Игра: Шах и Мат

Весь мир — театр, мы все — актёры поневоле, Всесильная Судьба распределяет роли, И небеса следят за нашею игрой! ©Пьер де Ронсар.

Ягами Лайт медленно и спокойно приближался к Новому Кире. Он не обращал внимание на то, что сзади ему вслед сначала удивлённым, но затем более громким голосом что-то кричит его родной отец, озадаченный тем, что буквально минуту назад Лайт стоял рядом с ним, а теперь уверенно направляется прямиком к новоиспечённому Кире. И даже его слова не достигают ушей сына, который продолжает двигаться в том же направлении, не отзываясь в ответ на них. А для самого Лайта они отдавались эхом, хотя звучали довольно громко, но казалось, что он слышит их сквозь толщу воды. Вся группа расследования, услышав крик своего начальника, увидела идущего с опущенной головой Лайта, который прошёл уже половину сцены, держа руки в карманах классических брюк. Длинная чёлка скрывала его глаза. Сотрудники полиции были поражены увиденным. Они тоже начали отговаривать Ягами, но юноша никого из них не слышал, ведь сейчас для него самым главным было — это спасение L. L — просто буква или нечто большее? L — лучший детектив в мире, на счету которого множество раскрытых дел в самых разных странах мира или такой же массовый убийца, как Кира, на счету которого не меньшее количество погибших преступников и поломанных судеб? L — тот, кто скрывает свою личность ото всех, включая Интерпол, сидя при этом в тех-комнате, в которой всегда находится микрофон и голосовой скремблер, с помощью которого он разговаривает с правоохранительными органами или человек, который связывается со внешним миром только через дворецкого по имени Ватари, но решение раскрыть свою личность перед единственным подозреваемым по делу, впервые в его практике, являвшемся сложным, вынудило задействовать все его резервы, чтобы победить в этой смертельной игре, где на кону стоят не пешки, а человеческие души и жизни самих игроков? L — существо, которому не важны общественные нормы поведения, сидящее почти круглосуточно в кресле на корточках, поджав ноги и держащее палец на нижней губе во время глубоких размышлений или оно — жуткий сладкоежка, не считающий пищей всё то, что не содержит сахара? L — молодой парень, который не забивает себе голову модным гардеробом, на который денег хватит с лихвой, а предпочитающий взамен много белых футболок с длинными рукавами и джинсы или человек, живущий сегодняшним днём, зная, что следующий в любой момент может для него не наступить? Нет...нет...всё это не самое главное...ведь... L — это прямолинейная и беспристрастная сволочь, которая легко может посадить человека на цепь, оправдывая это тем, чтобы наблюдать за ним все двадцать четыре часа, использовать любые средства для достижения желаемого результата: вламываться в личное пространство, лишать заслуженного сна по распорядку и следить своими бездонными чёрными омутами, в глубине которых безошибочно видно, что Кира — это ты и неважно, что для остальных ты невиновен, ведь скоро игра подойдёт к концу. Кто победит? Справедливость или Правосудие? Уже неважно. Кира сделал свой выбор. Теперь ход за самим детективом. Чем ближе Лайт подходил к своей цели, тем более отчётливее слышал речь Нового Киры, обращённую в телекамеры. В данный момент L находился у него в заложниках. К голове лучшего детектива был приставлен пистолет, а в руке его захватчика — пульт с кнопкой, которую тот грозится нажать, взорвав сцену, где проходит пресс-конференция и близлежащие здания, в которых заложены бомбы, вместе с жителями, полицейскими и репортёрами, если Первый Кира не появится перед ним в течение пяти минут. Если по истечении указанного срока он не появится, то станет виновником в глазах общества, помимо кары преступников, ещё и убийцей мирного населения, что в разрез идёт с его планами. Этот не вовремя появившийся Кира уже за столь короткое время попортил его репутацию, что это сегодняшнее представление переходит все границы терпения Лайта. Хотя, стоит признать, что ему удалось впечатлить его тем, что тот сумел выманить на публику гениального детектива, личность которого на данный момент была известна лишь группе расследования, Мисе и ему самому. Лайта с самого утра терзало смутное предчувствие, что грядущий день принесёт много проблем и случится что-то неприятное. И оно не обмануло своего владельца. Ранним утром, когда сонные участники расследования по делу Киры пришли на рабочее место, расположенное в зале штаб-квартиры L, то узнали, что вечером состоится пресс-конференция в прямом эфире с участием детектива и их самих в главных ролях. L собирался публично опубликовать текущие данные по делу Киры, тем самым выманив Нового Киру, дабы произвести его задержание. Эта столь ошеломительная новость подняла много шума в течение двух часов, на протяжении которых каждый доказывал L, что это необязательно должен сообщать сам Рюдзаки, а они вполне могут подробно проинформировать СМИ о данной ситуации, без раскрытия его инкогнито в связи с опасностью покушения на жизнь не только Киры, но и других врагов, которых за свою немалую практику приобрёл частный сыщик в самых разных слоях общества любой страны. Даже Ватари считал эту затею наихудшим вариантом из всех возможных, беспокоясь за безопасность парня. Но Рюдзаки не собирался менять свои планы. И попытки Лайта разубедить упёртого детектива от вечернего выступления не возымели должного эффекта, а процентная вероятность того, что именно Ягами и есть Первый Кира, только увеличились. Все присутствующие в комнате размышляли о том, как всё пройдёт и лишь звук работающей кофемашины, и запах ароматного кофе, витающего в воздухе, нарушали тишину, помимо стука набираемой клавиатуры на компьютерах. И сейчас, бесшумно стоя позади Нового Киры, который ещё не заметил чужого присутствия за своей спиной, Лайт понимал, что в это мгновение всё, чего он достиг, и что ещё мог бы сделать в будущем для создания идеального мира, где он будет являться полноправным Богом, наполненном успехом и бесконечной скукой, разрушилось на множество осколков, которые уже нельзя собрать воедино. Сколько раз Лайт задавался вопросом: Когда всё изменилось? Когда он понял, что больше не желает смерти своему гениальному врагу? Нет, он по-прежнему считает свои идеалы правильными, ведь весь наш мир давно прогнил и только он, один единственный, в силах изменить его. Почему сердце сжимается при одной только мысли, что если умрёт его черноволосое наваждение, то ему будет грустно? Лайт знает настоящее имя L уже неделю, с последнего визита Мисы. Кира с удовольствием мысленно произносил его вновь и вновь, поражаясь мягкому звучанию желанного имени своего соперника. Миса его девушка, которую он не любит. Да, несомненно, Амане Миса — красивая молодая фотомодель и Второй Кира с глазами Бога Смерти. Она фанатично боготворит своего кумира, который только использует её в своих целях, взамен предоставляя лишь ложную иллюзию их влюблённости для семьи, группы расследования и Рюдзаки. Кира много раз представлял себе, как записывает имя детектива в Тетрадь Смерти, как тот спустя сорок секунд схватится за сердце, понимая, кто тому причина и падёт…а он, как заботливый друг и лучший студент Японии, примерный сын для своего отца и объект подражания, для того же Мацуды, подбежит к великому сыщику и подхватит его за мгновение до соприкосновения с полом. Он посмотрит в ошеломлённые чёрные глаза, которые на протяжении многих месяцев обвиняющим взглядом терзали его днём и ночью, всматривались, пытаясь увидеть за столь отработанными годами масками, к которым Лайт давно привык, сущность Киры. Он будет держать на руках своего единственного умирающего друга, и, наконец, продемонстрирует ему свои карие глаза, полные торжества победы. Потом, только тогда появится эта щемящая пустота в груди и ощущение нехватки чего-то важного, чего нельзя вернуть. Лайт до сих пор не может ответить на этот важный вопрос: Правильно ли он поступает, вместо идеального мира, ради которого он стал Кирой, записывая имена преступников, чтобы очистить этот несовершенный мир от грязи, выбрать того, кто желает отправить его на эшафот? Ягами подозревал, что их дружба, ничто иное, как продуманный шахматный ход гениального детектива в их затянувшейся партии шахмат, такой же, как в те вечера, когда он вместе с Рюдзаки играл в эту увлекательную игру, заставляющую предугадывать следующий шаг своего оппонента, демонстрировать всё своё мастерство, чтобы обыграть этого мерзавца, внимательно наблюдающего за его ходом и при этом поедающего очередной кусок сладкого торта, запивая его крепким горячим чаем с непомерным количеством кубиков сахара на одну чашку. Лайт понимает, что если не он станет причиной гибели своего визави, то за него это сделает сахарный диабет. Но как бы не было печально осознавать очевидный факт...на самом деле эта двуличная скотина стала его единственным другом, которого не хотелось ни с кем делить. Лайт желал знать, что известный детектив умрёт только от его руки, а не от чьей-либо ещё. И какую бы двойную игру не вёл частный сыщик, Лайт являлся для него первым, и, скорее всего, единственным другом. Он понимал его логику мышления и разделял с ним некоторые увлечения, помимо разговоров о самом деле массового убийцы, составлении его психологического портрета, поиска новой информации и обработке старой, а также горячих диспутов на самые разные темы. Они — два гения, скованные прочной трёхметровой цепью, которая связывает их крепче невидимой алой нити судьбы. Они были такими разными, но похожими личностями. Их обоих терзает страшная и выматывающая души каждому по-своему скука, ставшая началом их противостояния с чёрной литеры L, написанной на белом экране в ответ на странные смерти преступников, имена которых, как под звуки, ласкающие слух торжественной музыки, написаны размашистым взмахом правой руки нового, опасного противника, приглашающего выдающегося детектива на медленный танец, темп которого устанавливают только они. Ответ всему — скука. Она — одно из самых тяжёлых испытаний в скоротечной жизни человечества, которое постоянно сопровождает нас на протяжении всей жизни. Как других шинигами, так и Рюука, терзало это чувство, и чтобы избавиться от этого опустошения за тысячелетия, надоевшее многим Богам Смерти, он спустился в мир людей. Став владельцем его тетради ещё учась в школе, Лайт осознал, когда проверял вторую тетрадь шинигами, что теперь с появлением мистического оружия массового поражения и лучшего в мире детектива, его скука отступала, взамен себя оставляя предвкушение чего-то интересного и будоражащего воображение Ягами Лайта. Без L его жизнь станет намного скучнее. Гнетущая тишина, разбавляемая лишь криками его отца и следственной группы, начинала действовать на нервы. Камеры транслировали всё в прямом эфире и по всей Японии для тех, кто вечером в семейном кругу собрался дома или для молодого поколения, наблюдающего всё по современным гаджетам. Включив новостной канал, они видят на своих экранах пресс-конференцию, где по сообщению репортёра находится Новый Кира, взявший в заложники известного детектива под псевдонимом «L» и, угрожающий подорвать близлежащие здания вместе с толпой. А позади него стоит молодой парень, который медленно наклоняется к левому уху убийцы и спрашивает у него: — И что ты сделаешь, когда ОН появится? Новый Кира нервно дёрнулся и вместе с великим сыщиком отступил в сторону, с испугом смотря на того, кто незаметно стоял у него за спиной. На это предсказуемое действие Лайт только тихо усмехнулся, зная, что за ним все внимательно наблюдают. Парень на вид был чуть старше, чем он. Он был высокого роста и с хорошей физической подготовкой, что невозможно было не заметить. У него были чёрными волосы и зелёные глаза. — Кто ты? — резким и напуганным голосом спросил у него Новый Кира. — А ты подумай, — сказал Лайт, поднимая голову и теперь присутствующие могли наблюдать, как карие глаза, в глубине которых отражалось нечто страшное, насмешливо и свысока посмотрели на собеседника. — Ты Первый Кира? — взволнованно спросили Ягами в ответ. — Кто по-твоему мнению сейчас должен находиться здесь, если судить из твоего обращения к народу Японии, ты требуешь присутствия Первого Киры? — Тебя могли подослать полицейские! — Ками-сама, — Лайт устало вздохнул. — Я — Первый Кира, — спокойным голосом сказал Ягами. Вот теперь Лайт, нет пути назад. Он украдкой посмотрел на молчаливого детектива, который на протяжении больше пяти минут неотрывно смотрел на него своими тёмными подозрительными глазами. Сейчас он вёл с ним зрительный диалог, понятный лишь им двоим, который говорил: Ягами Лайт. Ты — Кира. И мы оба знаем, что это чистая правда. Лайт был уверен на все 100%, что эта скотина наслаждается спектаклем. — Докажи! Откуда мне знать, правда это или ложь. «Доказать? Ну хорошо. Это будет занятно и Рюук заодно повеселится, а то у него снова начнётся ломка. Для поиска яблок у меня просто нет времени…Яблоки? — внезапно Лайта озарила поистине гениальная идея. — L, ты знал, что Боги Смерти едят только яблоки? — вспомнил он своё послание, адресованное L». Быстро посмотрев на стол, который специально сегодня установили на сцену вместе с необходимой детективу аппаратурой, ищущий взгляд Лайта зацепила небольшая ваза с фруктами. Её поставил Ватари в целях оживить рабочую обстановку или если вдруг кто-то захочет перекусить во время пресс-конференции. В ней лежали разные фрукты, но самое главное — там была пара яблок красного цвета. Паривший за его правым плечом Рюук, оглушительно засмеялся, поняв задумку Лайта. По нетерпеливому танцу Бога Смерти, Лайт сделал простой вывод, что тот очень хотел получить в своё распоряжение столь желанный и сочный фрукт. Кира медленно приблизился к рабочему столу выдающегося детектива. Он плавно скользнул левой рукой по гладкой поверхности стола и, достигнув конечного пункта, стеклянной вазы с фруктами, ловко взял большое красное яблоко. Лайт держал этот красивый фрукт на уровне глаз. Всего лишь несколько секунд он задумчиво смотрел на яблоко, вспомнив библейское предание про Яблоко раздора. Полуобернувшись к ждущим его зрителям, Лайт лукаво посмотрел на Рюдзаки и насмешливо спросил у него: — L, ты знал, что Боги Смерти едят только яблоки? Лучший детектив не успел ничего сказать ему в ответ, как Новый Кира поинтересовался, выжидательно вздёрнув брови: — Это всё? «О, не-е-т. Веселье только начинается. Поистине будет увлекательное зрелище, — весело подумал Лайт». Лайт, даже не смотря на то место, где сейчас находится нетерпеливый Рюук и, ориентируясь только на его хриплый смех, кинул яблоко себе за спину. Он начал параллельно с этим проговаривать траекторию движения этого запретного плода: — Сейчас яблоко остановится в воздухе, а затем будет уменьшаться, пока не останется лишь огрызок. Ты же понимаешь о чём я, Новый Кира? — криво ухмыляясь, спросил Первый Кира, слыша позади себя, с какой радостью шинигами поглощает яблоко. Осмотрев беглым взглядом толпу у сцены, Ягами заметил отца, который находился в предынфарктном состоянии. Он смотрел на него отчаянными глазами, не желающими верить в то, что они только что видели и слышали. А рядом с ним неподвижно стояли поражённые Идэ, Айдзава, Моги и Мацуда. Лайт с момента знакомства с великим детективом не мог даже представить, что человек, не проявляющий никаких эмоций, кроме радости от сладостей, которых полно на витринах кондитерских Японии и изо дня в день пребывающий в мрачном настроении с вечно безэмоциональным лицом, может испытывать такое сильное удивление от вида перемещающегося по воздуху яблока. И при этом он не видел трапезничающего, что по сравнению с увиденными эмоциями Рюдзаки в штабе расследования при новости о возможном существовании шинигами, было на памяти Ягами во второй раз. Сейчас эта картина являлась ему прямым доказательством его правоты. Новый Кира смотрел на происходящее с пониманием. Он знал, что Боги Смерти не видны другим, пока они не прикоснутся к Тетради Смерти. Теперь уже зелёные глаза наполнились обожанием, какое бывает у Мисы при каждом появлении Лайта. Это заставило Киру ещё раз усмехнуться и признать, что между Вторым Кирой и Новым Кирой теперь есть что-то общее, но они всё же сильно отличались тем, что каждый из них по-своему старался привлечь внимание своего идола. По сравнению с действиями Мисы, то что устроил Новый Кира, не поднимало его в глазах Первого Киры, а наоборот, ему хотелось поставить его на то место, которое он заслуживает, что с превеликим удовольствием собирался сейчас сделать Лайт. — Ты понимаешь, что своим желанием о встрече, поставил под удар и меня, и себя? — холодным тоном спросил он у Нового Киры. — Я пытался связаться с вами разными способами. Я искал вас, но ничего не давало никаких результатов. Мне пришлось пойти на крайние меры, Кира-сама. Ягами повернулся к нему спиной и направился прямиком к рабочему столу L, чувствуя, как накатывает усталость, а ноги перестают держать своего владельца из-за постоянного нервного напряжения в течение многих месяцев. Вообще в преддверии пресс-конференции, которую устраивали в кратчайшие сроки, была удвоенная работа, оставляющая ему лишь пару часов отдыха, отвоёванные в битве с неспящим детективом. Это ослабило его организм, но он должен достойно держаться, ведь сейчас неподходящее время для демонстрации слабости Киры. Подойдя к столу, Лайт сел на него и положил ногу на ногу. Кулаком правой руки он подпёр подбородок, а левую положил на колено. Он сидел в известной позе, которую многие античные философы и мыслители использовали для размышлений о проблемах бытия. Но в данный момент его занимали совсем другие мысли. Он должен по-быстрому нейтрализовать Нового Киру из игры, заставить его отпустить лучшего детектива и не позволить ему раскрыть больше информации о шинигами и Тетради Смерти. — Если бы ты действительно хотел встречи со мной, то непременно нашёл бы решение возникшей проблемы, но не будем об этом. Сейчас важно то, что происходит сейчас. По правде сказать, ты удивил меня, что бывает крайне редко. Я вижу у тебя большой потенциал. А теперь, я готов выслушать то, ради чего мне пришлось раскрыть себя и надеюсь, оно принесёт мне полезную информацию. Новый Кира кивнул головой в знак согласия. И на протяжении двадцати минут Лайт слушал его сбивчивый лепет о том, как этот НедоКира видит мир и, что нужно сделать, чтобы он стал лучше. Лайт пропустил мимо ушей то, что Новый Кира восхищается настоящим, который представлял собой пример для подражания как по жизни, так и в суде над грешниками. Тот боготворил его за то, что он очищал этот мир от скверны и оставлял только добропорядочных людей. Но новоиспечённый Кира считал, что если и они будут нарушать законы нового идеального мира, то тоже будут подлежать быстрой смерти. Новый Кира всё не прекращал вещать своему внимательному слушателю всё то, что он долгое время хотел донести до своего кумира. И чем дольше Ягами слушал его, тем отчётливее понимал, что как он и предполагал с самого начала, деятельность этого убийцы шла вразрез с его идеологическими взглядами о новом мире. «Ты собираешься убить L на моих глазах? — мысленно усмехнулся на его слова Лайт злобной усмешкой». Один щелчок курка пистолета и давняя мечта Лайта об умирающем выдающемся детективе снова предстала перед его глазами, привлекая всё сильнее и сильнее…но нет. Никто не имеет право посягать на жизнь его собственности! Он победит и великий сыщик станет главным призом в этом прекрасном спектакле. Этот внезапный игрок на чёрно-белой шахматной доске являлся посторонней фигурой, мешающей королю вести его партию со своим соперником. Он не оставил ему иного выбора своими действиями и словами. Жаль терять такую пешку, но у него не было глаз шинигами в отличии от Мисы. Всё закончится прямо здесь и сейчас. — Теперь мне ясна твоя позиция. И я хочу спросить у тебя только одну вещь… — Кира сделал небольшую паузу, создавая ещё большую напряжённую атмосферу вокруг себя. — Как ты хочешь умереть? — с нескрываемым интересом спросил у него Лайт. — Ум-мереть? — запнувшись, переспросил он. — Я правильно вас понял, Кира-сама? — озадаченно и непонимающе вновь вопросил Новый Кира. — Да. Ты правильно меня понял, — серьёзным голосом произнёс Лайт, — у тебя есть два варианта: Первый — я убиваю тебя и поверь мне, это самый гуманный способ в такой ситуации. Второй — я отдаю тебя в руки L и тебя ожидают самые разнообразные методы дознания нужной информации этим подонком, где физическая боль будет не так сильна для тебя, как душевная, а затем смертная казнь. Выбор за тобой. Даю тебе на размышление две минуты. После окончания своей умопомрачительной речи, ввергшей в шоковое состояние не только Нового Киру, но и остальных зрителей этого представления, Лайт изящно прогнулся в спине, с грацией гибкого и опасного хищника, готовящегося напасть на свою добычу. Он крепко схватился руками за края стола, пытаясь удержать своё подусталое тело в ровном положении. Ягами продолжил в течение отсчитанного им времени презрительно смотреть на Нового Киру и внимательно следить за мыслительным процессом на его растерянном лице. Подняв голову вверх, Лайт ненадолго отвлёкся от своего занятия и стал наблюдать за медленным передвижением облаков, которые как пуховое одеяло, укутывали небесную гладь, в преддверии появления лунного светила. Все присутствующие на сцене и зрители, наблюдающие за происходящим на своих экранах, видели красивого молодого человека, одетого в строгую одежду, с гладко причёсанными тёмно-русыми волосами и карими глазами. И только один гениальный детектив видел в нём искусного актёра, готового в любой момент покрасоваться на публику. Пристально всматриваясь в глаза этого юного лжеца, пронизанные алым отблеском, он пытался увидеть его истинное лицо, не замаскированное маской «лучшего студента Японии», «понимающего сына и друга». Взору Рюдзаки предстало разрушение этих масок на лице своего единственного подозреваемого, а с момента признания перед СМИ — главным в деле Киры. Лайт заслуживает своими деяниями смертного приговора, который получит в суде после окончания пресс-конференции. И лишь одно его слово, сказанное в любом суде мира, может склонить на нужную сторону весов Фемиды решение по этому делу. С ним будут считаться при объявлении смертного приговора серийному убийце и его сторонникам. На лице Ягами Лайта расцветала торжествующая улыбка. Кира всё это время нагло врал в лицо всем: своей семье, участникам расследования, знакомым, но только не L, который под всем толстым слоем повседневной лжи видел его без приевшейся идеальной маски. Каждый раз Кира уверял всех в своей невиновности, делая акцент на ошибочном обвинении, а на его бдительный взгляд отвечать стандартную фразу «Я не Кира» после которой у него появлялось жгучее желание ударить его, сделать ему больно, вытащить наружу его тёмное лживое естество и показать всем, как на самом деле выглядит сын заместителя начальника полиции Японии, прикрывающийся мнимой справедливостью. Лайт желал возвыситься над остальными и очистить весь преступный мир для создания нового, но почему он решил открыто заявить о себе, раскрыв свою личность перед всем миром? Этот вопрос не давал покоя его активно работающему мозгу, но очень скоро он планировал получить на него развёрнутый ответ. Как же быстротечно время. С неудовольствием оторвав свой взор от небосвода, Лайт прямо посмотрел на Нового Киру, ожидая от него ответа. — Ты принял решение? — спокойно спросил у него Лайт. Новый Кира посмотрел на него затравленными глазами, в глубине которых читался страх и не ушедшее непонимание поступков его идеала. А с виду он показался ему интересной и сильной личностью, которая в сотый раз доказала на своём примере, что внешность бывает обманчива. — Н-нет…Я хочу…и буду жить! В-вы предаёте свои же собственные идеалы…это неправильно. L…это он плохо на вас влияет…я убью его и ваш разум станет прежним, Кира-сама! — горящими от гнева глазами посмотрел на него Новый Кира, в надежде, что его кумир образумится или просто ошибся, предложив такой выбор. — Ты настолько уверен в себе и в том, что уйдёшь отсюда свободным? — хищно прищурившись, он с насмешкой посмотрел на него. — Ты меня разочаровываешь своей глупостью, — наиграно печальным голосом поведал ему Лайт. — У меня есть преимущество из заложника, которого я могу застрелить и заминированных зданий, которые с легкостью подорву только одним нажатием на кнопку. Мне никто не помешает. Даже вы, Кира-сама! Я не хочу вредить вам, ведь вы сделали мою жизнь лучше и помогли мне найти смысл моего существования в этом грязном и испорченном обществе, но если вы что-то предпримите, то я с легкостью убью вас. Кира еле-еле сдерживал внутри себя рвущийся наружу безудержный смех. Лайт мысленно напоминал себе, что нужно держать на своём лице непроницаемую маску и постараться не испортить такую пафосную речь. — Так как осталось тебе недолго, то я буду любезен и просвещу тебя, в какой ситуации ты оказался, — слащавым голосом, который может смело посоперничать с самыми лучшими кондитерскими изделиями, сказал усмехающийся Лайт, — ты сам скажешь мне, где установил взрывчатку, которую впоследствии обезвредят полицейские. И я больше чем уверен, что после долгих экзекуций со стороны L, ты будешь умолять меня о быстрой смерти. — А на счёт заложника, — вновь продолжил говорить Лайт, посмотрев на Рюдзаки внимательным сканирующим взглядом, он громогласно вынес на суд слушателя свой вердикт, — по сравнению с ним, ты с неплохой физической подготовкой не имеешь даже шанса, чтобы выйти из схватки победителем. — Стоит поверить мне на слово. У нас с ним было столько хороших драк после длительных и иногда даже быстрых пары фраз, которые напрочь срывали контроль и позволяли с головой окунуться в чистую, незамутнённую пелену ярости, — мечтательным голосом повествовал Лайт, вспоминая многочисленные случаи, в которых для прекращения их ссор приходилось вмешиваться группе расследования, так как они оба не были настроены на завершение их кулачных сражений. — Этот хитрец сейчас наслаждается происходящим и тем, что добился от меня признания. Он тебя может вырубить примерно, — наградив быстрым взглядом Нового Киру и что-то подсчитывав про себя, Лайт громко огласил, — за минуту. — Он давно уже мог бы скрутить тебя и одеть наручники, производя задержание и прямиком направить в камеру, но мерзавец выжидал и наблюдал за спектаклем, скорее всего, в предвкушении моего появления, да, L? — с полуулыбкой спросил великого детектива Ягами, насмешливо посмотрев на него, предчувствуя в скором времени окончание великолепного спектакля. Параллельно он пытался абстрагироваться от парившего сбоку шинигами, хлопающего чёрными, как сама ночь, крыльями и, смеющегося непрерывным и безумным смехом, совершая немыслимые кувырки в воздухе. — Ты абсолютно прав, Лайт-кун. Мне понравилось. Наконец-то ты признался в своей виновности, — спокойно и монотонно сказал Рюдзаки, но в его тёмных глазах отражалось веселье от всей ситуации в целом. Как и предсказывал до этого Лайт, L не потребовалось много времени, чтобы оглушить Нового Киру и отдать распоряжение, отошедшим от шока полицейским, заняться выполнением их прямых обязанностей. — Я надеюсь на благоразумие Лайт-куна и на то, что он не будет проявлять сопротивления, — негромко пробормотал Рюдзаки, не отрывая взора от замолчавшего массового убийцы. L засунул руки в карманы джинсов и, ссутулившись, хотя на самом деле он был выше Лайта, стал неторопливо приближаться к своему сопернику, который неотрывно следил за его перемещением по сцене и быстрому сокращению расстояния между ними. И наконец, достигнув своей цели, выдающийся детектив остановился и ловко накрыл своими руками тонкие кисти рук Ягами, держа их в железной хватке и не давая никакого шанса на свободу. Это напоминало великому сыщику то время, когда после освобождения Лайта из камеры, он надел на них наручники, которые были соединены между ними длинной металлической цепью. Она всегда ассоциировались у него со змеёй, которая именно таким способом опутывает свою жертву. Неотрывно смотря в лживые глаза своего смертельного врага и одновременно единственного друга, он наклонился к уху Первого Киры, ещё больше сокращая расстояние между собой и убийцей. А потом Рюдзаки безэмоциональным тоном спросил: — Почему вместо того, чтобы поддержать своего последователя, Лайт-кун не убил меня? Вопрос гениального детектива прозвучал на самом деле требовательно, а его тёмные глаза прищурились в ожидании ответа. Лайт, немного подумав, решил осчастливить его и сказать правду. И пусть это будет всего лишь один раз, когда он проявит перед ним слабину, его переполняло желание сказать ему то, что он недоговаривал всё это время, оставляя последнее слово за собой. —Я — Первый Кира, — тихим и нежным голосом проговорил Лайт, обхватив своими руками шею частного сыщика, освободившись из крепких пут черноволосого негодяя. — Я — Кира…Кира, — ещё раз повторил он, наклоняясь к каждому уху великого детектива и произнося эти заветные слова, которых он ждал от него с первой минуты знакомства, — ты был прав с самого начала. — Я знаю, Лайт-кун. Моя интуиция ещё никогда не подводила меня. Но спасибо, что сказал всё лично. — Я тебя не-на-ви-жу, но ты мне дорог и без тебя мой мир станет намного скучнее. А твой, будет наполнен лишь расследованиями и большим количеством сахара. И с большой вероятностью могу сказать, что такими темпами ты умрёшь не от моих рук, а от сахарного диабета. Знаешь, тебе будет скучно без меня, — Лайт тепло улыбнулся и неторопливо погладил его по щеке. — Я не хочу убивать тебя, L, — громче повторил он, — сделай так, чтобы я не пожалел о принятом решении. — Взаимно, Лайт-кун. Я тоже тебя ненавижу, но даже это не отменяет того факта, что ты преступник, который обязан искупить свои грехи. И только моё решение в отношении тебя может смягчить приговор или наоборот усилить его. Почему я должен делать так, как хочет массовый убийца, а, Лайт-кун? — с насмешкой в голосе спросил лучший детектив, мысленно празднуя над ним долгожданную победу. «Кира пойман. Теперь он в моих руках, — думал L». — Тебе будет ску-у-чно, когда меня не станет, — усмехнувшись, протянул он. — Только я понимаю тебя и твой гениальный ум, L, — очень ласково произнёс он его имя. Одним лишь сладким ядом его бархатного голоса можно было бы уничтожить всё на свете. — Это все причины? — меланхолично уточнил L. — Я твой лучший и единственный друг, Рюдзаки, — сказал он обманчиво тихим голосом, — как и ты для меня. — Я всё равно считаю наше общество и грешных людей неидеальными, но потеря лучшего в мире детектива принесёт больше ущерба, чем пользы, хотя твоё существование сильно мешает мне построить замечательный мир, где я был бы Богом, — задумчиво проговорил Лайт. L как завороженный следил за его пальцами, которые не переставали нежно и задумчиво поглаживать его щёку. — Лайт-кун эгоист и законченный циник с манией величия, неправильно использующий свой острый ум. — Этим я тебе и интересен, верно, L? — частный сыщик чувствовал, как снова глубоко в душе поднимается ненависть к Кире. Его губы изгибались в фальшивой улыбке и тихо шептали вопрос, заранее зная на него ответ. — Ты прав. Теперь вероятность того, что Ягами Лайт и есть Первый Кира составляет 100%, — спокойно констатировал гениальный детектив. — И что же меня ждёт, L? — лукаво спросил Лайт, которого очень забавляла сложившаяся ситуация. — С учётом того, что я остался жив сегодняшним вечером и твоим официальным признанием, тебя ждёт суд с вынесением смертного приговора и самой казнью…но если ты останешься жив, то принесёшь пользу для общества под моим контролем, взамен своим преступлениям. — Итак, каким будет твоё решение? — спросил Лайт бесстрастным тоном. «Я просто не хочу делить Киру с кем-нибудь ещё, — мысленно пытался оправдать себя выдающийся детектив». — Ты расскажешь мне всё, — жестко сказал L, — и я найду правильное применение твоему уму и талантам. — Ты постоянно будешь на моих глазах. Я снова одену на тебя наручники. Смею надеяться, что тебе не изменила память о своём приятном времяпровождении и работе в моей компании, — властным тоном заявил Рюдзаки, с удовольствием наблюдая за тем, как быстро изменяется лицо Ягами, вспоминающего месяцы, наполненные недосыпом, нервным напряжением, неправильным питанием время от времени, непрекращающимися ссорами, совместным проживанием в штабе и в одной комнате с ним. — Ну ты и скотина! — яростно сказал Лайт, растягивая слова. — Лжец, — равнодушно ответил Рюдзаки в ответ. — Мерзавец, — легко парировал Ягами. — Тварь, — насмешливым голосом сказал L, тем самым поставив точку в их словесной перепалке. — Мне будет позволено внести конструктивное предложение в составление моего графика работы? — на красивом лице появилась притворная улыбка, когда он поинтересовался об этом у частного сыщика. — Нет. У Лайт-куна не будет таких привилегий, — ледяным тоном произнёс L и посмотрел на Лайта глазами, в которых не было к нему ни капли сочувствия. — С-сволочь! — в ответ прорычал Лайт, ощущая, как пальцы лучшего детектива стиснули его шею, показывая ему, кто сейчас является здесь главным, на что он лишь хрипло рассмеялся в лицо своего темноволосого палача, откинув голову назад и прикрыв глаза, светящиеся фанатическим красным цветом. Ягами намеревался сполна насладиться процессом удушения. — Какой есть, Лайт-кун, и меняться не собираюсь, — заявил Рюдзаки со стальными нотками в голосе, убирая руку с шеи Ягами. — Я знаю твоё имя, — проникновенно сказал Кира, желая понять, как отреагирует на эту новость спокойный детектив, и, конечно же, оставить последнее слово за собой. — Давно? — стараясь сохранить свой обычный тон, спросил великий сыщик. — Неделю. В мои планы не входит твоя кончина. Твоя смерть — это только моя привилегия, взамен трудового распорядка. Поэтому, я убью любого, кто будет покушаться на тебя, L. В обмен на то, что ты решил защищать меня от суда. — И как же меня зовут? — апатично спросил у него знаменитый детектив. — Эл Лоулайт, — тихо прошептал Лайт. Заметив, что он уже минуту не произносит ни слова, Лайт тяжело вздохнул и возвёл глаза в небо, чтобы затем посмотреть в жестокие тёмные ониксы своего собеседника и заговорческим тоном сказать: — Я никому не расскажу. Пусть это будет наш маленький секрет, — лицо Лайта озарила ехидная ухмылка, — но даже не думай, что выиграл. — Пойдём, Лайт-кун. Нам ещё многое предстоит сделать. Лайт спрыгнул со стола и схватился за руку L, чтобы не упасть от усталости, которая не хочет отпускать его из своих объятий. Великий детектив ничего не сказал на это. Только мимолётная улыбка и чёрные глаза, в которых отражалось похожее веселье его соперника, доказывали Лайту, что частному сыщику понравилось представление, где у них были главные роли и всё остальное: поиск и обезвреживание заминированных зданий, допрос Нового Киры, разговор с его семьёй и остальными, которого просто невозможно избежать...будет потом. Но самым главным будет момент, когда гениальный детектив снова оденет на них наручники. Перед этим он ненадолго задумается о чём-то, известном только ему одному, и потом внимательно осмотрит и переберёт цепочку, тянувшуюся от его левого запястья к своей правой руке, на прочность. И это будет только малая толика того, что им предстоит совершить в будущем, но всё это будет завтра, а сегодня только полная луна на ночном небе, появившаяся из-за облаков, будет освещать им их извилистый и тернистый путь. L — самый выдающийся детектив. Он гений, скрывающий свою личность ото всех, виртуозно используя в борьбе со злом правоохранительные органы в любой стране, которые являются обычными шахматными фигурами в его руках Правосудия. Кира — массовый убийца, карающий преступников. Такой же гений, посмевший бросить вызов гениальному детективу. Он хотел стать Богом, при этом изящно используя людей, которые являлись только покорными марионетками в руках прекрасного кукловода, прикрывающегося Справедливостью. Рюдзаки и Лайт — два «друга», которым не нужно что-то говорить вслух, если они понимали друг друга и без их помощи. Они не заботились друг о друге, как может показаться любому со стороны на первый взгляд, но у таких уникальных людей и забота проявляется совсем по-другому, отличая их от остальных обывателей. Лучший сыщик мира и лучший студент Японии — они настолько тесно стали связаны друг с другом душой и телом, не взирая на то, что только один из них должен был выйти победителем из этой схватки. Эл Лоулайт и Ягами Лайт — они оба несомненно похожи в том, что ни один из них не любит проигрывать. И только ничья двух королей на шахматной доске может закончить противостояние гениального детектива и массового убийцы или начать новую смертельную партию, в которой их общий танец смерти может стать последним не только для его участников, но и для врагов, засмотревшихся на этот прекрасный и опасный танец, нарушаемый громким смехом и шелестом чёрных крыльев Бога Смерти, предвкушающего новое, развевающее скуку зрелище.