Вместе со мной шагни за край...

Ты помнишь? Ну конечно помнишь, такое нельзя забыть. Наша первая встреча. Ты стоишь около стены: слишком самоуверенный, слишком красивый, слишком мужественный. Слишком много куришь, твои слова слишком сильно врезаются в память. Я слишком маленькая; слишком нежная, как лепесток чайной розы; слишком пьяная. Противоположности притягиваются говорите? *** Просто первая репетиция перед началом нового сезона шоу Голос, нужно приехать за день до официальных съемок, чтобы прогнать песню наставников и подписать какие-то бумажки. Денек сам по себе выбешивает тем, как он начинается. Ссоримся с мужем, впрочем как обычно в последние недели две; выбегаю из дома уже опаздывая, не проверив взяла ли я с собой хотя бы пропуск, удостоверяющий, что я имею право въехать на территорию съемочного ангара. Вслед летят слова Димы: "Мы еще не закончили!!" Резко вдавливаю педаль в пол и буквально влетаю в поток машин. Злоба переливается через край, сжимаю зубы и тщетно пытаюсь игнорировать не прерывающиеся звонки своего мобильника; педаль газа, кажется скоро проломит пол. Оказываюсь в студии с получасовым опозданием. Навстречу выходят режиссер и Аксюта, которые начинают свои приветствия с упреков по поводу чьей-то непунктуальности. С трудом фильтрую речь от матерных слов, но тон не удается снизить, поэтому я в прямом смысле ору на свое начальство, что пробки на дорогах никто не отменял, что уж извиняйте так и так, опоздала немного, но не стоит все воспринимать близко к сердцу, хочется наговорить еще много всего, но я все-таки удерживаю себя. После такого рода речевки в студии устанавливается звенящая тишина, когда вижу, что все еще и повернули головы к моей персоне, понимаю, что, наверное, позволила себе чуток лишнего. Не самое лучшее знакомство с командой. Вдох-выдох; немного успокаиваюсь и подхожу к остальным наставниками, из которых лично не знаю никого. Александр Борисович усмехается и говорит, что я хорошо их отделала; галантный Василий оставляет мой подвиг без внимания. Хмм, скорее всего мы сработаемся с этими людьми. Стоп, ведь должен быть кто-то еще. Да, Лепс; и где он? Оказывается, что этот гребаный маэстро видите ли слишком занят, и его нужно подождать часок, а то и два, пока он соизволит появиться рядом со смертными. Снова ситуация начинает, мягко скажем, подбешивать. После нескольких прогонов песни, я уверена, что спою эту чушь, потому что мелодия примитивная, а слова нам выведут на экран. Есть острое желание уехать в какой-нибудь бар сейчас же и провести там остаток своей жизни сегодняшний вечер. Вместо этого я сижу вместе с остальными и, за чашкой отвратительного кофе, жду господина, который мнит из себя звездищу. Тут в студию вваливается сам Григорий Викторович, если бы не люди вокруг, я бы точно снова начала орать. Чувство, что этому человеку на всех плевать, он предстает перед нами в какой-то мятой голубой рубахе навыпуск, пиджаке, джинсах и коричневых топсайдерах на голу ногу; махнув нам рукой и тут же спросив, что поем, влетает на сцену. Ни вам извини, ни прости; ничего. И ведь ему даже никто не делает замечаний; бесит! У меня кулаки сжаты до того сильно, что костяшки побелели. Этот клоун поет первым, весь кривляется и в ненужных местах орет дурным голосом; допеваем песню с этим напыщенным мужиком. Как только мелодия заканчивается, он поворачивается ко мне и заявляет: "Не думаешь, что тебе стоит взять повыше?", вот тут кровь реально закипает в жилах, скрип сжатых зубов слышен во всей студии, я цежу сквозь зубы: "Нет". Он пожимает плечами и тут же поворачивается к Сергей Сергеевичу, прося прогнать еще раз и сделать мне тональность выше. Хочется крушить все на своем пути, нарочно делаю голос ниже, в связи с чем мы расходимся с оркестром; приходится начать заново в предыдущем варианте. Один-ноль, Григорий как Вас там по батюшке. Наконец испытание моих нервов заканчивается, и появляется непреодолимое желание уехать из этого удручающего места, когда слышу в студии голос этого клоуна, который приглашает всю команду в Лепс бар, чтобы отпраздновать начало нелегкого пути. Особенно лестно это предложение для молодых модераторов, которые тут же гуглят адрес того места, где проведут ночь. Это уж точно не для меня, не хочу угождать этому неотесанному грубияну. У машины встречаю Басту, он спрашивает поеду ли я со всеми в бар, говорит, что он сам собирается пропустить там пару стаканчиков виски. Отказываюсь. Машина. Снова педаль в пол уже по привычке. Вхожу в квартиру; хочу опуститься в кресло и уйти в себя, но из соседней комнаты выходит муж. Похоже, что он намерен продолжить утреннюю беседу; намекаю ему, что вопрос исчерпан, но нет, этот олень слишком непонятлив. Сначала молча выслушиваю его упреки , но когда дело доходит до моей мамочки, которая, по его словам, неправильно меня воспитала, я не выдерживаю. По моим меркам соседи должны ворваться с минуты на минуту; так сильно мы орем и столько мата в нашей речи. В квартире мне ужасно душно, и слов не хватает, чтобы доказать свою правоту; его фразы изощреннее и больнее. Снова выбегаю на свежий воздух. Нет, слез нет; одна злоба. Единственная мысль-напиться. Ловкие пальцы моментально вводят в навигаторе два слова "Лепс бар". Педаль в пол. Охранник на входе, видимо узнает мою физиономию, поэтому пропускает без лишних вопросов. Я подхожу к барной стойке и заказываю три рюмки водки, выпиваю все залпом. Только после этой процедуры начинаю искать глазами знакомые лица в толпе. За одним столиком сидит Баста, приземляюсь рядом с ним. Он, кажется, очень удивлен. Мы мило беседуем, я заказываю виски, после второго осушенного бокала обращаю глаза на сцену; там стоит человек. Он поет песню Высоцкого "Спасите наши души". Исполнитель не просто пропевает слова, он проживает каждое из них. Певец кричит и бьется на сцене; ощущение страшное; мы все потрясены силой, отчаянием и необыкновенным голосом этого человека. Когда песня заканчивается, я аплодирую стоя. Только через некоторое время до меня доходит, что на сцене тот самый Григорий. Через какое-то мгновение он сам подходит к нашему столику. Выглядит теперь еще неопрятней, но почему-то мужественнее. Рубашка расстегнута почти до конца, пиджака на нем уже нет; сейчас замечаю, что на его лице щетина, волосы растрепанны и завиваются мелким бесом в разные стороны, что только дополняет его образ плохиша и хулигана. Выслушивает дежурные комплименты от нас, видно, что ему всё равно . Садится напротив меня. Он вроде говорит со всеми, кто сидит за столом, но именно мне в глаза смотрит бОльшую часть времени, почти не отводя взгляд. Не знаю, что его привлекает и цепляет во мне, может быть то, что я такая молодая, но единственная сегодня не преклонилась перед его харизмой и выразила свое недовольство. Признаться честно, теперь я тоже чувствую к нему какую-то симпатию и тягу. В какой-то момент случайно соприкасаюсь с его пальцами под столом, он моментально берет мою руку в свою; мы так и сидим, переплетая пальцы и смотря глаза в глаза; что-то происходит между нами такое волшебное и необъяснимо-нежное. Мотаю головой из стороны в сторону, да, я уже очень пьяная, еще немного и упаду прям здесь. Говорю всем, что мне нужно освежиться и с трудом поднимаюсь из-за стола.За мной, кажется, никто не идет, чтобы поддержать в случае чего, это даже приятно. Я, шатаясь, выхожу на улицу. Ночь. Та самая редкая ясная августовская ночь со звездами по всему небу. Тяжело опускаюсь на какую-то скамейку у входа, обхватываю голову руками. Зачем я так сильно напилась, что даже земля и небо ходит ходуном? Как теперь добираться домой? А ведь завтра еще рано утром на первую съемку... Не замечаю, как рядом кто-то садится; из раздумий и какого-то пьяного бреда выводит неожиданный щелчок зажигалки. Я выпрямляюсь и смотрю в глаза Григорию, который тоже смотрит на меня и курит. Внезапно я неверным движением забираю у него из уголка губ сигарету и сама затягиваюсь. Мужчина усмехается моей наглости. Я заплетающимся языком говорю: " Почему ТЫ так по-хамски себя вел в студии, ты ведь совсем другой ! Сегодня на съемках...". Он вдруг придвигается близко-близко, не давая закончить фразу, берет руками мое лицо и накрывает мои губы своими. От неожиданности я сперва столбенею, но затем начинаю вырываться и пытаюсь кричать: "Что Вы творите?! Отпусти, отпусти!!!!". Я колочу его руками в грудь, но это не производит на Григория никакого впечатления, он лишь крепче меня обнимает и прижимает к себе, не переставая целовать. Мое сопротивление с каждой секундой ослабевает, через мгновенье я уже отвечаю на его поцелуй и углубляю его. Обнимаю за шею, пальцы сами вплетаются в его растрёпанные волосы. Он также внезапно отстраняется от меня. Я, тяжело дыша, спрашиваю: "Зачем?". Григорий лишь пожимает плечами, оставляя вопрос без ответа. Он снова закуривает, опять приобнимая меня за плечи; я прижимаюсь к нему, кладу голову на грудь; сейчас это правильно, так и должно быть... *** Теплые объятия, обжигающие прикосновения, кто я для тебя? Что ты чувствуешь ко мне? Все просто, но слишком сложно Палец у губ, снова слова отзвуком в тишине: "Просто друзья"...