Ты не вернешься

Меня окутывает густое облако табачного дыма, но я не собираюсь открывать окно, чтобы хоть немного проветрить полностью прокуренную комнату. Никотин, его запах, вкус, легкое головокружение - единственное, что сейчас помогает мне, хоть и немного, но владеть собой и воспринимать окружающий мир. В руке я сжимаю твою повязку, понимая, что просто не смогу отпустить этот несчастный кусок ткани. Это не в моих силах. Но если еще каких-то несколько часов назад я бережно охранял ее от сигаретного дыма, стараясь сохранить твой едва уловимый запах, то сейчас это все не имеет смысла. Он исчез. Я совершенно перестал чувствовать этот слабый аромат, словно потеряв последнюю связь с тобой. Знаешь, все в порядке. Я работаю в том же ресторанчике, заработав репутацию его лучшего шеф-повара. К нам все так же забегают Луффи и Усопп, пытаясь хоть немного разбавить унылую атмосферу, а заодно набить животы едой повкуснее. Поздно вечером, возвращаясь домой, я падаю на кровать полностью обессиленный и уже через пару мгновений проваливаюсь в темноту. Снов нет, меня окружают лишь мрак и тишина, до самого восхода солнца. Только вот сегодня я почему-то который час сижу у окна и закутываю себя в никотиновое облако. Пачка уже почти кончилась, но выходить за новой нет ни сил, ни желания. Видишь? Все в полном порядке. Ничего нового, все как обычно, по накатанной, я счастлив... Из груди вырывается хриплый смешок, который перерастает в нервный хохот. Да кого я пытаюсь обмануть? Как сейчас хоть что-то может быть как прежде? Что мне может подарить надежду на счастливое будущее? Я почти до крови прокусываю нижнюю губу, пытаясь хоть как-то утихомирить нахлынувшие эмоции. Еще одна сигарета, и все точно пройдет... Дрожащими руками я пытаюсь зажечь эту "последнюю", но после нескольких неудачных попыток, поддавшись внезапному приступу ярости, швыряю чертову зажигалку в стену. Металл царапает кирпич. У меня вырывается нервный смешок. Как мне может помочь одна сигарета, если не помогли предыдущие двадцать?! В отчаянии я кусаю себя за запястье, слегка вгрызаясь в сильно побледневшую за последнее время кожу. Нет, нельзя давать волю эмоциям, выпускать их из под контроля. Сейчас я лягу спать, и все пройдет. Как и всегда. А завтра с утра я вновь побегу на работу, натягивая на лицо одну из самых доброжелательных улыбок. Как и всегда. Уцепившись за спасительную мысль о скором сне, я тут же резко встаю, но сразу жалею об этом: крепкие сигареты запоздало ударяют в голову, отчего все плывет перед глазами. Трясущимися руками хватаюсь за стул, пытаясь хоть как-то сохранить равновесие. Когда окружение прекращает танцевать свой бешеный танец, я делаю пару неуверенных шагов вперед и падаю на кровать. Я оказываюсь на твоем месте. Помнишь, как мы долго спорили о том, кто же будет спать именно на этой стороне кровати? Тебе не хотелось уходить, а я просто оспаривал твой выбор, тем самым давая повод для очередной полушутливой ссоры, которая задерживала тебя еще ненадолго... Каждый вечер, независимо от того, насколько сильна была наша усталость, мы устраивали потасовки за это несчастное место, а потом, окончательно выдохнувшись, громко смеясь, падали, куда получалось. Я слегка смеюсь воспоминаниям, но тут же затихаю, закрывая ладонью глаза. Я... Я так скучаю по этому... Как, ну как ты мог оставить меня? Как ты мог оставить остальных? Как ты мог уйти? Каждое слово этого немого вопроса болью отзывается в душе, разрывая ее на еще более мелкие кусочки. За эти несколько дней я кое-что заметил. Неизбежность осознается более четко, если озвучивать все роящиеся в голове, будто стая назойливых мух, вопросы. Поэтому я никогда не спрошу вслух о том, что меня тревожит. Но зато готов бесконечно проклинать тебя, ублюдка, за то, что ты так поступил со мной. Я сбился со счету, как часто говорил тебе о том, насколько опасна твоя работа, но каждый раз ты лишь отмахивался, говоря, что против твоих трех катан никто ничего не сможет сделать. А я верил тебе, верил каждому твоему слову, потому что сам несколько раз видел, как ты сражаешься. Во время боя вечно сонный балбес менялся до неузнаваемости, превращался в машину для убийства, которая не способна остановиться до тех пор, пока заказ не будет выполнен. Я мог смотреть на то, как ты сражаешься почти вечно. Твои быстрые и точные движения напоминали мне яростный танец, а три катаны создавали несколько утонченный, элегантный образ. Вначале я подумал, что ты спятил. Кто же еще в наше время будет драться на мечах, когда уже давно было придумано огнестрельное оружие. А ты дрался, побеждал, завораживал... Ты всегда был сторонником сражений на мечах. Даже когда тебе предлагали взять с собой винтовку на задание, чтобы лишний раз не тратить время на ближний бой, ты отказывался, не задумываясь ни на секунду. В этом дурацком принципе и была твоя ошибка... Что за кретин? Кто, ну кто тебя просил идти на задание в гигантскую компанию, каждый сотрудник которой просто нашпигован различного рода оружием? Да, быть может, ты и прошел бы без труда первый этаж, где сидят не особо подготовленные к внезапной атаке газоноголового мечника работники. Но охрана босса... Естественно, к твоему приходу на верхние этажи они уже с десяток раз были предупреждены и, конечно же, подготовлены. Возможно, если бы их было на десяток меньше, ты с ними и расправился бы. Возможно, если бы твое нападение было более неожиданным, ты бы справился с заданием. Но автоматная очередь прямо в сердце... Тут не могло быть и шанса... Я не мог уснуть, когда ты уходил на задание. Не мог, потому что ждал твоего звонка, ждал того момента, когда смогу вновь услышать твой хриплый голос, почему-то успокаивающий меня. Я дожидался твоего возвращения домой, чтобы отвесить очередную порцию подзатыльников за различные мелочи: пришел слишком поздно, опять испачкал одежду, уже в который раз прошел в сапогах дальше положенного. А после этого привычного нам обоим бурчания в качестве приветствия кидался тебе на шею. Я волновался. Волновался каждый чертов раз, хоть ты и уверял меня в том, что вернешься невредимым, но я все равно не мог отделаться от мысли, что с тобой может что-то произойти. Поэтому каждый раз, когда ты возвращался, я делал все, что только мог, лишь бы почувствовать твою близость. Беспорядочные прикосновения, рваные поцелуи, тяжелое дыхание. Все, что могло помочь мне убедиться в том, что ты жив. В тот самый вечер сон опять не приходил. Вместо этого я терпеливо ждал твоего звонка. Но когда даже после полуночи мой телефон не зазвонил, я заволновался еще сильнее, чем обычно. В тот вечер я курил. Безостановочно. Начиная с полуночи и вплоть до четырех утра. К счастью, на следующий день не было моей смены (я бы попросту упал замертво где-нибудь перед входом в ресторанчик), поэтому можно было отрубиться прямо на столе. Из кратковременного забытья меня вытащил звонок. Увидев на экране твой номер, я облегченно выдохнул и поднял трубку, изо всех сил сдерживая счастливую улыбку, ожидая услышать твое привычное недовольное и уставшее бурчание. Но вместо этого я услышал голос одного из твоих напарников, Джонни. - Санджи-кун, - жалобно протянул наемник, как будто он захлебывался слезами. - Аники... Аники... Он провалился... Мне показалось, что температура тела резко упала градусов на сто, если не больше. Это вовсе не то, что я ожидал услышать. Я не хотел в это верить. Это просто невозможно. Один из сильнейших наемников... провалился? Чтобы ты и провалился? Ох, а провал в вашей среде означает лишь одно... - Санджи-кун, ты только не волнуйся, - продолжал Джонни, пытаясь сдержать всхлипы, из-за чего звучал он не очень убедительно. - Ты просто успокойся и... - Я спокоен, - холодно отрезал я и бросил трубку. На самом деле мое состояние в тот момент и близко нельзя было назвать спокойствием. Мне казалось, что у меня вырвали сердце. На душе было пусто, я совершенно ничего не ощущал, в голове крутилась лишь одна мысль: "Этого просто не может быть". Я не мог принять это. А ты не мог просто взять и погибнуть. Не мог оставить меня в этом мире совершенно одного. Состояние полной опустошенности продолжалось на протяжении нескольких дней. Я ни с кем не говорил, работал несколько рассеянно и курил так, как никогда раньше. За день я мог опустошить две пачки, а запах не выветривался ни с одежды, ни с волос. Я все еще не мог принять твою смерть, твое отсутствие воспринимал как нечто временное. Ты просто где-то задержался, опаздываешь, или и вовсе заблудился где-нибудь и бродишь сейчас на другом конце города. Вот пройдет еще несколько минут, ты завалишься в мой ресторанчик и, как обычно, потребуешь выпивки. По-настоящему я осознал реальность происходящего лишь на твоих похоронах. Тогда я увидел тебя. Прошло так непривычно много времени, прежде чем я вновь смог взглянуть на твое лицо: смуглая кожа была непривычно бледнее обычного, но никаких других изменений не было заметно. Казалось, ты просто снова уснул не там, где надо, и даже не заметил, как тебя, окружив белыми цветами, подняли и понесли куда-то. Ты не проснулся даже тогда, когда закрыли крышку гроба. Даже когда на нее начали падать пласты земли, я не услышал твоего срывающегося в гневе голоса, раздраженного этим шумом. Мрачные тучи одним своим присутствием делали унылую атмосферу еще более тяжелой. Когда все ушли, я медленно, будто еще не до конца веря, подошел к недавно установленному надгробию и встал рядом с ним на колени. Робко коснулся пальцами такой гладкой и холодной поверхности камня, который навсегда отделил меня от тебя. Хотелось встать и разбить его на куски, ведь никто не имеет права мешать мне видеть тебя, прикасаться к твоему лицу, слушать твой голос... Я опустил голову и с удивлением уставился на свежевскопанную землю. Точно, всего этого же больше не будет. Холодные капли слабого осеннего дождя падали мне на спину, стекали с кончиков растрепанных волос. Этого больше не будет, вот поэтому здесь это надгробие. Я все еще не мог выдавить ни звука. Лишь тупо смотрел в одну точку, где-то в глубине души надеясь, что под моим взглядом разверзнется земля, и оттуда выйдешь ты, как и всегда, заспанный и недовольный, бурчащий что-то невнятное. В тот вечер, хоть я и пришел домой совершенно измученный, все равно так и не смог уснуть. На смену я пошел лишь для того, чтобы не оставаться в одиночестве, не тонуть в своей собственной опустошенности и разрозненных мыслях. Но даже Луффи с Усоппом не смогли мне помочь. Даже забежавшая на минутку Нами-сан не вызвала во мне эмоций. Единственное, что я мог делать - это каждую свободную секунду пить кофе, чтобы не свалиться замертво на кухне, и загружать себя заказами, не позволяя себе ни малейшей передышки, не давая остаться наедине с собой. И так продолжалось еще несколько дней. Обрываю воспоминания и наконец падаю в кровать, но вместо того, чтобы провалиться в сон, утыкаюсь лицом в твою подушку. Как же сильно я удивляюсь, когда снова чувствую твой запах, смешанный с обычным для тебя перегаром. Будто мы разминулись по пути пару секунд назад и ты только покинул наш дом. И тут меня прорывает. Все те эмоции, которые созревали внутри меня все эти дни, хлынули наружу одной неудержимой волной. Из глаз льются слезы, из груди вырывается совершенно неконтролируемый хрип, граничащий с всхлипываниями. Как ты мог? Ты бросил меня! И бросил всех остальных! Чтобы ты знал, кусок газона, я тебя ненавижу! Ненавижу за все, за каждое твое движение, за каждый поступок! Каждая твоя привычка, твой голос в памяти вызывает лишь отвращение! Так, как поступил ты, даже конченные уроды не поступают! С каждым всплывающим в сознании словом все сильнее бью подушку. Урод, урод, урод, урод. Чтобы ты сдох еще тысячу раз! Выбившись из сил, я опускаю руки и судорожно вздыхаю. Ощущая твой запах, я вновь окунаюсь в воспоминания о всех тех моментах, которые мы провели вместе, даже о самых мелких и незначительных. Вдруг я ощущаю, как ты перебираешь мои волосы, прядь за прядью, мягко, словно боясь потревожить. Я резко вскакиваю с кровати в надежде увидеть твою умиротворенную, расслабленную улыбку, но... Комната все также совершенно пуста. Я вновь обессиленно падаю обратно. Всего лишь тактильная память... Знаешь, Зоро, что бы я ни говорил до этого, я очень хочу, чтобы ты вернулся. Я хочу чувствовать твое дыхание у меня на плече, хочу слышать твой голос, срывающийся во время ссор, хочу вновь запустить пальцы в жесткие, почти как газонная трава, волосы. Я хочу, чтобы ты был рядом. Хочу, чтобы ты никогда не покидал меня. Я даже перестал бы отчитывать тебя за любую глупую оплошность, я делал бы для тебя еще больше, чем делал до этого, но... Ты никогда не вернешься...