Goodnight, my Princess

Пламя, горящее внутри этой девушки, не обжигало, несмотря на свою силу, но грело любого, кто нуждался в тепле. Достаточно было протянуть к Орихиме руки, как та мгновенно хватала их своими тёплыми и мягкими ладошками. Орихиме была маленькой и юркой саламандрой – любопытной, доверчивой, доброй и горячей. Она не могла пройти мимо нуждающегося, помогала порой в ущерб себе и никогда не жалела о содеянном. В этом была вся Химе и Рукия совершенно не понимала, почему за ней ещё не выстроилась толпа поклонников, возглавляемая Ичиго. Возможно, ему девушка напоминала мать, и потому он так дорожил её дружбой, но не допускал даже мысли о чём-то большем. У Рукии таких детский травм не было, но она была девушкой, и в этом была их общая проблема. Общая, потому что Рукия не думала даже, что Химе обратит на неё такой внимание, а Орихиме боялась быть непонятой. Боль, бушующая в ней, когда друзья оказались в беде, сжигала её изнутри, оставляя только выжженную пустоту. Химе вновь жертвовала собой, словно прекрасный агнец, словно жертва жестокому богу. Дитя смирения и невинности. Только жертва её оказалась напрасной – битва всё равно началась, и начали её те, кто пришёл за ней. Начали её те, кто пришёл спасти её, те, кого она оберегала. Они не поняли её жертвы. Сила покидала её, вытекая через пальцы, залечивая чужие раны. Химе вспоминала молитвы и шептала их одними губами. Она хотела бы, чтобы этой силы у неё не было и всё происходящее – кровь, крики и слишком серьёзные, наполненные болью и усталостью, глаза друзей – было только сном. Ужасным сном. Только молитвы не помогали, силы покидали её, а сон не собирался заканчиваться. Рукия боялась встретить её – принцессу в белых одеяниях. Она боялась узнать, что та ранена или мертва, она боялась увидеть, в глазах девушки боль и отчаянье. Рукия спешила спасти её и боялась этого. Боялась, что той Химе, в чьей груди горит негасимое пламя, больше нет. Рукия хотела бы сказать, что она может стать рыцарем для принцессы, если та пожелает. Рукия хотела бы признаться в своих чувствах. Но она боялась узнать, что сказке конец и зло победило. Почему Орихиме оказалась там в тот момент – не понятно. Ещё секунду назад, там маячила чёрная голова Квинси, но вот уже Химе, оттолкнув его, приняла удар на себя. Она не хотела верить, не хотела чувствовать. Она словно бы отделилась от тела, зависнув где-то между мирами. В одном мире она держит Рукию за руку, в другом – в груди её зияет дыра. Прямо как у пустых, с которыми они сражались. Огонь, пылающий внутри неё, сжигает её силу, её жизнь и душу. Огонь лижет её открытую рану, заставляя орать от боли, срывая голос, захлёбываясь кровью. Химе хотела бы сказать, что никого не винит и что любит одного чёрноволосого рыцаря, только язык не подчиняется ей. Вокруг что-то происходит, но она не видит этого. Только в самом конце слышит тихий дрожащий голос: — Спокойной ночи, моя принцесса.