Любимый сэнсэй

       Гроза не заставила себя долго ждать. Подняв сильный ветер, она раз за разом испещряла небо всполохами молний. От рокота грома, вторившего им, дрожала земля, и со звоном закладывало уши. На нас обрушилась вся мощь летнего ливня. Как раз такого, который бывает после душного июньского дня.        Вымокшие до нитки, мы влетели в подъезд небольшой пятиэтажки. Легкие сдавливало от напряженного бега, а сердце в груди так и норовило выскочить через горло. «Нам на третий», — бросил Итачи и, даже не переведя дыхание, принялся подниматься по лестнице. И откуда столько энергии? Я же, не в силах следовать за ним, так и осталась стоять, прислонившись спиной к холодной стене.        — Я… догоню, — сбивчиво откликнулась я и устало прикрыла глаза. Скорей бы уже этот день закончился.        Хотя обычно в это время мне виделся тридцатый сон, спать не хотелось совершенно, но чувствовалось в теле неприятное желание растечься по полу безвольной лужей. Платье Ино, которое намокнув, стало походить на купальник, неприятно покалывало слизким холодом кожу и назойливо липло к телу. Самым большим желанием было оказаться дома, переодеться в безразмерную теплую и сухую пижаму, а затем залпом выпить чашку чего-нибудь горячего и успокаивающего.        Когда я преодолела последний лестничный пролет, Итачи уже стоял в дверях квартиры, терпеливо ожидая, пока я приползу, и из-за его спины лился приятный желтый свет.        — У меня немного тесно, — прямо с порога предупредил он, отступая и запуская меня внутрь.        Теснота началась с прихожей. Вдвоем было еще терпимо, но вот появись в ней кто-то третий, и неудобств было бы не избежать.        Указав, где поставить обувь, Учиха поспешил скрыться в дверном проеме, который вел в следующее помещение. Разувшись так быстро, будто меня одолевал страх, что сэнсэй далеко уйдет без меня в своей крохотной квартире, я прошмыгнула вслед за ним. Едва не споткнулась о порог. Слава богу, этого никто не заметил.        Раньше, слыша выражение «холостяцкая берлога», я не совсем понимала, что оно означает, но, увидев жильё Учихи, сразу поняла — это она. В комнате не было ничего лишнего, всё строго необходимое: двухместный диван, рядом с ним — небольшой книжный шкаф, напротив — комод. Возле большого окна, по которому барабанили дождевые капли, стоял письменный стол, а на нем покоились ноутбук и настольная лампа. За всей этой скромностью обстановка показалась мне поистине спартанской. Вокруг царил идеальный порядок (не чета тому, что я однажды застала у Дейдары), но при этом в помещении чего-то не хватало. Оно было безликим, как будто бы ничьим, словно и не ждало хозяина домой. Просто жилье, которое предоставляет ночлег, не более, и от этого на душе стало как-то холодно и тоскливо.        — Ты давно здесь живешь? — прервала я затянувшееся молчание. Может, и не стоило его прерывать, но я, право, понятия не имею, как нужно себя вести, когда учитель приводит тебя к себе домой, потому что деть больше было некуда.        Только и успела подумать, что с меня капает как с гигантской швабры, как на плечи легло что-то большое и пушистое. Этим чем-то оказалось синее махровое полотенце, в которое я тут же укуталась, ощущая спасительное тепло на охлажденном от влаги теле.        — Может, полгода, — пожал плечами Итачи. Он что-то искал в ящиках комода, и я только сейчас заметила, как рельефно и небрежно мокрая футболка подчеркивает его красивое тело. У этого парня действительно было, чем залюбоваться, но мне вдруг стало страшно неловко на него смотреть, и я поспешила отвести взгляд. — Прости, халатов для гостей у меня нет, — вновь заговорил он, — но я могу дать что-нибудь из своего, если тебя это не смутит.        — Да, не откажусь, — без промедления отозвалась я. «Смутит». Хм. Меня вряд ли что-то смутило бы, даже если бы он предоставил мне костюм баклажана с маскарадной вечеринки. Лишь бы он был сухим.        Вручив мне аккуратно сложенные и, судя по всему, идеально выглаженные футболку и шорты, Учиха по-джентельменски уступил мне ванную. «Там тебе будет проще привести себя в порядок», — справедливо заметил он, а я спорить не стала и поспешила скрыться. Ему явно самому не терпелось избавиться от мокрой одежды.        Оказавшись в одиночестве и в непосредственной близости с зеркалом, я ужаснулась: от дождя вся косметика смылась, оставив на лице смачные серо-черные разводы. Боже… У Итачи просто фантастическое самообладание, раз он ничем не выдал, что выглядела я ни то пугающе, ни то смехотворно. Вода и мыло сделали своё дело, и больше Джокер на меня с отражения не смотрел. Он превратился в привычную мне рыжую девчонку. Правда сегодня у неё был крайне вымученный вид, что не удивительно.        Аккуратно повесив платье сушиться на веревке, протянутой над ванной, я переоделась в то, что мне предоставил сэнсэй. Конечно, размерчик был совсем не мой. Благо, шорты были с завязками, и я потуже затянула их на талии, чтобы не спадали. Футболка и вовсе смотрелась нелепо со своими рукавами, заканчивающимися на уровне локтей, из-за того, что плечи были не на месте, но выбирать не приходилось.        — Я выхожу? — спросила я из-за двери, чтобы, не приведи господь, не застать Учиху в чем мать родила (ну кто ж знает, насколько быстро он переодевается), и, получив приглушенное «добро», вернулась в уже знакомую комнату. Итачи в ней не оказалось.        Парня я застала на кухне. Поставив кипятиться электрический чайник, он взглянул на меня и едва заметно улыбнулся.        — А тебе идет.        Дежавю.        — А тебе идет, м, — улыбался Дейдара, кутая меня в свою толстовку, а я виновато поджимала губы. Теперь он замерзнет из-за моей недальновидности.        Я так торопилась к нему, что совершенно не учла, насколько холодно мне будет в одном свитере, если Тсукури предложит прогуляться после кино в этот осенний вечер. Так и случилось, а я, как всякая влюбленная девчонка, просто не смогла отказать себе в удовольствии побыть с объектом обожания еще хоть чуточку.        — Я же в ней утонула, — возразила я, на манер грустного клоуна поднимая руки. Из-за чересчур длинных рукавов было видно лишь кончики пальцев.        Он снова улыбнулся, и на его щеках появились небольшие ямочки. Именно за эти ямочки я особенно любила эту улыбку, и она, к моему удовольствию, не сходила с его лица весь вечер. Наверное, потому, что мы впервые пошли на то, что величалось страшным словом «свидание».        — Мне нравится видеть тебя в своей одежде.        — И почему же? — хитро прищурилась я, предчувствуя ответ, который вряд ли впишется в рамки дружбы. И я не ошиблась.        Дей вдруг стал необычайно серьезным и притянул меня к себе за талию, пристально глядя мне прямо в глаза. От его взгляда и близости тела я забыла, как дышать, и жар загулял под кожей, хотя всего минуту назад меня трясло от холода.        — Потому что так мне начинает казаться, что ты становишься ко мне ближе, — прошептал он, и я ощутила на лице его теплое дыхание.        — Куда уж ближе? — так же шепотом спросила я, намекая на то, что блондин и без того прижал меня к себе вплотную. В ответ Тсукури загадочно улыбнулся.        — Есть куда.        Переместив руки мне на шею он медленно приблизился к моим губам и осторожно коснулся их своими. Легко, невесомо, почти целомудренно. И тогда все барьеры рухнули. Опомниться не успела, как мы уже жадно, до нехватки воздуха, целовались среди деревьев в парке. Целый мир вокруг остановился, словно в нем были только мы вдвоем.        — Я что-то не то сказал?        — А? — рассеяно отозвалась я. Итачи внимательно смотрел на меня, всё еще стоявшую в дверях кухни и, очевидно, сохранявшую молчание слишком долго. — А! Да нет! — ответила я, бодро встрепенувшись, и неловко улыбнулась, чтобы скрыть своё смятение: — Извини, задумалась.        Учиха выглядел несколько озадаченным, но, видимо, счел, что выяснять, что меня так унесло за пределы реальности, не стоит, и сменил тему.        — Ты голодная?        — Кусок в горло не лезет, — честно призналась я, усаживаясь за стол. — Но вот выпить что-нибудь горячее я бы не отказалась.        Словно расслышав мои слова, чайник весело затарахтел, оповещая, что свою работу он выполнил на ура, и отключился.        — Кофе не предлагаю, у меня только чай, — предупредил Итачи, на что я согласно кивнула.        Грея руки об обжигающую кружку, я наблюдала, как белой полупрозрачной дымкой из неё поднимается пар. Сэнсэй сидел напротив и молчал. Он тоже не спешил набрасываться на горячий напиток. Складывалось впечатление, что мы затеяли эти посиделки просто потому, что так положено. Этого требовала ситуация, правила приличия, если хотите. Не угости Учиха меня чем-нибудь таким домашним и нейтральным, и моё присутствие у него стало бы неловким. Я была бы не просто гостем, свалившимся, как снег на голову, а еще и совершенно нежеланным, которого лучше сразу же отправить спать и вытолкать, как только начнут ходить первые автобусы.        Наконец, решившись отпить из чашки, я поднесла её к губам и сделала маленький глоток. Мягкий, чуть сладковатый вкус и ягодно-молочный аромат. Меня посетило странное чувство диссонанса: такой чай в моём понимании был слишком… женским, и он совершенно не вписывался в образ жизни Итачи, который я уже успела нарисовать себе, увидев его комнату. То ли я зануда, то ли придира. Ну любит сэнсэй заваривать необычные напитки — что такого-то?        — Вкусный чай. Мама как-то привозила похожий из Китая, — неожиданно даже для самой себя заговорила я, ставя кружку на стол. — Он был в красивой красной коробке, и теперь мы храним в ней специи.        Что за чушь я несу? И, главное, зачем? Неужто меня и впрямь так угнетает молчание?        — У наших матерей схожие вкусы. Мне его моя вручила, когда я был у неё в гостях в последний раз, — подхватил Учиха, и я едва не испустила выдох облегчения. Похоже, что разговор склеивается.        Это очень было похоже на ту Микото-сан, что я помнила. Не часто мне доводилось бывать у соседей, но, всякий раз, когда такое случалось, в доме Учих витали уют, чистота и большое внимание к деталям. Да, и к чаям тоже. Стыдно признавать, но даже у нас с мамой, двух женщин, живущих под одной крышей, до такой атмосферы всегда было далеко. Микото-сан же неизменно выглядела опрятно, каждое её движение было грациозным, плавным. Прямо как у гейш, передачи про которых я обожала смотреть в детстве по воскресениям. Меня восхищали их красота, грация, ум и женственность, и эти же качества я видела в хозяйке дома Учиха. Однажды я с детской непосредственностью призналась ей в этом и, конечно же, сослалась на свою любимую «авторитетную» программу. Тогда Микото-сан весело рассмеялась, чуть ли не до слёз, и как-то совсем по-матерински стиснула меня в объятиях. Думаю, ей были приятны мои восторженные дифирамбы.        Внезапно до меня начал доходить смысл слов, сказанных Итачи. Он не сказал «дома», «у родителей» или что-то в этом роде. «У неё». Что это означает? Он совсем не в ладах с Саске и отцом?        — Тогда им непременно нужно сойтись на чайной церемонии, — неловко пошутила я, уцепившись за предоставленную нить разговора.        — Да, они обязательно найдут, что обсудить. Помню, они неплохо ладили, — едва заметно улыбнулся Учиха.        Я согласно кивнула. Да, у наших мам были тёплые соседские отношения. Как раз такие, когда обмениваются рассадой для цветов и прочей ерундой. Думаю, во многом этому способствовало то, что мы с Саске, будучи единственными ровесниками в округе, повадились на пару убегать к пруду в парк и ловить там лягушек до позднего вечера. Разумеется, нас самих потом нужно было отлавливать, и этим обычно занимались наши мамы. Всегда вдвоем, чтобы скучно не было. Иногда за нами приходил Итачи. Пару раз — Фугаку-сан, но это было, скорее, исключением из правил.        — Особенно когда отчитывали нас с Саске за очередной побег. Они это делали очень дружно, — поддакнула я и задумчиво взглянула на Учиху. — А вот ты никогда не ругался, поэтому нам нравилось, когда ты приходил за нами.        И на кой черт я вдруг начала озвучивать свои ностальгические воспоминания?        — Вообще-то я тоже говорил вам, чтобы вы были осторожнее, — возразил сэнсэй. — Особенно после того случая, как ты свалилась в эту кучу тины, и мне пришлось лезть за тобой в воду прямо в школьной форме.        Я чуть не поперхнулась чаем.        — Что? Не было такого!        — Да неужели? — чуть усмехнулся Итачи. — То есть у Саске была еще одна рыжая подружка, с которой он лез в эти цветущие водоемы?        Должно быть, в этот момент я стала пунцовой. Подобный факт автобиографии определенно не задержался в моей голове. Чтобы я и падала в тину? И чтобы меня вылавливал из неё старший брат Саске? Если бы не уверенный тон Учихи, я бы клялась, что такого со мной в жизни не приключалось.        — Господи, нет, — простонала я, обреченно прикрыв раскрасневшееся лицо руками. — Это что, правда была я?        — О да-а, — протянул сэнсэй. — Ты была вся зелёная и с илом в голове, но очень счастливая. — Никогда бы не подумала, что он умеет так издеваться.        Экскурсы в историю моей жизни не закончились, и Итачи продолжил историю, поведав, как он пытался меня привести в более божеский вид, прежде чем вручить маме. Говорил, что купил несколько бутылок воды, а затем тщетно пытался смыть с меня смоченным носовым платком тину. Какие-то всполохи воспоминаний у меня всё-таки возникли, и я вспомнила, как моя родительница, не то плача, не то смеясь, выпутывала у меня из волос слизкие полоски водорослей и еще черт знает чего в ванной. Странно, что я так плохо помнила этот случай. Всё-таки мне было девять, а не четыре.        — И почему ты всегда оказываешься рядом со мной в такие дурацкие моменты? — озвучила я мысль, что так часто посещала мою голову.        — Сам задаю себе тот же вопрос, — дернул плечами Учиха и, подойдя к раковине, выплеснул в нее остатки чая.        — Наверное, ты мой ангел-хранитель.        Только по внезапно замершей спине сэнсэя я поняла, насколько неловко прозвучала произнесенная мной фраза. Прошу, позвольте мне провалиться сквозь землю. Как я могла сказать такое вслух?        — У меня в мыслях это звучало менее дико, — тихо прокомментировала я, залпом осушила кружку и с громким стуком поставила на стол. — Не бери в голову, ладно?        Итачи обернулся и несколько секунд просто молча смотрел на меня. От его взгляда было не по себе, но я стойко его вынесла. Ну почему по его глазам так сложно понять, о чем он думает, как относится к моим словам?        — Ты немного чуднáя, ты в курсе? — выдохнул Учиха.        Я догадывалась. Думаю об этом едва ли не каждый божий день. Совершаю странные поступки, говорю черт знает что, часто сама себе противоречу, и самое поганое, все это прекрасно осознаю и не устаю себя за это упрекать.        — Ну какая есть, — сухо ответила я и поджала губы.        Его слова меня задели. Ладно, когда Дейдара говорит мне, что я с причудами. Он сам больной на всю голову, и от него такое слышать совсем не обидно. Но Итачи ведь не такой. Он всегда отдает себе отчет в своих действиях, в своих словах, и в том, что… Почему я их сравниваю? По-моему, это даже не первый раз за сегодняшний вечер.        — Идем спать. Уже шесть утра, — примирительно предложил сэнсэй, и я молча кивнула. Да, пора бы, пока я еще что-нибудь несусветное не ляпнула.        За окном прояснилось, и в комнату украдкой проникли рассветные лучи солнца. Я выглянула на улицу. Там уже появились первые «жаворонки»: бегуны и владельцы собак. И это в воскресенье. Сумасшедшие люди. Интересное чувство: кто-то уже вступает в «сегодня», а я еще живу «вчера».        — Нами? — Я повернула голову на голос. — Поможешь вытащить?        Мой сонный разум не сразу понял, чего от меня хотят, и лишь когда Итачи приподнял «сидячую» часть дивана, и под ним показался ящик с каким-то скатанным в рулет предметом, я подскочила и довольно резво его выдернула. Спальный мешок. Предусмотрительно.        «Интересно, а как бы мы выкручивались, если бы у него его не было? Спали бы вместе на диване?» — невольно подумалось мне, и от собственных мыслей я покраснела. Право, что за мысли посещают сегодня мою буйную голову?        Расстелив мешок в другом конце комнаты, Учиха объявил, что уступает диван мне. Такой аттракцион небывалой щедрости я не оценила.        — У тебя день рождения, и ты хочешь из-за меня спать на полу? — уперев руки в боки возмутилась я.        — Хватит бунтовать и лучше подготовь себе спальное место, — безапелляционный ответ, и мне в руки легла увесистая стопка из подушки, простыни и пледа. — Между прочим, Куренай-сан не сказала, во сколько вернется из Токио? Тебе же придется где-то обитать и завтра днем?        Я нервно дернула плечами. А ведь нет — не сказала. И даже не позвонила узнать, добралась ли я до Ино. Неужто просто преспокойно уснула, зная, что я посреди ночи брожу в одиночестве?        — Не беспокойся, я постараюсь уйти пораньше, чтобы не мешать, — как можно бодрее ответила я, расправляя простынь и одним ловким движением стеля её на диван. Хорошо получилось — ни единой складочки. Дома так никогда не выходит.        — Не мешать чему? — прозвучал за спиной голос с ноткой отстраненного, скучающего любопытства.        — Ну не знаю, — задумчиво ответила я. — У тебя же наверняка были планы. Например, встретиться с семьей, с друзьями… — «…с девушкой». Интересно, а есть ли она у него? Если да, то вряд ли моё присутствие здесь вообще уместно.        — Нет, никаких планов. Думал, просмотреть тесты второго класса на знание хронологии и…        Шумно швырнув подушку в изголовье, я обернулась и самым искренним возмущением воскликнула:        — Ты с ума сошел? Какие еще тесты? У тебя день рождения!        Итачи, похоже, моя реакция сбила с толку, потому что он даже с ответом нашелся далеко не сразу.        — Я его отметил уже в «Анбу», помнишь? И…        — Ты же сам сказал, что хотел оттуда слинять. Стало быть, плохо отметил, — покачала я головой.        — Так, ладно. И что ты предлагаешь? — скрестив руки на груди спросил Учиха.        От его вопроса я как воды в рот набрала. Что я предлагаю? А действительно: подняла шум из ничего, почти оборала собственного учителя, как будто у меня в запасе куча вариантов, а в итоге-то что?        — Я не знаю. Что угодно, — я пожала плечами. — Возьми вот хотя бы этого друга, которого ты сегодня оставил в клубе, и съездите куда-нибудь. Например, в луна-парк, который на днях приехал из Йокогамы.        Наконец вытянувшись на диване, я едва сдержала блаженный писк. Я и не представляла, что моё тело вымоталось настолько. Итачи, плотно завернувшись в мешок, лежал на боку спиной ко мне, и казалось, что он уже провалился в сон. Меня тоже мало-помалу начало утягивать в царство Морфея, и даже стали появляться странные психоделические видения.        — Нами. — Меня резко, как с качелей, выдернуло из уже напавшей дремы.        — М? — чуть приоткрыв глаза откликнулась я. Учиха всё так же лежал спиной и даже не шевелился.        — У тебя телефон звонит.        Тихо чертыхнувшись, я подбежала к сумке и выловила из нее мобильник. Это была мама. Хоть я и умирала от того, что хотела спать, и я всё еще на неё злилась, мне было приятно слышать её голос. Пообещав приехать в пять часов и послав мне дистанционный поцелуй, она отключилась. Что ж, придется всё-таки подумать, где скоротать время до её прибытия.