В дни желаний и страстей, надо нам влюбляться.

«Я не люблю тебя одетой, — Лицо прикрывши вуалетой, Затмишь ты небеса очей. Как ненавистны мне турнюры — Пародии, карикатуры Столько пышной красоты твоей!» Луи проводит пальцем по позолоченной раме картины, которая уже давно поблекла, перестав сиять. Он смотрит на каждую картину, где нарисован его мальчик. Всё в этом доме связано с ним, как кажется Томлинсону: стены спальной комнаты окрашены в любимый цвет Гарри «Бедра испуганной нимфы»*, по стенам которой развешаны картины с изображениями ключиц и бёдер мальчика, на которых в последнее время начали заживать шрамы и ожоги; на кухне висит картина, написанная бланшево-серым* цветом, где лицо мальчика так красиво и лишь ярко-малиновые губы, оттенок которых склоняется к винному, выделяются на светлом фоне, создавая дикий и завораживающий контраст; в ванной на полке стоит баночка с принцессами, которую Гарри подарила его маленькая подружка, с которой он остаётся присматривать на выходных; тёмные шкафчики на кухне, около плиты, набиты приправами и травами, на них висят небольшие картины, на каждой из которых изображены любимые части тела Гарри (хотя для Луи всего его части тела, его душа и мысли — самое дорогое), а сзади на обратной стороне Луи написал метафоры, которыми он описывает болезненно-бледную кожу мальчика, его красные щёки, когда тот смущается, пока Луи снимает с него ненужную одежду и зелёные глаза, что так иногда ярко сверкают от не пролитых слёз, которые освещают весь мир Томлинсона своим нефритовым светом. Луи часто сидит в своей комнате, рисуя цветы в волосах его мальчика, когда тот приносит Луи чай с молоком и испечённые шоколадные кексы, на которых небрежно рассыпана пудра. Он садится рядом с Луи и читает свои любимые книги, зачитываясь наизусть стихами любимых поэтов, таких как Пьер-Жюль Этцель или Поль Верлен, которых кудрявый мальчик обоготворял, запечатлев самые любимые строки из стихов на картинах Луи. Гарри любил дни, когда они лежали в саду и Луи рисовал Гарри с цветами, которые он держал. На груди Гарри было пару букетов нарциссов, роз и лилий. Луи рисовал нежными и пастельными цветами, так же, как и выглядел Гарри, прижимая к себе нежные цветы. Луи неожиданно поворачивается, видя в дверях сонного Стайлса, который неуверенно прикрывает свои бёдра большим мятыми свитером плавого* цвета. Луи уже рисовал его таким — каждую неделю, уже как 3 года, он любил рисовать домашнего Гарри, когда тот спит и посапывает в подушку, когда он надевает очки Луи и сидит за лэптопом, печатая статьи и рассказы с кружкой сладкого кофе. Луи подходит к нему и их взгляды встречаются, словно море и луга, слово зелёный огонь и холодный лёд. Голубые глаза с зелёным отливом (возможно это частица Гарри, которая никогда не исчезнет из сердца Луи) одаривают Гарри любящим взглядом, отчего губы мальчика расплываются в нежной улыбке. Он осторожно проводит пальцами по ножкам Гарри, убирая его руки, сжимающие прежде свитер, открывая себе взор на красивое тело Гарри. — Ты такой красивый. — шепчет Луи на ушко, проводя руками по нежным плечам, спускаясь ниже и обхватывая руку кудрявого. Томлинсон сразу же вспоминает, как вчера Гарри радостно пришёл домой из центра, держа в руках пакетики, в которых лежали несколько новых лаков для ногтей. Они провели весь вечер, читая «над пропастью во ржи» и красив друг другу ногти. Шатен целует длинные пальцы Гарри, ногти которого окрашены в цвет Маркизы Помпадур*, когда сами ногти Луи цвета Парнасской розы* и это определённо была идея Луи, потому что он любит все оттенки розового, а Гарри просто любит красить ногти в такой, какой нравится Луи и искать в интернете странные названия цветов. Гарри нужно давать много любви после того дня, когда ему поставили диагноз обсессивно-компульсивного расстройства*, поэтому каждую ночь Луи одаривает поцелуем челюсть Гарри, ближе к ушку, оставляя там обжигающий след, когда Гарри спрашивает, любит ли он его, на что тот смотрит ему в глаза, твёрдо шепча в ответ «я люблю тебя, Гарри Эдвард Стайлс». Они тихо хихикают и Луи укладывается на груди кудрявого, обнимая его и зная, что в два часа ночи Гарри спихнёт его с себя и ляжет на бок, свернувшись клубочком и Луи обнимет его сзади, целуя в оголённое плечо. Иногда Гарри нужно немного времени, чтобы полежать на кровати и смотреть часами на стену и Луи даёт ему всё, что нужно, не отвлекая. Луи каждый день говорит ему, как любит его, какой он красивый и прекрасный. Последние 3 недели Гарри не режет свои бёдра и шрамы начинают пропадать, но Гарри всё ещё считает себя некрасивым и недостойным любви Томлинсона. Раз в неделю Гарри водит Луи в ресторан и дарит ему красивые цветы. А тот внимательно слушает Гарри, когда тот в сотый раз рассказывает одну и ту же шутку, когда моет часто руки с мылом и Гарри любит Луи, потому что тот никогда не закатывал глаза, когда Гарри считает шаги от библиотеки, или когда он по нескольку раз обходит супермаркет, чтобы ничего не забыть. — Я приготовил завтрак, это твои любимые банановые панкейки, — Луи нежно улыбается и поднимается на носочки, чтобы поцеловать кудрявого в лобик, отчего тот смешно морщит носик и издаёт очаровательное хихиканье. Гарри поднимает Луи на руки и тот смеётся, пытаясь вылезти, но кудрявый его держит, одаривая поцелуями шею шатена. Они садятся на столешницу в кухне и едят панкейки, а потом Гарри убирает посуду и продукты после готовки Луи, потому что тот всегда оставляет следы муки на столе, отчего кудрявый хмурит свои очаровательные густые бровки и между ними появляется складка. Он тщательно вымывает всё и моет руки. Луи подходит сзади и пачкает его шею мукой, а потом целует её, оставляя багровые пятна на нежной и молочной коже, которая остаётся такой из-за дождливого климата Лондона. Гарри тихо стонет и притягивает к себе шатена с его хитрой ухмылкой, отчего Гарри тихо смеётся ему в губки. — Когда ты научишься убирать за собой? — тон кудрявого совсем не осуждающий, скорее любящий. — Но мне нравится, что ты заботишься обо мне, — дразнится парень и прежде, чем Гарри начинает говорить что-то колкое в ответ, затыкает его нежным и требовательным поцелуем. Они улыбаются, пока целуют губы друг друга, а рука Гарри ложится на задницу шатена, сминая ягодицы, отчего парень стонет. Всё заканчивается тем, что они занимаются любовью на кухонном столе и после, Луи щебечет на ухо Гарри нежные слова о его красоте и о любви к нему. Спустя пару дней, Гарри довольно улыбается, когда в низу живота всё приятно сжимается и в заднице отдаёт лёгкой болью. «Глядеть на платье мне досадно, — Оно скрывает беспощадно Всё, что уводит сердце в плен: И дивной шеи обаянье, И милых плеч очарованье, И волхование колен.» Последнюю неделю Гарри почти не разговаривал с Луи, попросив того не беспокоить его, когда тот лежал на кровати и заперся в комнате. Руки кудрявого нервно дрожали и буквы скакали по листку. Он поднял взгляд на картины, висевшие в комнате и его сердце, казалось, хотело выпрыгнуть из груди и остаться с Томлинсоном навсегда. Но Гарри с дрожью выписывал все причины, все недостатки, которые он искал в себе за эти 3 года. Это был один из тех случаев, когда человек хотел расстаться со своей второй половинкой, действительно обвиняя себя в этом, а не просто сказав «дело не в тебе», чтобы тому не было больно. Он смотрел собранные чемоданы, а потом перевёл взгляд на всё, что они обжили с Луи вместе. Гарри хотелось расплакаться, когда он думал, что ему не хочется бросать всё это и бросать Луи, но мысль о том, какой Луи идеальный, со всем его подтянутым телом, с его голубыми глазами и карамельной чёлкой, с его выступающими скулами и ключицами, разрывало его грудную клетку морально, даже больнее, чем физическая боль, которую он причинял себе по вечерам. Гарри хотелось рыдать, потому что он правда хотел, чтобы Луи был счастливым, потому что Гарри любит его с 16 лет, но боязнь, что он испортит шатену жизнь, глубоко засела в сердце. Он хотел лучшего для него, потому что он сам считал Луи лучшим, думал, что Луи нужно встречаться только с лучшими, а не с такими, как Гарри. Он забирает свою любимую картину Луи, которую тот ему нарисовал, когда Гарри было 16 и они были знакомы всего неделю, но Луи нарисовал Гарри на холсте с кошкой в руках. Гарри много извиняется в письме и оставляет Луи лишь свежие красные розы на столе. Возможно, пару часов спустя Луи рыдает и кидает в стену дорогие вазы и свои картины, где нарисовано всё, что не относится к Гарри. Луи пытается дозвонится до кудрявого или написать ему, но ни одна из его электронных почт и аккаунтов не работает, а телефон не доступен. «А ну их, дам, одетых модно! Спеши прекрасную свободно, Сорочка милая, обнять, Покров алтарный мессы нежной И знамя битвы, где, прилежный, Не уставал я побеждать» Луи прикрывает свои запястья белоснежной рубашкой и поправляет прюнелевый* галстук и подтяжки, которые он надел по причине того, что его бывший парень, Гарри, 3 года назад, говорил что эти подтяжки ему идут. Возможно, ему действительно трудно стоять тут, на своей выставке, где висят картины с Гарри, но самого его нет, но он держится. Ради Гарри. Гарри попросил его об этом, так что эти 3 года, Луи выливал всю свою злость и грусть в картинах, рисуя Гарри по памяти и с фоток. Эта выставка посвящена лишь его бывшему парню. И Луи плохо без самого Гарри, но людям, наверно, нравятся его картины. Он осматривает взглядом всех присутствующих и к нему подходят две довольно молодых девушки, мило улыбаясь. Луи лишь тяжело вздыхает и ест сыр на палочке, когда одна из них болтает что-то о том, как дорого могли бы стоить его картины, если бы он их продавал, сравнивая его творчество с Альфонсе Мухой и Джовани Болдини. Ему кажется, что он заснёт прямо сейчас, пока до него доносится восторженный голос второй девушки: — Этот мальчик на картинах такой красивый! Он ваш муж, да? Обычно портретисты часто преувеличивают красоту, не показывая недостатков… Но этот мальчик и в жизни такой прекрасный, — девушка кокетливо подмигнула, и Луи недоумённо смотрит по сторонам, ища взглядом зелёные глаза. — Вы ошибаетесь, он не мой муж и он точно не может… — Луи резко затыкается, когда буквально в парах метрах от него стоит длинноволосый кудрявый парень и неуверенно улыбается. Бокал с вином падает из его дрожащих рук, и он подбегает к нему, смотря в такие родные глаза, а их лица в нескольких сантиметрах друг от друга. Все посетители выставки удивлённо смотрят на них и Луи лишь шепчет в губы кудрявого: — Я так чертовски скучал, Хаз, — он чувствует, как слёзы стекают по его лицу, и он изучает все мелочи в нём, которые произошли за эти 3 года, и он приятно удивлён, как его мальчик вырос, как его волосы стали такими длинными и плечи стали шире. Луи хмыкает про себя, потому что в нём самом нечего не изменилось, лишь появились болезненные мешки под глазами и щетина. — Я тоже, Лу. Этих слов достаточно, чтобы Луи сорвался, поцеловав такие желанные губы, обнимая взрослого мальчика за талию и чувствуя, как Гарри обвивает его шею руками. — Я люблю тебя, не бросай меня больше никогда… Прошу, Гарри… — хрипит Луи и плачет в плечо Гарри, сжимая его дорогой пиджак. — Я никогда не брошу тебя, дурачок, потому что я люблю тебя. И этого хватает, чтобы они верили друг другу.