Иллюзии

      Ю просто не верил, но в голове все так же отчаянно бился крик: «Глен предатель!». Но в это просто не хотелось верить и все. Хотелось снова оказаться в той старой комнате, укутанным в одеяло, и Глен, что положивший руку ему на плечо, говорит жить, жить во что бы то не стало. Но это лишь иллюзия, обманка, сон...       Открывая глаза, он видит лишь старый полуразрушенный каменный пол и деревянные прогнившие стены, все это его сопровождает уже долгие месяцы жизни. Его руки до сих пор прикованы к стене, а дверь, что ведет наружу, по-прежнему закрыта — на косяк не опирается плечом Ичиносе и не говорит ему в сотый раз, какой он дурак.       От отчаянья хочется кричать, биться головой об стену, делать все что угодно, лишь бы не слышать в голове и в пустой звенящей тишине его голоса. Такого насмешливого и...любимого?       Да, да и еще раз да. Это его любимый голос, но и не только. В Глене для Юи все любимое. Буквально все. Начиная от мягких волос, что иногда бывают в творческом беспорядке, до пальцев ног, которыми он периодически бьется, выходя из душа. Этот человек полностью любим для Хакуи. Даже сейчас, когда он знает, что Глен их предал, Ю все так же его боготворит и не собирается верить во всю ту ложь, что ему нагло рассказывали.       Они еще увидят, Глен придет, Глен на их стороне, он на стороне Ю, он его семья.

***

      Хакуя снова открывает глаза после недолгого полудрема. Вокруг так же сыро и темно. Лишь через маленькие щели в деревянных стенах можно увидеть лучики солнца, что пытаются пробиться внутрь. Дверь скрипнула, а после и открылась. Яркий солнечный свет озарил комнату и ослепил мальчишку, от чего тот поморщился и зажмурился. В самом этом ярком свете, можно было разглядеть силуэт: высокий и статный. «Опять иллюзия. Опять меня обманывают. Глен не придет!»       Ю отдернул голову и внимательно посмотрел на улыбающегося мужчину, что стоял и иногда стучал одной ногой. Он был одет как-то по-домашнему: кофта, куртка, штаны и ботинки. Глен никогда так не одевался. Теперь Ю удостоверился, что это очередной сон; галлюцинация, что приходит к нему по несколько раз в день.        — Дурак ты, Ю, — Ичиносе усмехнулся и прошел вперед, плотно закрывая за собой дверь и шагая к юноше, прикованному к стене. Ю знает, что это лишь иллюзия, созданная в его голове на пике сумасшествия, но какая-то часть его хочет просто верить в то, что когда-нибудь, в один из таких же обычных дней, подполковник все же появиться и докажет всем, что он не предатель. Не тот, кого нужно ненавидеть. Не он.        — Опять явился, — хриплым и истощенным голосом молвил мальчишка, — не надоело ходить сюда? — как только Глен облокотился на стену, к которой железными кандалами был прикован Хакуя, он усмехнулся и присел на корточки.        — Что, уже даже оставшиеся мозги где-то потерял, глупый Ю, — Юичиро поднял на него свой уже потухший взгляд, и как только чужая рука коснулась подбородка, его как-будто током шарахнуло. Он отшатнулся, широко открыл глаза и чуть ли не закричал. «Неужели настоящий?»       Что-то в груди неприятно кольнуло, из-за чего хотелось плотно сжать ткань рубахи в той области, но повязанные руки не давали ему этого сделать, поэтому Юи оставалось дергать руками, пытаясь освободиться от стальных оков.        — Хах, ты точно сошел с ума пока меня не было, — Глен выпрямился и прошагал куда-то в центр комнаты, засовывая руки в карманы, — за тобой глаз да глаз нужен, — Хакуя все еще не мог поверить своим ушам и глазам. Сейчас перед ним находился самый настоящий Ичиносе и разговаривал с ним. Нет, он не так представлял эту встречу. Совсем не так.        — Т...ты настоящий? — это было все, на что хватило его. Мышцы от волнения сводило, и разговаривать становилось невыносимо тяжело. Что-то как будто пыталось помешать.        — А ты как думаешь? — через плечо кинул подполковник и прищурился. Неужели этот глупый мальчишка думает, что он всего лишь плод его фантазии. Что же, пускай думает, Глен этим воспользуется.        — Я...не знаю... — ели-как проговорив фразу, юноша опустил голову и помрачнел. Теперь, эта ситуация действительно казалась ему вымышленной. Теперь он действительно знал, что Глен уже не вернется. Он уже предал их. Поздно уже на что-то надеяться, слишком поздно.        — А почему бы тебе не проверить, — один из кандалов неприятно цокнул, а после и второй, высвобождая руки Хакуи на волю. После того, как руки Юичиро были освобождены, он полностью опустился на пол, но так и не успел там долго задержаться. Наглейшим образом Ичиносе схватил его за ворот рубашки и поднял вверх, крепко-накрепко ухватившись за ткань и прижав мальчишку к стене, приподымая его над землей, заставляя смотреть ему в глаза.        — Не знаешь, значит, — подполковник слегка поморщился смотря в почти безэмоциональное лицо паренька. Когда-то яркие и блестящие от радости глаза — потухли, в них не было того задорного огонька, что горел раньше. — Хм, — Глен задумался и отвел взгляд в сторону, при этом ослабляя хватку. — Тогда поступим по-другому, — после недолгой и выдержанной паузы, подполковник, придерживая Ю одной рукой, замахнулся и ударил кулаком прямо по лицу.       Кулак неприятно проехался по щеке, а после и по стене, — видимо промахнулся! Юи, будто очнувшись, проклепал глазами и ошарашенно посмотрел на рядом стоящего командира. Собравшись с мыслями, — хотя какие там мысли! — Ю приложил руку к челюсти и поработал ею. Сплюнув сгусток крови, скопившийся во рту себе под ноги, Хакуя нахмурил брови и слегка оскалил, запачканные в крови, красные зубы.        — Что за черт, Гл... — но не успел он договорить, как шершавая рука мужчины, протянутая за долю секунды, потянула его на себя и именно в тот момент его губы накрыли чужие. Но в то же время такие родные.       Хакуя застыл на месте, не осмеливаясь пошевелиться. Тело как будто сковала невидимая цепь, а в это время в его рту давно орудовал чужой язык, будто осматривая новое хозяйство. Уже вдоволь "осмотрев" и ровный ряд зубов, и нёбо, и старательно по-прикусывая чужой язык, Глен отстранился, давая мальчишке отдышаться, так как воздуха у него почти не осталось и он начал подавать признаки жизни, вырываясь.       Глубоко дыша, Ю с широко раскрытыми глазами и сбитым дыханием оперся одной рукой на грудь Ичиносе, отталкивая его, будто пытаясь отвергнуть, но подполковник не дал ему такой возможности, снова подымая подростка за подбородок и целуя его в самые губы, но теперь уже легко и невесомо, от чего Юи зажмурился и невольно расслабился, подаваясь навстречу.       Только с этого момента он понял — все, что казалось ему до этого сном, развеялось как пыль на ветру и теперь он был в той самой жестокой реальности, рядом с тем, о котором думал последние месяцы. Наконец-то он дождался, и теперь вряд ли сможет поверить в то, что Глен — предатель. Теперь любые слухи ему не страшны, так как Ичиносе рядом, и пусть все удостоверятся, что Глен его семья.       «Ты все еще не веришь, глупый Ю?»