Наваждение

Заходящее осеннее солнце светило в окно золотым лучом. Патрик стоял возле окна в библиотеке, не торопясь задергивать шторы, хотя свечи были уже зажжены. "Почему не открыл гардины! Уже 10 часов!" - вспомнился такой знакомый, ехидно-задорный голосок. Он помотал головой, отгоняя ненужные мысли. - Ну что, пойдем? - спросил Жак, внимательно наблюдавший за королем. - Жак, ну не хочу я этого делать! - взмолился Патрик, отвечая не на вопрос, а на свои мысли - Пусть кто-нибудь другой этим займется, Удилак, например? - Ты нашего Удилашу не трогай, - строго сказал Жак, - На него и так много всего навалилось. И потом - это дело тонкое, деликатное, не его это... - Значит это - мое, так, по-твоему? - запальчиво возразил Патрик - Ты что - второго Давиля из меня сделать хочешь? - Да уж... Вот кого нам не хватает... - раздумчиво произнес Жак - Не думал я, что когда-нибудь такое скажу... Он подошел к столу и взял какие-то бумаги. - Вот протокол допроса. Она все отрицает. - Но это глупо, глупо, в конце концов! - воскликнул Патрик - Мы с тобой там были и все видели! - Именно поэтому следствие без нас не справится, - успокоительно произнес Жак, - Ты - король, дружище, ничего не поделаешь, надо самому допросить Альбину! Ты - высшая судебная инстанция в этом монархическом государстве! - Мадонна!.. Почему я не отрекся сразу! - возведя глаза к небу, шепотом произнес Патрик. Он задернул шторы и решительно направился к двери. * * * Патрик и Жак сидели за длинным дубовым столом в просторной комнате с грязно-серыми стенами. Здесь не было мебели, кроме стола и стульев. Рядом с ними находился маленький человечек с невыразительным лицом, но это был один из лучших следователей королевства... При Давиле он ушел в частный сыск, не найдя с боссом общего языка. Его звали Эжен Паризье, родом он был из Мухляндии. - Ваше Величество, в этом деле очень много странностей, - обратился он к Патрику - Я взял на себя смелость подготовить вопросы, которые необходимо задать подозреваемой... Он слегка замялся... - Собственно, ее вина очевидна, она упорствует исключительно из вредности характера... Получить признание - чистая формальность, и я хотел уточнить... Допускает ли Ваше Величество... Кхм... Применение пытки... - Какие пытки, - тут же взвился Патрик, - Вы с ума сошли! У нас не средневековье какое-нибудь! Чтобы я этого слова вообще не слышал! - Что Вы, Ваше Величество, я просто уточнить, - Паризье довольно потер руки, - Я и сам противник таких методов... Теперь вижу, что Вас интересует истина, а не выбитое признание... Ну что ж, тогда приступим…? Он дернул за шнурок и дверь отворилась. Вошла Альбина, вернее ее ввели два гвардейца. В каком же она была виде! Ее роскошное платье измялось, волосы растрепались, под глазами были черные круги... Она едва волочила ноги, а руки были скованы наручниками... Сердце Патрика болезненно сжалось. Он невольно вскочил, чтобы помочь принцессе, но Жак удержал его незаметно. Король понял, что снова ведет себя не по статусу и уселся обратно. Однако в нем все кипело, когда он снова обратился к Паризье: - Почему она в наручниках, черт побери! - холодным тоном произнес он, - Я же дал ясные указания - домашний арест! А вы ее как будто из подземелья вытащили! - Ваше Величество, - вкрадчиво отозвался следователь, - она разбила все, до чего могла дотянуться. Пришлось в профилактических целях... - Немедленно снимите эту дрянь, - гневно перебил его Патрик, - И помните - она принцесса, обращайтесь с ней соответственно! Паризье дал знак гвардейцам и с Альбины сняли наручники. Она упала на поставленный для нее стул и застыла неподвижно, с остановившимся взглядом... Следователь взял со стола листок и начал читать обвинение. Молодой король не вслушивался в слова. Он и так знал, в чем обвиняют его кузину. Патрик смотрел на Альбину и не верил своим глазам. Перед ним была совсем другая женщина, потухшая, безвольная, с погасшими глазами... Но эта новая Альбина вызывала острое желание защитить ее, обнять, закрыть собой от всех бед... Патрик изо всех сил боролся с этим чувством, но ничего не мог с собой поделать... Тем временем обвинительное заключение было дочитано... - Вы признаёте свою вину? - официальным голосом вопросил Паризье. Альбина, видимо, уловила по тону, что обращаются к ней и вопросительно подняла свои потухшие глаза на следователя... В них не было и тени понимания... - Что? - тусклым голосом спросила она, - Я ничего не помню... И не понимаю... На лице принцессы было написано мучительное желание собрать свои мысли воедино. Но все ее попытки были бесплодны и оканчивались весьма жалким образом... Патрик больше не мог на это смотреть! Он вскочил на ноги, несмотря на все попытки Жака удержать его, и начал в бешенстве ходить по комнате. - Что вы с ней сделали? - сдерживая эмоции, спросил король у Паризье, - Она же невменяема, это очевидно! Допрос необходимо прекратить, пока принцессе не станет лучше. Он подошел к Альбине и поднес ей стакан воды, который взял со стола, с жалостью глядя на поникшую фигуру принцессы. Она приняла стакан из его рук, их пальцы соприкоснулись... Патрик ощутил какой-то ток, пробежавший по его телу, но постарался не придавать значения... Тем временем Альбина медленно пила воду. Ей прямо на глазах становилось значительно лучше. Взгляд стал осмысленным, осанка выпрямилась, лицо приняло надменное выражение. Она перекинула ногу на ногу и уставилась на следователя своими голубыми глазами. - Ну? - высокомерным тоном спросила она, - Что там у вас? - Я спрашиваю, Ваше Высочество, - нарочито четко и медленно произнес Паризье, - признаёте ли Вы свою вину? - Да, признаю, - спокойно ответила принцесса, - давайте, что там надо подписать и покончим с этим. Она стала внимательно рассматривать свои ногти, не обращая внимания на ошеломленные взгляды всех присутствующих. Перемена была настолько разительна, что бросалась в глаза. Как будто перед ними сидел другой человек. Маленький следователь суетливо поднес ей какие-то бумаги. Альбина не торопясь подписала. Затем был вызван конвой и ее увели. Возле самой двери она обернулась и послала Патрику очаровательную улыбку. Когда Альбина вышла из комнаты, король вскочил и не в силах долее сдерживаться, заговорил, ни к кому особо не обращаясь: - Ну, вот что это сейчас было? Кто-нибудь может мне объяснить? Это что - спектакль? - Сомневаюсь, Ваше Величество, - поглаживая свои черные усы, ответил Паризье, - Я же говорил - в этом деле много непонятного... - Что именно? - уточнил Патрик. - Я взял на себя смелость... Исключительно в интересах короны... - замялся следователь, - Наложить на это дело гриф "секретно"... Он покосился на Жака. - Да говорите же, наконец, - взорвался Патрик, - Этот человек - мой лучший друг, говорите при нем, как при мне! - Простите, Ваше Величество, но такой должности еще не придумали - королевский друг, - иронично отозвался Эжен Паризье, - Впрочем, если желаете, я дам полный отчет по этому делу... - Желаю, - сурово сказал Патрик. - Ну, что ж, в двух словах - дело развалилось! Причем развалилось по весьма загадочным причинам. У нас в руках был сообщник преступников. Его имя вам ничего не скажет, все в замке знали его под прозвищем лысого лакея... Он сидел в одиночной камере, под круглосуточной охраной... И утром был найден мертвым! Откусил себе язык и умер от потери крови! Небывалый случай! Патрик побледнел как полотно, а Жака чуть не стошнило. Не обращая на это внимания, следователь продолжал: - Затем были схвачены живыми несколько разбойников и в том числе знаменитый Атаман. Неслыханная удача! Просто кладезь ценной информации! Так вот - их даже не довезли до дворца! Тюремную карету сопровождал эскорт королевских гвардейцев, и нате вам - открывают двери, а там пусто! Пташки улетели! Как, каким образом - никто не понимает! Он вытер вспотевший лоб и продолжал уже спокойнее. - На этом фоне поведение вашей кузины кажется наименьшей загадкой, хотя бы признание она подписала. Но порой создается впечатление, что принцесса действительно ничего не помнит! Если это игра, то игра гениальная! Эжен Паризье окинул взглядом бледного Патрика и застывшего в недоумении Жака и закончил свою речь следующими словами: - Предлагаю засекретить это дело и сдать его в архив. Решать вам, Ваше Величество. Молодой король прошелся по комнате, обдумывая что- то, круто повернулся и резким тоном произнес: - А теперь послушайте меня, Паризье! Я приказываю, да именно приказываю, лично вам заняться этим делом, оставив все остальные. Результаты буду контролировать сам. За Альбину вы мне головой отвечаете! Обеспечьте ей наилучшие условия! Как вы знаете послезавтра у меня свадьба. Сразу после нее будьте готовы отчитаться о проделанной работе. Все! Не прощаясь, он вышел из комнаты. Жак последовал за ним. Первый раз он видел молодого короля в таком гневе. Жак хотел что- то сказать другу, но потом счел за лучшее промолчать. Паризье посмотрел, как за ними закрылась дверь, покачал головой и стал собирать бумаги со стола... * * * На следующее утро Патрик примерял белоснежный свадебный наряд. Вокруг него суетились портные, прикалывая булавки, делая последние штрихи. Он стоял, подняв руки в неудобной позе, казалось, что король делает какие-то танцевальные па. "Ах, да, еще ведь свадебный танец нужно повторить, - вспомнил Патрик, - вот задача!" Ему легко давались разные искусства, но танец не был в их числе. Тем более, что молодого короля никогда специально не обучали этому. Ему была неприятна вся эта шумиха с коронацией, а теперь со свадьбой. Патрик с удовольствием просто посидел бы с друзьями в "Гнезде совы". Но, увы, существовали такие вещи как этикет, церемониал, протокол и прочее. К счастью, Марселла искренне наслаждалась подготовкой к свадьбе. Ее настрой автоматически передавался Патрику, когда он видел свою любимую. Сейчас он шел к ней для последней репетиции танца и предвкушал, как увидит ее улыбку и сразу все проблемы покажутся пустяками. Марселла задумчиво смотрела на два манекена в свадебных нарядах. Ее хорошенькое личико выражало напряженную работу мысли. - Ой, Патрик, - обрадованно вскричала она, - Как хорошо, что ты здесь! Я никак не могу выбрать платье! - Слушай, - сказал Патрик, заключая ее в объятья и нежно целуя, - а разве мне можно на них смотреть? - Конечно, можно, глупенький, - засмеялась Марселла, - Только меня в них видеть нельзя! Она снова нахмурила свой хорошенький лобик. - Патрик, - глубокомысленно спросила она, - какое тебе больше нравится? Вот это с кружевами или с отделкой из перьев? - Ты хороша в любом наряде, - прошептал король, не в силах оторваться от ее губ. Марселла отстранилась, скорчив недовольную гримаску. - Ну почему ты не хочешь мне помочь? Я уже всю голову сломала! И тут Патрик, как он потом рассказывал, отчетливо ощутил это. У него слегка закружилась голова, и внезапно вспомнился вчерашний разговор с Паризье. Король смотрел на свадебные платья, на Марселлу, а думал об ужасных вещах - пропавших разбойниках, откушенных языках и... об Альбине. Вспомнилась ее вчерашняя улыбка вполоборота, ее глаза, голос... Молодой король очень хорошо владел собой, поэтому Марселла ничего не заметила. - Все-таки, какое мне выбрать, Патрик? - просительно протянула она. - Вот это, - ткнул в первое попавшееся король и вышел из комнаты. Марселла с недоумением смотрела ему вслед. * * * Когда Жак вошел в "Гнездо Совы" было уже очень поздно. На улице горели фонари, а порядочные горожане готовились ко сну. Но в трактире было шумно и весело. За одним из столов сидела развеселая компания, вокруг нее крутились завсегдатаи, музыканты играли задорную музыку, слышались взрывы смеха. Жак увидел в центре знакомую белокурую голову и облегченно вздохнул. "Слава Богу, он здесь", - подумал артист и стал пробираться к столу. Незаметно он приблизился к Патрику (а это действительно был молодой король) и хлопнул его по плечу. Патрик вздрогнул и обернулся. - А, это ты, Жак, - рассеянно сказал он, - давай присоединяйся! Жак присел рядом с ним и огляделся. Компания, видимо, кутила довольно давно. Весь стол был уставлен кружками, тарелками и бутылками. Многие из них уже были пусты. Напротив спал Удилак с блаженным выражением на лице, его пыталась разбудить совершенно пьяная Клотильда, что ей плохо удавалось. - Мадонна! - с ужасом произнес Жак, - что здесь происходит? У тебя же свадьба завтра! Весь дворец уже на ушах стоит, Марселла рыдает, а он здесь развлекается! Он внимательно посмотрел на Патрика: - Признавайся, что случилось? Король вздохнул и налил себе еще вина. - Ничего, Жак, дружище, абсолютно ничего... Вот это и страшно... Главное происходит внутри... Он залпом опрокинул стакан и посмотрел на артиста совершенно трезвыми глазами. - Я хочу забыть о ней, и не могу... А у меня свадьба завтра, представляешь? Бедняжка Марселла, она плачет, говоришь... Жак, я ее так люблю! Она заслуживает лучшего, человека, который предан ей без остатка... - Какого еще лучшего? - Жак схватился за голову, - Что за глупость ты несешь?! Ей нужен только ты, неужели непонятно! Быстро ступай во дворец и успокой девушку! - Неееет, я не пойду, - улыбнулся Патрик, и стало заметно, что он все-таки сильно пьян, - Как я буду ее успокаивать, что я ей скажу! Что все время думаю о другой? Сильно это ее успокоит? Жак внимательно посмотрел на Патрика, и до него постепенно стало доходить... - Ты про Альбину, что ли? Что за бред? - он хлопнул себя по лбу, - Это вчерашний разговор с Паризье так подействовал! Ты просто думаешь над этой загадкой! Патрик снова улыбнулся и подвинулся поближе. Он наклонился к самому лицу Жака и доверительно прошептал: - Жак, ты не понимаешь... У тебя с Мартой так легко и правильно... А представь себе, ты ее любишь, точно знаешь, что она лучше всех и только с ней тебе хорошо... Но мысли о другой женщине приходят сами собой! Они туманят твой разум, лишают тебя воли... Знаешь, дружище Жак, если бы я не был так пьян, я побежал бы к ней, к Альбине... Король уронил голову на руки и тут же заснул. - Все понятно, - тоном доктора, ставящего диагноз, произнес Жак, - у парня предсвадебная лихорадка. Вот только что с ним делать теперь? Он огляделся по сторонам и заметил компанию относительно трезвых гвардейцев. - Эй, ребята, - крикнул Жак, - вы не поможете вернуть его величество и заодно вашего командира во дворец? * * * Королевская свадьба была отпразднована с необыкновенной пышностью. Вся церемония происходила в главном соборе Абидонии. Внутренность собора роскошно украсили, собралась радостная толпа. Вернувшиеся с Острова Берцовой кости с энтузиазмом приветствовали короля Патрика. Он объявил амнистию всем политическим заключенным, большинство из них были творческими людьми и приложили все усилия, чтобы этот день запомнился надолго. Вот только погода подкачала... Дул холодный пронизывающий ветер, нагоняя мрачные тучи. Временами шел промозглый дождь. Впрочем, это была обычная погода для поздней осени в Абидонии. Жених и невеста прекрасно смотрелись в свадебных нарядах. Патрик выглядел утонченно-элегантным, а Марселла очаровательно-воздушной. Вот только их лица показались священнику, проводившему церемонию какими-то подозрительными. Король осунулся и побледнел, под глазами были черные круги. А глаза невесты сомнительно покраснели. Они стояли рядом, но смотрели в разные стороны. Оба сказали "да" и коснулись губ друг друга в положенные моменты. После церемонии Патрик подал Марселле руку и под радостные возгласы они отправились во дворец, где был сервирован дружеский ужин. Карета подвезла новобрачных к центральному входу, на лестнице выстроились нарядные гости. Патрик вел Марселлу к ее месту во главе стола и с ужасом чувствовал, что он мысленным взором постоянно видит Альбину. Ее образ с лукавой улыбкой и распустившимися кудряшками мелькал перед глазами, заслоняя гостей, праздничный стол и роскошный интерьер. Но, увы, Марселлу он заслонить не мог. Когда Патрик смотрел на свою любимую, ему чудился в ее глазах постоянный упрек и немой вопрос. Он не мог смотреть ей в глаза. Когда гости уже порядочно упились, король вышел из-за стола, не обращая внимания на умоляющие взгляды Марселлы, осуждающие Жака и вопросительные Марты. Он чувствовал необходимость побыть одному. Патрик бродил по дворцу, постоянно натыкаясь на веселящихся гостей. И сам не заметил, как забрел в конюшню... Здесь было спокойно, пахло сеном... Патрик вспомнил короля Теодора и приказал оседлать своего любимого Милорда. Когда конь рванулся вперед, он не стал его сдерживать, а весь отдался бешеной скачке. Он давно выехал за пределы дворца и дворцового парка. Соскучившийся Милорд нес его неизвестно куда и мысли Патрика постепенно приходили в порядок. Он совершенно точно знал, что любит Марселлу и не променяет это чувство ни на какое другое. Но в его мыслях помимо воли постоянно появлялась Альбина, и это не давало молодому королю покоя. Он почему-то считал, что даже думать об Альбине будет своеобразной изменой по отношению к Марселле. Тем более что прогнать эти мысли было невозможно. Он неожиданно выехал из леса и оказался на скалистом берегу моря. Милорд завез его так далеко, как и сам король не мог представить. Патрик натянул поводья и уже медленнее поскакал вдоль обрыва над морской пучиной. Это место считалось очень опасным, скалы уходили прямо в море, к тому же начался дождь. Но Патрику было невыразимо приятно ощущать бешенство стихии. Капли били его по лицу, ветер раздувал походный плащ, а внизу, в немыслимой глубине боролись и сталкивались водяные валы. Внезапно впереди показался утес, выдающийся острым углом прямо в море. Король осадил Милорда в последний момент, соскочил на землю и остановился, глядя вниз. Уже начинало темнеть, и трудно было разглядеть подробности. Но вздымающаяся пена и яростный шум завораживали. Патрик чувствовал полную гармонию того, что творилось в его душе, с окружающим миром. Казалось, что море зовет его к себе. Внезапно в нем снова проснулся поэт. Несколько минут он стоял, прислушиваясь к звучащим в голове строчкам. Записать их было невозможно, но он знал, что не забудет никогда. После этого пришли опустошение и усталость. В голове не осталось ни одной мысли, только желание попасть в более сухое и уютное место. "Марселла..." - подумал король, и его словно обдало теплом... * * * А в это время Марселла сидела в королевских покоях, сдерживая предательские слезы. Весь вечер она изо всех сил делала вид, что все нормально. Когда Патрик внезапно ушел, ничего не объясняя, у новоиспеченной королевы все перевернулось в душе. Она никогда не думала, что день свадьбы обернется таким кошмаром. «Хорошо, что хоть роза уже не действует»,- думала Марселла про себя. Поэтому она смогла улыбаться гостям несмотря ни на что. Друзья, конечно, все поняли. А что не поняли, о том догадывались. Жак с болью в сердце смотрел на молодую королеву и не знал, чем тут можно помочь. На его взгляд, у Патрика случилось временное помрачение рассудка на почве предсвадебных волнений. Когда гости стали расходиться, то Марта подошла к королеве, присела в изящном реверансе и тихо спросила: - Может быть, мне проводить вас, ваше величество? - Нет, Марта, иди отдохни, все нормально - ласково ответила Марселла и удалилась в сопровождении фрейлин. И теперь, когда все уже ушли, она сидела перед зеркалом в роскошном пеньюаре и не знала, что ей делать. По привычке хотелось занять руки какой-нибудь работой. Марселла привыкла быть все время занятой и вынужденное безделье тяготило ее. Постоянно тянуло вытереть пыль или убрать со стола. Но она изо всех сил стремилась соответствовать новому статусу. Недавно она начала вышивать и теперь механически схватилась за пяльцы, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Но слезы все-таки капали, и ткань стала совсем влажной... Внезапно хлопнула дверь, и перед Марселлой появился Патрик. Она вскочила, не зная, что от него ожидать и вдруг заметила, что он совершенно мокрый. Со складок плаща стекали потоки дождевой воды. Марселла кинулась к нему и стала стаскивать плащ, выговаривая как маленькому: - Вот глупый, где же ты так промок, неужели на улице был в такую погоду? Нет, ну надо же! Ты же мог простудиться! Я так беспокоилась, прямо извелась вся! Больше никогда так не делай... У нее на глаза навернулись слезы... Марселла подняла свои влажные оленьи глаза на Патрика и увидела, что он смотрит на нее с бесконечной нежностью и раскаянием... - Не буду... - прошептал король... Он обнял свою молодую жену и поцеловал долгим и нежным поцелуем, в котором слилось все: любовь, нежность, раскаяние и надежда на прощение... * * * Когда на следующее утро Патрик шел по коридору большого дворца, ему хотелось петь. Вчерашняя непогода улеглась, и холодное осеннее солнце заливало дворец потоками света через стрельчатые окна. Молодой король жмурился в его лучах и невольно насвистывал "Не покидай", свою любимую песню. Арнольдо Гассини, отец маленькой Ники, неплохо поднатаскал его и художественный свист получался у Патрика ничуть не хуже вокала. Вчерашние терзания казались каким-то сном, в душе наконец-то воцарился покой. Патрику казалось смешным его вчерашнее приключение на мысу в компании Милорда. "Ну надо же было выставить себя таким дураком", - думал он про себя, ничуть не конфузясь, - "Наверное, Жак прав, это помрачение ума какое-то! Но стихи действительно получились неплохие!" Собственно за этим он и шел в библиотеку - хотелось записать вчерашнее стихотворение. Навстречу попалась компания придворных. Патрик перестал свистеть и церемонно с ними раскланялся. "Все-таки быть королем ужасно нудно", - с прежней безмятежностью подумал он, представляя себе очередной официальный завтрак в компании послов, - "Бедняжка Марселла, сегодня ее дебют в качестве королевы". Он с нежностью подумал о жене, которую он опять оставил в одиночестве решать сложнейшую задачу - что надеть на королевский завтрак. Она не сделала ему ни единого упрека за вчерашние выкрутасы, за что Патрик был ей безмерно благодарен. Он открыл дверь библиотеки, вошел и с радостью вдохнул знакомый и такой уютный запах книжной пыли. И только потом заметил, что он здесь не один. В углу, за бюро из красного дерева удобно устроился Паризье. Он деликатно кашлянул, чтобы привлечь внимание короля, а затем вскочил и раскланялся. - А, это вы, Паризье, доброе утро, - ответил Патрик, кивая в ответ, - А что вы, собственно, тут делаете? - Ну, как же, ваше величество, я с отчетом по тому самому делу, - деловито потрясая бумагами, отозвался Паризье, - Открылись совершенно новые обстоятельства... - Надо было вам попозже подойти, - дружески сказал Патрик, - Или хотя бы договорились заранее... - Договориться об аудиенции очень трудно, - серьезно сказал следователь, - Извините, но ваш секретарь совершенно запустил дела... А назначено было именно на сегодня... "Оказывается, у меня есть секретарь!" - подумал Патрик, а вслух произнес: - Хорошо, давайте сейчас, только побыстрее, у меня к завтраку приглашен мухляндский посол... Эжен Паризье откашлялся и начал официальным тоном: - Дело оказалось гораздо сложнее, чем мы думали. Принцесса Альбина была просто пешкой в искусных руках. Накануне всех произошедших событий у нее состоялась встреча с одним человеком, который пришел в летний замок под видом точильщика. Никто не заподозрил плохого, его пустили на кухню точить ножи, принцесса в это время гуляла по саду. Человек этот наточил ножи и ушел, но его видели оживленно беседующим с ее высочеством. И через некоторое время принцесса исчезла, а объявилась уже при известных вам обстоятельствах... - Ну и что? - пожал плечами Патрик, - Вздумалось ей поболтать с точильщиком... Ей еще и не такое в голову приходило... - Ваше величество, - вкрадчиво произнес Паризье, - выслушайте еще одного свидетеля... Он указал на кого-то за спиной Патрика. Молодой король обернулся и обомлел - за его спиной по ступеням деревянной лестницы величественно спускалась бывшая королева Флора! - Тетушка, - произнес он, галантно целуя руку отставной королеве, - Откуда вы здесь, какими судьбами! Флора улыбнулась с поистине королевским достоинством: - Не могла же я не приехать на твою свадьбу, Патрик! - и тут же лицо ее помрачнело, - Только теперь придется рассказать тебе кое-что неприятное... - О, Господи, тетя! - воскликнул Патрик - Неужели еще какие-то тайны остались! Флора уселась в кресло и начала свой рассказ: - Патрик, поверь мне, это страшный человек! Я была знакома с ним в молодости... Мы были даже слегка неравнодушны друг к другу... Но потом что-то меня оттолкнуло... Он увлекался черной магией, оккультными науками. А я всегда любила жизнь и солнечный свет. Он просил моей руки, я отказала. После этого прошло много лет, но я не теряла его из виду. Его семья разорилась, а его судили за страшные преступления. В подвале их замка нашли следы человеческих жертвоприношений... Но каким-то образом ему удалось бежать. С тех пор он скрывается... И вот, - голос ее прервался на мгновение, - под маской безродного точильщика я узнаю бывшего маркиза Ксавье де Ланглуа, магистра черной магии и государственного преступника! Королева тяжело дышала и, казалось, была близка к обмороку... Эжен поднес ей стакан воды, она отпила немного и закончила свою речь: - Патрик, он говорил с моей дочерью! Спаси ее от этого страшного человека! Она замолчала и стала обмахиваться веером. Король вопросительно посмотрел на Паризье. - Ваше величество, при обыске в разбойничьем замке, были найдены некоторые вещи... И обнаружены скрытые помещения... Что говорит о том, что в замке проводились ритуалы черной магии. И кроме базы преступников он был еще и оплотом темных сил... Патрику стало не по себе, но он рассмеялся: - Что вы говорите, Паризье! Никакой магии не существует! Это известно любому школьнику. Эжен Паризье прошелся по комнате, нерешительно взглянул на Флору и тихим голосом произнес: - С некоторых пор преступность в Абидонии резко изменилась. Преступления стали загадочными и необъяснимыми. Но я чувствую, что все нити ведут к одному центру. Задачей моей жизни стало найти и ликвидировать этот центр... И теперь я, кажется, нащупал его! - Я готов поверить, - сказал Патрик, глядя ему в глаза, - что в Абидонии существует организованная преступность... Но черная магия, - он поморщился, - увольте! - А что, если я скажу вам... - голос Паризье понизился до шепота, - что ваша кузина заключила договор с этим человеком... С целью вернуть любовь вашего величества... - Альбина и черная магия? - Патрик пожал плечами, - Не смешите меня, Паризье! - Я не могу убедить вас, - устало сказал Эжен, - тем более что ваша кузина сама практически ничего не помнит... Но по ее обрывочным воспоминаниям я делаю вывод, что был заключен некий договор... И по условиям этого договора принцесса Альбина должна была получить... вас, ваше величество... А взамен отдать что-то очень ценное... Что именно - я не знаю... Но как только... если только... вы будете принадлежать ей, то договор будет немедленно исполнен... и что-то произойдет.... Услышав эти слова, король стал в бешенстве ходить по комнате. Его безмятежное настроение улетучилось, как не бывало. - Думайте, что вы говорите, Паризье! - ронял он злые, холодные фразы, - Что это значит - принадлежать ей? У меня есть жена, которую я очень люблю! И во-вторых, я не вещь, чтобы заключать обо мне всякие договоры! А главное: черная магия - это чушь, бабушкины сказки! Он остановился и на минуту задумался. Флора и Паризье выжидательно смотрели на молодого короля. - В этом надо разобраться окончательно, - решительно сказал он, - Мы сейчас же идем к Альбине, я сам с ней поговорю! И вы убедитесь, что все это - полный бред! * * * Они подошли к двери, по бокам которой стояли два стражника. Оба тотчас выпрямились и взяли на караул, заметив потрясающую компанию: бывшую королеву Флору, нынешнего короля Патрика и Эжена Паризье, которому прочили должность нового канцлера. Эжен предупредительно распахнул дверь перед Патриком, а король галантно пропустил вперед свою тетку, и они наконец-то оказались внутри. Комната до боли напоминала Патрику его прежнее жилье под крышей: спартанская обстановка, ничего лишнего. Стол, стул, кровать, умывальник. На стуле сидела, облокотясь на край стола, в задумчивой позе принцесса Альбина... Она подняла глаза, увидела Флору и просияла: - Мамуля! - с неподдельной радостью она кинулась к матери и расцеловала ее. У Флоры слезы навернулись на глаза. Она не могла наглядеться на дочь. Но потом вспомнила об этикете и тихонько сказала: - Альбина! Мы здесь не одни. Принцесса повернулась к Патрику: - Ах, да! Здесь же его величество! Она сделала преувеличенно низкий реверанс. - И господин великий инквизитор тоже! - кивнула в сторону Паризье. Тому совершенно не понравилось сравнение, но он не подал вида и своим привычно официальным тоном начал: - Ваше высочество, мы хотели бы уточнить содержание вашего разговора с неким человеком... Будем пока называть его просто точильщик... Хотя есть подозрения, что он не совсем точильщик... Вернее, совсем не точильщик! Нам очень важно знать, о чем вы с ним говорили? Альбина сделала круглые глаза: - О чем это вы? Я не разговариваю с точильщиками! Она демонстративно уселась лицом к окну, отвернувшись от Паризье: - Впрочем, и с инквизиторами тоже! Следователь выразительно посмотрел на Патрика, показывая всем своим видом "А что я вам говорил?". Молодому королю надоела эта комедия, и он решительно сказал: - Так, Эжен, тетушка! Я прошу прощения, но не могли бы вы покинуть нас ненадолго? Мне нужно все выяснить самому раз и навсегда. Он проводил до двери упирающегося Паризье и растерянную Флору, с извиняющимся видом поцеловал ручку королеве и закрыл за ними дверь. А затем повернулся к Альбине и по-мальчишески улыбнулся. - Сестренка, прекращай ломать комедию! Расскажи, как все было на самом деле! Принцесса удивленно воззрилась на него: - Патрик, так ты не сердишься? Действительно не сердишься? - пролепетала она. - Если ты про историю с похищением - давай забудем об этом. Похоже, ты вляпалась во что- то более серьезное, сестренка? Патрик непринужденно уселся на кровать напротив Альбины и посмотрел ей в глаза: - Давай, рассказывай! Принцесса сделала сосредоточенное лицо: - Ну да, я действительно говорила с этим странным человеком. Он и помог мне провернуть похищение: разбойники его слушались. Только я почему-то очень плохо все помню, как будто в тумане... Даже внешность его не могу описать. Он сказал называть его Ксавье, и еще мы какой-то договор заключили. Этот Ксавье вроде бы владеет магическими силами, и он обещал, что с их помощью ты снова влюбишься в меня... как раньше... Она вскочила со стула и стала взволнованно ходить по комнате: - Он говорил... что есть какая-то золотая сеть... очень сильное заклятие... Вот бред, правда? - Альбина деланно рассмеялась, - А я, дурочка, поверила! Потом только до меня дошло, что это все бред! Патрик, ты ведь меня простишь? Она повернулась к нему с умоляющим выражением на лице. Король поднялся ей навстречу, чтобы утешить и успокоить и сам не заметил, как Альбина оказалась в его объятиях... Как и в прошлый раз, это произошло внезапно. Появилось неопределенное ощущение какой-то опасности, грозившей Альбине и мучительное желание ее защитить любой ценой. Из головы исчезли все мысли, кроме как о ней, только на этот раз она была рядом... Патрик сам не заметил, как стал покрывать поцелуями ее лицо, губы, волосы. Ее тело внезапно обмякло в его руках и стало отзывчивым. От Альбины исходил какой-то дурманящий аромат, сводивший с ума. Быть с ней, быть рядом с ней, все так просто, он же всегда этого хотел... Все остальное пусть катится в пропасть, пускай весь мир подождет, главное она здесь, в его объятиях... "Это неправильно..." - задумчиво произнес как всегда вовремя появившийся внутренний голос. И тут же память услужливо подсказала слова Паризье: "если только... вы будете принадлежать ей... договор будет исполнен... и что-то произойдет..." Патрик неимоверным усилием воли заставил себя разжать объятия. Альбина обессиленно упала на кровать, ноги не держали ее. Одежда принцессы была в полном беспорядке, волосы растрепались, голубые глаза были полузакрыты, а щеки горели ярким румянцем. Несколько мгновений Патрик молча смотрел на нее, борясь с собой, а затем резко повернулся и выбежал из комнаты... В коридоре он наткнулся на Флору и Паризье, мирно беседовавших о чем-то. Как слепой, Патрик наткнулся на них и остановился. Сердце его бешено билось, мысли куда-то улетучились... Испуганная Флора приложила руку ему ко лбу: - Что с тобой, мальчик? Ты не болен? Или она опять чем-то тебя обидела? Паризье смотрел на него с сочувствием. Патрик постепенно приходил в себя... "Какой ужас! - в отчаянии думал он, - Это просто недопустимо, невозможно! Я же люблю Марселлу! Но это сильнее меня... Надо что-то делать..." - Эжен, - хрипло обратился он к Паризье, - возможно, этот договор действительно существует... Но для чего он нужен этому Ксавье, я не понимаю? - Я полагаю, - медленно, обдумывая каждое слово, произнес следователь, - что это способ манипулировать вами, добиться каких-то политических целей... Есть организация, которая давно ждала появления голубой розы, все было спланировано... Все, кроме того, что роза оживит некую девушку и утратит свои волшебные свойства... Полагаю, они сейчас очень злы на вашу молодую жену... Слова Паризье эхом отдавались у Патрика в голове. Он кое- что вспомнил, но это надо было проверить. - Простите, я вынужден вас оставить, - обратился он к королеве Флоре, целуя руку на прощание, - Был очень рад видеть вас, тетушка! - Эжен, - он повернулся к Паризье, - в случае необходимости вы найдете меня в библиотеке. Король повернулся и быстро пошел по коридору, стражники отдавали ему честь. Но Патрику было не до этого, он почти бежал, ему надо было все обдумать и проверить свои подозрения. * * * Уже на самом подходе к библиотеке, Патрика перехватил Жак. Его лицо было искажено гневом. - Постой, - он схватил короля за руку, - Ты забыл, что тебя послы ждут? Официальный завтрак без короля - отличное начало международного конфликта! А Марселла? Ей опять прикрывать твои фокусы? От ее улыбки плакать хочется, но улыбается, бедная девочка! Срочно идем в банкетный зал, или тебя силой тащить? Патрик улыбнулся виновато, ему было так приятно, что есть друзья и любимая женщина, которые волнуются за него. Все это возвращало его к реальному миру. - Жак... - он пристально посмотрел актеру в глаза, - Я сейчас буду, через минуту. Скажи... Скажи им, что я плохо себя чувствую, но все равно приду, хоть и с опозданием. Нам ведь международные конфликты сейчас совсем не нужны! А Марселлочке передай, что я ее очень люблю... Да не надо, я ей сам все скажу... Он ловко выскользнул из-под руки Жака, заскочил в библиотеку и захлопнул дверь. Жак махнул рукой и отправился успокаивать послов... Патрик лихорадочно рылся на самых верхних полках. Он лучше всех во дворце ориентировался в королевской библиотеке. Каждая книга отпечаталась в его памяти. Он вспомнил, как пролистал и отбросил одно древнее сочинение, сочтя его мистификацией. И теперь судорожно вспоминал, где оно могло быть! Его руки перебирали древние фолианты, раскрывали и нетерпеливо отбрасывали. Наконец, король с торжеством вытащил из самой дальней полки пыльную книгу, покрытую паутиной. "Все-таки она есть, - с облегчением подумал он, - А то уж подумал, что мне померещилось". Патрик аккуратно сдул пыль с обложки и потащил книгу вниз. Она уютно разместилась на пюпитре, готовая открыть свои тайны... Король с бьющимся сердцем открыл обложку и увидел изображение двух перекрещенных роз: алой и голубой. Он перевернул страницу и погрузился в чтение... Через минут пятнадцать Патрик с трудом оторвался от фолианта. Все его подозрения подтвердились. Они действительно существовали, эти мистики и провидцы, считающие, что должны править миром. Судьбы отдельных людей для них ничего не значили, их разыгрывали, как пешки на шахматной доске. Король погрузился в мрачные раздумья. Альбина по глупости связалась с этими людьми, и никто не может предугадать последствия… Его душа подверглась какому-то воздействию, и теперь мечется как птичка в клетке… Какой договор? Что за таинственный Ксавье? А что будет с Марселлой? И, главное, как противостоять всему этому? Но в глубине души Патрик чувствовал, что в нем растет злое желание поспорить с судьбой. Пусть все силы ада будут против, но он любит Марселлу и готов побороться за свое счастье. Никто не вправе лишить его возможности самому выбрать свой путь. Мысли об Альбине были где-то на краешке сознания. Он понимал, что они еще вернутся не раз, и его снова с неудержимой силой потянет к этой очаровательной бестии. Но диагноз был поставлен, оставалось только найти лекарство. Он снова вспомнил о своих друзьях, о преданной жене и ему захотелось побежать вниз, скорее их всех увидеть. Вместе они что-нибудь придумают... Ведь не бывает так, чтобы совсем не оставалось надежды...