каждому Дьяволу положен свой Ангел

      Я проснулась в пять вечера и долго лежала и приходила в себя после всего недавно пережитого. Прошло меньше суток, а столько произошло. Я не могла поверить, что все это происходит именно со мной и то, что именно я заварила всю эту кашу. Хотя если бы я не наврала тогда, что я не знаю Оксимирона, то ничего бы и не было. Но от этого обмана мне стало мерзко. Мирон ведь до сих пор уверен, что я не слушаю его песни и в душе не ебу, кто он такой. А я продолжаю его обманывать. Но даже собравшись со всеми силами и духом, я бы ни за что не смогла признаться в содеянном. Да и зачем? Все ведь хорошо, тем более скоро я улечу обратно и он забудет меня.       От этой мысли у меня на глазах выступили слезы. На что я вообще надеялась? Что он в меня влюбится, заставит остаться в Питере с собой? Да у него таких девушек, как я, куча. Во мне нет ничего такого, что заставило бы Мирона хотеть быть со мной, быть со мной по-настоящему. Не просто трахаться, когда приспичит, а… любить? Слишком сильное слово, но именно оно описывало то, чего я хотела добиться от этого мужчины. Но ведь я уже зацепила его чем-то, иначе он бы не позвал меня сегодня? Нет, слишком много 'но' и слишком много вопросов. Только Мирон вправе на них ответить.       Вздохнув, я встала и начала готовиться к вечеру. В ванной, после того, как сделала все процедуры, я еще долго стояла под душем и опять спрашивала себя, что делать, как поступить дальше? Что будет следующим? Вдруг сегодняшний день это последний день с ним вместе? Ровно сутки, может чуть больше. А через пять дней я уже улетаю, и опять эта надоевшая Москва, старые проблемы и люди. Гребанная работа с маленькой зарплатой, дешевая старая квартирка. Ничего, ничего там не радует. Другое дело Питер. Этот номер в гостинице стал мне роднее, чем мой дом. Я грустно улыбнулась. Дело ведь не в Питере и номере, а дело в Мироне. Глупая я, глупая фанатка, которая может и добилась больше, чем остальные девочки, что текут по этому рэперу, но всё равно заблудившаяся в своих мечтах.       Устав от этих мыслей, пожирающих меня изнутри, я выключила воду и вышла из душа. Нашла фен в полке над раковиной и начала сушить волосы, разглядывая себя в зеркале. Да, я права. Ничего особенного: детское лицо, огромные синяки под уставшими глазами, маленькие черты лица. Стало опять грустно, поэтому я попыталась отбросить эти мысли в сторону и начала соображать, как лучше уложить волосы: сделать их прямыми или завить в локоны? Выбрала второе и уже через пять минут пожалела. С кудряшками я стала похожа на овцу. «Ты и есть глупая наивная овца» — шепнул внутренний голос. Я психанула и пошла опять мыть голову.       Наконец-то после этой долгой процедуры укладки волос, которые я все-таки выпрямила, я начала краситься. Сильно подвела глаза, законтурировала лицо и накрасила темно-бордовой помадой губы. Потом наложила несколько огромным слоев туши и осталась вполне довольна.       Когда я вышла из ванной накрашенная с готовой прической, на часах уже было 6:48, а он обещал заехать в семь. Я бросилась одеваться. Взгляд упал на комплект того нижнего белья, прозрачного и черного, который купил мне сегодня Мирон. Я заулыбалась. Белье сидело на мне как влитое. Да, у Мирона явно талант выбирать девушкам лифчики с трусами. Достала капроновые колготки из рюкзака (всегда ношу запасную пару колготок с собой, вдруг пригодится. Никогда такого еще не случалось, потому что юбки я не ношу, но в Питере моя жизнь кардинально поменялась), надела их и начала надевать платье.       К семи я была полностью готова. Я подошла к зеркальной двери шкафа и улыбнулась отражению. Да, пусть в этом платье и на этих туфлях я выгляжу как последняя проститутка, зато эффектно.       Потом села на кровать и начала ждать.       7:05.       7:10.       7:15       Я уже начала бояться, что Мирон не придет. Да ведь он даже не поцеловал меня утром на прощание. Получается, я зря собиралась, красилась. Все закончилось хуже, чем я могла себе это представить. И зачем я сижу тут такая, вся красивая, с макияжем и в платье, раз это никому не нужно? В сердцах я бросила рядом лежащую книгу. — Сука, — заорала я и на глазах выступили слезы.       Тут в дверь постучали. Я вскочила с кровати, как ошпаренная и побежала к двери.       За дверью стоял Мирон. Одет он был также как и всегда: куртка, свитшот и джинсы. — Ты опоздал, — укоризненно произнесла я, при этом расплываясь в улыбке.       Мирон проигнорировал мои слова, рассматривая мой прикид. — И что это? — сухо спросил он, кивая на мое платье? — Нравится? — я покрутилась на месте. — Ладно, я сейчас.       Забежала обратно в номер, накинула на себя куртку, схватила телефон и кошелек, и вернулась к Мирону. Он все также стоял в дверях. — Ну что, пошли? — спросила я, закрывая номер.       Он кивнул и пошел вперед. Я шла за ним и чувствовала себя почему-то виноватой. Но в чем моя вина? В том, что я выгляжу хорошо и красиво? Сам виноват, надо было идти выбирать со мной платье.       Мирон внезапно обернулся назад и посмотрел на меня. — То, что я не дал тебе сегодня кончить… Хочешь найти кого-то сегодня и продолжить начатое? — спросил он с некой обидой в голосе.       На глазах у меня опять выступили слезы. — Я просто хотела тебе понравится, — прошептала я. — Ты ведь знаменитый, обычной девушке тебя не соблазнить! А так, я выделяюсь из их толпы. — И попадаешь в толпу шмар, что пытаются переспать с каждым рэпером, — он вздохнул и подошел ко мне. — Я выбрал тебя, потому что ты не знала меня, тебя не интересовал мой статус и положение. Я хотел быть обычным простым человеком, который не задумывается о предстоящих турах и новых песнях, и рядом с тобой я именно такой. Ты даешь мне то, что не дают мне другие, понимаешь, Кристина?       И поцеловал меня. Но я не могла полностью отдаться этому поцелую в данный момент. Мне опять стало стыдно за этот ебанный обман. Но некая часть меня протестовала внутри: «Нет, Кристина, он врет, он выбрал тебя только потому что поспорил с другом, тебе не должно быть стыдно, забей!»       Наконец он отстранился от меня и опять посмотрел в глаза. — Ты не такая, как те, кто хочет быть со мной. Ты настоящая и искренняя. И ты выделялась из них всех. Я сразу тебя заметил, поняла? Поэтому просто будь собой, умоляю.       Я кивнула и улыбнулась, пытаясь не думать о том, какая я мразь. — Ну, а теперь пойдем, — сказал Мирон.       На улице нас ждала машина. Когда мы туда сели, я спросила: — Если тебе хочется быть обычным человеком, зачем ты меня сейчас ведешь на эту вечернику, где тебя знают все?       Он улыбнулся. — Я просто хочу тоже быть с тобой честным.       Какая же я сволочь! ***       Мы приехали в какой-то ночной клуб. Вокруг совсем было темно и вообще не было людей. Мирон взял меня за руку и повел ко входу. Охранник, увидев его, заулыбался и пожал ему руку. Потом перевел взгляд на меня и ухмыльнулся. — Проходите, Мирон и его новая спутница вечера, — произнес тот, пытаясь скрыть улыбку.       'Новая'. Это слово ударило меня в грудь, образовав там дыру. Я взглянула на Мирона, но тот сделал вид, будто бы ничего не слышал. Я закрыла глаза, пытаясь удержать вновь подступившие слезы.       Мирон продолжал меня вести за руку по коридорам. Наконец мы вышли в какой-то огромный зал с кучей людей. Посреди была сцена, но на ней никого не было. Играла очень громкая музыка, что почти ничего не было слышно. — Подожди, я сейчас, — закричал Мирон мне в ухо. — Никуда не уходи.       И скрылся в толпе, а я осталась стоять на месте. Нахуй я сюда пришла? Я боялась опять увидеть насмешливые взгляды людей.       Но на меня никто не обращал внимания и мне стало спокойнее. Я даже начала разглядывать присутствующих. Вау, тут были многие, кого я знала и за кем следила в соцсетях.       Наконец Мирон вернулся, опять взял меня за руку и отвел в угол, где музыка была не такой громкой. — Сейчас я спою одну песню, открою этот, так называемый, маленький концерт и потом я весь в твоем распоряжении. Познакомлю тебя со всеми, хорошо? — спросил он меня, улыбаясь.       Я кивнула и тоже улыбнулась. Мирон развернулся и пошел к сцене, а я пошла за ним и пыталась как можно ближе подобраться к сцене. И у меня это почти удалось. На сцене уже стоял Хованский и вещал: — Дорогие господа и дамы… Нет, я не сексист, раз назвал прекрасный пол последним, просто…       Но я его уже не слушала. Я смотрела на Мирона, который уже залез на сцену и смотрел, улыбаясь, на толпу. Это был совсем другой человек, не тот, которого я знала. Это был Оксимирон. — … и сейчас первую песню исполнит мой старый друг и коллега по вождению ваших матерей в театр, Оксимирон! — сказал Хованский, пожал Мирону руку и ретировался со сцены. Толпа заорала и начала хлопать. Окси вышел вперед и начал кого-то искать глазами в этой огромной толпе. Когда наши взгляды встретились, он улыбнулся и сказал: — Всем привет, я рад, что вы все еще рады меня видеть. После моего последнего альбома и последнего тура, я, признаться, устал от всей этой суматохи, но всё равно, когда я вижу вас, я хочу продолжать двигаться дальше.       И следующие его слова просто подвергли меня в состоянии шока и эйфории: — Я хочу сейчас исполнить одну песню с моего последнего альбома. Многие у меня спрашивали, посвящал ли я её кому-то особенному, и я отвечал, что нет, что эту песню нужно слушать лишь в контексте альбома. Но недавно я встретил девушку, которую я действительно ждал с детства. Когда мы с ней познакомились, я понял, что эту песню я писал именно ей. Это было мое послание тебе из прошлого. Я очень рад, что ты услышишь эту песню впервые и надеюсь, что она тебе понравится. — произнес Мирон, глядя мне в глаза. Потом отвернулся и крикнул: — Давай!       Послышались первые биты 'Девочки-пиздец'. Многие, кто следил за тем, куда был направлен взгляд Мирона, начали оборачиваться на меня, а я просто стояла, улыбалась как дура. -«… хули, здравствуй!», — читал Оксимирон, глядя на меня. -«…, а ты уверенно ходишь по моему солнечному сплетению лунной походкой», — в этот момент Оксимирон пожал плечами и чуть нахмурился, будто бы признаваясь в этом и в то же время, обвиняя меня. -«… как я тебя заебался ждать и нашел», — орал Окси в микрофон и посмотрел прямо на меня. — «Моя девочка-пиздец!!!»       Все начали орать и прыгать под биты перехода ко второму куплету. А Мирон продолжал. -… «Ты демон холодного фронта», — интересно, хоть кто-нибудь кроме меня заметил, что Мирон поменял слова. Даже если заметили, то только я поняла этот тайный смысл. И тут были произнесены самые главные слова: -«… я не пойму, отчего накрыло конкретно, но накрыло конкретно и походу надолго», —       Окси посмотрел на меня в последний раз и отвернулся, продолжая зачитывать строки припева.       Разве может быть признание в своих чувствах лучше, чем-то, что было сейчас?       Песня кончилась, Мирон опять начал что-то говорить в микрофон, а я стояла и наслаждалась произошедшим.Наконец он отдал микрофон Хованскому и сошел со сцены.       Я думала, он сейчас подойдет ко мне, но он прошел мимо меня и подошел к группе трех девушек и парней. А я осталась стоять, открыв рот. Что происходит, блять? То он посвящает мне песню, а то просто не замечает меня. Ладно, понятно.       Я подошла к бару, села за стойку и тут меня окружила толпа из четырех девушек. -Ну привет, девочка-пиздец, сказала самая высокая из них. -С чего ты взяла, что девочка-пиздец это я? — грустно усмехнулась я. -Мы все наблюдали за взглядами Мирона, — ответила мне другая, тощая с короткими волосами. -Ну и что? — не сдавалась я. -Да ничего, — в разговор опять вмешалась первая. — Ты знаешь кто мы?       Я покачала головой. Что это вообще за ебанутые бабы? -Каждую из нас Окси тоже пару раз брал с собой и каждую из нас он тоже трахал, — ответила на свой же вопрос она. — Так вот, знай, и тебя ждет такая участь. Да ты ведь даже такая же как мы!       Я посмотрела на них внимательно и поняла, что именно имел ввиду Мирон сегодня.       Одинаковый макияж, одинаковые платья, каблук туфель одинаковой высоты.       Но я переборола себя и улыбнулась. — Слушай, если вас бросили и перестали трахать, не портите жизнь и вечер другим, — сказала я. — Да пошла ты нахуй, — взбесилась тощая. — Когда и тебя кинут, поймешь. — Даже если меня и кинут, я не буду опускаться до вашего уровня и проделывать вот такую вот хуйню, как вы сейчас, — я встала и отошла от них, не желая слушать, что они орут мне там в спину.       Я захотела в туалет и вышла в коридор, пытаясь отыскать нужную дверь. И тут мое внимание привлекла небольшая сцена в конце коридора. Мирон стоял с какой-то бабой. Нет, не просто стоял. Они целовались. В туалет сразу расхотелось и я вернулась в зал. По хорошему мне надо было сейчас уйти, но я знала, что я сейчас просто не дойду до гостиницы. Я прислонилась к липкой стене и закрыла глаза. Надо немного прийти в себя и тогда пойду домой. — Привет, — ко мне опять кто-то подошел. Я открыла глаза. Рядом стоял какой-то молодой симпатичный парень и протягивал мне коктейль. — Это тебе.       Я молча взяла стакан и кивнула головой в знак благодарности. — Я — Игорь, знакомый Мирона, — представился он и хищно улыбнулся. — Я тут совершенно случайно свернул в коридор и увидел кое-что интересное. Только вряд ли тебе это понравится. Хотя, я так понял, что ты уже знаешь о чем я.       Я опять кивнула. Игорь приблизился ко мне: — У тебя глаза красивые.       Я прижалась в стену. Блять, надо было ехать отсюда нахуй. — Да ладно тебе ломаться, раз ему можно, то почему мне нельзя? ***       Я стоял с одной своей бывшей, которая усиленно мне что-то затирала. — Пойми, я лучше, чем эта твоя новая, — орала она. — Да я понял, блять, — не сдержался я. — Но нахуя ты меня поцеловала? — Потому что, Мирон, чтобы ты вспомнил, как нам хорошо было вместе.., — больше всего в этом мире я ненавижу пьяных баб, которые пытаются что-то доказать и продемонстрировать. — Мирон, — ко мне подошел Ваня. — Там тот ненормальный Игорек к твоей этой Кристине лезет. Я хотел разобраться, но подумал, что ты сам захочешь.       Я оттолкнул пьяную бывшую и выбежал в зал. Ваня побежал за мной. Когда он меня догнал, то махнул рукой в сторону стены. Я сразу увидел, как к ней лезет один мудак из моего прошлого.       Недолго думая, я подбежал к ним и ударил Игоря в лицо. Он упал на пол, а я посмотрел на Кристину. Она была бледная и обиженно смотрела на меня. Раздались возгласы, музыка остановилась и вокруг начала собираться толпа зрителей. Я схватил Кристину за руку и выволок в коридор. — Что это блять было? — начала орать она. — А нахуй ты с ним стояла? — орал я в ответ. — А нахуй ты сосался с той бабой? — Кристина ударила меня в грудь. — Я все видела, пошел нахуй!       И бросилась бежать, спотыкаясь на огромных каблуках. Не знаю почему, но я не пошел за ней. Я остался стоять на месте, а потом вернулся в зал. Многие ждали меня с готовыми к съемке айфонами. Это меня выбесило больше всего. — Убери камеру, — заорал я и уже попытался броситься на одного парня, стоявшего в верхних рядах. Но меня сдержал подоспевший вовремя Мамай. — Пойдем, Мирон, — сказал он. Я перевел дыхание и опять вышел из зала.             Мамай подошел ко мне и похлопал по плечу. — Что с тобой, Мирон? Я тебя не узнаю, чувак. Неужели она так на тебя действует? — Не знаю, — ответил я. Я и вправду не знал. — Зато я знаю, что завтра будут писать про твою девочку-пиздец в интернете. — » … мог я себе представлять пару дней тому назад, без юродства, чем кроме постели совместной, знакомство, теперь с моей девочкой — пиздец обернется?» — грустно продекламировал я.