Любовь пересечённых параллелей.

- Кёя, мне обязательно это делать? – выглянув из ванной красный, как помидор, парнишка, уставившись на брюнета, сидящего на кровати и ехидно усмехающегося, полными слёз глазами, задал риторический вопрос, до последнего на что-то надеясь. - Я ведь уже сказал, малыш, что это не обсуждается. Очередные крики Савады, очередные усмешки Хибари, и вот, из ванной комнаты на встречу ГДК вылетела пластиковая бутылочка шампуня, ловко «обезвреженная» всё тем же Кёей, а после и писк главного неудачника Намимори, оповещающий о том, что при «метании» он явно потянул себе мышцу. - Извращенец! Кёя, ты извращенец! Да, не удивительно, что Облако Вонголы так спокойно реагирует на все «претензии» своего «босса», ведь они встречаются. Да, уже около полугода эти двое - пара. А как всё началось? Да, как и у всех. Банально и без фейерверков. Тсуна попросту осознал, что та любовь к Киоко – это не более чем обычная симпатия, ну, а сама девушка явно дала понять шатену, что для неё он, как брат, но не более. Так и закрутилось. Да, они всё ещё друзья, да, он всё ещё любит её. Но, уже так же, как и она его – как сестру. А Хибари Кёя. А что, Хибари Кёя? Хибари Кёя – это истинная любовь мальчика. Неприступное, вечно одинокое облако, мирно плывущее по небу. Вот только само Небо – это и есть наш малыш. А отношения у них закрутились довольно странно. Однажды, возвращаясь поздно ночью домой, на Тсуну, как обычно, напали какие-то хулиганы, пытающиеся избить десятого. Но, план был в дребезги провален, ибо в этот момент мимо проходил сам ГДК, как раз, вышедший на ночное патрулирование родного города. Естественно, досталось всем сполна. Причина? Да, как обычно, «Нарушение порядка в Намимори». Но, чего уж скрывать. Не обошёл наказания и сам Савада, по причине, как выразился сам брюнет, «Ты слишком часто попадаешь в неприятности, травоядное». Ну, а мальчику хватило всего одного удара тонфа по голове, чтобы рухнуть на землю без сознания. Да, конечно, Реборн часто бьёт его, но в отличие от ударов ГДК, репетитор делает это «нежно». Естественно, наш благородный Хибари Кёя, не в силах наблюдать за тем, как ученик школы посреди ночи валяется на улице и омрачает внешний вид города, удосужился «приютить» парнишку. Позже, когда шатен уже пришёл в себя, Хибари потребовал с него плату за свою «доброту», где мальчик должен был изо дня в день являться в кабинет дисциплины и временно становиться «горничной ГДК». А что ещё оставалось делать Тсуне, кроме, как ни согласиться? Откажется – забьют до смерти, сбежит – дважды забьют до смерти. Так и пришлось выбирать из двух зол меньшее. Однако, со временем, что Тсунаёши, что Кёя начали замечать какую-то привязанность друг к другу. Так и закрутился их роман, тянущийся уже шесть месяцев. Выйдя из ванной комнаты, Тсуна, недовольно покосившись на брюнета, что-то буркнул, и, подойдя к шкафу, снял с вешалки выглаженную школьную форму, начав натягивать её на себя. Да, что ни говори, но совместное проживание с Хибари пошло ему на пользу. Всегда чистый и аккуратный, Савада с каждым днём всё больше и больше удивлял своих одноклассников. Да и успеваемость его значительно повысилась, не считая спорта. Там он так и остался полный ноль. И вот начало нового дня. Пробуждение, завтрак, привычные скандалы, заканчивающиеся тем, что Кёя просто подходит и обнимает шатена, за этим следует смущение самого Савады, невесомый поцелуй, а после поход в школу. Недалеко от здания эти двое расходятся, им не нужны лишние глаза, а те, кто знают – и так всё поймут. Лёгкое прикосновение главы ДК растрёпанной шевелюры зверька, искренняя, наивная и ничем не омрачённая улыбка Тсуны, риторический вопрос со стороны Хибари: «Зайдёшь сегодня на большой перемене?». Естественно зайдёт, куда же он денется? Вот и ворота школы. Шатен проходит мимо уже стоящего на патруле хищника. Своего хищника. Кивает в знак приветствия, слегка улыбается, видит в стальном взгляде мимолётные нотки нежности, краснеет не понятно от чего и быстро убегает, дабы прямо здесь не бросится на шею «главного страха Намимори». По дороге его нагоняют друзья. Седовласый итальянец, как обычно, что-то орущий и восхваляющий «мужество босса», и вечно «ржущий» темноволосый японец. Далее последовали вопросы о «Джудайме, Вас этот тип не обижает? Вы только скажите, и я подорву его». Вновь смех бейсболиста, пытающегося утихомирить пыл друга. Да, друзья в курсе событий, ведь они именно друзья, они поймут, ну, а если нет, то и флаг им в руки. Но, эти поняли, что не могло, ни радовать десятого. Зайдя в класс, Тсуна подошёл к своему рабочему месту. Садиться он не спешил, сейчас это не в его пользу, однако, со звонком, ему всё же пришлось это сделать. Далее, вызов к доске. Ответил на тройку. Не очень хорошо, Кёя будет ругаться, но это уже не те колы, что хвостом приросли к нему с первого класса младшей школы. Так прошли и остальные три урока. И вот, спасительный звонок. Через весь коридор галопом мчится шатен, по направлению к кабинету дисциплинарного комитета. Думаю, никто бы не поверил, если бы лично в этом не убедился, но Савада светился счастьем, так и «посылая всем лучи добра». Не заметил, как врезался в кого-то. Уловив на себе взгляд серых глаз, а после пронзающий уши голос Кёя, оповещающий, что «Травоядное, на территории школы бегать запрещено», был за шкирку доставлен в «комнату пыток». Дверь на замок. Уже там Кёя стал собой, сняв ту маску холода и безразличия. Уже там он поддался соблазну, мучавшему его на протяжении этих четырёх уроков, и обнял такое хрупкое, но такое родное тело. Уже там сам Савада, встав на носочки, потянулся к Кёе за поцелуем. И вот, они уже сидят на диване. Точнее, сидит брюнет, а малыш на коленях, всем телом прижимаясь к груди ГДК. Они что-то шепчут друг другу, Хибари гладит его по голове, по спине, Тсуна, лишь сильнее прижимаясь, улыбается, вновь глупо краснея. - Ну, и как? – с уст брюнета слетел вопрос, разрезающий тишину в комнате. - Что, «как»? - Как ощущения? - А, ты об этом. Ну, он намного больше прошлого, от чего мне не привычно… и больно, - вывернув нижнюю губу, Тсунаёши, приподнявшись, уставился в глаза Облака. Во взгляде самого шатена читалась какая-то детская обида, но это лишь позабавило парня. - Ничего, скоро привыкнешь и к этому. Мученический вздох Неба, улыбка Кёи, поцелуй в растрёпанную макушку, очередная порция смущения от шатена и так всё по кругу. И вот звенит звонок, оповещающий, что им вновь приходится расстаться. Савада просится остаться, но брюнет непоколебим. Так прошло ещё четыре урока. Попрощавшись с друзьями, десятый направляется в сторону кабинета Кёи. Там просидел вместе с ним часов до восьми, дожидаясь, пока последний пересмотрит всю документацию. За это время успел сделать домашнее задание. Затем вдвоём направились на ночное патрулирование города. Ничего интересного, всё, как обычно. Тихий и мирный провинциальный городок. Часам к десяти вернулись в родное гнездо. Далее последовал ужин, ибо оба порядком проголодались. Затем пошли смотреть какой-то фильм. Однако, через полчаса просмотра, разочаровавшись, выключили телевизор. Поднялись в спальню. А далее последовала безумная идея брюнета – потанцевать. Выключив свет, зажёг ночник. Подойдя к музыкальному центру, поставил Poets of the Fall – Sleep, sugar. Развернувшись, сделал шаг в сторону шатена. Заведя левую руку за спину, Кёя опустил голову, протягивая правую руку и улыбаясь. Дождавшись, пока Савада вложит свою, сравнительно маленькую, ладошку в ладонь главы ДК, притянул того к себе, обнимая за талию. Шаг за шагом, движение за движением, их тела сплетались в ритмичном танце. И Кёе было всё равно, что его малыш неуклюж и часто наступал тому на ноги, а Саваде было абсолютно наплевать на то, что танцевать он в принципе и не умел. Сейчас, любой, кто взглянул бы на них, ахнул, насколько они чувствовали друг друга, насколько поддавались друг другу, насколько сплетались друг с другом. Подойдя вплотную к шатену, Кёя, прижав к себе тело зверька, опустил голову, буквально впиваясь в его шею. Прикусив нежную кожу, провёл языком по всей её длине. Нет, здесь не было той дикой страсти, была лишь нежность. Добравшись до ушка, шепчет слова любви, дожидаясь улыбки и ответа. Подхватывает на руки и несёт к кровати. Песня стоит на повторе, а тусклый свет от ночника лишь добавляет некой романтичности данной обстановке. Проводит языком по губам шатена, изредка касаясь их своими. Слегка приподнимается, заглядывая в глаза Тсуны. А тот улыбается. Краснеет и улыбается. Протянув руки, Небо, обвив ими шею своего зверя и прикрыв глаза, впивается в его губы, прижимаясь к брюнету каждой клеточкой своего тела. Не один из них не хочет, чтобы эта ночь заканчивалась. Поднявшись вместе с Савадой, Облако, усадив его к себе на колени, буквально на мгновение, оторвавшись, от уже успевших поалеть, пухлых губ, дабы снять с малыша настолько не нужную сейчас футболку, вновь припадает к губам, слегка покусывая их. Прикрыв серые глаза, парень, улыбнувшись, проводит тыльной стороной ладони вдоль груди до пресса шатена, слегка-слегка касаясь нежной кожи. По спине десятого бегут мурашки. Вновь лишь слегка прикасается губами к оголённому плечу, буквально вырывая из груди малыша тяжёлый вздох наслаждения. - Кёя… Вновь смущённый, по самое не хочу, Савада расстёгивает дрожащими пальцами такие не послушные пуговицы на рубашке ГДК. Улыбка, кою брюнет дарит лишь ему одному, не сходит с бледного, по своей природе, лица. Приподняв Тсуну, хранитель Облака, перевернув его, укладывает на живот, нависая сверху. Наклонившись, убирает с шеи волосы, целуя её, спускаясь всё ниже вдоль позвоночника, не упуская ни единого позвонка. - Кёя, что ты творишь? – очередной вздох, очередной не нужный вопрос. - А ты разве не чувствуешь? – в ответ шёпот, приятно ласкающий слух. Приподняв Саваду за таз, расстегивает пояс брюк, стягивая их со своего любовника. За ними последовал и элемент нижнего белья. Склонившись над крестцом, буквально впивается в него, оставляя за собой засос, поалевший буквально сразу же. В этот же момент до ушей ГДК донёсся тихий стон. Улыбнувшись, Кёя, растянув ягодичные мышцы Савады, извлёк из анального отверстия батт-плаг, коий и служил причиной утреннего недовольства шатена. Сам же, порядком возбудившись от нагого тела Тсунаёши, перевернул того на спину. Да, его малыш сейчас выглядел очень развратно. Помутневшие глаза, учащённое дыхание, покрасневшие щёки. Сведя колени, Тсуна, прижав маленький кулачок ко рту, уставился умоляющим взглядом в серые глаза. Однако брюнет не спешил. А смысл? У них ещё есть время. Склонившись над грудной клеткой шатена, обхватил губами набухший от возбуждения сосок. Облизав ореол, провёл языком вдоль груди к прессу. На боку находит небольшую родинку, и, облизав её, добивается того, чего так долго ждал: Савада буквально стонет от наслаждения. Да, как бы странно это не звучало, но какая-то родинка – одна из самых сильных эрогенных зон этого мальчика. Довольно улыбнувшись, Кёя поднимается, накрывая губы шатена своими. Та романтика, что была вначале, заменяется желанием. Желанием обладать, доминировать, властвовать над этим хрупким телом. Чтобы Савада стонал под ним от наслаждения. Обхватив рукой пульсирующий член шатена, начал мастурбировать его, вырывая глухие стоны из груди Тсуны. Извиваясь под парнем, малыш сам начал вколачиваться в его руку. Ещё пара движений и Кёя, зажав головку органа, доводит мальчика до оргазма. Не в силах больше терпеть это развратное тело, Кёя, расстёгивая пояс, а затем и ширинку на своих штанах, снимает их вместе с боксёрами. Наклонившись над ухом шатена, шепчет: «Можно?». Получив утвердительный кивок, медленно входит. Проблем возникнуть не должно, благодаря батт-плагу, Савада хорошо растянут. По телу пробегает стая мурашек. Он хочет испить его сполна. Как вампир высосать из малыша все соки, но он держится, ибо понимает, что иногда лучше немного подождать, чтобы потом получить всё, чего хотел. С губ шатена срываются болезненные стоны. Подождав немного, Кёя начинает медленно входить и выходить, придерживая десятого за бёдра. И вот, наконец, задев простату, вновь наслаждается криком наслаждения малыша. Расплывшись в довольной улыбке, начинает движения уже под нужным углом. Смысла и дальше сдерживаться нет. Музыку уже давно не слышно, её перекрывают стоны и крики этих двоих. Хищник и травоядный зверёк. Что может связывать этих двоих? Любовь. И они это доказали. Дыхание обоих участилось до максимума, сердцебиение увеличилось, создавая ощущении, что вот-вот сердечная мышца вырвется из груди. Ещё пара толчков, ещё пара стонов и они кончают одновременно. Запыхавшиеся, потные, липкие, уставшие, но такие счастливые. Выйдя из Савады, парень ложится на спину, перетягивая изнеможенное тело на себя. Кое-как, из последних сил, натянув на обоих одеяло, целует шатена в висок, шепча: - Я люблю тебя, малыш. Видит улыбку на лице, и по губам распознаёт то, что пытался донести до него Небо – «И я тебя». Несколько лет спустя: - Hibari Kyoya, do you agree to take a lawfully wedded husband Sawada Tsunayoshi? - Кёя, Кёя, что он говорит? – схватив брюнета за рукав пиджака, Небо Вонголы, теребя его, пытался хоть как-нибудь выбить нужную информацию. Вздох со стороны Облака, а после улыбка. - Он спрашивает, согласен ли я взять тебя в мужья. - А, ну так отвечай, чего ждёшь-то? - Yes. - And you, Sawada Tsunayoshi agree whether to take legal husbands Hibari Kyoya? - Кёя, Кёя, а что он на этот раз говорит? - Тоже самое, только теперь он обращается к тебе. - А, ну, согласен, - посмотрев на мужчину, стоявшего перед ним, Тсуна согласно кивнул. - In that case, sealed their marriage rings and kisses. - Кёя, а… Однако договорить Саваде Хибари так и не дал. Взяв с красной бархатной подушечки кольцо, так любезно принесённое им заранее, одел его на палец шатена. Поняв по действиям брюнета, что имел в виду тот человек, последовал примеру уже официального мужа, так же беря кольцо и одевая его на палец Облака. Кёя же, притянув к себе Саваду за талию, улыбнулся, и, прикрыв глаза, впился в губы парня, утонув в наслаждении, затягивая с собой и Тсуну.