Сахарная булочка

Утро выходного дня. Что может быть лучше? Лишь только рядом спящий Чимин в обнимку с полугодовалым малышом. Чонгук лежит уже минут двадцать и не может налюбоваться прекрасной картиной, открывшейся перед его глазами. Чимин причмокивает во сне, видимо, по привычке, а маленький Чихени повторяет за папой, и от этого зрелища сердце Чонгука не выдерживает. Чон умиляется милым созданиям и проводит пальцем сначала по одной маленькой пухлой щечке, а затем по второй, чиминовской. Альфа осторожно поднимается с кровати и уходит на кухню, где готовит вкусный завтрак для мужа и подогревает воду для смеси малыша. После рождения Хени жизнь действительно круто изменилась – Чимин стал серьезнее и взрослее немного, чувствуя ответственность за малыша, а Гук, наоборот, впал в детство, постоянно играясь и балуясь с ребенком. Чимину это не нравится, а вот Хени пищит от радости и к отцу больше тянется. Омега, конечно, не против такой привязанности, но по Чонгуку порой видно, как он устает. За последние полгода парни ссорились не раз, а ходить с Чимином за покупками для малыша вообще невозможно – омега придирается к любой мелочи, стараясь выбрать лучшее для своего ребенка. Чон улыбается, окунаясь в воспоминания, и тут же хмурится, вспомнив, как они выбирали кроватку и коляску. Альфа и подумать не мог, что Чим настолько дотошный и вредный. Не успел Чон насладиться минутами самокопания, как из комнаты послышались радостный писк и голос Чимина. Альфа поставил завтрак на стол и дождался, когда Чим придет к нему с малышом на руках. Когда в дверях появились его самые любимые люди, то Чон тихо засмеялся, в очередной раз отмечая, как сильно Хени похож на Чимина. У малыша волосы в разные стороны и на щеке следы от подушки, точь-в-точь, как у Чимина. – Доброе утро, – улыбнулся Чон и притянул к себе омегу, целуя его в висок. – И тебе, малыш, – шепнул Гук, чмокая смутившегося малыша. – Как вкусно пахнет, – улыбнулся в ответ Чимин, осматривая кухню. – Ты давно проснулся? – Нет, около часа назад, – Чонгук пытается пригладить волосы Хени, но у него ничего не выходит. – Давай я его подержу, пока ты ешь. – А лучше смени ему подгузник и умой, пока я готовлю смесь, – хихикнул Чим, вручая ребенка Чонгуку. – Только не убейтесь, прошу. – Ничего не обещаю, – усмехнулся Чон и шлепнул омегу, прежде чем покинуть кухню вместе с Хени. – Вот же ребенок, – по-доброму хмыкнул младший, принимаясь готовить еду для ребенка и успевая есть на ходу. Весь день Хени не давал Чимину спокойно прибираться, вечно падая или роняя что-нибудь. Когда омега заставил Чонгука сидеть рядом с малышом, то Хени начал ползать по отцу, мешая тому работать. Чимина это, безусловно, веселило, а вот альфа был не в восторге. – Чимин-а, он удалил целый абзац, – захныкал Чон, пытаясь усадить ребенка рядом. – Посиди еще немного, я почти закончил, – улыбнулся Чимин и подал Хени еще парочку игрушек, чтобы тот несильно мешал. – Вот, малыш, не беспокой отца. – Было бы все так легко, – хмыкнул Гук, когда маленькая ручка снова опустилась на клавиатуру. – Ох… Хени, может, ты хочешь спать? – Хм, попробуй его уложить, – кивнул Чим и покинул комнату, оставляя их наедине. Делая свои дела на кухне, омега не сразу заметил Чонгука. Альфа прижался плечом к косяку и с заинтересованными взглядом осматривал Чимина, невольно ухмыляясь и облизывая губы. Чонгук осторожно подошел сзади, когда омега протирал подоконник, и крепко обнял Чимина, отчего тот пискнул и подпрыгнул, испугано вздрагивая. – Идиот, что ли? – возмутился Чимин. – Я чуть не… – Тише ты, разбудишь, – шепнул на ухо Чонгук, спускаясь поцелуями по шее к изящному плечу омеги. – О-ох, – судорожно выдохнул Чим, невольно цепляясь пальцами за подоконник и выгибаясь в руках старшего. После нескольких месяцев воздержания, прикосновения Чонгука кажутся невыносимыми, возбуждая молодого омегу с пол-оборота. Чим закусил губу и развернулся в руках Чонгука, обвивая его шею и притягивая к себе. – Мы можем его разбудить… – А ты будь тише, – ухмыльнулся Чонгук, подхватывая Чимина и усаживая на подоконник. – Ты правда собираешься это сделать? – хрипит младший, прижимаясь к Чону вплотную. – А ты нет? – изгибает бровь Чонгук, отчего его взгляд кажется игривее. Чимин судорожно вдыхает и сжимает пальцами волосы Чонгука, отвечая на его властный и требовательный поцелуй. Сейчас Чимин может уверенно заявить, что он – самый счастливый на свете, хотя всего несколько лет назад все было совершенно по-другому. За это время Чим вырос не только внешне, но и внутренне. Многие его интересы поменялись под влиянием Чонгука. Чон изменил его мировоззрение и воспитал прекрасного парня. Их свела сахарная булочка, одиноко лежащая на полке. Кто знает, чем бы закончилась эта история, если бы не сильная любовь Чонгука к булочкам. Особенно с корицей.