Кайло, который живет под крышей

Кайло был странным. В смысле, когда Хакс согласился приехать помочь дяде Сноуку летом, за что ему пообещали немного деньжат, он никак не ожидал, что приложением к бледному родственнику будет еще более мертвенный чувак на чердаке. Нашел его Хакс вообще случайно. Ему стало скучно, а интернет оказался отключен на сутки из-за упавшей антенны на крыше дома, так что он решил заглянуть в библиотеку дяди Сноука. Располагалась она на том самом чердаке. Кто ж знал, что, когда он откроет занавешенные окна, из-под горы книг выползет это чмо. – Зашторь окно! Зашторь окно, идиот! Да, это были первые слова Кайло Рена, услышанные Хаксом. И уже тогда он понял, что проблем с этим придурком не оберешься. – Ты тут проветриваешь хоть иногда? Ты кто вообще?! Невразумительный ответ чмыреныша не впечатлил Хакса, так что он схватил идиота за патлы и спихнул вниз с чердака, привел к Сноуку и потребовал объяснений. Оказалось, у Хакса есть и вот такая родня. Ушастая, смертельно бледная, живущая на чердаке среди книг, вылезающая пожрать только по ночам и, что удивительно, остающаяся при это в поразительной физической форме, да, Хакс не мог не заметить. Кайло Рен типа с мечом умел обращаться. Хаксу не верилось, что он вообще способен на что-то, кроме зачахания над пыльными талмудами, пока Рен на его глазах не поймал докучающую муху двумя пальцами, а мышь, начавшую подгрызать их хлопья, расхреначил сковородкой вместе с хлебницей. Ах да, у него были проблемы с контролем гнева; с другой стороны, хоть Хакс и осознавал, что это существо его ненавидит – у них был очаровательный диалог «Убил бы тебя!» и «Я в курсе», – на нем он никогда не срывался. Сноук запрещал, и Хакс был рад, что Кайло сам до этого не додумался. – Слышь, придурошный, – залез он однажды на чердак, – я твой паспорт нашел. Тебя Бен зовут на самом деле? Не, ну надо было видеть, как загорелись его глаза. Больше ярости в них Хакс видел только когда попытался этого идиота на солнце вытащить, тот зашипел и убежал обратно в дом. Как объяснил Сноук, у Кайло Рена была светобоязнь из-за какого-то психосоматического заболевания. Ну что тут сказать, Рен себя сам накрутил до реальных проблем. Тупица. Хакс бы на его месте давно уже на бешенство проверился, он бы не удивился, если бы этого гнома подчердачного покусали бы летучие мыши или прочая живность. Однако, прошел целый месяц, а Рен оставался в таком же состоянии, из чего Хакс сделал вывод, что укус, которым его Кайло однажды наградил в драке – до того, как, к сожалению Хакса, хорошенько отмутузить, – более не представляет опасности. Опасности поджидали Хакса, оказывается, по ночам на кухне, куда Рен приходил во вполне доброжелательном настроении духа. Однажды ночью Хаксу просто захотелось поесть. – Ты что, жаришь колбасу под Имперский марш? – только и вырвалось у него. Кайло был белый-белый, а сам в черном шмотье. У него и кровать – да, оказывается, под теми книжными завалами была настоящая кровать, – была в черном постельном белье. Сами волосы Кайло были черные, он любил черное, и, когда этот придурок все-таки выглядывал из-за чердачной дверцы, у Хакса в голове сразу начинал играть Адский Марш Воланда. Этот пацан и правда будто вылезал из гроба или даже самой преисподней, реально. Но… Имперский марш?.. Серьезно?.. – А еще что подепрессивнее не нашел? – дернулся нервно глаз Хакса. Кайло Рен скрипнул зубами. – Хотел предложить тебе колбасы, но не буду, – отставил он с огня сковородку. Тогда Хакс ушел голодный. Все их общение, в основном, сводилось к еде. Хакс из побуждений «если он подохнет, вонять будет неимоверно» вскоре начал таскать Кайло завтраки. Чаще всего оставлял под чердачной дверцей. Кайло был как норный паук-птицеед: он вроде есть, но никто не видит, как он вылезает из своего убежища. После очередного ночного обжора тарелки Хакс утром находил чистыми и убранными на место, что его, как потенциальную горничную Сноука, не могло не радовать. Надо сказать, примерно в то же время он умудрился залезть в логово чмошника и заметить его за какими-то одновременной йоговскими – что, судя по его слегка неуравновешенному характеру, вообще не имело действия, – и сектантскими занятиями, когда он творил со своим телом что-то реально стремное и зачитывал на латыни мантру. Хакс решил сделать вид, что не заметил этого, и жить стало проще. Особенно когда из-за постоянно увеличивающихся требований Сноука к своему новому рабу его график еды тоже сместился, и есть он стал на пару с Кайло Реном. Ночью. Относиться к Кайло он стал лучше после того, как тот все-таки однажды свыкся с его присутствием и даже приготовил ему немного еды. Вкусно приготовил, кстати. – Готовишь ты лучше, чем общаешься. Рука Рена дрогнула, и он непроизвольно потянулся к жирной сковородке за своей спиной. – Тебя треснуть или сам завалишься? Есть молча было скучно, так что через две ночи после этого разговора они начали искать общий язык. Ну, Хакс начал, потому что этот бормочущий себе под нос что-то неслышно парень перед ним реально напоминал сектанта, и ощущение, что его пытаются сглазить, никак не проходило. Кайло Рену нравились старые книги, пауки, мрачная музыка и латынь. Хаксу это не нравилось вообще, так что он придерживался мысли, что обитание этого полумертвого придурка на чердаке семь дней в неделю только к лучшему. Не то чтобы ему вообще хотелось с ним общаться, но от тупизны местных пацанов – к примеру, соседского сына Финна, – и жесткости девушек – а Фазма могла бы, наверное, даже Кайло зад надрать, если нужно было бы, – и странной херни, вылетавшей изо рта Сноука, Хаксу на стену лезть хотелось. Он не ожидал, что даже не будет слишком сопротивляться, когда Кайло застукал его, впервые готовящим полуночный перекус для них обоих. Ну как застукал. Сначала Хакс был готов заорать и начать отбиваться кастрюлей с пюре, когда он спокойно стоял около плиты, следил, а его сзади обняли. Не сказать, что нежно, но, в принципе, осторожно. И довольно сильно – как Хакс уже понял из их единственной – потому что умные люди тупых поступков не повторяют, – драки, Кайло был до жопы хорош в ближнем бою. То ли от того, что единственная девчонка на ближайшие кварталы могла дать Хаксу по яйцам, то ли от того, что он просто заманался уже жрать, спать и убирать за стариком Сноуком, он не оттолкнул Кайло. Тот уткнулся ему в плечо носом, со спины к себе прижал, а губами к уху Хакса прикоснулся. Ничего не сказал, только дышал громко и как-то рвано. На удивление, Хакс стояка сзади себя не чувствовал, и сие было облегчением невероятным. Следующие несколько ночей Хакс специально приходил на кухню позже, когда полуночные пожирушки начинали остывать. Кайло косился на него недовольно. Но однажды желудок подвел, так что Хаксу пришлось снова встать у плиты. Пельмени казались простым выходом, но этот внебрачный сын графа Дракулы ходил бесшумно, как кот, так что его руки снова привели Хакса в состояние «а шумовкой по роже не хочешь, нет?» Впрочем, ударить Кайло Рена ему не дал его же поцелуй в шею, уже вовсе не осторожный и довольно собственнический. Не то чтобы Хакс позволял кому-то делать такое раньше, но оттого и было приятнее в первый раз, пусть и претило в душе. Вскоре Кайло заставил его забыть о пельменях, толкнув на разделочный стол и прижавшись со спины. Хакс вывернулся; его вовсе не радовало наличие позади себя некой аморфной черно-белой субстанции гуманоидного вида. Это была его ошибка, потому что глаза у Кайло, на самом деле, были красивые. Даже неромантическая душа Хакса дернулась нервно. Сначала ему казалось, что Рен – урод ушастый. Постепенно пришло осознание, что он просто специфический. Теперь же Хакс, похоже, попал не на шутку, потому как очнулся даже не тогда, когда тощие пальцы зарылись в его рыжие волосы, а когда соленые губы Кайло настойчиво раскрыли его, не терпя возражений и резко целуя. Хакс выдохнул в поцелуй, прикрывая глаза, и присел на рабочий стол. Кайло помог; его напор усилился, он коснулся его губ вновь и еще, еще, оторвался; прижался к уху Хакса, его шее, чуть не вцепился зубами – Хакс в последний момент успел его оттолкнуть, услышав клацанье зубов над ухом. – Ты че творишь?! – Тихо, – преодолел заслон из его рук Кайло, хрипло шепча, – тебе понравится. – Я не люблю боль, я не извращенец! Когда ты укусил меня в прошлый раз, заживало почти неделю! – возмутился Хакс, а рука Кайло уже легла на его плечо. Он снова потянулся к его шее. – Ты фетиши… – Я вампир. Хакс схватил его за черную-черную рубашку и рванул на себя, чувствуя, как от злости дрожат руки. – Вампир?! – заорал он. – Ты херов хикка, а не вампир! Готище гребаное! В глазах Рена снова загорелась ярость, и его пальцы, сжавшие столешницу, заставили ее хрустнуть. Хакс шумно выдохнул через нос; Рен злился, а это было опасненько. – Заткнись и подставляй шею, чмо рыжее, – дернулся нервно глаз Кайло. – Ч-че? – возмутился тот в ответ, но до конца договорить Кайло ему не дал, вжимая в стену и сам залезая на столешницу. Стол под ними двумя жалобно скрипнул. Если сломают, Сноук убьет Хакса. Тот это понимал предельно точно. Это не значило, что ему не хотелось сопротивляться, и надо было бы, но… Кайло Рен был слишком близко. Бледный, как смерть, и весь в черном, он молниеносно оказался рядом с головой Хакса, и тот уже на секунду подумал, что тот ему глотку реально вампирскими клыками порвет, но все обошлось. Кайло был странным, да?.. Эта мысль вертелась у Хакса в голове те секунды, когда Рен осторожно выкусывал его шею. Не больно, а даже расслабляющее, мягко, как поцелуи, но не так уныло, и Хакс почувствовал, как расслабляется. Впервые за долгое время. Кайло вцепился белоснежными зубами в мочку его уха, а потом, согрев дыханием, прохрипел: – Я – энергетический вампир, Хакс. – Это объясняет, почему ты так треплешь мне нервы, – сказал Хакс не своим голосом. В принципе, он не был против продолжить. И отвернул ворот водолазки, показывая еще больше светлых мест.