Вторая сторона

- Верховный лидер, — Хакс говорил с достоинством, он офицер первого ордена, — как командующий армией, я ответственен за уничтожение Старкиллера и готов понести наказание. Сноук помолчал, наклонив голову, словно обдумывая, насколько преданно и искренне прозвучали слова генерала. На самом деле, ему и не требовались ничьи доказательства. Верховный лидер знал все, конечно. Сноук молчал, а Хакс ждал. Ничего другого не оставалось. — Говорите, готовы понести наказание, генерал? — наконец ответил лидер — признавать свои ошибки — стремиться к цели. Но этого не достаточно. Хакс вздернул выше подбородок. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что его ожидает — трибунал, разжалование, смерть. Но, в конце концов, он был офицером и свою участь мог принять с достоинством. — Через две недели Магистр Рен заканчивает свое обучение, — Сноук задумчиво посмотрел на Хакса, — у него могут возникнуть сложности с управлением обретенными возможностями. Сноук выдержал паузу, а Хакс внутренне оцепенел, начиная понимать, куда клонит Верховный лидер. — Я намерен дать вам второй шанс, генерал. Если к тому моменту, как магистр Рен войдет в полную силу, никаких инцидентов не произойдет, — Сноук вплотную приблизился к Хаксу, так, что тот мог видеть каждую высушенную, обнаженную и отталкивающе дергающуюся мышцу на лице Верховного лидера, — вы оба будете прощены. Так что, приглядывайте за ним. А пока «Завершитель» направится в восточный сектор к запасной базе. Можете идти. Хакс выдержал взгляд Сноука и, кивнув, развернулся на каблуках. Хакс прошел по коридорам до выхода к ангарам и только тогда позволил себе раздраженно выругаться. Да, он избежал трибунала. Но его участь теперь намного хуже. Приглядывать за Кайло Реном, магистром ордена Рен — неуравновешенным, вспыльчивым и могущественным. Просто великолепно. Генералу от досады тоже вдруг захотелось что-нибудь сломать. — Найдите мне капитана Фазму, — Хакс остановил спешащего лейтенанта. — Слушаюсь, — лейтенант стал торопливо сверяться с планшетом. — И сообщите, где сейчас находится магистр Рен, — чуть отстраненно добавил Хакс. Лейтенант поднял на него глаза, в которых читался плохо скрываемый ужас. — Магистр Рен не выходил из своей каюты два дня. — Объявите общий сбор. Мы вылетаем. Это будут долгие две недели. Определенно. *** Рен все же соизволил почтить своим присутствием совещание командования. Хакс почти не слушал доклады подчиненных - он не спускал глаз с Кайло. Тот тих и задумчив. Даже когда речь зашла об ускользнувших повстанцах, Рен так ничего и не сказал. Генерал не знал, чего опасаться больше: вспыльчивого и несдержанного Рена, который громит его — хорошо, их — корабль или этого нового, слишком спокойного Рена. Слова Сноука на самом деле означали: «следить за каждым шагом». Только вот Хакс не был уверен, что Рену понравится такое внимание с его стороны. Генерал в последнюю очередь хотел стать причиной гибели звездного крейсера. Поэтому Хакс распорядился круглосуточно наблюдать за магистром Реном. Капитан Фазма понимающе кивнула — она тоже получила шанс восстановить имя после позорной сдачи информации повстанцам и жаждала реабилитироваться. Но Хакс полагался не только на технику. Генерал старался не оставлять Рена одного, за исключением сна — за ним присматривали. В том числе он сам. Но Рен, казалось, вовсе не замечал постоянного присутствия посторонних. Он вообще ничего не замечал. Просто делал те же действия что и всегда — завтракал, тренировался, обедал, тренировался, ужинал, тренировался и спал. И все это делал с таким выражением лица, будто на корабле кроме него никого не существует. Он даже маску перестал носить, хотя сейчас появилось гораздо больше поводов. Глядя на широкий рубец, пересекающий лицо Рена, генерал понял вдруг, что это странным образом заставляет задерживать взгляд. Нет, ничего отталкивающего или наоборот, красивого не было. Шрам делал Рена старше, чем он есть. А то, из-за чего он появился, несомненно, делало Рена гораздо опаснее. Наблюдая за тренировкой Кайло, Хакс стал вспоминать, когда держал оружие в последний раз сам, и не смог. Для этого у него были подчиненные. И все же, Хакс почувствовал что-то похожее на укол зависти, глядя, как красный луч со свистом рассекает воздух. Говорят, что фехтование похоже на танец. И если это так, то танцевал Рен исключительно под имперский марш. Слишком резко, отрывисто. Гарда меча сыпала искры на огнеупорные покрытия. Рен рубил от плеча — сильно, тяжело. Хакс чуть покачал головой. Одной силы в ударе мало, надо знать, куда бить. Внезапно Рен повел плечами, остановился, опустив меч, и бросил короткий взгляд на него. Хакс не стал прятаться или уходить. Остался стоять там же — у входа в зал, чуть облокотившись плечом о стену. Какое-то время они смотрят друг на друга и Хакс уже внутренне подобрался, готовясь к несомненно язвительным комментариям Рена. Но Кайло просто отбросил мокрые волосы со лба и отвернулся. Когда Рен продолжил тренировку, его движения стали чуть менее резкими. По крайней мере, он очень старался. *** Большая часть пути до базы проходит спокойно. Рен пока не вызывает особых проблем и у генерала есть время, наконец, разгрести все то, что они совместно наворотили. Помилуют его или нет, но Хакс привык держать все под контролем и в идеальном порядке. Но он все равно каждый раз приходит посмотреть на Рена в тренировочном зале. И с каждым разом Рен смотрит на него все дольше и внимательнее. Он ничего не говорит, но Хакс не ощущает привычных волн неприязни, обычно исходящих от Кайло при его появлении. Или генералу просто хочется так думать? *** Сила. Та, что делает тебя тобой. Она перекатывается под кожей волнами, бьется в грудную клетку, словно живое существо. Она обещает могущество, но может разорвать тебя на клочки, если ты окажешься неспособен контролировать ее. Ему снятся кошмары. Иногда это взорвавшийся Старкиллер — он снова убивает Хана Соло. Даже во сне он не может назвать Хана отцом. Но тот не падает в бездну, а продолжает стоять, удерживая его лицо в грубых ладонях и тогда слезы: предательские, горькие, больные начинают катиться по его щекам, разъедая, словно кислотой, плоть. И только когда руки Хана касаются голой кости, он говорит: — Сынок, теперь нет нужды в маске. Он просыпается, и влага на щеках лучше всего говорит о том, как он слаб. Он тренируется как одержимый. Меч лучше слушается его, но сама световая нить дрожит и трепещет, как зверь, которого заключили в клетку, и который вот-вот вырвется на свободу. Иногда он видит Хакса, который почему-то полюбил наблюдать за ним во время тренировки. Ему хочется подойти, наорать на него — его вина в разрушении Старкиллера, в проигрыше повстанцам ничуть не меньше, но каждый раз останавливается. Потому что странным образом вид сдержанного генерала приносит…покой? Покой. Забытое слово и не менее забытое чувство. Но что-то, несомненно, близкое к этому. А ночью его ждет другой кошмар. Песок и сухой ветер. Он на Джакку. Из-за бархана появляется фигура и идет к нему. Он закрывает глаза от палящего солнца, но свет проникает сквозь ладонь, выжигая темный силуэт на сетчатке. Солнце ширится, растет и вскоре, кроме проникающего всюду света, ничего не остается. Он падает на колени, пытаясь закрыться, но чья-то рука дотрагивается до его затылка и он просыпается. На белых простынях кровь кажется почти черной. Он не идет в медотсек, наскоро бинтует торс. Но на тренировке рана вновь открывается. Его сознание плывет, он падает на колени. Когда плеча касается рука, Кайло думает, а не стал ли он видеть вещие сны? Он смеется хриплым, лающим смехом, а рука, затянутая в черную кожу, крепко держит его. — Вставайте, магистр, — голос генерала звучит так, как будто тот смертельно устал. Рен делает усилие и встает. Он дает отвести себя в медблок, и пока его рану вновь зашивают, Кайло не отводит глаз от начищенных сапог генерала. — Тонкая кожа на зарубцевавшейся ране лопнула из-за перенапряжения — физического и эмоционального, — сбивчиво говорит врач, лихорадочно накладывая заживляющую повязку. Только он закрепляет ее, как генерал делает движение головой и врач словно испаряется. Хакс молчит, и Рен чувствует волны страха и злости, расходящиеся от генерала. — Вы себя убьете, Рен, — наконец говорит Хакс, — или убьете кого-нибудь. Кайло мутит, но он встает с кресла и подходит вплотную к генералу. — А вам какая печаль, генерал? — Рен смотрит в серые глаза и ему кажется, что на него смотрит неизбежность — безжалостная, свирепая правда. Щека генерала дергается — едва уловимо, будто вопрос вызвал физическую боль. — Никакой, Рен, вы правы, — Хакс уходит, оставляя его одного. Меч в руке оживает знакомой вибрацией, но тут же выключается. Кайло делает вдох и закрывает глаза. *** Этой ночью Рену ничего не снится. *** — До вступления Кайло Рена в Силу осталось два дня, — Сноук, кажется, доволен и удивлен, — похоже, вам удалось сдержать последствия. — Верховный лидер, — Хакс колебался с ответом, а то, что его ответа ждут, не оставляло сомнений, — магистр Рен, по моему мнению, вполне справляется со своей Силой. — Но еще два дня, — Сноук делает жест рукой и Хакс, коротко кивает, глядя на растворяющуюся фигуру Верховного Лидера. Хакс облегченно и утомленно вздыхает — врач настаивал на полной госпитализации на неделю, но Рен согласился всего на два дня в постели. Но проходя мимо тренировочного зала и замечая знакомую фигуру, Хакс приходит в ярость. — «Полный покой минимум два дня». Что в словах врача вам было непонятно, магистр Рен? — генерал едва сдерживается, чтобы собственноручно не пристрелить Кайло. Рен смотрит спокойно и без вызова. И это злит генерала еще больше. — Генерал, а вы когда в последний раз были в спарринге? — вдруг спрашивает Кайло обычным тоном, без скрытого сарказма и издевки, чем на миг удивляет Хакса. Пока тот думает, как ответить, Рен берет два простых шеста и кидает один генералу. Хакс ловит его без проблем и Рен чуть улыбается. — Составите мне компанию — только один раз, обещаю — просто говорит Рен, — и я даю слово, что не выйду из каюты в ближайшие два дня. Вместо ответа Хакс скидывает плащ. Они кружат по залу, нанося удары друг другу. Поначалу они просто пробуют, проверяют друг друга, наращивая темп и скорость. Шесты со свистом рассекают воздух и сейчас пропущенный удар может причинить серьезный вред. Водолазка Хакса насквозь пропиталась потом — он снял китель и сапоги, чтобы быть маневреннее, но вот форменные брюки были страшно неудобной одеждой для боя. Рен, скептично смотревший на то, как Хакс отбивает несложные атаки, теперь закусил губу и сдвинул брови в попытке пробить защиту генерала. Хакс видит напряженные мышцы, капли пота на шее и ключицах. Он считывает состояние, готовый при малейшем появлении недомогания магистра прекратить все и сдать, наконец, Рена врачам. Но Кайло не собирался уступать. Звук коммлинка на долю секунды отвлекает Хакса, и он пропускает удар. Торец шеста летит ему прямо в лицо, но Рен успевает его отклонить в сторону. Полированное древко пролетает возле уха, чуть коснувшись волос. По инерции Хакс отклоняется назад, едва не падая, а Рен уже стоит рядом, тяжело дыша и держа его за плечо. — Вас ждет работа, генерал, — кивает он на разрывающийся падд, - а меня — два дня покоя. Хакс наклоняется за вещами, а Рен, тщательно пытаясь скрыть изумление, задает, наконец, вопрос, который генерал ждал. — И где, скажите на милость, вы научились так драться? — Жизнь научила, магистр. До того как стать генералом, я был тощим рыжим сиротой на весьма недружелюбной планете, — честно ответил Хакс. Видимо Кайло ожидал чего угодно, но только не такого ответа. А Хакс уходя, бросает через плечо: — Два дня, Рен. А потом, мы, возможно, потренируемся еще. *** Огромные, бездонные пустые глазницы, короткий красный всполох и в его сердце расцветает кровавый цветок. — Тебе никогда не стать таким, как я. Рен просыпается от паники, охватившей его. Его трясет, будто в лихорадке, сердце заходится, словно сумасшедшее. Голова горит огнем и перед глазами все еще стоит черная фигура с его мечом в руке. Он встает, шатаясь. Он хочет уйти прочь из каюты, где немым укором лежит обгоревший шлем Вейдера. Он идет по коридорам спящего корабля и все, кого он встречает, шарахаются, будто он мертвец, восставший из могилы. Меч с шипением оставляет обугленную борозду за ним. Тишина тренировочного зала звенит в ушах, Кайло кажется, что его перепонки просто лопнули и теперь это кровь, толчками выплескивающаяся, утекает, звеня Силой. Он опускается на прохладный пол. Выключенный меч остался где-то на пороге. Ему хорошо. — Магистр Рен, — голос генерала доносится до него, словно через толщу воды, - Рен! Почему нельзя его просто оставить в покое? Просто развернуться и уйти? Почему надо проверять его пульс, трогать лоб, щеки? Касания настойчивы, но не причиняют боли. Без перчаток? И когда он их успел снять? — Почему ты не оставил меня на Старкиллере? — Кайло намеренно не говорит генералу «вы». Кажется, всю эту этикетную ерунду можно опустить? Они одни сейчас, Рен чувствует это. Он впервые за то время, как обрел силу, может полностью чувствовать других людей. Еще не чтение мыслей, но уже что-то. От Хакса тянет беспокойством, злостью, страхом. Все как всегда. Рука, задравшая водолазку и ощупывающая бинты, замирает. Кайло нет нужды открывать глаза, чтобы видеть выражение лица генерала — вот озабоченность перетекает в удивление, тут же сменяясь раздражением. — Потому что у меня был приказ, — слова звучат прямо в голове, хотя это, конечно же, искаженное восприятие. — И ты ни разу не ослушался приказа? — Кайло всегда одновременно злила и восхищала преданность генерала. Еле слышный вздох, в котором едва ли не больше, чем в самом признании. — Ни разу. Но я очень близок к этому. От руки, все еще лежащей на его ребрах, расходится тепло, усмиряя панику, заглушая страх, боль и отчаяние. Простое человеческое тепло. Кто бы мог подумать? Тут кроется что-то важное, но что именно, воспаленный мозг Рена пока не может сообразить. Слышно шуршание ткани — генерал собирается встать, но Кайло внезапно накрывает его ладонь своей. Прижимает, сильнее, еще не совсем осознавая, что делает и что хочет сделать. — У тебя опять кровотечение откроется, — едва слышно говорит Хакс, но руки не убирает. — Знаю, — отвечает Рен и тянет второй рукой на ощупь за предплечье. Хакс поддается, ложится рядом, так, что рука оказывается поперек торса Рена. Замешательство, страх, страх, страх. Сдержанность генерала осыпается под натиском страха. — Чего ты боишься? — так и не открывая глаз, Кайло чуть поворачивает голову. Теплое дыхание на щеке. — Что ты нас всех утащишь в бездну, и я не смогу тебя остановить, — шепот, в котором ужас — от пошатнувшийся веры в Орден, или только в него, рыцаря Ордена Рен? Но это не то, все не то, Рен ощущает — в дыхании, в стуке сердца рядом. А потом его виска касаются теплые пальцы. Внутри Рена все замирает — сила, чувства, будто сливаются воедино, где-то за пределами его тела. Он пуст и высушен, от него остается только оболочка. А потом все врывается бурлящим потоком, заполняя схлопнувшиеся вены и артерии жизнью. В голове вспыхивают и гаснут силуэты мертвых и живых — Сноук, Люк, Рей, отец, мама, Хакс. Его образ последним гаснет под веками, отправляя твердой рукой в спасительное забытье. *** Слишком долгое молчание настораживает генерала. Приподнявшись, он заглядывает в лицо Кайло и тут же лихорадочно ищет пульс. В первую секунду Хаксу действительно страшно. Рен не дышит. Совсем. И пульс отсутствует. Несколько секунд Кайло Рен мертв, а потом он резко и глубоко вдыхает. Пульс под пальцами генерала бьется вновь. Хакс считает удары сердца — один, два, три, десять, тридцать, шестьдесят. Потом еще раз. И еще. Рен не открывает глаз, кажется, он просто уснул. Генерал вызывает по коммлинку двух помощников и медика. Они вместе переносят Рена в каюту. Хакс вглядывается в лицо Рена, пока врач заверяет его, что все жизненные показатели магистра находятся в пределах допустимого. Уходя из каюты, Хакс осторожно опускает меч Рена рядом с ним на кровать, хотя было велико искушение забрать оружие с собой. Он отдает распоряжение с утра построить весь боевой состав — пусть он временно исполняет обязанности, но он все еще генерал. И только когда за ним закрывается дверь собственной каюты, Хакс позволяет скопившемуся напряжению обвалиться тяжелой грудой на плечи. Он садится на кровать, устало опустив руки между колен. Даже он, не будучи чувствительным к Силе, ощутил, как вместе с новым вдохом от Рена стала исходить такая мощь, равной которой еще не было. Хакс всю ночь лежит с открытыми глазами, думая о том, что его слова Рену могут оказаться пророческим. *** Утро его встречает тишиной собственной каюты, почти затянувшееся раной на боку и вопросами. Как он оказался в своей каюте? Что произошло в зале? И если в ответ на первое он мог хоть что-то предположить, то второе заводило в тупик. Его Сила вдруг замолкла – нет, не исчезла, совсем нет. Просто притихла, как пойманный, наконец, зверь, сдавшийся на милость укротителя. Она двигалась, где-то на краю сознания, недовольная, но успокоенная. Это нервировало, если не сказать, пугало. Его меч лежал рядом с подушкой. Кайло возвращается в тренировочный зал. Долго осматривает все, словно надеясь увидеть следы. Только вот какие именно? В какой из темных ниш зала кроется ответ на его вопрос? В конце концов, он отбрасывает ненужные мысли и берется за меч. Тот искрит сильнее обычного, у Рена не выходит сосредоточиться — он думает не о бое, он думает о Хаксе. Рен пытается переключиться на Силу, она подчиняется, с трудом. Кайло сдерживается до последнего, но все предсказуемо оканчивается разорвавшимся в клочья снарядом для тренировок. Он вылетает из зала, стремясь найти только одного человека. Рен пробует вызвать Хакса по комму, но тот не отвечает. Весь день он ищет генерала, но словно какая-то злая воля разводит их по углам. Он видит спину Хакса в коридоре, но завернув за угол, встречает закрывающиеся двери лифта. Как только Рен объявляется на мостике — генерал срочно нужен в зале переговоров и полы черного плаща мелькают где-то у противоположного выхода. Вся эта ситуация начинает отдавать дешевым комизмом и вечером, наплевав на все, он спускается в каюту генерала. Если его там нет, Рен подождет. Это он способен сделать. *** — Что ты тут делаешь? — присутствие постороннего в каюте Хакс ощутил еще в коридоре. Он точно знал, кто за дверью и был не уверен, что хочет его видеть, но все равно набрал код на двери. Свет в комнате на секунду мигнул и погас, вспышкой высветив Рена, сидящего на его кровати. Где-то вдалеке завыла пожарная сирена. Хакс приподнял бровь. — Я решил, что твои подчиненные могут на несколько минут обойтись без командира, — видеть выражение его лица Рен не мог, но мог предугадать вопрос генерала. Хакс пожал плечами и шагнул в каюту. Дверь за ним с шорохом закрылась. — Что ты хочешь? — генерал был слишком измотан, чтобы держать лицо, поэтому вышло устало и как-то просяще. Он поморщился. — Поговорить, — голос Рена звучал так, словно он сам не верит своим словам. Хакс снял плащ, зная, что Кайло следит за каждым его движением. Пока горел свет, Хакс заметил, что выглядел тот гораздо лучше, чем вчера. Болезненная бледность отступила, а лихорадочно расширенные глаза опять смотрели цепко. — И о чем ты хочешь поговорить? — как-то незаметно они, оставаясь наедине, все чаще отходили от официоза. Кайло чуть двинулся на кровати — глаза, привыкшие к сумраку, уловили движение головой, будто Рен решал, с чего начать. — Вчера, как мне помнится, я отключился, — начал Рен. Хакс выдохнул. — А проснулся я в своей каюте, — продолжил Рен, вставая, — и поскольку сегодня никто не шептался по углам по поводу моего вчерашнего состояния, могу предположить, что это твоя заслуга. — Исключительно в целях поддержания дисциплины, — четко выговорил Хакс, раздраженно стягивая перчатки. Ему совершенно не хотелось говорить с Кайло, не сейчас, когда он выдержал гнев Сноука. Хакс встал на защиту Рена, отказавшись привести того к Сноуку немедленно. Он хотел дать Кайло возможность отдохнуть, но, похоже, Рен прекрасно себя чувствовал и Хакс зря его побоялся разбудить. — Верю, — усмехнулся Рен, подходя ближе и становясь вплотную, — спасибо? — Что тебе нужно, Рен? — Хакс с силой ударяет кулаком по столешнице, но твердое прозрачное покрытие лишь слабо дрожит, — ты получил свою Силу. Что тебе еще нужно? Генерал тяжело опирается на стол, а Кайло стоит позади него, так близко, что дыхание касается затылка. Хакс ощущает Рена всем своим существом, каждой клеткой тела. — Ничего, Хакс. Мне ничего не нужно, — совершенно спокойно говорит Рен, — разве только… Рен прерывается на полуслове, и генерал поднимает взгляд. В панорамном иллюминаторе отраженный Кайло Рен ведет горячей ладонью от плеча к ключице, второй рукой расстегивая пуговицы генеральской формы, а отраженный Хакс покорно закрывает глаза. …и мимо них проплывают звезды. *** Хакс просыпается рано, задолго до традиционного подъема. Один. Он приводит себя в порядок, надевает форму. Он старается не думать о том, что было вчера. Не думать о Кайло Рене. «Не думать о Кайло Рене» — эту фразу он мысленно прокручивает до тех пор, пока не натыкается взглядом на треснувшее стекло голографического стола и валяющийся под ним падд. В голове мелькают картинки, до дрожи подробные — каждое движение, каждое касание, каждый вздох. Каждая ласка и каждое слово. Хакс идет по коридорам «Завершителя», ему отдают честь штурмовики и офицеры вытягиваются по струнке. С каждым шагом в нем закипает что-то, очень похожее на злость, но это точно не она. Он знает. При подходе к учебным классам, Хакс мечтает разорвать Рена на кусочки, но замирает в дверях зала, заворожено глядя на Кайло с мечом. Никаких искр, никакого шипения — ровный звук и свет. Гармония. — Я перебрал его, пока ты спал, — поворачивается к нему Кайло. Таким воодушевленным, и почти счастливым Хакс не видел Рена никогда. Он забывает, зачем вообще пришел и что хотел сказать, глядя на то, как зачарованно Кайло любуется своим творением. Хакс в замешательстве трет переносицу. В одно мгновение все, что было для него незыблемой истиной, то, что составляло его суть — дисциплина, расчет, сдержанность, преданность — пошатнулось и едва не рухнуло. Но устояло, просто в картину мира добавилось еще кое-что. — Великолепно, — наконец выдавливает из себя генерал. Рен подходит к нему, выключая меч. — Мне нет нужды читать твои мысли, чтобы понять, о чем ты думаешь, — тихо говорит он и в этом наклоне головы, в доверительной интонации намного больше, чем в его словах. — Когда-то давно Верховный Лидер сказал мне, что мы с тобой две стороны одной медали. И ребро — перелом, место их соединения, — вполне подойдет для ответа, думает Хакс. — Ты обещал мне спарринг, — подходя на шаг ближе, усмехается Рен. Хакс согласно кивает. *** — Генерал. — Капитан. Фазма с удивлением провожает командира взглядом. Ей показалось или всегда безупречный генерал забыл застегнуть ворот кителя?