Волшебный Доктор

В столь позднее время на заснеженной улочке было непривычно тихо. В свете тускнеющих фонарей крохотные снежинки, похожие на блестящую пыльцу, плавно опускались на обледенелую землю. Бродячий рыжий кот, осторожно переступая маленькими лапками по тротуару, с опаской оглядывался по сторонам, волоча в зубах украденную связку сосисок у своих давно уснувших хозяев. С севера начинал задувать холодный ветер, и весь Лондон плавно погружался в окутывающую его ночь. Весь, кроме одного-единственного человека, чей силуэт лихорадочно мелькал перед единственным крохотным окошком, в котором в это время все еще горел свет. С грохотом плюхнувшаяся на тротуар книжка, из-за которой взмыл в воздух столп снежной пыли, напугала кота, который, едва не заглотив всю связку сосисок разом, подскочил на месте и бросился наутек. Чарующая тишина спящего города была бесцеремонно нарушена громкими причитаниями, всхлипами и шелестом страниц. С недавних пор в тесном кабинете на втором этаже одного из старинных зданий на Флит-Стрит располагался офис психотерапевта, непризнанного гения медицинской науки, уволенного из городской больницы за свою столь нежную и трепетную душу, постоянно терзаемую различными смутами. Молодой человек, едва пережив суровую практику с бесконечными жалобами на нелегкие жизни самых разных людей, изо всех сил старался не впадать в отчаяние, и в то же время страстно желая этим же самым людям помогать. Проблема была, по его мнению, в том, что он пропускал сквозь себя все проблемы своих пациентов, а потому мучился бессонницей, потерей аппетита и периодически капал себе в чашку успокоительные капли, дабы к следующему дню, когда должен прийти новый пациент, быть в более или менее приличной форме. В красивом, подаренном мамой еще на прошлое Рождество ежедневнике, аккуратным почерком были вписаны имена, номера телефонов и время приема каждого человека, который когда-либо сумел дозвониться на постоянно выключающийся телефон. Чарли - так звали молодого специалиста - обладал весьма хорошей памятью, а потому никогда не утруждал себя записывать, зачем именно к нему обращается тот или иной человек. Он прекрасно помнил, что миссис Джозеф тяжело переживает смерть мужа, а молодой паренек из кафе напротив на самом деле не такой уверенный в себе, как пытается показать окружающим. И никогда у Чарли не возникало проблем с тем, чтобы случайно или даже специально забыть тех или иных пациентов. Он ведь никогда даже с датой не путался, всегда точно записывая время темно-синей ручкой, а потом заводя на своих старых часах будильник, чтобы во всей, так сказать, красе предстать перед пациентом. Но сегодня, в очередной раз перевернув страницы ежедневника, он с неподдельным изумлением уставился на слишком ровный для себя почерк. Аккуратно нарисованные буквы с причудливыми завитушками складывались в не менее причудливое имя, запомнить которое для Чарли не составило бы никакого труда. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Альбус? Персиваль? Дамблдор? Стараясь не поддаваться нахлынувшей панике, молодой врач, поправив съезжающие на кончик носа очки, на разный лад шептал себе под нос невесть как появившееся в ежедневнике имя. В голове ничего не прояснялось, ни единого намека на то, кто мог сделать эту запись, при этом даже не указав точного времени. Совершенно сбитый с толку, не зная ни причины скорого появления здесь этого человека, ни даже времени, к которому надо подготовиться, Чарли не сдержал судорожного всхлипа. Не в силах сосредоточиться и не желая так просто сдаваться, молодой человек принялся пересматривать тяжелые тома по медицине, пытаясь отыскать в них что-нибудь, связанное с временной потерей памяти или, на худой конец, галлюцинациями, которые и могли заставить Чарли написать столь диковинное имя. Только вот с каждой новой, наспех пролистанной книгой, ничего путного так и не находилось. Начиная нервничать еще больше, парень с силой захлопнул пухлый томик и намеревался кинуть его в стену, позволяя накопившимся за этот тяжелый день эмоциям выйти наружу. Только вот книжка улетела точно в приоткрытое окно, и Чарли только сейчас заметил, как холодно стало в кабинете. Поспешив запахнуть окошко, он едва не споткнулся о груду книг, лежащих прямо на полу, и больно треснулся коленкой о край стола, пытаясь увернуться от столкновения со шкафом. И все-таки места здесь было слишком мало, да и та громадная кушетка совсем не годилась для такого крошечного помещения. Жалея себя, а заодно глотая успокоительные пилюли, юноша пристроился на этой самой кушетке, свернувшись калачиком и накрывшись своим неподходящим по размеру пиджаком. До долгожданного отпуска ему осталось совсем чуть-чуть, но так как он сам себе босс, то отправится гостить к дорогой матушке завтра же вечером, когда этот таинственный пациент покинет его кабинет. Да, именно так он и поступит. Не догадываясь о том, что уехать в ближайшее время не только к матушке, но и куда-либо вообще не суждено, Чарли забылся тревожным сном.