По законам жанра

Он мечтал об этом с первых подростковых угрей, с первых ночных поллюций. Он фантазировал об этом в ванной в студенческие годы. Он бросал женщин одну за другой, став взрослым — просто потому, что они были слишком покладисты. И вот, на своё тридцатипятилетие, он решил сделать себе подарок. Нарушить закон. Он всё продумал. Чужая пустующая дача за городом, три мотка скотча и бельевой верёвки, кое-какие нужные мелочи. Оставалось найти жертву. И вот, как только стемнело, он вышел на пустеющие улицы. Искать её. * * * Она прочла об этом десятки фанфиков и даже пару раз заглядывала на взрослые сайты. Она не верила, что так бывает на самом деле, тем более что все её редкие романы были с серьёзными, заботливыми мужчинами. Имидж «порядочной девушки» обязывает. Она закончила вечернюю смену в поликлинике, закрыла на ключ кабинет и вышла в мерцающую огнями тьму суетливого города. Она и думать не могла, что в паре сотен метров от собственного подъезда на её пути встретится он. * * * Мокрая ткань прижалась к её лицу, в нос ударил знакомый медицинский запах. Первым делом она задержала дыхание, как делала всегда, когда какой-нибудь кретин выдыхал в её сторону облако табачного дыма. Затем она резко наклонилась вперед, лягая каблуком в колено нападавшего. И это могло сработать, вложи она в удар чуть больше сил. Поняв, что просчиталась, она ещё подумала изобразить обморок прежде, чем придётся сделать вдох по-настоящему, но не успела — адреналин, выброшенный в кровь от испуга, обострил потребность в кислороде, и эта хитрость выиграла ей только пару секунд, чтобы подумать: «Ни хрена себе! Какого чёрта?!» Очень дельная мысль, надо сказать. * * * Яркий свет ударил в опущенные веки. Голова мутная, во рту противная сухость. Кира болезненно поморщилась, пытаясь сжать виски, но обнаружила, что её запястья намертво примотаны скотчем к спинке кровати, на которой она лежит. Лежит, к тому же, полностью раздетая и растянутая в позе звезды по всем законам жанра. — Да ладно! Правда, что ли? — не веря своим глазам, девушка стала вертеть головой во все стороны. Классический «обшарпанный подвал», всякий хлам валяется по углам, голая лампочка на проводе свисает с потолка. А в дверях, при особо неудобном повороте головы, обнаружился и тот, кто включил эту лампу. Он не выглядел жутким или жестоким — просто мужик, разглядывающий обнажённое и обездвиженное женское тело. О его намерениях она догадалась сразу: она ведь раздета и лежит на кровати, а не на операционном столе — значит, точно не на органы резать будут. — Вы собираетесь меня изнасиловать? — сразу предложила расставить все точки над «i» девушка. Мужчина не ответил, на его лице, насколько можно было судить, глядя через плечо, отразилось некоторое замешательство. — Да подойдите же вы сюда, шея затекла так выгибаться! — возмущённо заявила она и добавила, — меня Кира зовут, а вас? Немного помедлив, мужчина сделал пару шагов, снова появляясь в поле зрения девушки. Нахмурившись, он вглядывался в лицо брюнетки, пытаясь обнаружить признаки страха. Страх действительно сковывал тело девушки не меньше, чем путы на ногах и руках, но куда больше для неё значило раздражение, поднимавшееся в душе от всей нелепости ситуации. — Да, я собираюсь изнасиловать тебя, — наконец совладал с удивлением похититель, вплотную приближаясь к кровати. — У меня есть какая-нибудь возможность этого избежать? — деловито уточнила Кира. — Может быть, возьмёте деньгами? Я могу заплатить довольно много. Нет, он не хотел денег. Он хотел только воплотить в жизнь свою многолетнюю мечту. Усмешка искривила его губы. — Не надейся, тебя ничто не спасёт. Я буду делать с тобой всё, что пожелаю, и будь уверена — здесь тебя никто не найдёт и не поможет. В голосе мужчины наконец зазвучала положенная по сценарию угроза, когда он угрожающе навис над жертвой. — Тогда вы зря использовали скотч. Вам будет трудно меня отклеить, когда захотите перевернуть. Озвучив такой вывод, брюнетка поджала губы в задумчивости. Мужчина схватил ее за внутреннюю часть бедра и властно сжал, подбираясь к гладкой промежности. Хищный взгляд скользил по соблазнительным формам девушки, но невольно возвращался к её лицу, неестественно спокойному в данных обстоятельствах. Меж тем девушке надоело прокручивать в голове всевозможные варианты и она принялась их озвучивать: — Вообще, лучше заранее придумать план действий. Например, можно начать с минета. Потом вы меня изнасилуете пару раз по-обычному, и дальше… Если захотите анального секса, а вы же наверняка захотите, да? Тогда лучше отправить меня сначала в ванную. И обязательно надо снимать на видео, чтобы потом я никуда не заявила. Замерев над жертвой, насильник пребывал в абсолютном шоке от потока рекомендаций, когда брюнетка добила его контрольным в голову: — А двойное проникновение будет? Ему показалось или в её голосе наряду с искренним любопытством прозвучала некоторая надежда? Мужчина начал злиться, всё шло совсем не так, как он ожидал. — Как ты себе это представляешь, идиотка? — раздражённо одернул он, дёргая верёвки, чтобы шире развести ноги нахальной девицы. — Ну, может быть, у вас есть подходящий приятель? — ответа не последовало, и пленница продолжала: - Ладно, ладно. В крайнем случае можно использовать какой-нибудь овощ или, к примеру, бутылку… Кира с сомнением оглядела подвал. Да, не похоже, чтобы здесь были запасы продуктов. Но, может быть, наверху? — Ты заткнешься, блядь, или мне заткнуть тебе рот? — грубостью похититель пытался преодолеть замешательство, вызванное неожиданным поведением жертвы. Она что, собирается руководить собственным изнасилованием?! — Ой, простите, я не подумала. Больше не буду… мой господин. Брюнетка вопросительно взглянула на мужчину, выпалив последние слова, отчего тот подавился следующей фразой и вообще забыл, что собирался сказать. — Ведь вы так заставите вас называть, мой господин? Или лучше «хозяин»? — тонкий голосок растягивал слова, словно пробуя их на вкус. — Пожалуй, «господин» звучит более… аристократично, что ли. Хотя «хозяин» — это так пошло и притягательно. — Молчать, сука! — растерявший все слова похититель не нашел ничего лучше, как с силой шлёпнуть по стройному бедру, вымещая свою ярость. Девушка ойкнула, приподнявшись, насколько позволяли верёвки, и уставилась на белый след ладони, с неподдельным интересом наблюдая, как он быстро краснеет. — Простите, я должна уточнить. Вам как больше нравится? Чтобы я кричала и сопротивлялась, или мне нужно быть послушной? От последнего вопроса мужчина окончательно охренел. Боясь растерять остатки самообладания, он быстро стянул с себя футболку и, скомкав, сунул ее край в разговорчивый ротик, выиграв себе минуту тишины. Злорадно ухмыльнувшись, он расстегнул джинсы, перекинул ногу через беспомощное тело девушки, вжимаясь в её промежность, и по-хозяйски положил руки на ее грудь, крепко сжав. Как часто он представлял это в своих жарких фантазиях! Раз за разом он грубо входил в жертву, наслаждаясь криком боли, когда его член глубоко врывался в узкую дырочку. В эротических снах он сотни раз впивался в губы насилуемых, выпивая их жалобный стон. А сейчас не ощутил никакого возбуждения от податливой упругости реальных женских прелестей под своими ладонями — куда больше его волновало то, что отразилось при этом в глазах жертвы. Вернее, не отразилось. Карие глаза смотрели выжидающе, но в них не было ни животного ужаса, ни мольбы. Девица словно оценивала своего будущего насильника, решая, достаточно ли он хорош для предстоящего дела. И даже то, что во взгляде ее явно обнаруживалось некое одобрение, мужчину не утешало. — Ты будешь кричать, ещё как будешь, ты у меня слезами умоешься! — заорал тот и сжал розовые бусины сосков. Девушка болезненно поморщилась и одобрительно кивнула. Взгляд ее пробежал по волосатым рукам мужчины и остановился на его груди. Кира меланхолично пожевала ткань футболки, чувствуя солоноватый привкус пота — не особо-то и противно — и запах хорошего мужского парфюма. Она попробовала вытолкнуть кляп языком, и это неожиданно удалось. Брюнетка сделала смешной жест, словно пытаясь поймать ткань зубами и вернуть на место. — Имейте в виду, от боли меня тошнит. Лучше приготовить тазик, — как бы извиняясь, произнесла связанная. Затем она опустила взгляд на руки мужчины, всё еще по инерции мнущие её грудь, и послушно скорчила жалобную физиономию. Наивно поморгала ресницами, старательно зашмыгала носом. — Наверное, вам надо меня ударить, — наконец, признала она. — Лучше сразу по лицу. А то у меня не получается заплакать. Мужчина замахнулся, и девушка с готовностью подставила щеку, крепко зажмурившись, но удара не последовало. Пару секунд спустя Кира осторожно приоткрыла один глаз. С приглушенным ругательством незнакомец опустил руку, быстро слез с пленницы и закурил, нервно расхаживая по подвалу, пустоту которого заполнял серьёзный голос: — Вы бы оделись, мой господин, у вас тут ужасно холодно. Когда вы будете меня трахать, мы оба наверняка схватим воспаление лёгких. Вам сколько лет? Под сорок, да? Вот увидите, вас продует и завтра шею повернуть не сможете. Это я вам как врач говорю. Такого унижения несостоявшийся маньяк вынести уже не мог. Снова виртуозно выматерившись, он достал складной нож, просунул лезвие под полоски скотча на левом запястье девушки и, психуя от их прочности, вспорол липкую ленту. Затем, не оглядываясь, он пулей вылетел из подвала, яростно хлопнув дверью напоследок. В спину ему летел озадаченный крик жертвы: — Эй! Я что, вас обидела? Ну простите! Я же хотела как лучше…