Красавица и чудовище

«Жизнь - как книга: то, что напечатано, не перепишешь, а порванное не склеишь, получится лишь грязь... а ещё книжка, как и жизнь, имеет чёткие границы - начало и конец.» Так сказала однажды в ему однажды одна мудрая женщина. Скорее, девушка... в анналах СВР она значится как «Лейси», на её могильной плите выведено: «Изабелла Голд», ну а Акимов знал её как Белль. Это необыкновенное юное существо вдохнуло жизнь в его жизнь, а потом упорхнуло в Вечность... Акимову потом часто снились её ямочки на щеках, нежные руки, чистый взгляд... а потом те же прозрачные голубые глаза, но остекленевшие, пустые... Резидент после этого просыпался в холодном поту. Единственное, что помогало вернуть душевное равновесие - так это Её плейер, который он хранил в сейфе, как самую большую ценность. Этот плейер сперва принадлежал Акимову, но тогда в библиотеке, во время их знакомства, Белль случайно столкнула его со стола, экран на плейере треснул в уголке. Девушка долго извинялась, а резидент говорил - ничего страшного. Чинить плейер Акимов не стал, а сохранил как память... Белль так быстро ушла из его жизни, что любой предмет, с ней связанный, автоматически становился драгоценной и бережно хранимой реликвией. Сегодня, 15 марта, была годовщина её смерти. Она скончалась от пуль в ближайшей больнице поздно вечером, так и не придя в себя, и последний, кто видел её в сознании, был Акимов. Ну, и ещё мистер Ричард Голд - отец Белль, виновник этой страшной трагедии... ...- Ах, молчим! - Голд ударил разведчика в нос, по подбородку Акимова побежала горячая кровь, - кто тебя послал? - Что-то не припомню... - Придурок! - снова удар. Чекист сгибается пополам, ощущая во рту металлический привкус крови. Дверь легко отворяется... Голд поворачивает голову, и... так и замирает с вытянутой рукой. - Папа? Что ты здесь делаешь? Белль влетает в подвал. Окидывает его испуганным взглядом. - Уйди, Белла! - приказывает отец. - Вот в этом я с ним солидарен, - замечает Акимов. Он впервые говорил правду Белль, в первый раз позволил себе быть искренним. Потому что только сейчас, глядя на её роскошные каштановые кудри, разлетающиеся по плечам, на её голубые тёплые глаза, он понял наконец, как она дорога ему. Знал ли он это раньше? Нет, конечно нет! ...В первый раз Акимов увидел её на фотографии, которую протянул ему начальник отделения. Тогда он окинул её профессиональным взглядом, отмечая недостатки: носик немножко вздёрнут, широкие скулы, глаза не слишком большие - при этом признавая, что девушка действительно очень красива. «Нравится?» - поинтересовался начальник. «Да, очень мила» - ответил разведчик. «Дочь предателя Строева - Ричарда Голда, нашего нелегала в Британии. Он работал там с 85, уже почти 20 лет, там женился, там же вырастил дочку... никто из его семьи ни о чём не знал - на жене, дочери генерала, он женился ради статуса и уж явно не стал бы посвящать в свои секреты, а Изабеллу берёг от правды... а недавно - пол года назад - предложил Ми-5 свои услуги. К счастью, мы об этом своевременно узнали». - «Подкинем им ДЕЗу?» - предложил Акимов. - «Нет. Слишком уж много знает этот мерзавец.» - «Надо убрать его?» - «Очень аккуратно, очень! И Ми-5, и полиция, и куча «частников» его берегут. Единственный подступ к нему - через Изабеллу... - «Хорошо, Владимир Васильевич. Разрешите идти?" - «Да... только будьте осторожны, иначе разразится международный скандал. И пожалуйста, пусть девчонка не пострадает. Наш народ только-только забыл об ужасах КГБ, и уж если по вине СВР погибнет несколько невинных людей... и так Литвиненко на нас повесили...» - «Так точно, Владимир Васильевич. Ни один волос у неё с головы не упадёт...» Белль испуганно посмотрела на своего жениха, человека, которого она видела ещё два часа назад опрятным эмигрантом, а сейчас - окровавленным и беспомощным, причём мучителем был ни кто-нибудь, а её отец! - Папа! Джон! - девушка поочерёдно переводила взгляд то на одного из них, то на другого, - Почему ты здесь? - Акимову, - Ты же должен был быть в кинотеатре! - Прости. Не получилось. Давай как-нибудь в другой раз? - Белла, это не Джон Хариссон, это - русский шпион! Он здесь, чтобы убить меня! - закричал Голд. - Нет. Не может быть, - Белль отступила на шаг. - Всё было ложью. Кроме... - Акимов склонил голову, - моих чувств к тебе. Не хочешь - не верь... даже лучше, если ты не поверишь. А теперь уходи. - Нет. Нет! Не уйду! Папа... - Даже не проси, - твёрдо сказал Голд. Акимов заметил, как в руке промышленника блеснуло тёмной пустотой дуло пистолета. - Прости, Белль, - выдохнул он. Секунда ушла у Ричарда Голда, промышленника и финансиста подпольной неофашистской группировки, чтобы выдернуть из кармана пистолет. Через секунду полыхнул выстрел. Однако почему-то... не разведчик уронил простреленную голову на спинку кресла, а... тонко вскрикнула девушка и на бетонный пол медленно осела миниатюрная тень... Как она успела, эта барышня, книжная девочка, за пол секунды преодолеть несколько метров от двери до любимого? Она заслонила его собой и так и упала - неловко раскинув руки и подогнув колени... Акимов не слышал собственного крика. Для него имела значение лишь эта сцена, сотню раз повторяющаяся затем в его снах - Белль взмахивает руками и медленно оседает на пол... Белль взмахивает руками и медленно оседает на пол... Белль взмахивает руками и медленно оседает на пол... ничего не имело значения, кроме неё... Акимов рванулся к ней, но верёвки ещё сильнее впились в его тело, он бился, пытаясь вырваться, но не мог и вскоре потерял сознание от боли... Через минуту он пришёл в себя. Голд стоял на четвереньках перед распростёршейся на бетонном полу Белль. Он звал её, бил по щекам, гладил её руки... чудо - его старания увенчались успехом, и девушка с усилием открыла глаза. - Белль... - простонал несчастный отец. - Папочка... - девушка погладила его по щеке, - папочка, родной... - Прости, что так вышло... - зарыдал Голд, - Белль, прости, мне так жаль... - Ничего... я не сержусь... - девушка попыталась улыбнуться, - Джон... Джон... - Я могу привести его, если хочешь, - с подбородка Голда скатилась слеза и упала на грудь дочери. - Да... пожалуйста... Предатель рывком встал на ноги, и, пошатываясь, подошёл к привязанному к креслу разведчику. Разрезал верёвки. С трудом поднявшись, Акимов всё же успел заглянуть в глаза Голда. Они были абсолютно безумными... Акимов упал на колени перед Белль. Почему, почему именно этот нежный, безобидный цветочек скосила безжалостная коса тайной войны? Что стоило Голду выстрелить на секунду раньше, и тогда Акимов, а не девушка валялся бы сейчас на полу с дыркой в голове... его готовили к такой смерти, он не принадлежал себе с того момента, как стал кадровым сотрудником ещё существовавшего в те годы КГБ, но чем виновата бедная, глупая Белль? Она погибла из-за него. - Милый... Джон... - прошептала девушка, - не плачь, всё хорошо... - Голд... вызови скорую... - нашёл в себе силы сказать Акимов, - может, её ещё можно спасти...? - Не надо, Джон, - улыбнулась Белль, - мне хорошо. Только холодно... Джон, прошу, посмотри у меня в правом кармане... - Что? - от неожиданности Акимов отпрянул. - Пожалуйста. Я прошу тебя... Разведчик бережно, чтобы не потревожить умирающую, запустил руку в карман её белого платья. Пальцы нащупали какой-то холодный квадратный предмет... Акимов вытащил его - плейер! Его плейер! - Я обещала починить его... - с улыбкой сказала Белль, - потратила на ремонт все свои сбережения... а отдать забыла. ...Молоденькая студентка. Улыбающиеся голубые глаза, ямочки на щеках, взгляд из-под полуопущенных ресниц - тёплый, живой. Сидит с книжкой, подвернув под себя ногу. Нежность и невинность... - Девушка! - окликнул её Акимов, - что читаем...? - Жюль Верн, «Тысяча лье под водой», - просто ответила Белль, - а вы? - Научная литература. Техника и прочее... ничего интересного. - Техника? Это же очень интересно! - весело ответила девушка. - Правда? Вы увлекаетесь наукой? - Ну... немножко. Я учусь на архитектора, пригождается всякое... - Молодёжь, хватит уже орать через всю библиотеку! - окрикнула молодых людей библиотекарша. Белль спорхнула со своего скрипучего стула и направилась к Акимову. - Покажите, - она взяла его книгу, но... видимо, задела бедром стол, и лежащий на самом краю плейер слетел на пол. - Ой, Господи, простите пожалуйста! - Белль покраснела, как рак, - Боже, как неудобно... Она схватила с пола плейер и смахнула с него пыль, и чуть ли не со слезами заметила трещинки на корпусе. - Пожалуйста, простите... я всё починю, честно! - Белль умоляюще посмотрела на Акимова. - Да ладно, пустяки, - он не смог сдержать улыбку, - подумаешь, плейер. Он не такой уж и дорогой... - Я снесу его к мастеру и верну вам, обещаю! Только... я даже вашего имени не знаю... - Белль застенчиво опустила глаза. - Меня зовут Джон Хариссон. Я из Америки, Таллахасси, приехал учиться в колледже... Хотите, продиктую вам свой номер? ...Белль подарила любимому свою улыбку - последнюю, прощальную, благоуханную улыбку и закрыла глаза. Навсегда... Акимов наклонился к самому её лицу и поцеловал в лоб. Потом автоматически смахнул с чистого и открытого лица девушки прядку волос. Стиснул её остывающие руки, в смятении, в ужасе... нет, она не может умереть! Акимов разорвал рубашку, перевязал рану Белль... и так не слишком чистая ткань сразу же пропиталась кровью... Всё было бесполезно. С такими ранами не живут... Машинально Акимов поднял выпавший из кармана Белль телефон и набил номер скорой помощи. После он сам не помнил, как вызвал врачей... Зато ему запомнился последний разговор с отцом у тела дочери: - Ты действительно любил её, чекист? - тихо и безразлично спросил Голд. - Да, - после сильного нервного напряжения на Акимова навалилась тяжёлая безразличность - он чувствовал себя мёртвым. - Тогда ты поможешь мне...? - В чём? - В этом, - Голд протянул разведчику пистолет, - я боюсь сделать это сам. Но жить без Беллы не могу. - Её звали Белль... - Сделай это! - с неожиданной горячностью воскликнул Голд, - ведь об этом тебя просили твои товарищи, такой был твой приказ! Ты получишь повышение по службе, будешь счастлив с какой-нибудь русской Катенькой, а мне удел один - смерть! Стреляй же! Акимов провёл пальцем по чёрному прикладу, слегка взмахнул им, направляя себе - в рот... Нет! Так - не годится! Белль не должна умереть напрасно! Быстро, как учили в разведшколе, Акимов навёл пистолет на Голда и нажал на курок. Мгновение - и тело отца опускается рядом с останками дочери... всё. Из этого пистолета убили уже троих - чекиста, безуспешно пытавшегося защитить Акимова от бандитов и убитого их вожаком; Белль, тоже спасавшей разведчика, и, наконец, её отца, из-за которого заварилась эта каша... ещё две пули пропали в перестрелке. Акимов подавил в себе желание воспользоваться последней, шестой пулей, и быстрыми шагами вышел из подвала. Прощайте все... ...Бывший резидент СВР в Лондоне Геннадий Акимов с трудом смахнул с себя пелену воспоминаний. Музыка из починённого Беллью плейера совместно с хорошим коньяком окончательно убаюкала его. Сколько времени прошло? С момента её смерти - пять лет, а вот грезил наяву он примерно... пол часа. Сейчас три ночи. Акимов распахнул окно и полной грудью вдохнул ночной перуанский воздух, напоённый свежестью моря и запахом трав, специй и большого города вперемешку. Где-то рядом, в отеле «Кинг офф Лима» играла заводная дискотечная музыка, дёргались пары, бегали неоновые огоньки. А далеко впереди, за городом, начинались величественные Анды, бархатно-зелёные внизу и холодные и заснеженные ближе к вершине. Пики гор терялись далеко в мутно-тёмных ночных облаках, мучительно мечтающих о рассвете... Поэтика. Акимов спокойным профессиональным взглядом оглядел парковку - нет ли там бывших «товарищей»? Что-то его насторожило, бесперебойно работающий инстинкт самосохранения, множественными тренировками доведённый до автоматизма, дал знать - что-то не так... Акимов мгновенно оглянулся, его рука скользнула к журнальному столику, туда, где лежала полностью заряженная «Беретта»... - Ни с места, - спокойный, холодный голос. Тёмная фигура вырисовывается в дверном проёме. - Кто вы, что вам нужно? - Ни единой нотки паники в голосе разведчика не промелькнуло. - Ах, мы теперь на «Вы»? - в голосе скользнула издёвка. - Саня? Какими судьбами? - Акимов даже на секунду забыл об опасности, но лишь на секунду. - О, быстро ты узнал бывшего напарника... - Жаль, что сейчас ты против меня, - невзначай сказал Акимов. - Что отмечаем? - «Саня» кивнул головой в сторону рюмки на столике. - Ты разве не помнишь? Мы ведь были напарниками в деле Белль Голд... - О да... - голос «Сани» изменился, - да, я помню Белль. Ты покончил с ней, глупенькой девочкой, а её отец не выдержал такой пытки и застрелился. А потом за успешное завершение задания тебя повысили, а за пару синяков от безутешного Голда - наградили медалью «За отвагу»... ты, Генка, всегда был впереди меня. - Ты... ревнуешь? - Акимов чуть не рассмеялся. - Она выбрала тебя! - «Саня» аж закричал, - тебя, понимаешь! А ты погубил её, уничтожил! А ещё плейер её хранил, лицемер... - Стоп, - Акимов отступил к окну, попутно прокручивая в голове поступившую информацию, - стоп, откуда ты знаешь про плейер? Я не скрывал этого, но и не кричал по всем углам... - В плейере жучок. Аппаратура Портного не засекла его, потому что датчик включается лишь тогда, когда работает плейер... короче, считай, что Белль за себя отомстила. - Ах ты... карьерист несчастный! Не Белль тебя интересует, а месть! Я был во всём впереди тебя - завоевал Белль, выполнил задание, возглавил резидентуру - в то время как ты просиживал штаны в архиве! Ты просто мне мстишь! Дурак. Если бы ты действительно любил Белль, ты бы знал, что её чувства были взаимны. Я хотел даже застрелиться после её смерти. Она погибла... отчасти по моей вине, но я её гибель не планировал. Такое не спланируешь. Акимов опустил голову, в тоже время делая крохотный шаг к журнальному столику. Ещё один... и ещё... А вот «Саню» словно прорвало: - Мерзавец! Негодяй! Ё*аный п***р, бл*ть! Ты хоть... ты не... правильно я тебя убил! - Убил? - Акимов сделал огромный шаг к столику, но «Саня» этого даже не заметил. Одна секунда... - А ты ещё не понял? Кто подговорил дурака Олейникова свалить всё на тебя, кто научил его грамотно, как следует, обманывать полиграф? Знаешь, как удачно - найти предателя и занять его место! - Думаешь? - Акимов молниеносно схватил со стола пистолет, и, не целясь, выстрелил. Со стороны двери послышался глухой стон и стук о пол - так, будто ударилось о землю чьё-то тело. Разведчик, не давая себе времени с облегчением вздохнуть, бросился к окну. Внезапно всё его тело обдало тёплой волной, и он почувствовал жгучую боль в плече. Акимов не замедлил движение, и тогда пули - одна за другой - прошили всё его тело. Он упал, захлёбываясь кровью. - Получай, гад, - услышал он совсем близко. Ещё один выстрел... Акимов провалился в глухую тьму. Музыка... музыка... музыка из плейера Белль наполняла уши, наполняла всё его существо какой-то особенной, волнующей, всеохватной мелодией. Сквозь эти звуки он слышал голоса - приглушённо, как через вату: «Машину реанимации, срочно! Необходима операция, прямо сейчас... Очнись, чекист, очнись! Ты должен жить, чёрт возьми! Должен...!» Музыка таяла, растворяясь в белом молочном тумане. В этой пустоте не было Белль. Акимов глубоко вздохнул и... вернулся. Он пришёл в себя в палате реанимации, спустя сутки после операции. Было больно, но отрадно вновь чувствовать себя живым. В другом, далёком мире не было Белль, она всецело принадлежала Земле. Значит, стоило жить, бороться ради неё здесь... Потом, кажется, Акимову вкололи львиную долю снотворного. А через неделю его, отдохнувшего и более-менее пришедшего в себя посетил резидент в Лиме, Перу, Василий Кочетов. Он рассказал коллеге о том, что Николаю в Лондоне не давало покоя обвинение Акимову. Умный оперативник добился права допросить Олейникова в Москве, и спустя несколько часов дипломат признался, что его попросил оговорить Акимова Александр Орлов - «Саня». Николай срочно связался со своими, и оперработники в Лиме едва успели выдернуть резидента из-под пуль предателя. Орлова застрелили на месте... Так закончилась современная история «Красавицы и чудовища», причём красавицей выступала нежная, ранимая, храбрая Белль, на которую хочет равняться большинство девчонок. А вот чудовищем... кого можно назвать Чудовищем? Голда, без колебаний применившего пытки к бывшему товарищу-чекисту; Акимова, которого любовь к Белль изменила - в жестоком и беспринципном патриоте обнаружила добро; Александра Орлова, хорошего человека, которого сделала Чудовищем любовь к Белль; или же спецслужба - система, которая этих людей стравила и заставила совершать чудовищные поступки? Решайте сами. Только «Жизнь - как книга: то, что напечатано, не перепишешь, а порванное не склеишь, получится лишь грязь... а ещё книжка, как и жизнь, имеет чёткие границы - начало и конец.»