Сахарная булочка

Альфа смотрит в глаза напротив и сглатывает, захлебываясь в их омуте. Чимин медленно касается кончиком языка верхней губы и скользит им на нижнюю, заставляя Гука зависнуть на своих пухлых губах. Маленькие пальчики медленно ослабляют красный галстук (причем любимый) Чонгука, развязывая красивый узел. Чон выдыхает в губы омеги, когда тот оказывается достаточно близко, но тут же напрягается, ощущая, как приятная ткань накрывает глаза и закрывает весь обзор. Омега хихикает и слезает с Чонгука, куда-то потопав босыми ногами. Чонгук вновь безуспешно дергает руками, чувствуя, как кожа стирается об сталь, и прислушивается к шороху. Чимин возвращается и садится обратно на бедра старшего, медленно ведя руками по его груди. Глаза Гука завязаны, поэтому приходится довериться лишь ощущениям и слуху. Чимин улыбается, и альфа скорее чувствует это, чем предугадывает. Омега медленно расстегивает пуговицы белой рубашки, оголяя тело старшего и внимательно изучая его. – Что на тебя нашло? – хрипит Чон и судорожно выдыхает, когда груди касается что-то холодное и влажное. Чим сильнее зажимает кусочек льда зубами и скользит им вниз, обводя правый сосок альфы, отчего тот дергается и облизывает пересохшие губы. – Чимин-а-а… – Просто ты всегда такой недосягаемый, – шепчет Чим на секунду выпуская таявшую льдинку изо рта, отчего та покатилась по накаченному прессу, попадая прямо в пупок. Чимин вновь смущенно хихикает и повторяет ее путь горячим языком, заставляя Гука выгнуться от такого контраста. – Хва-а-атит, – тихо стонет шатен и дергается, чувствуя пальчики омеги на своей ширинке. – Чимин! Чона начинает злить эта беспомощность и зависимость от младшего, поэтому он рычит и толкается бедрами, желая скинуть руку Пака. Чимин обиженно поджимает губы и слабо прикусывает кожу на животе альфы. – Почему ты мне не доверяешь? – вздыхает рыжий, обжигая дыханием, и ловко расстегивает ремень Чонгука, тут же краснея от своих же действий. Благо Чон не видит его, хотя очень пытается. – То, что меня напрягают неприсущие тебе поступки еще не значит, что я тебе не доверяю, – хмыкает Чон и давится воздухом, когда кожи касается новый кусочек льда и пухлые пальчики сжимают напрягшуюся плоть сквозь ткань боксеров. Чимин действует медленно, без лишнего шороха, касаясь неожиданно и осторожно. Чон шумно выдыхает, всякий раз вздрагивая от этого, а потом просто расслабляется. Это же Чимин, его мелкий рыжеволосый соблазнитель, который стесняется даже в глаза дольше пяти секунд смотреть. Пак точно не сделает ничего противозаконного. Чимин ухмыляется своим же пошлым мыслям и выпрямляется, скидывая с себя футболку. Прекрасный торс старшего покрыт влагой от растаявших льдинок, грудь вздымается от сбившегося дыхания, а сам Чон выглядит сейчас до жути беспомощно, но в то же время сексуально. Чим вбирает в рот новый кусочек льда и прижимается обнаженным телом к влажному Чонгуку. Альфа выдыхает сквозь зубы, чувствуя нежную кожу Чимина собственной, и рычит от невозможности к ней прикоснуться. Хочется провести пальцами по шикарной спине, обводя каждую впадинку, но наручники держат крепко. – Ты же меня не убьешь после этого? – на самое ухо хрипит Чим и накрывает приоткрытые губы альфы своими, проталкивая в его рот кусочек замороженной воды. Чонгук принимает правила этой игры, углубляя страстный поцелуй и перекатывая тающий лед уже во рту омеги. Короткие коготки омеги проходятся по крепкой груди, а длинные пальцы альфы цепляются за металлическую цепь наручников. – Я тебя не убью, – сипит старший, извиваясь от прикосновений теплых ладошек и горячих губ. – Я просто выебу тебя, черт! Чимин смущенно смеется и слизывает влагу с покрывшейся мурашками кожи. Добравшись до пупка, Чим всасывает не до конца растаявший лед и держит его во рту до тех пор, пока он не превратится в воду. В это время рыжик приспускает дорогие штаны, обхватывая возбужденную плоть пальцами. Чонгук шипит и дергается, желая ощутить то же самое, но только без мешающей сейчас ткани трусов. – Кто тебя на это надоумил? – тяжелое дыхание мешает нормально говорить, поэтому альфа глубоко дышит, полностью сконцентрировавшись на ощущениях. Чимин бубнит что-то нечленораздельное и стягивает боксеры Чонгука, при этом краснея как помидор. Чон ухмыляется слишком похабно, чувствуя все смущение омеги кожей. – Ох… – срывается с губ Чимина, отчего Чон не может сдержать смешок. Пак поджимает губы и немного отстраняется, засовывая в рот еще кусочек льда. Омега скользит смущенным взглядом по телу альфы, сглатывая от его вида. Чон хмыкает, чувствуя себя неловко. – Вообще-то я как бы возбужденный и полуголый, а еще обездвиженный и ничего не видящий, – напоминает Чон, немного приподнимаясь. – Или ты поиздеваться надо мной решил? – Н-нет, – растерянно покачал головой омега, рассасывая лед во рту. Он смущенно взглянул на стоящий колом член альфы и неуверенно взял его в ладошку, сжимая пальцами. Чонгук шумно выдохнул, откидываясь обратно на подушку. – Не делай этого, если не хочешь, – шепнул он, невольно толкаясь в руку рыжика. Чим выплюнул остаток льда и склонился ниже, обдавая горячим дыханием чувствительную головку. – О нет, нет, неет… Омега зажмурился и коснулся холодным языком головки, отчего Чон крупно вздрогнул, чертыхнувшись сквозь зубы. Чимин обхватил ствол влажными губами, с нажимом проходясь кончиком языка по уздечке и выбивая воздух из легких старшего своими действиями. – О, Господи, – выдыхает Чон и плавно толкается в прохладную ото льда полость, дрожа всем телом. Прикосновения холодного к горячей коже действует похлеще любого наркотика, поэтому он утробно рычит и выгибается от настойчивых поглаживаний Чимина. Рыжик надавливает на головку и вбирает ствол глубже, скользя кончиком языка по выпирающим жилкам. – О-Остановись, – просит старший и прикусывает губу, подстраиваясь под медленный ритм омеги и проникая с каждым толчком чуть глубже. Чим, случайно заглотив слишком глубоко, резко отстраняется и откашливается, сдерживая рвотный позыв. – Чимин, блять! – П-прости, я… – Просто освободи, – шипит Гук и дергается сильнее, чувствуя, что руки уже затекли. Чимин поджимает губы, ведь его игра слишком затянулась, и послушно расстегивает наручники, вскрывая их маленьким ключиком. Гук убирает с глаз галстук, откидывая его в сторону, и смотрит прямо на покрасневшее до кончиков ушей лицо омеги, растирая покрасневшие запястья. – Гукки, я больше так… – договорить не дает властный поцелуй и крепкие руки Чона, который подминает омегу под себя и по-хозяйски проникает в рот языком, чувствуя солоноватый привкус. Альфа недовольно морщится, но старается не обращать внимания, больно кусая Чимина за нижнюю губу. – Во время течки это будет менее болезненно, – шепчет альфа, спускаясь губами на шею омеги. – Мы подождем? – Н-нет, я хочу сейча-а-ас, – Пак вздрагивает всем телом и откидывает голову на подушки. – Хочу сделать это не из-за тупых инстинктов… – Если мы сейчас сходим с ума друг от друга, то представь, что будет во время твоей течки, – альфа тихо смеется и опускается ниже, обхватывая губами твердый сосок и играя с ним языком. Чимин путает пальцы в волосах Чона и скулит, ерзая бедрами по простыни. Гук с наслаждением издевается над омегой тягучими и возбуждающими прикосновениями, заставляя молодое тело дрожать и извиваться. Чимин громко стонет, когда большая ладошка Чонгука теряется в его трусах и обхватывает твердую плоть, а палец надавливает на головку. Гук стягивает боксеры с Чимина зубами, проходясь кончиком носа по нежной коже бедра, и обдает жаром внутреннюю сторону, изводя Пака. Рыжий задыхается в стонах и всхлипывает, когда Гук прижимается вплотную, потянувшись к тумбочке. – Ты уверен? – все же уточняет старший, выдавливая на руку смазку и обильно смазывая ею пальцы. Чимин завороженно наблюдает, совсем забыв про смущение. Да и какое смущение, когда твой альфа отвлекает тебя от боли нежным поцелуем и медленно проникает пальцем, смазывая внутри. Чимин шумно сопит, пытаясь восстановить дыхание, но Чонгук не дает расслабиться, вводя второй палец следом и поглаживая внутренние стенки. Омега выгибается, когда кончики пальцев касаются бугорка нервов глубоко внутри, и поджимает пальцы, не ожидая таких крышесносных ощущений. Чонгук с пониманием дела медленно растягивает девственный проход омеги, срывая с пухлых губ рваные стоны и потираясь о бедро омеги собственным стояком, желая получить хоть каплю удовольствия. – Чонгуки-и-и, – стонет Чим и подвиливает бедрами, насаживаясь на длинные пальцы альфы. Чон ухмыляется, вынимая их и упираясь руками по обе стороны от головы Чимина, а тот в ответ разочарованно и протестующе стонет, но тут же краснеет, заметив пристальный взгляд Чонгука. Альфа ухмыляется и аккуратно вставляет, проникая наполовину. Пак дергается и сжимается, отчего Чон шипит и замирает. Рыжий жутко краснеет и нервно кусает губы, помотав головой. – Я не готов, неет. Не готов, – судорожно тараторит он, упираясь ладошками в крепкую грудь Чона. Гук тихо рычит, не в силах остановиться, поэтому он прижимается лбом к покрывшемуся испариной лбу Чимина и смотрит в его зажмуренные глаза. Омега несколько секунд не шевелится, а потом, не чувствуя поступательных движений, приоткрывает глаза, сталкиваясь с почти черными глазами альфы. Чим даже забывает, как дышать, замечая искорки желания и похоти на дне темных глаз, и смущенно кусает губы, замечая слабую улыбку альфы. – Расслабься, – одними губами шепчет Гук и Пак подчиняется, цепляясь за сильные плечи и толкаясь навстречу бедрам альфы, чувствуя, как его заполняет твердый член. Больно, неприятно, но нужно терпеть. Пак задыхается в стоне боли, выгнувшись почти дугой, и вплотную прижимается к Чонгуку, пока тот придерживает его и не позволяет делать резких движений. Альфа закрывает глаза, собирая всю свою выдержку в кулак, и плавно двигается в тугом и узком Чимине, пока тот скулит от неприятных ощущений. Альфа тихо стонет и с каждым очередным толчком пытается изменить угол проникновения до тех пор, пока Чимин не царапает ему спину и срывается на крик. – Еще! Умоля-я-яю, – тело под Чонгуком прогибается в пояснице, после чего альфа облегченно выдыхает и ускоряет темп, вбивая Чимина в кровать. Громкие стоны и охи сносят крышу окончательно, и Гук уже не может остановиться, срываясь на бешеный ритм и покрывая влажную от пота шею Чимина смазанными поцелуями. Омега скулит и всхлипывает, боясь сорвать голос, и подвиливает бедрами, пытаясь подстроиться под темп Чона. Чимин растворяется в Чонгуке, судорожно цепляясь за его плечи и рвано выстанывая его имя, пока Чонгук тонет в Чимине, сжимая в руках простынь и рыча куда-то в основание шеи парня. Чон делает финальный толчок, чувствуя, как дрожь в теле младшего усиливается, и тот бурно кончает, марая свой и чонгуковский животы. Альфа ощущает, как мышцы плотно сжимаются, обхватывая его член, и делает последний рывок, покидая обмякшее тело и изливаясь на живот омеги. Зубы больно смыкаются на нежной коже, оставляя глубокий и кровоточащий след, отчего Пак вскрикивает и невольно дергается, тихо всхлипнув. Пару минут Чон приходит в себя, тяжело дыша, а после заваливается на бок и прижимает к себе Чимина, утыкаясь носом в его волосы и вдыхая дурманящий аромат. – Прости, – кончики пальцев проходятся по недавнему укусу, вызывая слабую улыбку у Чимина. – Я совсем забылся… – Может, ты так забудешься еще разок? – смущенно хихикает Чимин, пряча покрасневшее лицо от изумленного взгляда альфы. Чонгук ухмыляется и выдыхает на ухо омеги, прикусывая мочку губами. – А ты выдержишь? – Чим мотает головой, а Чон тихо смеется, прижимая расслабленного парня к себе. – Вот и не нарывайся. – А чем мы завтра будем заниматься? – Чимин сладко зевает и устраивает голову на плече альфы поудобнее. – У нас же теперь столько хороших способов убить время, – шепчет Чон, на что Чимин смущенно хихикает. – Но сначала надо дать твоей заднице отойти от сегодняшнего, так что завтра весь день будем смотреть фильмы. Чимин разочарованно вздыхает и обиженно надувает губы, из-за чего Чонгук кусает его в шею и смеется, щекоча омегу своим дыханием. Парни недолго бесятся в постели, позже возвращаясь в привычную для сна позу и умиротворенно засыпая, думая о своем. Этот день, когда они, наконец, перешли на новый уровень в их отношениях, тоже следует пометить красным.