Расси

POW Иши Пошёл пятый день, как исчез Дик. Он словно испарился! Так хочется напиться, но я не имею на это права. Не могу подвести любимого больше, чем уже подвёл. Да, он может за себя постоять и без своих трезубцев он никогда не выходит на улицу, но… его нет! Не помогли они. С кем он не смог справиться? Тупик. С самого начала вся эта история с покушением и исчезновением Навки не желала складываться в одну картину, и исчезновение Дика ясности во всё это не добавило. Кому он мешает? Кому?! Как только я понял, что Дики пропал, я взял в оборот весь Солм. Всё то преступное дно, что доселе оставалось мной не тронуто я, с одобрения и помощью Морана, вскрыл, как нарыв, за три дня! Ничего. Время утекает, как сквозь пальцы вода, но я не сдвинулся с места ни на шаг! Усиленный режим патрулирования так же не дал никаких результатов. Даже кочевники не остались равнодушны к случившемуся и предложили посильную помощь в поисках любимого. Всё напрасно. И кто виноват? Я! Потому что надо было изначально поставить Дика перед фактом, что теперь он будет перемещаться по городу в сопровождении охраны, пока не найдётся преступник. Пусть бы злился и негодовал, но был бы рядом, в безопасности! Опоздал. Дики отправился к мастеру раньше, чем мой запоздалый приказ достиг его ушей. Предчувствие меня не обмануло. У мастера он так и не появился. Тогда я решил проверить, может, любимый решил зайти в кузню или в харту господина Лариуса, но нет. И тогда я нашёл каждого, кому в тот день Дики повстречался на пути. Все, как один, твердили, что Дики шёл спокойно и неторопливо с лёгкой улыбкой на губах. С улыбкой… Я всё бы отдал, лишь бы снова увидеть его улыбку. Просто увидеть! Последним, кто его видел, оказался посетитель чайной харты. Мужчина признался, что рыжеволосый парень разглядывал вывеску харты с явным намерением войти туда, но в последний момент передумал и пошёл дальше. А "дальше" оказалось ни чем иным, как поворотом в переулок, где и пропал любимый. Потому что больше его никто не видел. Все ходили, как в воду опущенные, особенно Стешик. Парень совсем скис, но я не мог его утешить. Этим как могла, занималась Аннади, но даже она не могла справиться с его переживаниями до конца. Я предупредил её и Гоффа, чтобы Стешик оставался в крепости. Не дай Бог, ещё и он пропадёт! Так это или нет, не знаю, но в последнее время я уже ни в чём не уверен. Так и прошли пять самых кошмарных дней в моей жизни. Сегодня я засел в кабинете в глубоком одиночестве, чтобы ещё раз раскинуть мозгами в надежде, что, возможно, так мне удастся что-то понять. За размышлениями я не услышал открывающей двери, но вот голос привёл меня в шоковое состояние: - Ну, здравствуй, дорогой. Может, ты уже объяснишь, наконец, что у вас тут происходит? На пороге моего кабинета стояла самая прекрасная женщина в мире. Её чёрные волосы, как всегда, были уложены волосок к волоску, а дорожное платье было идеально отглаженным. В этом она вся. Её внешний вид всегда был причиной для зависти всей аристократии. Идеал. - Мама?! – я вскочил со стула и, не раздумывая, кинулся обнимать самого дорогого мне человека. - Ишинад?.. – взгляд её серых глаз был обеспокоенным, но я вцепился в неё мёртвой хваткой, не желая возвращаться в жестокую реальность хотя бы пару минут. Не спрашивая больше ничего, она, как всегда бывало в детстве, обняла меня, успокаивая одним своим прикосновением. Она не мешала и не торопила меня, и я был благодарен ей, как никогда раньше. - Спасибо, мама, – отрываюсь от неё, и её обнадёживающая улыбка говорит много больше, чем все слова мира, о том, что теперь я не один. - Что случилось, сын? Ты расскажешь? - Конечно, мама, ты проходи и извини, что я так набросился на тебя с порога. - Ишинад, ты - мой сын, и я буду рада любым твоим порывам,- она, как всегда величаво и с тем же грациозно, прошла к креслу и присела. – Я вся во внимании дорогой. Лишь я открыл рот, чтобы начать изливать душу, как в кабинет влетел кор Артис. - Господин Ишинад, есть зацепка! – проорал он. - Говори, – ожил я тут же. - В том последнем переулке господина Дика видели в компании какого-то господина. - Кто? - Девочка, это дочка того хартщика из чайной. - Её привели? - Да, она здесь, вместе с отцом. - Веди их сюда. Кор Артис вылетел, а я вспомнил, что в комнате нахожусь не один. - Мама, прости, но сейчас я буду занят, давай поговорим потом? - Ну уж нет, я останусь, и даже не настаивай, чтобы я ушла. Твой брат хоть и нехотя, но согласился подождать нас во дворце тивада, так что так даже лучше. Я хочу знать всё здесь и сейчас. Тем более, дом всё ещё не готов к нашему приезду. - Прости, но мне было не до него эти дни. - Сын, я всё понимаю, и не переживай из-за этого. Пока пару дней поживём у тивада, но сейчас я остаюсь. - Хорошо, но скорее всего, теперь я нескоро освобожусь. И мама, вам придётся остаться у Морана до конца расследования. Надеюсь, это не сложно для тебя? - Ну, что ты дорогой, я же вижу, что мы приехали в беспокойное для тебя время. Прерывая наш разговор, вошел кор Артис, а за ним хозяин чайной харты и маленькая девочка, лет пяти. Крошка была милой прелестницей, с белыми кудряшками и большими карими глазами. Обнимая свою тряпичную куклу, она стояла, уткнувшись в её макушку своим курносым носиком, с интересом поглядывая на нас взрослых. - Господин Ишинад, - начал с порога господин Турен, хозяин харты, - если бы я тогда знал, что моя Иди что-то видела в тот день, сразу бы пришёл, но я узнал только сегодня! - Не стоит так переживать, господин Турен, главное, что вы всё же пришли и привели свою дочь к нам. - Я не мог поступить по-другому, ведь господин Дик такой хороший молодой человек, и я буду рад, если история дочери поможет вам найти его. - Я уверен в этом. Спасибо господин Турен. Подхожу к малышке и опускаюсь перед ней на колено. - Здравствуй, Иди. - Я Идисса, – поправила меня кроха. – А это Туси, – и гордо показала на свою куклу. - У вас у обеих очень красивые имена. Ты знаешь, кто я, Идисса? Утвердительный кивок от малышки был очень забавный. - Ты - дядя кор Ишинад. Я видела тебя. Ты приходили к нам в харту с красивым. - С красивым?.. - Да, ты звал его "моё солнце", и он улыбался, когда ел пирОжИное. А ещё у него волосы красивые, как солнце. - Да, ты права, дорогая. А когда ты видела моё солнце в последний раз? Я затаил дыхание, когда задал этот вопрос. - Я видела, – и малышка хихикнула. - Он шёл-шёл, шёл-шёл и БАМ - врезался. - Куда, дорогая? Куда он врезался? - В дядю. Чуть не упал, – и малышка улыбнулась, показывая мне дыру от выпавшего зуба. - Ты испугалась? - Неа, нисколечко. - А тот дяденька не кричал на моё солнце? - Нееет, он улыбался. - А солнце улыбался или плакал? - Солнце тоже улыбался. - А ты запомнила, как тот дядя выглядел? Он был страшный? - Нет, он был красивый и большой. Как ты! У него ооочень длинные волосы и такие чёрные пречерные, вот. - А потом, после того, как солнце врезался в дядю, куда он пошёл? - Он с дядей пошёл. Такой… с-с счастливый! Эти слова мне очень не понравились, но я также понимал, что раньше времени не стоит делать поспешных выходов. - Что ты ещё помнишь? Может, ты слышала, что они говорили? - Дядя взял солнце за руку, вот так, – и она, как могла, своей маленькой ладошкой обхватила меня за предплечье, – и повёл его куда-то. Дядя сказал, что познакомит его. - Познакомит? - Да. - А с кем? - Не знаю. Он не сказал. - Ты покажешь мне, куда именно они пошли? - Аха, но… я хотела кушать и пошла домой. - Ты всё правильно сделала, дорогая, но если вспомнишь ещё что-то, ты скажи папе, хорошо? Малышка кивнула мне и обняла свою Туси. Я обернулся к маме. - Тебе лучше вернуться во дворец тивада, и с охраной. - Сын? - Мама, потом, хорошо? Я обещаю, что расскажу тебе всё, но сейчас мне дорога каждая секунда. Господин Артис, позаботьтесь, чтобы госпожа Даята спокойно добралась до дворца. - Да, господин Ишинад. Теперь ни один большой дядя с чёрными и длинными волосами от меня не уйдёт! *** Ангелочек замер посреди камеры, пристально разглядывая меня вдоль и поперёк. Я решил ему не мешать, да и нарушать тишину первым не стоит. Уж его-то я точно не боюсь, но он мог подумать иначе. Как же его зовут? Иши говорил мне как-то. О, вспомнил – Алос. Ну, что же, подождём, надеюсь, он скажет, что он здесь делает. Разглядывали меня минуты три, после чего, не выдержав моего равнодушного молчания, он, наконец, спросил: - Ты же ведь не знаешь, почему здесь находишься? – и ухмыляется, гаденько так. - А тебе, как я вижу, не терпится меня просветить. Интереса не показываю и напрямую не спрашиваю, знаю, что ему самому не терпится ткнуть меня носом в свои «грандиозные!» планы. - Что, смелый? Я наслышан о твоих подвигах, но вот незадача, твои вилы сейчас у меня. Более того, ты на цепи и в моей власти. - Сколько превосходства. Тоже мне, злодей. - Не стоило тебе здесь появляться, чужак. - По-твоему я должен был спросить разрешение у тебя? - Ты залез не в ту постель! – выпалил, он, не сдерживаясь. - Постой-постой, ты Ишинада имеешь ввиду? - Он - мой! И всегда был только моим! - Так вот оно в чём дело! Я-то думал, что всё намного серьёзней, заговор там или что-то ещё, но ты? Ответь-ка мне тогда, дружок, как тебе удалось повлиять на Навку и Ливара? Или они с тобой заодно? - Нуу, раз ты всё равно умрёшь, то я, так уж и быть, просвещу тебя. - Уж будь добр, сделай одолжение! Наш диалог походил на то, как один ребёнок собирается похвастаться другому. - Ливар меня любит и сделает всё для меня, ясно?! А что касается этого противного Навки, то он нужен был лишь для убийства. Никто не знает, что Ливар может влиять на людей. Он смотрит им в глаза и приказывает делать то, что ему надо. Так вот как я сюда попал! Под гипнозом! - Но почему Навка? Он же ребёнок совсем. - Ха! Да этот ребёнок влюблён в собственного братца. Хорош ребёночек. Да только Вирсену он нафиг не сдался! Именно от него Ливар и узнал, что Навка вечно замкнутый и необщительный, и именно поэтому мы его и выбрали. Он был очень удобен для нас. - Был?.. Вы что же, убили его?! - О нет, сейчас это нежелательно, а вот СКОРО начнётся спад плодов, и вот тогда-то вы и умрёте. Оба! Хочешь, расскажу как? – и не ожидая моего ответа, продолжил: - Знаю, что не хочешь, но я всё равно расскажу. Мы с Ливаром привяжем вас к поднебеснику. Знаешь, ЧТО это значит? Кроши! – произнёс он театрально. - Вы станете угрозой для них и для их поднебесников, и они вас просто растерзают. – И тут же он пропел приторно сладким голоском сумасшедшего. – Ты умрешь, чужак, и тогда Ишинад снова станет моим! И смотрит на меня с превосходством, как победитель. - И-и… ты думаешь… - я деланно тянул фразу, изобразив равнодушие, хотя в груди всё так и клокотало от страха и гнева, - что не став меня, Иши снова обратит на тебя своё внимание? Брось, он с тем же успехом обратит его и на кого-то другого. - Нет!!! Он всегда выбирал меня! Даже если между этим и проскальзывал кто-то ещё, - это было всегда не серьёзно! - А с тобой, значит, серьёзно? Тогда почему он до сих пор не отдал за тебя откупные? - Это ты виноват! Из-за тебя он забыл про меня! - А мне кажется, ты сам же поверил в выдуманную собой мечту. И не Иши ты любишь, хотя не спорю, может какие-то чувства ты к нему и испытываешь, но больше всего ты хочешь уйти из базара. И он был таким шансом, но лишь в твоём воображении. - Это неправда! Он любил меня! Любииил!!! - Если бы Ишинад и правда любил, он ни за что не оставил бы тебя для других. Это-то ты хоть понимаешь? Он не тот человек, который что-то делает наполовину. Он - кор и знает, чего хочет, в отличие от тебя. Вот Ливар любит тебя и пошёл на преступление ради тебя, но ты этого не ценишь. Конечно, он такой же тю, как и ты, хоть и элитный. Знаешь, что я думаю? Думаю, Ливару надо было похитить тебя, а не меня, а потом, привязав к кровати, трахать и трахать до тех пор, пока ты не почувствуешь, что хоть что-то испытываешь к нему, а не потакать твоим бредовым капризам. Иши - твой каприз и только. Но неужели, ты думаешь, что для тебя всё сойдёт с рук? Ты погубил и себя, и Ливара, а меня Иши обязательно найдёт. Алас подлетел ко мне неожиданно и наотмашь ударил по лицу. Ни чё ссе! Этот дурак меньше меня, а удар у него просто пудовый. Хотя, они (дураки, то есть), спокон веков отличались своей немереной силой. - Ну, - говорю я ему, – полегчало? - Ненавижу! Ненавижу тебя! И откуда только ты взялся? - Откуда взялся, там уже нету. Не выдержав больше моего спокойствия, он вылетел, как ошпаренный. И что странно, я не услышал поворота ключа. - Вот и поговорили…