Чудо

Дождь упрямо тарабанил по больничному окну уже третий день подряд, и навеянное им уныние вгоняло в спячку всех пациентов. Впрочем, какие здесь развлечения? Книжки разве что читать да с кем в карты перекинуться. Хоспис. Зашарпанные коридоры, отвратительный запах, сырость в воздухе и отпечаток смерти повсюду. «Тоска без конца». Сюда государство будто скидывало тех, кого им неугодно было видеть на своих просторных, так красиво вымощенных, центральных улицах. Искусственный вирус, гуляющий по миру вольной птицей, уже давно забрал многих, остальные тут, ждут своего часа, бродят по коридорам, кусают подушки от боли, а когда отпускает, тихо переговариваются друг с другом. Здесь не помогут, здесь давно нет ни одной ампулы с обезболивающим, санитарки усталые и озлобленные собственной жизнью, закаленные сотнями смертей, что видели их глаза, давно забыли о сочувствии. Молчаливыми тенями они появлялись, меняли простыни, звали к обеду, изредка мыли пол в палатах и коридорах, исчезали в подсобке смотреть ТВ на небольшом экране телевизора. Деваться все же было некуда да и, казалось бы, незачем. Здесь все давно уже смирились, смотрели блеклыми глазами в серое небо, дышали на грани слышимости. Это место казалось вязкой субстанцией, в которой погрязли измученные тела, почти не двигаясь, они всё же проваливались куда-то вниз, в мрачную пропасть из разрушенных жизней. Стариков почти не осталось, были молодые, юные, организм которых еще мог чуть-чуть побороться. Что-то совсем непонятное время от времени творилось в их душах, вспыхивало туманным пламенем, и потрескавшиеся бледные губы растягивались в подобии улыбки, глаза начинали блестеть лихорадочно, а дальше это безумие, словно по цепочке, захватывало всех. Хотелось делать какие-то глупость, играть в прятки, пока не схватил очередной приступ сумасшедшей боли… Поэтому, когда до ушей перестал доноситься звон бьющихся о стекло капель, все волей-неволей столпились у больничного крыла, в серых затасканных пижамах. И луна, то ли в насмешку над их судьбами, то ли поддерживая, выглянула из-за бурых от токсинов туч, отплясывая бликами на мокрой зелени. В толпе чьи-то маленькие ручки подрагивали так, что пришлось их прижать к груди. Глаза видели чудо, такое простое, которое существует здесь и сейчас, и каждый их день… Может, для них тоже где-то оно припасено? Рядом послышался вздох, особенно тоскливый, детские глаза прикрыла шершавая ладонь, ребенка аккуратно развернули и подтолкнули к открытым дверям и темному коридору впереди.