Безальтернативно

– Приятель, тебе помочь? – голос звучал с искренней обеспокоенностью. Саске ошеломленно смотрел на точную копию Наруто и никак не мог поверить в реальность происходящего. Ему казалось, что он просто-напросто окончательно сошел с ума. Это было жутко и дико. – Что случилось? Ты выглядишь так, будто встретил покойника, – парень не собирался сдаваться и продолжал своими синими глазищами вглядываться прямо в душу. А потом… как будто какой-то взрыв произошёл внутри. Непонятно, куда делось его оцепенение и бессилие, всего доли секунд, и Саске уже стискивал парня, целуя в лицо, куда придется, и, словно одержимый, бормотал одно только слово: – Наруто, Наруто, Наруто… Парень не сопротивлялся, но и ничего не предпринимал, терпеливо позволяя Саске это делать с собой. Саске отстранился, но совсем немного. Парень не выглядел напуганным или ошеломленным, скорее взволнованным или заинтересованным. – Ты меня знаешь? – спросил напрямую. – Да, ты Наруто, мой любимый. Саске отвечал, не отдавая себе отчета. Пусть он и сумасшедший, но человек, которого он сейчас держал в своих объятиях, не мог быть никем другим, кроме Него. Синие глаза смотрели изучающе, может быть, даже и придирчиво. – Вообще-то меня зовут Акено, Акасуна Акено. Но это не мое настоящее имя, свое я не помню, я вообще ничего не помню. Но Саске почти не услышал то, что ему сказали. Он хватался за этого парня, возможно, новую альтернативу, но Учиха это не останавливало. Вероятно, поняв, что Саске сейчас не вполне адекватен, Акено перевёл внимательный взгляд на могильную плиту, у которой они стояли. Вчитавшись в надпись, он стремительно обернулся и взглянул на Саске уже по-новому. В его глазах теперь отражалось понимание. – Ты назвал меня Наруто. Так зовут человека, похороненного здесь, — обратился Акено к Саске, стараясь говорить ровно и спокойно. — Он погиб два года назад. Именно столько же лет назад я получил травму и потерял память. Как все произошло? Как он погиб? Последние слова Акено буквально вгрызлись в рассудок Саске. Он ещё не знал, что с ним произошло, но уже отчётливо видел его связь с Наруто. – Разбился. Упал с обрыва на машине четвёртого апреля, — Саске ответил несколько торопливо, пытаясь как можно скорее всё прояснить. — Это случилось на трассе Маэбаси – Токио на сто сорок седьмом километре. Машина взорвалась. Тело сильно обгорело. Акено вздрогнул и напрягся. Он посмотрел на Саске потемневшими глазами. – Меня нашли на этой самой трассе всего в пяти километрах раним утром пятого апреля, — сказал он нервно, жадно всматриваясь в Саске потрясёнными глазами. Похоже, он и сам уже видел взаимосвязь между двумя этими случаями. — Меня ударили по голове и сбросили в обрыв, – голос звенел от напряжения. Саске закрыл глаза и протяжно простонал, притягивая Наруто к себе как можно ближе. В том, что это именно он, Учиха больше не сомневался. – Расследованием аварии занималась префектура Токио. Твоим случаем – префектура Гумми, — Саске быстро нашёл объяснение всему. — Они не связали два этих дела вместе, – голос звучал очень глухо. Обычная юридическая процедура обернулась такой трагической случайностью. Неизвестно было, кто тогда разбился на машине Наруто, но ясно, что не он. Саске не испытывал облегчения. Ему было даже больно дышать. Два года невыносимой тоски оказались такой страшной иронией. В кармане джинсов завибрировал мобильный телефон. Итачи как будто обладал чутьем звонить в самые важные моменты. – Наруто жив, – в этот раз голос почему-то звучал очень спокойно. То, что было потом, Саске помнил не особенно отчетливо. Он даже в какой-то степени и вовсе выпал из реальности. Его способность осмысленно воспринимать происходящее притупилась. Единственно важным казалось ощущать теплую ладонь в своей руке, которую он боялся отпустить даже на секунду. Он готов был идти за Наруто, как послушный ребенок, куда бы тот не пошел. Итачи подъехал всего минут через десять. Примерно столько же понадобилось времени и Сасори. Этого человека Наруто в его новой жизни считал своим старшим братом, поэтому сразу же ему позвонил. Вопрос о том, куда ехать дальше, не поднимался, так как Итачи успел позвонить семье Наруто. Поездка до дома Узумаки заняла менее получаса. Выбежавшие навстречу родители Наруто и его младшая сестра Моэги оттеснили Саске. Потерявший физический контакт с любимым Учиха встрепенулся и как будто чуточку пришел в себя. Реальность происходящего стала восприниматься более осмысленно. Когда улеглись первые волнения и потрясения, от Наруто потребовали подробного рассказа. Его усадили на диване, где сразу же пристроился Саске. Он вцепился в руку Наруто с твёрдым намерением её больше не отпускать. Узумаки в ответ ему тепло улыбнулся. Несмотря на то, что Наруто ничего не помнил о своей жизни до травмы, держался он со всеми просто и естественно. Не чувствовалось ни неловкости, ни смущения, как будто ничего и не происходило, как будто не было ни смерти, ни горечи утраты. О том, что с ним произошло, Наруто рассказывал спокойно, стараясь быть сдержанным. – Рано утром пятого апреля меня нашла бабуля Чие, бабушка Сасори. Она выгуливала Лиса – собственно, это он меня и нашел. Мне повезло, что именно бабуля меня нашла, поскольку она была первоклассным нейрохирургом и уже на месте оказала мне первую помощь. Кстати, она меня и оперировала, несмотря на то, что была уже в годах, а Сасори ей ассистировал. – У Наруто был проломлен череп в височной кости справа, тупым тяжелым предметом, предположительно булыжником, – невозмутимо вмешался Сасори, отвлекая внимание на себя. – Помимо прочего были сломаны два ребра и левая нога в двух местах. Эти травмы были следствием падения с высоты. Наруто очнулся через двое суток после операции. Физически довольно быстро пошел на поправку, но вот память не вернулась до сих пор, — Акасуна рассказывал с профессиональной сухостью. — Ретроградная амнезия носит временный характер, в подавляющем большинстве случаев воспоминания возвращаются, причем совершено неожиданно. Надежда есть. Сделав это небольшое замечание, Сасори замолчал. Комментировать его слова пока не стали, дожидаясь рассказа Наруто. – Как сказал Сасори, я ничего не помнил. Поэтому меня хотели поместить в специализированное учреждение, но Бабуля Чие и Сасори забрали меня жить к себе, за что я им всегда буду благодарен, — Наруто улыбнулся названному брату. — Полиция, конечно, занималась моим делом, но так ничего не нашла. Теперь понятно, почему вы меня не искали. Наруто замолчал и грустно опустил голову. – Все-таки это страшная смерть – сгореть заживо. Кем бы ни был этот человек, он более чем расплатился. Зная доверчивость Наруто и его бескорыстие, можно было не сомневаться, что, скорее всего, он решил подвезти голосующего человека, совершено не подозревая, что это может обернуться разбойным нападением. Видимо, остановившись, он позволил бандиту нанести себе удар по голове, а потом был выброшен в обрыв. Наруто в чем-то оказался прав: заживо сгоревший человек действительно расплатился сполна, хотя, с другой стороны, он на целых два года лишил их его. Осознавая это, как никто другой, Саске неожиданно для всех поднес руку Наруто к губам и поцеловал. Это было настолько проникновенно, что никто не решился что-либо сказать. Некоторое время царило неловкое молчание, но потом Наруто мягко улыбнулся и продолжил: – Мы хорошо жили. Бабуля и Сасори обо мне замечательно заботились. Бабуля у нас была классная. Два месяца назад ее не стало, умерла во сне. У нее было слабенькое сердце, и сама она уже была старенькая. Я как раз сегодня навещал ее могилу, – Наруто печально вздохнул и поморщился. За всеми разговорами незаметно наступил вечер. Семья Узумаки пригласила всех на ужин. Отец Наруто был очень влиятельным человеком и уже через час получил разрешение на эксгумацию трупа. Ему хотелось как можно скорее избавиться от этой псевдомогилы сына. Саске, как беспомощное дитя, не отпускал Наруто от себя. Его радость была очень эгоистичной и собственнической. Казалось, что он единственный, кто потерял, кто тосковал все эти годы, и кто имел полное и неразделенное право на все внимание Наруто. Родители Наруто, узнававшие Саске с новой стороны, чувствовали растерянность и не знали, как правильно себя вести. Они уже знали о чувствах Саске, но даже приблизительно не могли представить, насколько эти чувства сильны. Наруто же казался невозмутимым и уверенным. Он воспринимал Саске совершено естественно, подбадривая и успокаивая своей легкой полуулыбкой. За весь вечер Саске так и не спустил с него глаз, жадно ловя каждый взгляд, каждое движение, находясь как можно ближе к нему. Не только родители испытывали неловкость, все окружающие чувствовали себя в некоторой степени лишними, как будто сейчас подглядывали за чем-то слишком сокровенным. Именно по этой причине родители Наруто не стали настаивать на том, чтобы он остался ночевать у них дома, и отпустили сына в его новую квартиру. Саске поехал с ним, даже не спрашивая. Чего он этим хотел добиться, он и сам не знал. Он просто боялся упускать Наруто из вида, как будто тот мог снова куда-то пропасть. Непонятно пока было и то, почему Наруто позволяет ему оставаться рядом. Всю дорогу они ехали молча, даже не глядя друг на друга. Так же без слов поднялись и зашли в квартиру. Наруто не стал включать свет и жестом пригласил Саске идти за собой. В темной просторной гостиной висела звенящая тишина. Сначала Наруто безмолвно выжидал, пристально вглядываясь в Саске, а потом совершено спокойно спросил: – Мы пара?