Сахарная булочка

Чимин пристально и изучающе смотрел в зеркало, перебирая пальцами выкрашенные в светлый волосы, и мило улыбался. За год почти ничего не изменилось, кроме, конечно, цвета волос и щечек, которые спадают каждый раз, как Пак морит себя голодом. Правда долго это не длится, ведь после одного несчастного инцидента, когда омега потерял сознание от истощения, Чонгук начал следить за его питанием. Чим закинул сумку на плечо и поспешил на выход, внизу уже ждет такси, а Тэхен пытается дозвониться, но Пак специально не берет – стыдно за опоздание. Жизнь у друзей идет своим чередом: свадьба, роды, ребенок – все это навалилось на Хосока, отчего он зачастую забывал о друге. Но все же, когда молодой паре понадобилось отлучиться из дома на несколько часов, а с ребенком некого было оставить – Чимин всегда был под рукой. – Так-с, подгузники в нижнем правом ящике, пеленка на столике, – задумчиво пробормотал Хосок. – Пошли на кухню, покажу, где кашка… – Хен, а ты уверен, что его можно оставлять со мной? – хныкал Чимин, пытаясь запомнить все указания старшего. – Кроме тебя не с кем, – пожал плечами Ким и продолжил объяснять Чимину, где, зачем и что лежит. Младший продолжал причитать, пытаясь вразумить, если не Хосока, то хотя бы Тэхена. – Все, мы опаздываем, – поторопил Тэ и подтолкнул мужа к выходу, который продолжал давать советы Чимину. Когда дверь за ними закрылась, Чим покосился на дверь комнаты, где спал маленький Сонмин. Омега тяжело вздохнул и не успел сделать и шагу, как из комнаты послышались тихое кряхтение и плач. – Ну вот, началось, – занервничал Пак, заходя в комнату и широко улыбаясь, замечая меж подушек заспанную моську ребенка. – Приве-е-ет… Ким долго смотрел на Чимина, и когда признал в нем своего дядю, то с радостным писком пополз к нему, просясь на ручки. – Боже, какой ты тяжелый, – пыхтел Пак, пытаясь взять ребенка удобнее. – Хотя в восемь месяцев ты казался тяжелее… Похудел, что ли? Омега поправил торчащие в разные стороны волосяшки малыша и направился на кухню, отпуская ребенка на пол. Пока Чим готовил кашку, малыш ползал вокруг него и сдергивал с холодильника магнитики, что низко висели. Малыш схватился за нижнюю ручку и встал на ноги, радостно агукая и пытаясь привлечь внимание старшего. Чим восторженно охнул, вновь улыбаясь. – Какой ты уже большой, – Пак потрепал ребенка по коротеньким и пушистым волосам и выдвинул детский стульчик, пытаясь его разложить. – Да как же он делается… Чим долго возился с инструкциями, что нарисованы на боках стульчика и не заметил, как Сонмин пошатнулся и упал лицом вниз, пробороздив носом холодильник. Ребенок громко заплакал и сразу же потянул руки к перепугавшемуся Чимину. – Господи, ну ничего, прекрати плакать, – пытался успокоить его Пак. – Жив, здоров? Вот и не плачь, все хорошо… Омега стирал крупные слезинки с пухлых детских щечек и пытался отвлечь малыша, показывая ему различные магнитики. Когда Ким успокоился, Чимин усадил его на стульчик и придвинул стул для себя, усаживаясь напротив. – Твой папа готовил в спешке, поэтому получилось немного солоновато, но, думаю, тебе понравится, – неловко засмеялся Чим, поднося ложечку с кашей к пухлым губкам. – Па! – радостно пискнул Сонмин и Пак, воспользовавшись моментом, засунул кашу ребенку в рот. – Правильно, ложечку за папу, – проговорил Чим, причмокивая для большей убедительности. – Ложечку за отца-а… – Па! – снова вскрикнул малыш и восторженно захлопал ладошками по столику. Чимин засмеялся, продолжая вталкивать в маленький ротик кашку, а после давая запить все это вкусным компотиком (сам пробовал, да). – Айщ, Сонмин-и, перестань, – нахмурился Чим, пытаясь вытянуть ложечку изо рта малыша. – Что, зубы появились, крутым стал? Отпусти! Ребенок на это лишь широко улыбнулся, хватаясь пальчиками за тарелку и марая руки в каше. Пак тихо простонал, смотря на то, как Мини счастливо вазюкал кашку по лицу и столику, при этом марая и руки омеги. – Думаю, ты наелся, – хмыкнул Чимин, когда ребенок шлепнул его грязной ладошкой по щеке, размазывая кашку. Пак умыл ребенка и умылся сам, отпуская его на пол и, пока тот был занят игрушками, успел прибраться на кухне. После этого пару часов Чимин игрался с Кимом, изучая повадки дитя. За это время Чим успел научить малыша показывать язык, и, кажется, за это Чимина по головке не погладят. – Хм, от тебя странно пахнет, – принюхался Чим, тут же скривив лицо. – Уф, чем они тебя кормят… Уложив ребенка на пеленку, Чим стянул с него штанишки и замер, совсем не представляя, что делать дальше. Пак видел всего пару раз, как Хосок меняет подгузник ребенку, но сам лично никогда не пробовал. Поэтому, пока он стягивал грязный подгузник и подтирал грязную попку, успел перепачкаться и похныкать от неприятного запашка. Но самое страшное началось после. Сонмин вертелся и дрыгал ногами, не давая Чимину спокойно натянуть чистый подгузник. Паку все же это удалось, но вот штанишки никак не получалось надеть на реактивного малыша, отчего омега начал злиться и нервничать. После этих мучительных пятнадцати минут по расписанию была очередная кормежка, и Чим уже почти без сил побрел за творожком, заранее оставив Сонмина на стульчике. Весь творожок в итоге оказался почти по всей кухне, а сам Ким был счастлив до безумия. Чимин не разделял его радости и после очередного умывания попытался укачать ребенка. Малыш выгибался и соску выплевывал, цепляясь за руку Чимина и хныча. Омега даже вспотел, чувствуя, как руки начинают отниматься. – Тшш, – шептал Чим, усевшись на большой резиновый мячик и принимаясь на нем прыгать – так было удобнее и вернее всего. – Па! Папа! – хныкал Сонмин, тря ручками глазки. Пак тяжело вздохнул, все же засовывая соску в рот малышу и убаюкивая ребенка. Ким заснул почти сразу, кое-как успокоившись, отчего Чим облегченно выдохнул и попытался положить малыша на кровать, но тот вцепился так крепко, что пришлось ложиться рядом с ним. Омега сильно вымотался за день, поэтому сразу же отрубился, сопя вместе с Сонмином. Когда Хосок вернулся и застал умилительную картину спящих Сонмина и Чимина, то не стал будить друга, набрав номер Чонгука и попросив того заехать за младшим. Чон пообещал приехать в скором времени, поэтому Киму все же пришлось разбудить Чимина, от чьего пробуждения зашевелился и малыш. Ребенок был безумно счастлив видеть папу, сразу же кидаясь к нему и радостно пища. Чимин же выглядел измотанным и помятым. – Собирайся, сейчас Гук приедет, – улыбнулся Ким, потрепав Пака по волосам. – Спасибо. – Да обращайся, – тихо засмеялся Чим, ущипнув ребенка за щечку и принимаясь одеваться. – Сложно было? – поинтересовался Хосок, целуя сына в висок. – Да нет, почти, – улыбнулся Чимин и попрощался с другом, чмокнув напоследок Сонмина. Чонгук ждал у подъезда, а когда Чимин забрался в машину, то старший улыбнулся, растрепав пальцами и без того лохматые волосы Чимина. – Привет, малыш, – Чон завел машину. – Как твой день прошел? – Привет, – не смог сдержать улыбки Чимин, принимаясь пересказывать все, что с ним сегодня было. Чонгук тихо смеялся и внимательно слушал. – И как, ты готов завести детей? – изогнул бровь старший, смотря на уставшего Чимина. – Не-а, дети – это не мое, – вздохнул Чим. Чон задумался о своем, совсем забыв ответить младшему, и, когда они подъехали к дому, альфа с удивлением застал Пака спящим. Чим причмокивал губами во сне и прижимался щекой к стеклу. Чон мягко улыбнулся, поцеловал Чимина в лоб и, прежде чем выйти из машины и взять на руки спящее тело, тихо шепнул. – Ты сам еще ребенок.