Невозможное

– Сонюль! Громкий крик раздался за спиной, и Сонюль, достав из уха наушник, улыбнулся тому парню, что бежал за ним. Он улыбался немного растерянно – этот парень был тем, кто вряд ли хоть когда-нибудь окликнул бы его. Но Кун так не думал. Он со своей фирменной широкой улыбкой подскочил к смущенному Сонюлю и положил ладонь ему на плечо. – Ты нас не заметил? Как шёл, так и шёл, будто ничего не замечал вокруг, – Кун улыбался, тяжело дыша, и смотрел во влюбленные глаза того парня, который раньше готов был отдать все за момент рядом с Куном. За момент, в котором не было бы никого, кроме них двоих. Ни надоедливого Когёля, ни «о-господи-опять-не-вовремя» Чинху, никого другого, кроме них двоих. И сейчас он наконец дождался. Мягкий и соленый морской воздух трепал светлые волосы Сонюля, который стоял рядом с Куном и смущенно опускал голову, не зная, что ответить. И Кун молчал. Он знал, что для этого нужно время. Болтливый Сяо давно рассказал ему, что Сонюль как-то не так смотрит на него, и Куну нужно быть осторожнее. И тогда тот не мог поверить. Но сейчас он видел. Все видел. – Ты ведь давно догадался, – тихий и высокий голос раздался рядом с Куном, который уже и сам запутался во всем, в чем только можно было запутаться. И он даже не улыбнулся. Он лишь стоял перед Сонюлем, который наконец смог выдавить из себя слова, и молчал. Это молчание угнетало, и Кун наконец слегка усмехнулся, присаживаясь на невысокий камень. Он посмотрел на Сонюля и тихо вздохнул – чёрт. Он слишком наивный. Похож на олененка. Такой же трусливый, но заботливый. Отзывчивый и очень преданный. Хоть и очень, очень скучный. – Кун, – так же тихо сказал парень, не смея садиться рядом. Он снял свою обувь и стал ходить по мягкому песку голыми ногами. Взгляд Куна был обращен на безумно красивые щиколотки Сонюля – такая красота. Они изящные и очень женственные. Оденешь Сонюля в платье – не отличишь от симпатичной девчушки. – Тебе сказал Сяо? Кун лишь слабо кивнул. За что ему это все? Почему Сонюль? Почему не Ушин, не Бит-то, не Хванхи? Хотя он и не выбирал бы из этого скопа. Он же не гей. Он надеялся на это, потому что в Сонюля не влюбиться было невозможно. А Кун любил делать невозможное.