Зависимость.

Баночка с таблетками, стащенная из медблока поставлена на столик, Алекс сидит на кровати, подобрав под себя ноги, и гипнотизирует её взглядом. Между ними не такое уж большое расстояние, но достать таблетки с кровати не представляется возможным. Честно. Она не знает, зачем вернулась сюда. Не в бункер, в комнату. Её комнату новобранца. Теперь, когда руководство Дивизиона полностью сменилось, как и задачи, поставленные перед агентами, никто не запрещал выходить на поверхность. Впрочем, всё равно желающих не находилось. Они все были мертвы: для власти, родственников, любых людей. Они были призраками, скрывающимися в бункере и там, снаружи, их никто не ждал. Алекс вздыхает, в очередной раз отводя взгляд в сторону и снова возвращая назад. Банка не двигается. Красивая ложь. На самом деле, девушка прекрасно представляет причины нахождения её в этом месте. Только в этой комнате её не будут искать. Майкл занят, агентам не до этого, Шон не знает вообще, где именно она расположена. С него, конечно, станется распахивать все двери подряд, в поисках Алекс, но на это уйдёт очень много времени. А Никита... что ж, Никита не будет мешать, кто, как не она, понимает всю тяжесть встречи с Амандой. Неосознанно Алекс прижимает руку к горлу, чувствуя незримый ремень на своей шее. Иллюзия. Просто чёртова иллюзия. Правда, она была настолько хороша, что Удинова едва не задохнулась. Её чуть не убил собственный мозг. С другой стороны, это далеко не первый раз. – Я ненавижу вас, – шепчет Алекс таблеткам, сжимая покрывало в кулаке. Она должна была избавиться от этого, забыть, как страшный сон. Но по какой-то причине не могла. Не в одиночестве. Она уже переживала это дважды, один из которых являлся рецидивом. Закрывая глаза, Алекс снова вспоминает грязную клетку в доме Влада, качающийся мир вокруг, сузившийся только до одного желания – получить ещё одну дозу. Она боролась с этим тогда, она почти победила. Нет, она действительно победила, не дала наркотикам решать за неё, сделала собственный выбор. Попытка вспомнить дальнейшие события проваливается. Всё, что знает Алекс рассказано со слов Майкла. Он вытащил её из борделя, отнёс к Аманде, она же и провела реабилитацию. Девушка кривит губы в улыбке, напоминая себе, что она называет таким приятным словом. Если это была реабилитация, то Алекс вероятнее всего родилась в Марокко. Допрос, банальный допрос, какие не разрешены даже в тюрьмах. Каким образом она тогда не сдала Никиту? Ответа нет. Алекс обнаруживает себя на полпути к столику, замирая, так и не касаясь пальцами баночки. Чёрт, когда только? Она спешно убирает руку в сторону, отступая на пару шагов назад. Зависимость. Удинова отлично знает это слово. Она сама буквально олицетворяет его. А ведь таблетки в банке – лекарство. Но она сделала его наркотиком. Изначально его дали ей, чтобы снизить боль в повреждённой руке. Теперь она берёт его сама, воровато оглядываясь, или иногда расписывая лживую историю для медиков, чтобы они не настучали Никите о слишком частой пропаже медикаментов без их ведома. «Бывших наркоманов не бывает», – голос Аманды раздаётся в голове Алекс так громко и чётко, будто она сама здесь. Девушка даже оглядывается, чтобы удостовериться – в комнате лишь один человек. Ещё одно воспоминание. Алекс в кабинете Аманды, Пёрси руководит Дивизионом. Неужели это было так давно? Сколько? Год-два назад? Консультант по психологическим вопросам, как гласит табличка на двери кабинета, в белом платье. И Алекс не помнит, было ли на ней тогда такое, или это прихоть её сознания. – Я в порядке, – слышать свой голос со стороны очень странно. – А я ничего тебе ещё не говорила, Алекс, – Аманда разливает чай, взглядом предлагая его собеседнице, но та отказывается. Удинова умеет учиться на своих ошибках. – Ты хочешь поговорить о реабилитации? Она прошла хорошо. Я могу идти? – Разговор не окончен, – Алекс и не надеялась, что всё будет так просто. Закидывая ногу на ногу, она подпирает голову рукой, всем видом показывая, как ей скучно. Аманда просто не обращает внимания. – Зависимость нельзя преодолеть. Неожиданно. – А мне казалось, что задача психолога приободрить пациента, – девушке не нравится, как звучит это слово. «Пациент». Алекс не больна, а Аманда не врач. О, к счастью для других, она не врач. – Я здесь не для того, чтобы кто-то чувствовал себя лучше. Я здесь, чтобы показать истинную суть вещей. Ты – наркоман. И ты зависима от наркотиков. И это никогда не пройдёт. С каждым произнесённым словом, Алекс подбирается, её расслабленная поза растворяется, словно её и не было. Стоит признать, что слова Аманды очень больно бьют. Но ещё больнее осознавать их правдивость. – А как насчёт всех этих людей, – девушка кивает на дверь кабинета. – Половина из них бывшие наркоманы и они не страдают от того, что бросили. – Они не бросали, – улыбка Аманды холодная, а в глазах ни тени весёлости. – Они перевели зависимость в другую форму, сделали её более приемлемой. Они не стали менее наркоманами, они всего лишь нашли другой наркотик. – Другой наркотик, – повторяет Алекс, впиваясь глазами в злополучную банку. По собственному опыту она знает, что любое другое средство должно быть действительно сильным, чтобы предыдущее её отпустило. Что может быть сильнее, чем возможность умереть? Желание жить. Девушка всё ещё стоит, поэтому расстегнуть ремень труда не составляет. Один конец она обматывает вокруг спинки кровати, второй закрепляет на собственной шее. Вязать узлы их тоже учили, а кожаный ремень такой удачной длины. Шаг она не делает, сразу рывок. Чтобы заблокировать доступ воздуха и сдавить шею, не позволяя себе ни вздохнуть, ни выдохнуть. Безусловно она ожидала, что будет больно, но не настолько. Девушка падает на колени, пытаясь ослабить затянутый ремень. Некоторое время не получается, паника охватывает её, меняя уверенные движения на судорожные. Почти задохнувшись, Алекс распускает узел и валится на пол, задевая рукой столик. Баночка с таблетками медленно покачивается, пока одна из сторон не перевешивает другую и ёмкость не шлёпается на пол, гремя содержимым. Она подкатывается к Удиновой, насмешливо останавливаясь прямо перед её носом. Хочешь меня? – Нет, – выдыхает Алекс, переворачиваясь на спину. Её дыхание всё ещё не восстановилось после такого, сейчас она не уверена, восстановится ли оно вообще. Но то, что она сделала... что испытала... Получилось или нет – Алекс не имеет понятия. Ей кажется, что так легко ничего не даётся. Хотя почему кажется? Она это точно знает. Поэтому девушка попробует завтра и послезавтра, пока не увидит результат. Он ведь когда-нибудь проявится. А таблетки? Таблетки пока могут полежать в ящике, чтобы не отвлекать её.