«Драгоценности Сола»

«Luceo, non uro: I shine; I do not burn.»

      Магазин «Драгоценности Сола» мог найти каждый. Стоило человеку действительно захотеть, и дверь любого магазина вдруг открывалась внутрь небольшого уютного помещения, всего завешенного причудливыми фонарями. Такой шанс выпадал всего раз в жизни: побывавшие там знали, что второго шанса навестить это место у них не будет. Тем, впрочем, обычно и не хотелось: в магазине, где даже стены пропахли благовониями и вишнёвым табаком, они всегда находили то, что им нужно. Так или иначе. Городские легенды о загадочном магазине можно было услышать на любом краю света. Большинство людей на них просто усмехалось — вот, очередная «очень таинственная история», верить в неё это верить в призраков, которые якобы завывают в стареньком доме на углу. Для таких «Драгоценности Сола» обычно и оставались просто легендой. Редко, очень редко магазин сам находил тех, кто в нём нуждался. И тогда неважно было — верил ты в него или нет, ты просто тянул за ручку двери, переступал через порог — и оказывался совсем не там, где планировал.       С Клаусом произошла именно такая история. Ещё шаг — и он бы оказался в кафе, где честно отрабатывал свои восемнадцать евро за смену, но госпожа Судьба, как всегда, решила всё за него. Тоненько звякнули колокольчики у входа, и Клаус прошел внутрь, пронося с собой ворох снежинок. К тому моменту, как те растаяли, он успел понять, что, похоже, ошибся дверью. Или зданием.       «Жизнью ты ошибся», — саркастично подумал про себя парень, и огляделся.       Магазинчик был не таким крупным, как родное кафе, а из-за того, что зал до верхов был заполнен фонариками разных мастей, тот казался еще меньше. В воздухе витал густой аромат жженой гвоздики и плавящихся свечей. Здесь было так тепло, что захотелось расстегнуть пальто — температура не шла ни в какое сравнение с тем ледяным ужасом, что творился на каменных улочках города Клауса. Пожалуй, именно тепло, а не любопытство, заставило парня задержаться в магазине ещё немного. Он прошёлся замерзшими пальцами по крупным пуговицам пальто, развёл его в стороны и нерешительно шагнул вглубь зала.       В самом углу, за деревянной стойкой, сидел продавец. Он раскуривал свою длинную тонкую трубку и, казалось, ему не было дела до посетителя. Клаусу это понравилось — навязчивый сервис всегда заставлял его напрягаться и ощетиниваться, словно дикобраз перед противником.       Если хоть один из бумажных фонариков загорится, подумалось Клаусу, то здесь всё в мгновение ока станет пеплом. Нужно быть очень осторожным, работая с огнём. Да и хрупкие восточные фонарики не интересовали его так, как другие — кованые, приземистые, горящие безопасным электрическим светом ему нравились больше. Всё же век естественного огня прошёл — теперь это больше баловство, чем необходимость. Клаус коснулся изящного железного кружева, которым была покрыта стенка фонаря, и зажмурился, словно довольный кот. Тепло. Вот если бы это было неуправляемое живое пламя — он бы, ругаясь, уже одергивал руку и молился о том, чтобы не было ожога. Неужели этот магазин работает не себе в убыток? Клаус обвёл задумчивым взглядом помещение, и заметил, что продавец разглядывал его примерно с тем же любопытством. Молчать дальше казалось неловким и невежливым. — Я, кажется, ошибся домом, — признался парень. — Но у вас тут так тепло, что трудно просто взять и уйти. — Это ты ещё не пробовал мой чай, — усмехнулся продавец. — Вот после него действительно не хочется никуда уходить. Клаус растерянно кивнул. Что ж, наверное. — Я могу тебе чем-то помочь? А вот и долгожданный вопрос. «О, если бы я сам знал, кто мне может помочь!» — вздохнул про себя Клаус, а вслух ответил: — Нет, не думаю. Продавец выдохнул облачко дыма и скрестил худые руки на груди. — В общем-то, я уже согрелся и пойду дальше. Если опоздаю на работу, сделают выговор. — Постой, — продавец поднялся из кресла. — Подойди.       Клаус поморщился от повелительных ноток в голосе незнакомого ему человека, но отчего-то решил послушаться. Он добрался до стойки и встал рядом, уже более внимательно разглядывая того, кто перед ним стоял. Продавец, вероятно, был лишь немногим старше его самого, и… это было то единственное, в чём они хоть как-то были похожи. Клаус не считал себя страшилой — он был весьма симпатичным парнем, и в жизни его всегда находилась девушка, которая соглашалась идти с ним рука об руку через водоворот сменяющих друг друга будней. Но тот, кто стоял перед ним, был по его мнению куда более красив; не той привычной голливудской красотой, а другой, её можно было назвать только колдовской, нереальной. С таким человеком ты не встретишься в очереди в супермаркете, в толпе на улице или на соседних местах в опере. Нет, такие люди прячутся в местах столь же диковинных, сколь и они сами. В приглушенном свете фонарей вокруг этот человек казался ожившей иллюстрацией из сказочной книги: ведь простые обыватели как минимум не имеют цвета глаз, подобного расплавленному золоту. Блики от света ещё больше оживляли их, будто наделяли магией, которая говорила: «Не отводи взгляд». Клаус замер на секунду, а потом решительно отвёл взгляд в сторону. — Что-то не так? — спросил он. — Вероятно, — согласился продавец. — Позволь мне объяснить тебе кое-что. Твоё дело: верить мне или уйти, посмотрев как на сумасшедшего. Но я советую хотя бы меня выслушать. Договорились? Парень неохотно кивнул, а потом опустился на высокий стул около стойки. Интуиция говорила ему, что проходным этот разговор не будет. — Спасибо, — его собеседник улыбнулся. — Как я понимаю, сам ты не искал дороги сюда, а значит магазин лично привёл тебя ко мне. Думаю, дело было так: ты направлялся по своим делам, судя по всему, на работу. Остановился около входа в знакомое здание, но зайдя внутрь, оказался уже здесь. Это совершенно обыкновенная история и в ней нет ничего необычного. Такое постоянно происходит с людьми. — Я просто перепутал улицы по невнимательности. В центре города они так похожи. Сами знаете. Клаус раздраженно повёл плечами. Не хватало ему опоздать на работу из-за того, что он слушал сказочки заскучавшего фонарщика. — Не знаю. Более того, я понятия не имею, из какого ты города, — продавец снова поймал его взгляд. — Этого места нет на картах, но в него вполне возможно попасть из любой уличной двери. Это легко проверить: если ты выйдешь прямо сейчас и попробуешь войти обратно, то окажешься именно там, где и хотел в первый раз. Но сюда ты больше не попадёшь. Это показательный эксперимент, но он лишит тебя того, из-за чего ты пришёл на мой порог. — Но я оказался здесь случайно, — напомнил Клаус. — Это тебе так кажется. Продавец затянулся дымом из трубки, прикрыв глаза, и кивнул на пространство вокруг. — Здесь не оказываются просто так. У тебя есть какие-то трудности — не представляю пока, какие, но я вполне могу их решить. За небольшую, в сущности, плату. — Плату? Не хочу показаться хамом, но я не собираюсь давать вам ни копейки, потому что продавец фонарей не может решить хоть какую-то из моих проблем. Не выплатит все мои кредиты, например. Продавец помолчал пару секунд, вглядываясь в лицо гостя. — Как тебя зовут, молодой человек? — Клаус, — неохотно представился парень. Ему было дико слышать «молодой человек», произнесенное снисходительным тоном, от того, кто сам таким же являлся. — Я — Сол. Рад знакомству с тобой. Клаус, ты сам прекрасно знаешь, что не кредиты твоя основная проблема. Можно лишиться долгов, но в голове ты всё равно навсегда останешься кому-то должен. И так со всем. Следует избавляться от первопричины, а не от ее последствий. — Что же, в таком случае, моя проблема? — иронично поинтересовался Клаус. — Только ты сам её знаешь. Если ты правильно сформулируешь её, я смогу с ней разобраться. Взамен на воспоминание. — Что? Воспоминание? Парень удивленно посмотрел на продавца. Тот не выглядел так, будто шутил. Сол тихо вздохнул, словно объяснял это уже не одну сотню раз и ему это смертельно наскучило, потом кивнул. — Подари мне какое-нибудь воспоминание, Клаус. Даже самое небольшое. И я помогу тебе. Как по мне, то не самая худшая сделка. Парень в растерянности провел рукой по своим чёрным волосам, словно всерьез раздумывая над целесообразностью предложения. Но потом губы его сложились в тонкую линию, а взгляд стал резким, словно его только что оскорбили. — Все мои воспоминания навсегда останутся при мне. Они — часть моей жизни, то, из-за чего я стал тем, кем являюсь. Ты просишь меня отдать часть себя тебе. Как ты смеешь? Это всё равно, что попросить человека отдать тебе лишний год своей жизни. Нет никакой разницы — идет речь о том, что уже случилось, или о том, что только будет. Это неприемлемые условия, господин Сол. Более того, у моей проблемы нет точной формулировки. Вся моя жизнь просто разбивается по кусочкам, а у меня нет нужного клея, чтобы собрать ее воедино. Вот и вся история о моих бедах. Удивлённо приподнявшиеся брови Сола свидетельствовали о том, что он не ожидал услышать такую реакцию. Однако это позабавило его; он усмехнулся и отложил трубку. — Интересно. Хорошо. Тогда ответь мне вот на что: ты хочешь, чтобы тебе помогли? Клаус в нерешительности замолчал на некоторое время. Всё, что тут происходило, конечно, чушь: но прозвучал вопрос, который и его самого вдруг заинтересовал. Хотел ли он помощи извне? Или будет пытаться и дальше отчаянно выбраться из этого болота сам? Последние несколько лет у него не очень-то получалось, если смотреть правде в глаза. Да и работать официантом после получения высшего образования — не самая завидная доля. Что же и в какой момент в его жизни пошло не так? — Я… да, — проговорил Клаус. — Я рассматриваю тот вариант, что сам могу не найти причины всех своих неприятностей. И взгляд со стороны мог бы мне помочь. Но всё равно: мне нечего тебе отдать. — Понимаешь, Клаус. Такие, как ты, редко появляются здесь: те, кого место само зовёт к себе. Значит, ты особенный. Особенные случаи — самые… интригующие, если можно так выразиться. И я искренне хочу разобраться в том, что не даёт твоей жизни покоя. Оплата — не так важна, ты можешь отдать её тогда, когда сам будешь готов. Ведь многие люди наоборот, готовы заплатить небывалые суммы просто за то, чтобы забыть что-то неприятное… — Я хочу оставить при себе всё: и плохое, и хорошее, — настойчиво повторил парень. — Иначе это буду уже не я. — Возможно. Значит, Клаус, ты готов поверить во всё, что я тебе сказал, раз уже торгуешься о цене? Сол явно развеселился, а его гость закатил глаза. Пока что он ничего не терял. Да и слова об эксперименте заставили его довериться этому подозрительному человеку: в конце концов, он действительно может просто выйти отсюда и уже никогда не войти обратно. — Хорошо. Да. Допустим, я готов во всё это поверить. И хочу, чтобы ты мне помог. — Но не хочешь платить. Предлагаю так: ты отдашь мне однажды что-то. Можешь сделать это даже в восемьдесят лет. Боюсь, я переживу этот срок, не успев даже глазом моргнуть. А тебе к тому времени будут немного меньше гореть эти принципы, да и воспоминаний прибавится. — Ладно, — поняв, как нескоро может наступить час расплаты, Клаус немного смягчился. Продавец фонарей удовлетворенно кивнул и оперся обеими руками о стойку, немного наклонившись вперёд, к своему собеседнику. — Ты сказал, что твоя жизнь разбивается по кусочкам. Значит, не так уж много от неё осталось… Предлагаю тебе немного сменить сферу своей деятельности: уверен, так будет проще и тебе, и мне. Да и давно у меня не было помощников… — Что ты имеешь ввиду? Хочешь, чтобы я работал у тебя? Клаус с непониманием свёл брови. Это место, конечно, не было настолько ужасным, чтобы отказаться от работы здесь. В каком-то смысле оно было даже уютным: здесь было тихо, как в библиотеке, словно внешнего мира не существовало. Даже окна здесь не подглядывали за уличной жизнью: их украшали разноцветные витражи, блокирующие ту сторону реальности. Приятный полумрак настраивал на расслабленный лад, как будто действительно огораживая тебя от настоящих проблем. Это было убежище — Клаус так нарёк про себя это место. Для потерянных и расстроенных душ, забредающих сюда. Или для самого Сола? Кто знает. — Да. Более того, я хочу, чтобы ты здесь поселился. Я не ограничиваю свободу твоих перемещений, но работать и ночевать предлагаю именно под этой крышей. Платить буду не меньше, чем на твоей нынешней работе. Кем бы ты там… ни работал. — Зачем? — с непониманием спросил Клаус. — Ведь я — никто для тебя. — Ты уже чуть больше, чем никто, Клаус, потому что твоя проблема мне интересна. Да и я для тебя не пустое место — хотя бы потому, что ты так быстро решил перейти на «ты». Клаус растерянно заметил, что упустил тот момент, когда начал рефлекторно называть едва знакомого ему человека на «ты». Это было не в его привычках. Все наоборот, знали его как исключительно вежливого и деликатного человека. Мало ли что там происходило у него в голове и как сильно ему хотелось прибить собеседника — вежливость всегда была лучшей из носимых масок, потому что возвышала тебя над соперником. — А как же «выйдя отсюда, ты уже не вернешься обратно»? — Если бы все правила всегда выполнялись, мир был бы куда более скучной штукой, чем есть, Клаус, — фыркнул Сол. — Подожди немного.       Продавец фонарей склонился, заглядывая в ящики стойки, и, покопавшись в них немного, достал что-то очень маленькое. Клаус вытянул шею, пытаясь разглядеть вещицу, но Сол её и не скрывал: это был крохотный амулет, предсказуемо сделанный в виде фонарика — парню он напомнил старые и величественные чугунные фонари, освещающие заснеженные улицы его города по ночам. Разве что тот был куда меньше и изящнее. Сол тем временем достал длинную узкую иголочку, коснулся ей тусклого нутра амулета и подул в него. Фонарик вспыхнул на секунду ярким желтым цветом и снова погас. — Вот так, — почти с нежностью сказал Сол и достал из стоящей на столе шкатулки серебристую цепочку, после чего нанизал амулет на нее. — Это тебе. Клаус вытянул ладонь, послушно забирая вещицу. — Спа… Стоило ему приглядеться, и от искусности и красоты столь небольшой вещицы у него захватило дух. Каркас светильника составляли узкие вьющиеся лозы, сделанные из какого-то тёмного металла, и местами его разбавляли совсем крошечные белые камушки, похожие на цветы. Тот, кому хватило терпения сотворить такое — страшный человек! Продавший душу Дъяволу, и это как минимум! —…сибо. — Нравится? — кокетливо спросил Сол. — Вижу, нравится. Носи его при себе — и сможешь вернуться сюда, когда пожелаешь. — А как его зажечь? Клаус повертел в руках амулет в поисках стороны, с которой распахивалась миниатюрная дверца. — Он сам. Сол опустился обратно в своё кресло, поверх которого была накидано несколько покрывал, и забрал со стола трубку. — Когда он загорится, тогда твоя проблема будет решена. Ты сможешь оставить это место и жить дальше так, как тебе заблагорассудится. Это будет хороший день для тебя, Клаус. «Несомненно, — подумал тот. — Ты явно делаешь это не в первый раз и знаешь, о чём говоришь. А будет ли этот день хорошим для тебя самого?» Это была всего лишь его интуиция. Или потемневшие оттенком глаза нового знакомого, взгляд которых был устремлен куда-то вглубь. Клаус не знал точно, что именно его обеспокоило в тот раз, но уже не впервой он выругал себя за излишнюю внимательность. Толстолобым в этой жизни порой приходилось куда проще. — Приходи сюда завтра с вещами, — продолжил Сол, а потом весело хихикнул. — Думаю, не потеряешься.