***
— Тебе нужно обратиться к колдомедику и пропить курс зелий, — настоятельно рекомендует Гермиона на их еженедельной встрече в кафе Фортескью. Луна выглядит неважно: уставшей и больше обычного погруженной в себя. — Они не помогут, Гермиона. Они лечат бессонницу, а не возвращают цветные сны, — в который раз повторяет Лавгуд, не надеясь, что подруга поймет разницу. Гермиона для этого слишком рациональна. — Жаль, что никто не придумал зелье, раскрашивающее сновидения, — её губ касается лёгкая мечтательная улыбка, привычная с хогвартских времен и такая редкая в последнее время. Гермиона в ответ задумчиво сводит брови, сосредоточенно помешивая ложечкой чай. Она любит сложные задачки, и исследователь внутри неё готов прямо сейчас бросить всё и принять этот вызов. Но она обещала Гарри помочь с продвижением закона о расширении прав оборотней, а Рону, что будет больше внимания уделять их отношениям. Какое-то время Гермиона смотрит на Луну из-под опущенных ресниц, старательно ища выход из ситуации. Пока имя, такое родное, не всплывает в голове. Ну конечно! Как она сразу не вспомнила о Джордже!***
Во «Всевозможных волшебных вредилках» привычный шум и гам. Что-то взрывается, что-то посвистывает, что-то летает и с громким звуком падает. Дети смеются, взрослые с трудом сохраняют на лицах выражение невозмутимого спокойствия, наверняка, желая припустить вслед за детворой. Разглядывать, трогать, восхищенно охать и гоготать до колик в животе. Джордж лавирует в людском потоке легко и с улыбкой. Успевает помогать, подсказывать и подтрунивать, самостоятельно участвовать в розыгрышах малышни. Иногда Гермиона задаётся вопросом, из какого источника он черпает силы и радость, что так щедро отдаёт окружающим? Конечно, время лечит, но не излечивает, а год с небольшим это секунды для того, кто потерял половину своей души. Завидев их с Луной, Джордж широко и приветливо улыбается, взмахом руки указывая на относительно тихий уголок магазина. На Луну он поглядывает с интересом, наверняка недоумевая, о чём они обе хотят с ним поговорить. Лавгуд, одарив его легкой полуулыбкой и приветствием, переключает внимание на полки с товаром и выглядит совершенно незаинтересованной в разговоре. А может уже знает его итог? Джордж выслушивает просьбу Гермионы с удивлением и толикой скептицизма. Он уже готов привести с десяток причин, почему не сможет помочь, но её умоляющий взгляд и вскользь брошенное Луной: «будто Фред и не уходил никуда», неожиданно для него самого меняют дело. Позже он назовет свой порыв наваждением и прозвучавшим как знак свыше именем брата, но отступать будет некуда. Он соглашается на рискованный эксперимент. Гермиона предлагает список растений, которые могут понадобиться для приготовления, и пока Джордж думает, во сколько галлеонов обойдется их покупка, Луна напоминает о другом источнике. — Всё это наверняка есть у Невилла в теплицах. Он будет рад помочь. Она с любопытством разглядывает переливающийся радугой стеклянный куб, в котором уменьшенная копия Волдеморта танцует стриптиз. К чести Джорджа, не полный, но ему всё равно становится неловко и он забирает из её рук игрушку. — Не самый удачный образец, — извиняясь, поясняет он. Его довольно сложно смутить, но это же Луна — необычная и светлая девушка, и еще с Хогвартса Джордж боится задеть её своим слишком обыденным словом или поступком. — А мне нравится, — она дарит ему широкую искреннюю улыбку. —Джордж, мне очень нравится здесь! — Устраиваясь в продавленном кресле в углу, она уточняет: — Ты не против, если я посижу тут, пока ты будешь варить зелье? — Эм… Ну, я… Он сбит с толку, смущен и не знает, что будет лучше — согласиться или вежливо отказать, но Луна смотрит с такой надеждой, что ему ничего не остается, как ответить: — Мне не помешает помощник в магазине. Луна, ты как будто прочитала мои мысли. — Нет, Джордж, я плохой легилимент, — она качает головой и маленький звезды-сережки в её ушах мелодично звенят. — Просто я впервые сижу в таком удобном кресле. Джордж прячет улыбку и подмигивает Гермионе, уголки губ которой также слегка подрагивают. — Я буду приходить по вечерам, после работы в Мунго, — Луна легко поднимается на ноги и подходит к нему очень близко. Несколько секунд с интересом рассматривает его отросшие волосы, затем отводит их в сторону и уверенно заявляет: — Ты очень красивый без уха. После их ухода Джордж ещё не раз вспоминает этот разговор, Хогвартс до войны и маленькую девочку Луну, которая одним своим присутствием умела дарить другим тепло и свет.***
Луна аппарирует ко входу «Всевозможных волшебных вредилок» следующим вечером, после смены в больнице Святого Мунго в отделении душевнобольных. Ей не нравится это слово — душевнобольные, потому что оно совсем не отражает их состояние. Волдеморт был болен душой, тем осколком, что еще оставался в его теле, как и все Пожиратели смерти, а ее пациенты просто другие, необыкновенные. Но волшебный мир устроен так, что необыкновенным быть нельзя, поэтому их и держат запертыми в Мунго. Луна верит: когда-нибудь всё изменится. Волшебники поймут, что скучно быть обыкновенным, и тогда в этом отделении не останется ни одного пациента. А пока Луна навещает своих подопечных, читает им книжки, поёт с ними песни и рисует яркими красками лиловые деревья и ярких бабочек. Войдя в магазин и поздоровавшись с Джорджем, занятым толпой нагрянувших посетителей, она направляется к облюбованному креслу, забираясь в него с ногами. Она читает новую главу про Алису и Сумасшедшего Шляпника, улыбается или сводит на переносице брови, закусывая нижнюю губу. Луна так увлекается маггловской книжкой, что не слышит, когда колокольчик над дверью перестает звенеть, и только вежливое покашливание Джорджа возвращает её из Страны Чудес. — Мои мозгошмыги подружились с твоими шуткопрыгами, — доверительно сообщает она, оставляя закладку в книге. — Боюсь представить, что было бы в случае их ссоры. — Тебе пришлось бы заново отстраивать магазин. Джордж улыбается ей, но не насмешливо, как многие, когда слышат о мозгошмыгах, а по-особенному, по-доброму. Внутри Луны разрастается тепло, вмиг согревая озябшие пальцы. Он еще в школе так действовал на нее. Не касаясь, почти не разговаривая с ней, Джордж дарил ей много-много тепла и счастья, благодаря которому ей хотелось рисовать, кружиться в танце и смеяться, пока не заболит живот. Большинство сокурсников считали такое поведение лишним доказательством её помешательства, и только Гермиона и Гарри знали о её влюбленности. Но потом близнецы покинули Хогвартс, война пришла на порог замка, а рядом был Невилл — храбрый, часто смущающийся, добрый и любящий. Разве можно было оттолкнуть такого человека? Разве можно было не полюбить в ответ? Луна и не смогла. Их отношения закончились так же внезапно, как и начались. Они словно отдали друг другу всё, что могли, и, наверное, поэтому Луна не плакала, когда Невилл ушел. Только грустила, что видит его теперь намного реже. Теперь в её жизнь вновь вернулся Джордж, и чувство, спрятанное, замершее до лучших времен, заявило о себе с новой силой. Это немного пугает и Луна прячется от него, как Алиса, ныряя в кроличью нору и убеждая себя, что это просто благодарность за то, что он помогает с зельем. Тишина между ними уплотняется, звенит натянутой струной, стоит им встретиться взглядом, и Луна находит единственно приемлемый выход — сбегает. — До завтра, Джордж. — До завтра, Луна. Провожая её взглядом, Джордж неожиданно для себя испытывает разочарование. Ещё некоторое время назад он чувствовал себя смертельно уставшим и мечтал упасть на кровать и уснуть, а теперь хочет догнать исчезающую в людском потоке девушку с льняными волосами и самой красивой на свете улыбкой.***
В своё пятое посещение магазина Луна предлагает Джорджу помочь с уборкой. — У тебя столько пыли на полках. Неудивительно, что твои шуткопрыги начинают грустить и не могут придумать ничего нового. Джордж не знает, виновата ли пыль и беспорядок в том, что ему в голову уже давно не приходят хорошие идеи, но то, что об этом знает Луна, уже не удивляет. Пятый вечер в его кресле сидит необычная девушка. Она читает незнакомую маггловскую книжку, рассказывает ему, чем отличаются шотландские нарглы от ирландских, объясняет, что обидного в слове «душевнобольной» и советует научиться рисовать. Пятый вечер Джордж не может отделаться от ощущения, что в его жизнь тихой поступью возвращается забытое, едва не утерянное в пучине серых дней ощущение счастья. — Только будь осторожна. Некоторые вредилки могут оказаться весьма неприветливыми, — предупреждает он и уходит обслуживать новых посетителей, а спустя полчаса слышит её крик: — Джордж! Джордж, помоги! Испуганная Луна пытается сбросить с руки красный носок, мертвой хваткой вцепившийся в палец. Палочка лежит на полке, но до нее не дотянуться, ведь тогда второй носок, в предвкушении оскаливший шерстяной рот, присоединится к своему собрату. По щекам Луны текут слезы, и Джордж чувствует себя полным болваном из-за того, что не успел предупредить об этой секции магазина. — Фините Инкантатем! — выкрикивает он. Носок, наконец, перестает терзать руку Луны, падает на пол и превращается в обычную тряпку. — Прости, нужно было сказать, чтобы ты не убиралась здесь. На этих полках я храню неудачные эксперименты. Давно пора их сжечь, но… —…ты не можешь, — заканчивает за него Луна, к его облегчению, уже не всхлипывая. — Ты создал их после смерти Фреда. Думаешь, что они — твоя последняя ниточка с ним. Джордж вглядывается в её лицо, размышляя, сможет ли когда-нибудь разгадать загадку по имени Луна Лавгуд и нужно ли вообще это делать. Боясь причинить новую боль, он осторожно держит искусанную ладошку, шепчет исцеляющие заклинания и не замечает смущенного румянца на её щеках. — Джордж, а что любят твои шуткопрыги? В её взгляде нежность и теплота, и Джордж хочет ответить: «что угодно, только продолжай так смотреть на меня». Но боится напугать своим напором и привычно отшучивается: — Малиновый джем, яблочный пирог и горы имбирного печенья. Улыбаясь друг другу, они забывают о том, что продолжают держаться за руки.***
Луна придирчиво рассматривает своё отражение, волнуясь, что выбрала недостаточно хороший наряд. Что если Джорджу не понравится это лиловое платье чуть выше колен, серебристые туфли на невысоком каблуке и сережки-ведьмочки? Ей бы этого очень не хотелось. Конечно, он не посмеется над ней и ничем не выдаст неодобрения, но она всё равно будет знать правду. Так уж повелось с детства — Луна видит то, на что другие старательно закрывают глаза. Подавив тяжелый вздох, она убирает из волос крупный белый цветок и стягивает их в высокий хвост. Пора уже признаться самой себе, что её чувства к Джорджу не угасли, а кажется, разгорелись с новой силой. И теперь она переживает из-за выбора платья, и понравится ли ему её имбирное печенье, а ещё яблочный пирог с малиновым джемом, которые она купила в магазине сладостей. Глупая, глупая Луна. Но когда она появляется на пороге «Вредилок», Джордж спешит ей навстречу из рабочих комнат. На его лице беспокойство и взгляд, которым он буквально ощупывает её с ног до головы, смущает. — Все в порядке? Ты опоздала на два часа. — Мне пришлось немного задержаться. — Больше никогда так не делай. Без предупреждения. Луна широко улыбается, ставит на прилавок пакеты со сладостями и чувствует себя бесконечно счастливой. Может, её мозгошмыги влюблены не безответно? — Ого, это всё мне? — Твоих шуткопрыгов надо хорошо кормить, тогда и шутки будут лучше придумываться. — Тогда я поручаю это ответственное дело тебе. — Я не против. Будет здорово, если со временем один из них согласится жить у меня. Джордж смотрит на неё задумчивым взглядом, словно впервые видит, а когда Луна аппарирует домой, ещё долго не идет спать, размышляя, что же делать со своей внезапной влюбленностью в эту необычную девушку.***
Сегодня Луна задумчива больше обычного. Она не читает книгу, не говорит о нарглах и просит разрешения побродить в секции с опасными вредилками, обещая, что не притронется к экспонатам. Джордж сказал ей, что зелье почти готово, и если оно поможет Луне, то его производство можно будет поставить на поток. Ведь это так здорово — дарить и маленьким, и взрослым людям яркие и красочные, удивительные сны. Луна согласна с Джорджем, вот только не знает, как сказать, что эксперимент заранее обречён на провал. Ведь уже несколько дней она снова гуляет босиком по мягкой голубой траве, ловит сачком ярких бабочек, смотрит в раскрашенное радугой небо и улыбается рыжеволосому парню, который, сам того не ведая, вернул ей цветные сны. Она переживает, что Джордж разочаруется и обвинит её в том, что впустую потратил столько времени. Но больше всего боится, что он назовет её сумасшедшей, а ей так не хочется стать для него душевнобольной. Поэтому она прячется за стеллажами с опасными вредилками, собирая остатки своей храбрости. В месте последней дани памяти Фреду её встревоженные мозгошмыги почему-то жужжат тише. Проходит немало времени, прежде чем Луна, с пылающими от стыда щеками, выходит из своего убежища. Крепко сжав кулачки, она твёрдым шагом идет в основной зал, собираясь во всем признаться Джорджу, но не находит его там. Она хмурится, поднимается по маленькой лестнице, ведущей в личные комнаты, и пораженно застывает на последней ступени, напротив входа в уютную гостиную. Анджелина Джонсон — красивая, уверенная в себе девушка. Луна хорошо помнит её со школьных времен, как и то, что у Фреда с ней был роман, а после войны — она не любит сплетни, но об этом говорил Рон — Джонсон часто оставалась у Джорджа на ночь. Говорил ли Рон, что их отношения остались в прошлом, Луна сейчас не может вспомнить. Ей мешает обида, горьким комом встающая в горле и слезы, застилающие глаза. — Ты согласна? — спрашивает Джордж тем временем, держа Анджелину за руку. Они сидят на краешке стола, вплотную друг к другу и не видят ее. Джордж — потому что сидит спиной ко входу, Анджелина — потому что смотрит в его глаза. — Разве я могу отказать тебе? — улыбается Джонсон, и их лица так близко, что Луне не нужно быть провидцем, она и так знает, что будет дальше. Она срывается с места, словно за ней гонится Сивый, спотыкаясь о коробки на полу и роняя вешалку на треноге. Неуклюжая, не красивая, странная — или правильнее сказать, со странностями — девушка никак не могла понравиться такому как Джордж. И выбор платья и серёжек здесь не при чём. Просто она забылась, дала волю фантазии и чувствам. — Луна, постой! Джордж догоняет её у самой двери, разворачивая лицом к себе. Он растерянно смотрит в её заплаканное лицо и осторожно удерживает за плечи. — Что случилось? Тебя кто-то обидел? — Нет, — она мотает головой из стороны в сторону. — Нет. — Тогда почему ты убегаешь? А как же чай с печеньем? Помнишь, моих шуткопрыгов надо усиленно кормить, — Джордж старается свести всё к шутке, но Луна смотрит на него глазами полными слез, повторяя одно слово: «нет». — Мне пора, Джордж, — она высвобождается из его захвата и, не оборачиваясь, выходит за дверь. Джорджу кажется, что с хлопком аппарации из его жизни уходит волшебство.***
— Ты опять не спишь? Гермиона расстроена и ровным счетом ничего не понимает. Джордж упрямо молчит и говорит, что не обижал Луну случайно или намеренно, что она ему на самом-то деле очень нравится, что он скучает по ней, и не могла бы она, как их общая подруга, помочь? Гермиона на это только удрученно вздыхает, мысленно делая вывод, что у мужчин Уизли это семейная черта — когда дело касается чувств, они становятся беспомощными глупцами, не способными сделать первый шаг. — Сплю, — помешивая ложкой остывший чай, запоздало отвечает Луна. — Тебе снятся кошмары? — Нет. Обычные сны, как у всех. Луна продолжает смотреть в свою кружку, отказываясь откровенничать. Ей все ещё больно и немного стыдно. И она очень сильно, просто ужасно скучает по Джорджу. — Он закончил работу над зельем, — продолжает Гермиона настойчиво. Она бы не была собой, если бы не попыталась. Луна в ответ едва заметно вздрагивает, но всё равно старательно прячет взгляд. — И спрашивает о тебе каждый раз при встрече. На этот раз Луна грустно вздыхает и сильнее стискивает пальцами чайную ложечку. — Он скучает по тебе, — использует последний аргумент Гермиона. —Поговори с ним. Он не понимает, почему ты больше не приходишь. Луна сглатывает слезы и продолжает молчать, но когда Гермиона садится рядом, обнимая за плечи, ей становится чуть легче переживать горечь безответной любви.***
Следующим вечером Луна обнаруживает на своем крыльце Джорджа. Он сидит, уперев локти в колени, и смотрит на неё долгим усталым взглядом, словно путник, который преодолел немало миль, прежде чем найти, наконец, свой приют. Луна также замечает, что шуткопрыги слишком вяло порхают вокруг его головы и ей вдруг становится не по себе от мысли, что они могут совсем исчезнуть. Оставив дверь приглашающе открытой, она быстро идет на кухню и заваривает вкусный чай, достает имбирное печенье, остатки малинового джема и ставит всё это на стол вместе с дымящейся кружкой чая. И только после решается посмотреть на Джорджа. Он стоит в дверном проеме и смотрит на нее с нежностью, от которой сердце Луны готово выскочить из груди. Что там говорила Гермиона? Он скучает по ней. Не по Анджелине или любой другой волшебнице. По ней. — Я принес зелье цветных снов. Джордж достает из кармана колбу с переливающейся всеми цветами радуги жидкостью. Луна восхищённо ахает. У него получилось! И тут же огорчается. Ей всё-таки придется признаться в том, что она ненамеренно, но обманула его. — Джордж, прости, но проверить зелье на мне не получится. Так уж вышло, что мои цветные сны вернулись сами, — Луна отводит взгляд, смущаясь. — Дело в том, что моим мозгошмыгам очень нравилось проводить время с твоими шуткопрыгами. Им было очень хорошо во «Вредилках», и когда я возвращалась домой, они позволяли мне опять видеть цветные сны. Правда сейчас они снова загрустили, потому что я очень соскучилась по тебе, — она говорит всё это на одном дыхании и заглядывает в его глаза, ожидая своего приговора. Джордж молчит и не двигается, кажется, целую вечность, прежде чем, оставив колбу на столе, осторожно взять её ладони в свои. Какое-то время смотрит в удивленные, удивительные голубые глаза и борется с искушением зацеловать её до умопомрачения. — Луна, я должен сказать тебе кое-что важное. Для начала, моё экспериментальное зелье можно протестировать на Анджелине. Ты видела её в тот вечер, когда так поспешно убежала из «Вредилок». И мы ещё поговорим об ошибочной причине твоего бегства. — Луна смущённо отводит взгляд, а Джордж целует кончики её пальцев, вызывая трепетный вздох. Глядя на неё с доброй усмешкой, он продолжает: — Анджелина, как и многие из нас, страдает от кошмаров. После гибели Фреда мы часто видимся, поддерживаем друг друга. Она мой хороший друг — и только. — Хорошо... Это очень хорошо, что она твой друг, — Луна не замечает, что переходит на шепот, подаваясь вперед и прижимаясь к Джорджу. — Согласен, — он опускает руки ей на талию. — И я тоже очень скучал по тебе. Луна улыбается, и приятный румянец разливается по её щекам. — А если бы ты рассказала мне раньше свой секрет, то я бы бросил работу над зельем, а оно, поверь, еще станет хитом продаж! — глаза Джорджа озорно блестят, а сердце Луны стучит быстро-быстро, готовясь птицей выпорхнуть из груди. — Но самое главное, мои шуткопрыги совершенно ничего не хотят делать без твоих мозгошмыгов. Знаешь, я даже думаю, — он тоже понижает голос до доверительного шепота, склоняясь к ее лицу, — они в них влюблены. — Тогда нам ни в коем случае нельзя их разлучать, — со знанием дела отвечает Луна, почти касаясь приоткрытых губ. Джордж отвечает ей без слов, потому что больше не может ждать. Ведь он так долго мечтал поймать губами её улыбку.