Не рождайся на грешной земле

      Постепенно все блестящие горькие слезы кончились и перестали капать на равнодушный твердый пол. Белли сидит на том же месте, где и каких-то полтора часа назад, в той же самой позе абсолютно не двигаясь. Она смотрела в пол, не в силах подняться ,не в силах сделать хоть что-нибудь для того ,чтобы изменить ход всех событий, самой переписать эту никчемную историю и самой же поставить точку, сделать хоть что-то для того, чтобы все было по-другому. С самого начала этой нелепой борьбы выжить мог только лишь один. Только лишь один может жить человеческой обыкновенной жизнью, о которой при этом мечтает каждый из них. И Билл решил, все решил за нее… Нужное правильное решение никак не приходило в голову. Чувство невыносимого опустошения не отпускало ее из своих лап. Это не пройдет. Сколько бы лет не пролетело она не сможет свыкнуться со своей судьбой, исход которой демон решил за нее… Неожиданно дверь открывается, и быстрые уверенные шаги проходят на порог, но Белли продолжает сидеть на своем месте, даже не повернув голову на хозяина шагов. Наоборот, когда она услышала ,что кто-то зашел в комнату, ей еще больше захотелось спрятаться, закрыться от всего мира, только бы остаться в тоскливом одиночестве.       -Эй !-прошипел знакомый женский голос, который Амабелли меньше всего сейчас хотела слышать. Сначала Белли хотела просто сделать вид, что не слышит зовущего ее слащавого, как сахар, голоса. Но некоторое живое любопытство, заставило ее все же поднять голову и взглянуть на свою «гостью». Все нескончаемые сверкающие слезы уже высохли на ее побледневшем лице и от безысходной гнетущей печали не осталось и следа, что радовало девушку. Ведь меньше всего она хотела предстать перед хозяйкой голоса в не очень хорошем свете.       -Дэлайла? -наигранно удивилась девушка, показывая. что совсем не рада такому визиту .-Что тебе нужно? Амабелли высоко подняла голову, словно теперь она будущая жена Сайфера ,а Дэлайла резко превратилась в обыкновенную прислугу, какой не так давно была Белли. Демонессу оскорбило такое поведение самой обыкновенной смертной, но девушка не подала и виду, что надменные взгляды Амабелли задели ее.       -Я могу помочь тебе- буквально прошипела Дэлайла как самая настоящая ядовитая анаконда. Глупая и какая-то издевательская улыбка всплыла на лице Амабелли. Недоверчиво девушка отстранилась от своей соперницы, не переставая оглядывать ее своим подозрительным взглядом. Она ясно помнила о полученных мозолях, помнила, кто такая Дэлайла. Только сейчас Белли вспомнила, что за все это время, когда она не видела свою бывшую хозяйку, никто не вспомнил о ней, ни она ни даже Билл. Хотя он никогда и не говорил о своей будущей невесте, словно в его жизни и не существовало такой девушки.       -Не бойся !-досадно ответила демонесса, глядя, как недоверчиво девушка отстранилась.       -С каких пор ты прониклась желанием помогать мне?-сухо и равнодушно проговорила Белли.       -Ты же не хочешь покидать Гравити Фолз ,-не сдавалась завоевать доверие девушки Дэлайла .-Я ведь права?. Белли прищурилась и взглянула на Дэлайлу в упор, словно обладала рентгеновским зрением и пыталась разглядеть ее насквозь. И этот взгляд раздражал демонессу еще больше. Демонесса изо-всех сил старалась сдержать свой пылкий нрав и в буквальном смысле просто не взорваться от распирающей ее затаенной злобы. Она хотела чтобы все произошло чуть ли не со скоростью света. Подслушав исповедь Билла, она тут же придумала очередной гениальный план, как избавиться от надоевшей соперницы. Наивно она полагала найти здесь свою служанку ,которая когда-то непрекословно выполняла все ее капризы. Наивно думала, что Белли найдет в Дэлайле свое спасение, свой шанс на свободу, каким не воспользоваться было бы глупо. Наивно думала вывести Белли через задний двор, где нерадивую прислугу поджидает целая толпа услужливых людишек демонессы, каждый из которого готов стать убийцей для очередной глупой жертвы. Дэлайла жалела ,что не поступила так раньше, ведь таким образом она наверняка бы избежала многих проблем. Но не желая отступиться от своего, демонесса решила, что и сейчас убить Амабелли будет не поздно…       -Мне от тебя ничего не нужно, -заговорила Дэлайла, в упор уставившись в серые глаза -Я выведу тебя из дома. Никто не увидит, как ты выходишь, никто не узнает, куда ты выходишь. Но в замен ты никогда больше не войдешь в этот дом, никогда больше не появишься в нашей жизни!       -В вашей жизни?- девушка тоже начинала злиться.       -Жизнь Сайфера это и моя жизнь -легко и непринужденно ответила Дэлайла. И в тот же момент, после этих слов, какие Белли нашла глупыми, неожиданно в первую очередь для самой себя девушка громко и так заливисто рассмеялась тем самым смехом, от которого любому станет жутко. Но Дэлайла никак не отреагировала на такую странную реакцию. Она лишь решила, что смех у Белли панический и таким образом эта смертная не может пережить их с Биллом свадьбу, совершенно не задумываясь о том, что смеется Белли над самой же Дэлайлой, над ее глупой детской наивностью…       -Соглашайся, Амабелли -уже потребовала демонесса, повышая на девушку голос-А иначе ты проведешь остаток своей ничтожной человеческой жизни взаперти. Дэлайла не привыкла проигрывать ,не привыкла, что что-то само не плывет в руки, не привыкла ,что все происходит не по ее написанной пьесе, и от того, непокорная Белли, что все еще не бросилась на встречу к своему «спасению» раздражала ее еще больше. И вот сейчас ,по ее мнению ,Амабелли наконец встанет и пойдет за ней, на встречу к собственной «справедливой» расправе. Но вместо того, чтобы тут же вскочить со своего места, Белли только лишь закачала головой.       -Нет!- сказала она твердым решительным голосом .-Я никуда с тобой не пойду! А если ты сию секунду не покинешь эту комнату, я буду кричать на весь дом. Категорический презрительный отказ поразил всю сущность демонессы, и лицо Дэлайлы тут же исказилось в недовольной злобной гримасе. Смертная бледнота охватила всю ее тонкую кожу, а приятные мягкие черты лица, какими восхваляется ни один смертный и бессмертный, словно куда-то исчезли вместе со всей ее несметной красотой. Мысленно Белли сравнила Дэлайлу со злой и дикой гиеной, чьи красные глаза блестят таким же опасным и разгневанным блеском. На мгновение девушка даже испугалась увидеть истинную сущность демонессы, как пишут во многих сказках о коварных демонах и отстранилась от Дэлайлы еще больше. Теперь у Белли не было совершенно никаких сомнений в том, что демонесса не собиралась отличиться перед ней благородством. Но Дэлайла не набросилась на девушку , как бесспорно сейчас больше всего желала, и не показала своего истинного лица. Она всего лишь криво улыбнулась и хитрым взглядом взглянула на Амабелли. Все равно желание свободы пересилит страх, и Белли до завтрашнего утра еще приползет за помощью к блондинке, так решила Дэлайла. Она медленно встала с пола и отошла назад к двери ,готовая покинуть комнату. И все ее движения были настолько «педантичными», что Белли тут же сморщилась.       -Дура! -скорее пропела чем проговорила Дэлайла -Теперь ты будешь годами безвылазно сидеть в своей роскошной вилле, как Аксолотоль в тесной урне Стенфорда. С этими словами девушка со всей силы хлопнула дверью, да так сильно, что Белли даже вздрогнула. Сильная тревожная дрожь прошла по всему ее телу, и девушка шумно сглотнула. Урна! Аксолотль! И объятый многими глупыми слухами кабинет ,куда Стенфорд не впустит ни одну служанку. Вот оно! Вот оно спасение! Не Дэлайла со своим лицемерием и фальшивой благородностью, а сам же Аксолотль, единственный, кто может снять это чертово проклятье. Девушка ясно вспомнила эти зеленые бешеные глаза, что смотрели на нее с такой ненавистью, когда Белли перешагнула порог вечно запертого кабинета. Именно поэтому Стенфорд никого не пускал туда, он боялся, что хоть кто-то может разбить урну и освободить его главный трофей ,что столько лет, точно проклятый джин, просидел в своей урне. Именно его голос напугал ее тогда, в самый первый вечер в доме Стенфорда…

***

Оглушающие раскаты летнего сокрушающего грома сотрясали все хмурое серое небо Гравити Фолз. Где-то далеко, там, за черным едва заметным горизонтом сверкнула ослепляющая крылатая молния, готовая поразить своими смертельными разрядами любое живое существо. Сильный холодный ветер раскачивает бедные высокие деревья, играет в их зеленой кроне, развевает сочные яркие листья, что вот-вот оторвутся от родных веток. И первая крохотная капелька косого дождика стучит в стрельчатое окно… Все это время Стенфорд безвылазно просидел в собственном кабинете, не проронив ни звука. От непереносимой нарастающей головной боли его виски стучали так сильно, что старик не отпускал от гудящей головы рук. Зеленые глаза цвета сочной листвы предательски слипались, отчего ученого еще сильнее клонило в сон. Но он не давал своим глазам закрыться, не давал своему телу расслабиться ,а своей горячей голове перестать думать. Стенфорд ощущал ,как с каждой секундой ему все тяжелее дышать, все его тело становится ватным ,отчего руки и ноги точно живут своей отдельной жизнью. Стенфорду казалось, словно он только-только вылез из холодного мутного пруда в жаркий душный день, и злая внезапная болезнь , что всегда приходит к смертным исподтишка уже стоит на его пороге. Глаза ученого сильно слезились. Может быть из-за нарастающей головной боли, а может от чего-то другого…Поблекшее давнее воспоминание, что годами не давало старику покоя, теперь, казалось бы, мучило его еще больше. Амабелли зря думала, что никогда раньше не видела Стенфорда. Тогда, спустя каких-то три года после ее рождения, Стен все же вырвался из этой липкой паутины собственного бессилия. Неожиданно и так бесцеремонно он тогда ворвался в дом Анжелики, самой старшей дочери Шермана, в семье которой и росла Белли. Он даже не вспомнил о Ламанике, втором ребенке, который без единого сомнения не приходился родным абсолютно никому из этой семейки. Ученый потребовал лишь вернуть ему дочь. Он думал ,что пришел забрать свое, маленькое существо, которое вопреки всему произошедшему породил именно он и совсем не задумывался о том, что его рожденная дочь давно уже ускользнула под другое родительское крыло .Отец Амабелли, что с самого начала смог принять чужого ребенка и подарить ему свою отцовскую любовь ,естественно, был в ярости. Он воспринял поведение Стенфорда как вызов , как некую непростительную дерзость, за которую бесстыдный родственник должен обязательно ответить…Два отца. Биологический и «Настоящий», стоя посередине гостиной друг на против друга, совершенно ничего не стесняясь, кричали на весь дом самые разные и самые грубые непростительные ругательства. Ни один не желал отпустить из своего сердца разрушающий гнев. Ни один не хотел отступиться от того, что без сомнения, считал своим. И эти два безумных от злости идиота совсем не видели, как из-за угла за ними наблюдают большие детские серые глаза, которые от каждого их ругательского слова раскрывались еще шире. Они не понимали, почему папа так сильно бранит какого-то незнакомого человека. Не понимали, кто этот таинственный незнакомец, что ворвался в доселе тихий дом также неожиданно, как разрушающее черное торнадо. Дикий невыражаемый ледяной ужас читался на глубине этих больших глаз с длинными дрожащими ресницами. Но вместо того, чтобы бежать прочь, как учили мама с папой, не вмешиваться во взрослые дела, которые, якобы, не понять маленьким девочкам, маленькие ножки подбежали к разгневанному родителю. Мертвой хваткой, дрожащими от страха пальчиками схватившись за штанинину старых помятых мужских брюк, маленькая девочка с длинными искусно заплетенными косичками закричала изо всей силы, обращаясь к СВОЕМУ отцу… -Папа, папа!- закричала она, крепко сожмурившись ,-Кто этот человек? Что ему нужно? Увидев «объект» своей борьбы, оба родителя замолчали. Они взглянули на эту маленькую девочку, в которой каждый из них видел своего ребенка. Стенфорд ясно помнил это ощущение, что заставило его оцепенеть и не моргая наблюдать за тем, как муж Анжелики, имени которого он до сих пор не может вспомнить, поднимает его, именно его дочь на руки, и , со всей нежностью прижимая к себе, уносит прочь из гостиной. Смертельная жгучая обида, смешанная с этим непередаваемым чувством бесконечной вины перед крохотной девочкой, что так похожа на свою покойную мать вытеснили из его души злобу.       -«Я виноват, Вероника»-подумал он тогда, глядя вслед собственной дочери-«Я виноват!» Бесполезно и глупо он спорил и ругался с этим молодым человеком, которого сама же девочка воспринимает, как своего родного отца. До Стенфорда доносился голос отца малышки, который пытался успокоить свою дочку.       -Ну что с тобой, малышка -ласково он гладил ее по голове, -Все хорошо, Амабелли, папа не даст тебя в обиду… Амабелли…Стенфорд ясно помнил, как сморщился, услышав это странное, совершенно не американское, по его мнению, имя, каким окрестили его дочь. Анжелика назвала ее так в честь собственной свекрови. И что самое интересное, это была именно ее идея, которую с превеликим удовольствием поддержал ее супруг. А сам Стен никогда бы не назвал так собственную дочь. И это ужасное для него имя точно оскорбило ученого, но при этом Стенфорд вдруг перестал злиться и на Шермана и на Анжелику и на отца Белли. Тогда он наконец понял, что сам же наказал себя в тот самый момент ,когда позволил двум младенцам покинуть его громадный дом… Удаляясь прочь с маленькой Белли на руках, муж Анжелики еще много говорил ласковых слов своей дочери, но Стенфорд уже не услышал ни одного из них. Ничего не сказав, он просто покинул их дом…навсегда. В тот день ученый дал себе нерушимое слово, что больше никогда не перешагнет порог дома Анжелики Пайнс. Решение использовать Амабелли дабы освободиться от проклятья, Стенфорд принял спонтанно. Когда он увидел, как в ее глазах горит этот мерцающий огонек бессильной ненависти к демону, план действий сам собой сложился в голове. Нужна была лишь мотивация, которая подталкивала девушку к борьбе с нечестивым демоном. А что может быть желаннее собственной жизни? Ее детский тоненький голос, что звучал как маленький колокольчик все эти годы звенел у него в ушах. Зачастую он представлял, как ее крохотные ножки бегают по золотистым лестницам его богатого дома. А однажды воображение подкинуло особенную картинку, которая так ярко всплыла перед глазами, что Стенфорд даже вздрогнул. Так ясно он увидел ту самую, его, девочку, которая так извозилась в его саду, что яркие зеленые пятна от травы на ее платье просто не отстирать никаким мылом или порошком . И он, Стенфорд, нравоучительно грозит ей очередным наказанием, но в ответ на эти угрозы девочка только лишь смеется звонким смехом, от которого все ругательства просто исчезают с языка. Но то было только лишь его больное воображение…Требовательная совесть изнутри пожирала всю его душу. Навязчивая мысль, что его дочь называет отцом абсолютно чужого человека не давала ему беззвездными ночами сна, и все же Стенфорд сдержал свое слово…Даже когда Ламаник и Амабелли остались без родителей. Но когда и дед Шерман ушел в загробный мир, он просто не смог остаться в стороне… Нет, эта девушка никогда не простит ему свою поломанную жизнь. Она не сможет назвать его отцом, она пропадет во власти злого демона, который только лишь притворяется таким добрым и благородным. Так бешено ученый ударил кулаком в бедную ни в чем не повинную дверь, что с потолка тут же посыпалась белая штукатурка, от которой Стен неслышно чихнул. Медленно и покорно дверь открывается перед ним, и ученый быстро выходит из кабинета, опустив голову вниз. Он не знал, куда ему идти, не знал, что ему делать и как поступить. На полпути к какой-то очередной двери Стенфорд резко встал на одном месте и достал из кармана элитного дорогого пиджака уже старенький портсигар. Дабы привести все свои мысли в порядок и заодно прекратить головную боль, Стенфорд вытащил толстую сигарету. В его воображении все должно было быть иначе. Силентимы помогли бы Амабелли стать такой же как они, без труда бы она уничтожила Билла, и даже никогда не узнала, что Стенфорд соврал, никогда не оказалась бы в чужом доме. И когда-нибудь может он и рассказал ей всю правду, а может унес этот никому не интересный секрет в могилу. Все!...Все могло бы быть по-другому. Он думал, как вернуть Амабелли, думал о ее незавидной судьбе и совсем не видел, как из-за угла за старшим Пайнсом наблюдали все те же бездонные глаза. Разве что «наблюдатель» вырос из маленькой девочки во взрослую изящную девушку, которую уже язык не повернется назвать ребенком. Белли наблюдала за Стенфордом и думала только лишь об одном, как бы незаметно ей проскользнуть в его кабинет. Нестерпимая злоба больше не душила девушку бесполезными слезами, не заставляла ее ненавидеть Стенфорда , и на мгновение Амабелли даже забыла о нем и его плохих поступках. Самым главным для нее было достать урну. Она не знала, что будет с ней делать, не знала, будет ли правильным освободить Аксолотля, но с другой стороны другого способа решить ее проблему без жертв она не видела и просто хотела поговорить с демоном. Он же говорил с ней тогда, в тот самый первый вечер. Может быть уже тогда этот «трофей» хотел что-то ей сказать, а она попросту испугалась … После того, как Дэлайла навестила ее в последний раз, девушка долго ворочалась на своем кожаном диванчике, прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся из-за двери, словно ожидала знакомых шагов, идущих к ее комнатке. А потом, когда она поняла, что Билл больше не вернется, то покинула комнату и просто вышла из богатого, со всех сторон окруженного лакеями дома вместе с одной служанкой, которая срочно отправлялась в город. Они просто не заметили девушку и свободно выпустили ее из золотой клетки. Белли шла к выходу для того, чтобы ее наоборот поймали и отвели к хозяину, которого было бы слишком проблемно искать в этом громадном поместье. Но на ее бескрайнее удивление никто не стал задерживать Амабелли. Словно Билл не давал никаких поручений ленивым прислужникам, которые без приказа хозяина не могут ничего сделать. Демон решил, что сможет удержать ее лишь словом. Одним единственным нерушимым словом, которому во всем послушная Белли должна подчиниться. Он недооценил ее, также как и Стенфорд в свое время. И теперь девушка осторожно выглядывает за дядей из-за угла, ожидая его последующих действий. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Стенфорд резко обернулся, но Белли успела пригнуться, и ученый не заметив ее, также отвернулся к своей сигарете, что никак не зажигалась. Постояв так какую-то минуту, он вновь повернулся к двери своего кабинета и, достав из кармана крохотный ключик, тут же повернул его в замке. Замок щелкнул, таким образом точно показывая, что он готов охранять запертый кабинет. Убедившись, что дверь закрыта, Стенфорд повернулся и пошел в противоположную от Белли сторону, не переставая раздумывать о своих прошлых ошибках. Но девушка совсем не расстроилась из-за того, что теперь кабинет закрыт. Она все смотрела на собственную ладонь, сжатую в кулак, словно держит в этой руке что-то настолько важное, что сможет спасти весь мир, сможет разом излечить все самые страшные неизлечимые болезни, сможет прекратить все кровопролитные войны, сможет решить все проблемы человечества. И когда Стенфорд пропал из ее поля зрения, девушка разжала кулак, в котором как оказалось, она держала в точности такой же ключ, каким Стен закрыл свой кабинет. Она ясно помнила, каким образом ей удалось получить этот ключ, и оказалось, это было не так уж сложно… Когда она пришла сюда, поместье Пайнсов практически пустовало, и на своем пути девушка не встретила ни одной служанки. Она спокойно спустилась в светлую кухню, где нашла только лишь двух прислужиц. Крепкая кухарка в тот момент варила что-то в своей большой кипящей кастрюле, а рядом с ней на маленьком стульчике, опустив голову сидела Патриция, думающая о чем-то своем…Именно ее Белли и хотела найти.       -Патриция! -позвала девушка, непонятно зачем прячась за дверью кухни, -Патриция! Белокурая прислужница тут же резко подняла свою голову и оглядев всю кухню, увидела Амабелли. Быстро она спрыгнула со своего стула и подбежала к хозяйке, готовая выслушать любой приказ.        -Мисс Пайнс! -воскликнула служанка так громко, что Белли тут же сморщилась ,оглядываясь по сторонам. В знак молчания она приложила палец к губам и тихонечко зашипела, таким образом пытаясь сказать, чтобы прислуга вела себя тише.       -Что случилось, мисс Пайнс?- прошептала она -Почему вы прячетесь в собственном доме?       -Ты знаешь здешнего ключника, Патриция? -быстро заговорила девушка, не собираясь отвечать на вопрос прислуги.       -Чарли? -удивилась Патриция такому странному вопросу.- Конечно, его все знают.       -Послушай, Патриция, -глубоко вздохнула Белли-Мне нужен ключ от кабинета Стенфорда. При чем очень срочно. Ты можешь одолжить его у ключника?       -Что? -задрожала прислуга от страха. -Но что если мистер Пайнс узнает? Он даже прислугам не дает там убирать. Я не хочу остаться без работы. Я не могу…       -Пожалуйста!- взмолилась девушка- Стенфорд не узнает. Если кто-то и попадет по удар, это буду я… Белли еще долго уговаривала Патрицию, еще долго она молила ее исполнить эту большую просьбу. И в конце концов, не имея права отказать своей же хозяйке, прислуга все же взяла тот самый ключ, что девушка сейчас сжимает в своей ладони. И вот, ее маленький ключик щелкнул в замке и дверь податливо открылась. Сердце запрыгало от радости и необычайного волнения, которое тут же захватило всю ее душу. До самого последнего она сомневалась, что держала в руках тот самый ключ, и что дверь в кабинет все же откроется. Она не помнила себя от странного ощущения бесконечной чувственной эйфории, словно только что высшие силы подарили ей билет в небеса, и неожиданно на спине выросли два белых пушистых крыла. Она быстро переступила через порог, совершенно забыв о том, что кто-то сможет увидеть ее. Звенящая тишина свидетельствовала о том, что коридор пуст и от этого ее сердце трепетало еще больше. Знакомые ослепительные стены, знакомый скользкий пол и деревянная полка, на которой так и стояла та самая судьбоносная «ваза» приветствовали девушку в этой комнатке, куда казалось бы, так сложно попасть. Увидев ту самую урну, она почувствовала, как все живое тело поразила приятная теплая дрожь. Стенфорд не убрал этот чертов сосуд , он так и оставил его на этой полке, таким образом оказав самую настоящую услугу девушке. Точно обезумев от безмерной радости, она подошла к белой полке, не отрывая своего завораживающего взгляда от урны. Вот оно, то самое спасение, что может спасти душу Билла, подарить ему человеческую свободу. И Белли готова отпустить его, даже если после этого Билл Сайфер вновь станет призраком и вернется в загробный мир. Он больше никогда не посмотрит на нее своими желтыми глазами, никогда больше она не сможет ощутить его приятный запах. Его красивое тело будет гнить под землей, объятое пеленой пугающей смерти. Но душа. Душа будет свободной. И девушка поняла, что ради этого готова даже пожертвовать своей душой… Она коснулась деревянной полки, оглядывая каждый практически не заметный узор на белом сосуде. Амабелли думала услышать голос Аксолотля, ну или хотя бы какой-то звук, что без сомнения будет ей знаком, но демон молчал. И Белли даже задумалась о том, что возможно это вовсе и не та урна, а просто еще один похожий сосуд для человеческого праха. Она вновь оглядела всю комнату, но не увидела ни одной подобной вещицы. Только лишь эта полка, и только лишь одна урна, та самая, что когда-то своими звуками и голосами завела ее в этот тесный кабинет. В страхе разбить хрупкий сосуд , девушка осторожно схватила его и сняла с полки. Урна оказалась на удивление слишком легкой, словно внутри и нет никакого обитающего духа, нет ничего. Словно эта самая обычная ни чем ни примечательная вещь пуста. Но Белли знала, что скрывается за этими фарфоровыми стенами тюрьмы самого могущественного демона. Не желая терять ни секунды драгоценного времени, девушка осторожно повернула к выходу. Ее душа ликовала. Никто не попался ей на пути. Никто не встал для нее преградой, точно сама судьба желала этого, точно сама судьба помогала этой глупой маленькой смертной. И вот та самая заветная дверь. Три шага. Три каких-то никчемных шага, и все будет по-другому. Именно она поставит точку этой истории. Именно ей решать, чем все закончится… Девушка не шла, она летела на всех парах к выходу. Да, возможно она поступала глупо, может быть даже неправильно, но по-другому поступить она не могла.       -Я так и знал…-услышала она совсем рядом знакомый голос. Резко девушка подняла глаза и увидела, как медленными, но уверенными шагами неслышно и легко на порог зашла высокая мужская фигура, тот самый человек, которого она тут же узнала… Ее глаза широко раскрылись от бесконечного неприятного удивления, какое она ощутила всем своим сердцем. Руки сами опустились и чуть не выпустили такую важную для ее урну. Она раскрыла рот чтобы что-то сказать, но и сама не знала, какие слова подобрать, чтобы все объяснить, да и должна ли она что-то объяснять. Совершенно забыв о драгоценном уходящем времени, Белли неподвижно стояла на месте и смотрела в темно-карие глаза, что в ответ смотрели на нее. Еще сильнее она вцепилась в свой спасительный сосуд, словно готова была сражаться за него, что только лишь развеселило темноглазого парня. Словно пойманный охотником хищник, девушка вновь отошла к стене, не переставая смотреть на своего «охотника». Изо-всех сил она хотела спрятать свою паническую отчаянную дрожь, которая бешеной волной накрыла ее с головой.       -И что ты сделаешь? -прошипела она, стараясь как можно больше отстраниться от парня.- Позовешь Стенфорда? Что ж, давай!       -Не буду я никого звать- ответил он, приближаясь к девушке- Я всего лишь…       -Что? -перебила его Белли-Чего ты хочешь, Грэг? Это ведь ты завел моего брата в ловушку. Билл не с проста упоминал твое имя! Грэг сморщился, оскалившись , словно пораженный самой настоящей обидой, которая с каждой секундой бьет своими разрядами по чувствительному сердцу. Он знал, что Амабелли наверняка не станет ему доверять, но поступить по-другому он не мог. Лансер грустно усмехнулся. Чего он хотел? С одной стороны совсем ничего, а с другой слишком многого. И вновь перед глазами всплыла Сара, ее полные отвращения глаза, которые парень не забудет никогда. И кажется, Грэгори готов на все, только бы выгнать этот образ из головы, образ, что ни на минуту не перестает терзать его. Да, он виноват, но больше он не хочет быть просто виноватым…       -Позволь мне помочь тебе!- сказал он, глядя девушке в глаза таким взглядом, словно парень умолял ее, оказать ему такую честь, загладить вину перед Амабелли, загладить вину перед Сарой… Увидев такой взгляд, Белли подошла к Грэгори ближе, словно хотела удостовериться в том, что некое отчаянье, обитающее на глубине темных глаз самое что ни на есть настоящее. Она осмотрела его с ног до головы непонимающим взглядом. Девушка помнила, на кого работает Грэгори. Но в то же время, что-то изнутри подталкивало ее навстречу к предателю молчунов, что-то заставляло ее, требовало, чтобы девушка ответила «Да».       -Если ты прогонишь меня, я уйду и в любом случае никому не скажу о том, что видел тебя здесь -словно прочитал ее мысли Грэгори.       -Почему ты хочешь помочь мне?- спросила девушка, глядя на Грэга мягким взглядом, точно в душе она уже «разрешила» ему помочь ей в этом непростом деле.       -Потому что я не Трус! -прошептал он, опуская голову вниз. Он помнил эти резкие слова, которыми его наградила певица. Он помнил то самое паршивое ощущение, когда ты так ясно чувствуешь себя самой никчемной собакой. Хотя даже в сердце обыкновенной собаки больше верности чем в его душе. Да, возможно он предатель, возможно глупец, но не трус. И больше всего на свете Грэгори Лансер мечтал доказать это разгневанной Саре, что до сих пор не может простить ему этого подлого и низкого поступка.       -Я чувствую себя ничтожеством -ответил Грэг- С другой стороны мы всегда есть то, чем мы себя и ощущаем. И я больше не хочу… Девушка усмехнулась такой смелости. Ни каждый сможет признать себя ничтожеством. Зачастую самый обыкновенный червяк думает, что он царь зверей. Он мог бы умолять о прощении, об этом самом обыкновенном слове из ее уст, что тут же освободило его из мучений. Хотя возможно он знал, что какое-то слово не сможет смыть с него позор…       -Мне действительно не помешает твоя помощь- добродушно улыбнулась девушка, показывая, что не держит на Лансера зла…