Всего лишь

Она просит о помощи. Джордж ре­ша­ет не бе­жать от нее и дать то, что она про­сит. А по­том она са­ма, по­лучив свое, уй­дет. Они все так де­ла­ют. Но все на­деж­ды на из­бавле­ние от этой слиш­ком нас­той­чи­вой прес­ле­дова­тель­ни­цы ру­шат­ся, слов­но кар­точный до­мик, ед­ва он слы­шит: - По­моги­те мне с этим жить. Экстрасенс сни­ма­ет пер­чатку и ка­са­ет­ся сво­ей ру­кой прох­ладной ла­дони, рас­крыв­шей свою блед­ную мяг­кость для не­го. И эта ла­донь, слов­но рас­те­ние му­холов­ка, зах­ло­пыва­ет ло­вуш­ку, вце­пив­шись в по­пав­шу­юся в ее се­ти так дав­но ожи­да­емую жер­тву. - Как вы жи­вете с этим? Под­ска­жите, как не сой­ти с ума от этого. Они вок­руг нее: пос­то­ян­но, поч­ти нез­ри­мо, орут в са­мые уши пы­та­ясь дос­ту­чать­ся до од­но­го из очень нем­но­гих лю­дей, про­ся пе­редать их жи­вым друзь­ям, род­ным, близ­ким со­об­ще­ния. И этих приз­ра­ков мно­го — де­сят­ки, сот­ни, ты­сячи го­лосов сли­ва­ют­ся в один сплош­ной гул и не да­ют жить. А Джордж — на­ив­ный — на­де­ял­ся, что один та­кой нес­час­тный, тя­нущий за со­бой ог­ромный ка­мень да­ра, проч­ней­ши­ми ве­рев­ка­ми от­ветс­твен­ности пе­ревя­зан­но­го вок­руг щи­колот­ки. Он слы­шит и ви­дит, толь­ко кос­нувшись чь­ей-то об­на­жен­ной ру­ки. А она — пос­то­ян­но. Меш­ки под гла­зами вы­да­ют, что она не мо­жет по-че­лове­чес­ки пос­пать из-за этих го­лосов. Он не один. И он не мо­жет по­мочь, го­ворит лишь, что прос­то пы­та­ет­ся не вы­ходить лиш­ний раз из до­му, не афи­ширу­ет свои спо­соб­ности и ди­ко жа­ле­ет о том, что ког­да-то очень дав­но выс­та­вил се­бя на все­об­щее обоз­ре­ние. В об­щем, прос­то ста­ра­ет­ся жить даль­ше и по воз­можнос­ти не за­мечать тот здо­ровый бу­лыж­ник, во­лоча­щий­ся вслед за ним. Она мол­чит. Впол­не ожи­да­емое ра­зоча­рова­ние скво­зит в ее гла­зах. Она не ве­рит ни еди­ному сло­ву, зная, что он не рас­ска­зыва­ет са­мого важ­но­го. Как он во­ет но­чами пос­ле оче­ред­ной по­мощи один в тем­ной ком­на­те, не в си­лах за­пол­нить ту пус­то­ту, что по­яв­ля­ет­ся пос­ле каж­до­го се­ан­са. По мо­лодос­ти он не за­мечал это­го, или ды­ры бы­ли ма­лень­кие, но с воз­растом они ста­нови­лись все боль­ше, все от­четли­вее вид­не­лись их без­донная чер­но­та — пу­га­ющая до се­дин. Она поч­ти пла­чет, сжав че­люс­ти, про­ща­ет­ся с экстрасенсом и, ед­ва спус­ка­ет­ся на пер­вый этаж, глу­хо ры­да­ет в те­ни, ут­кнув­шись ли­цом в ухо­жен­ную сте­ну подъ­ез­да, обе­щая са­ма се­бе, что най­дет вы­ход. И на­ходит. Или вы­ход под­во­рачи­ва­ет­ся сам со­бой. Не­важ­но. Но, ле­жа в лу­же кро­ви пос­ре­ди про­ез­жей час­ти в ок­ру­жении тол­пы зе­вак, она гля­дит в дож­дли­вое не­бо и улы­ба­ет­ся, по­нимая, что их нет. Ти­шина. Зна­комый взгляд го­лубых глаз ма­ячит на­вер­ху, и она уз­на­ет то­го, кто не смог ей по­мочь. Или не за­хотел. И опять это сло­во «не­важ­но». Она улы­ба­ет­ся это­му взгля­ду, чувс­твуя, как этот че­ловек кла­дет свою ру­ку на ее сно­ва рас­крыв­шу­юся ла­донь, ис­пачкан­ную в еще теп­лой кро­ви. Но это сейчас не как ло­вуш­ка, но как спо­соб со­об­щить что-то важ­ное. И он слы­шит ти­хое: - Как ти­хо… Ви­дит ис­корки в этих так мно­го по­видав­ших се­рых гла­зах, по­хожие на ис­корки бла­женс­тва, сме­шан­но­го со ще­пот­кой счастья. Ста­ра­ет­ся улыб­нуть­ся ей в от­вет. Она ус­пе­ва­ет за­метить это, но не ус­пе­ва­ет нас­ла­дить­ся этой улыб­кой, ос­текле­нев­шим взгля­дом вце­пив­шись в его зрач­ки. А Джордж ус­пе­ва­ет рас­шифро­вать пос­ла­ние. Для это­го нуж­но лишь уме­реть.