Оглянитесь вокруг. Красиво, не так ли?
Вечерний город - это не ночной город, это совсем-совсем другое, и его я тоже любил, уже за одно то, что он совсем не похож ни на город утренний, сонный и свежий, ни на дневной, суетливый и бестолковый. В вечернем городе нет бестолковости, нем все было расписано и четко, все слои двигаются в понятном направлении. Из театров. Из ресторанов. В ночные клубы и казино. Со свиданий. В бордели. Из гостей. На тусовки, как богемные, так и полукриминальные. Вечером образуется особый мир, свой, непонятный и загадочный, мир наркоманов и тех, кто хочет быть на них похожими, мир молодых людей, которые сидят исключительно на спинках скамеек, поставив ноги на сиденья, мир девушек с выбеленными лицами и вычерненными волосами и молодых людей, с делано деловитым видом переходящих от одной компании к другой и создающих самим себе иллюзию занятости, нужности и вообще активности. Мир этот источал опасность, и если в семь-восемь вечера эта опасность еле-еле витала в воздухе, то к десяти-одиннадцати часам она сгущалась в атмосфере и становилась похожа на кисель, сквозь который порой было трудно пройти. Нет, я знал, что меня не обидят. На меня никто не обращал внимания, и я сам никого не задевал, но все равно опасность висела и даже стояла, как низкий туман. Наверное, именно так ощущаются вовне чужие неправедные мысли и чувства, когда носителей этих мыслей и чувств собирается много в одном месте. Может быть это и странно, но хоть я и боялся, я шел в такие места. Там мне не было одиноко, если меня охватывал холод приближающейся ночи или бессонница. Я просто сидел неподалеку и слушал. Мне нравилось видеть и понимать, сколь многослоен город, сколь неоднозначен, как много самых разных, не похожих друг на друга и порой даже почти не пересекающихся и не знающих друг о друге слоев и потоков в ней сосуществуют бок о бок. Разве почтенный гражданин, имеющий семью, престижную или не очень работу, собственную квартиру и прочее, разве этот уважаемый член общества может знать о том, кто сейчас на улице, но живет без всего, что есть у него? Разве он сможет понять такого человека? Сможет понять бездомного? Конечно нет. Этот город, как все и большие города, полон бездомных. И как в любом большом городе люди делают все, чтобы не замечать тех, кто живет на улице. И вы прекрасно понимаете, о чем идет речь: как только на горизонте появляется один из попрошаек, вы сразу ускоряете свой шаг, прячете телефон и смотрите куда-нибудь в сторону – все для того, чтобы избавить себя от этого убогого зрелища и успеть прошмыгнуть мимо, пока у вас не начали просить мелочь. Возможно, кто-то узнал себя в этом описании. Нет, никто не собирается судить вас и упрекать. Ведь сейчас это нормально, вести себя подобным образом. Но мне искренне жаль, что не все понимают одно очень важное понятие. Бездомные люди – это тоже люди, а не просто табличка с надписью и протянутой рукой. Если бы все начали видеть в них таких же людей, как и в остальных, то, возможно, смогли бы понять в каком безрассудном и непонятном мире мы живем. Как вообще можно было допустить, что так много людей оказались в таких ужасных условиях? Что ж, думаю, нам пора с вами познакомиться? Зовите меня Никто. Уверен, что вы уже догадались, что я тоже когда-то был бездомным. Нет, сейчас мои дела не лучше, ведь меня попросту больше не существует. Я не хочу рассказывать вам историю моей смерти, я хочу поведать вам другое - историю моей жизни.«Жизнь прекрасна».
У меня, как и у всех людей, были свои мечты о лучшей жизни. Да, я родился и рос в полноценной семье. Я не помню их из-за того, что родители часто пропадали на работе. Вы, наверное, не сможете назвать это счастьем, но я действительно радовался тому, что у меня хотя бы есть крыша над головой и любящие меня родители. Потом у меня не осталось ничего. Оставшись один, еще совсем мальчиком, я научился спать на холодном бетоне. Я учил всех делиться, просто ставя где-то найденный котелок у себя в ногах. Я привык к тому, что на меня перестали обращать внимания или же наоборот, тыкали пальцем, обзывая грязным бомжом. Да, я привык к тому, что я теперь был бомж, без определенного места жительства. За продуктовыми покупками мне приходилось ходить от одной помойки к другой, копаясь в мусоре, а после есть этими руками гнилой продукт. Было омерзительно, но я привык. В конце концов, после это стало для меня совершенно нормальным и обыденным. Из-за того, что я не мог найти общего языка с людьми, моими друзьями были такие же бездомные собаки или кошки, с которыми я виделся в парке. В том же парке я любил спать. Особенно летом трава бывала мягкой, я это любил. Место на парковке мне было дешевле и теперь роднее квартиры. Нулевой этаж в апартаментах. Я находил неплохим, засыпать там на лавочке или на земле у еще теплой машины. Ох, если бы только у меня был диван...Я был человеком-невидимкой для всех. Путешествовал только налегке. Вместо подушек мне была ступенька.
А еще, знаете, у меня никогда не было зонтика, чтобы защититься от дождя. Но я его полюбил. Он был мне дан свыше. Я мог пить. Еще я часто слышал приятные детские голоса, спрашивающие у кого-то "Папочка, а почему дядя спит на улице?", на что спешно отвечали "Не подходи близко, ведь он может укусить". Я тогда улыбался. Разве ж я мог укусить?.. Последнее, что я помню, это как нашел кусок картона и вымолил у продавщицы ближайшего магазинчика канцелярских товаров маркер. Тогда я сел у стены того самого магазинчика и написал, возможно с ошибками, всего одно предложение:«Спасибо, что спокойно смотрите на это». А потом я закрыл глаза. Мне хотелось спать. Знаете, у ночного города совсем другой запах. Запах обмана, который во что бы то ни стало надо постараться скрыть. Запах ненависти, которая как-то растворилась в дневных заботах и суете, а теперь, ночью, осталась единственной вибрирующей струной, звук которой разносится далеко-далеко. Запах безысходного одиночества, которое так остро ощущается именно ночью. А чем дальше от полуночи и ближе к рассвету, тем ощутимее становится самый страшный запах - запах смерти.