреть результат. Артем еле держался на ногах, вцепившись в парту слабеющими, дрожащими руками. По его ногам тонкими струйками стекала кровь, на пол упала пара белых капель... Ну что, урок отцу этого маленького выродка преподали? Виктор улыбнулся и, подойдя, положил на стол маленький телефон. Не ту самую Нокию, а маленький сенсорный Самсунг, учительский, видимо. - Держи. Наработал, - Виктор мерзко ухмыльнулся и, похлопав Артема пониже спины, вышел из класса. В дверной скважине клацнул ключ. - Закончишь одеваться - выпущу. Как же Артем ненавидел понедельники!..