Натали

Я прыгнула ещё раз и окончательно подвернула лодыжку – боль жгучая, противная. Брызнули слёзы, я коротко вскрикнула от обиды, упала на пол и скорчилась на нём, обнимая правую ногу и массажируя стопу пальцами. Музыка продолжала играть, а доползти и выключить я не могла – больно. Доползла до сумки. - Где же крем?.. Я ведь брала его, кинула в сумку сегодня утром… Девчонки, небось, опять стащили. Уже который раз за этот месяц. Я усмехнулась – чёртовы завистницы, вечно стараются мне свинью подложить. В прошлый раз туфли чем-то натёрли так, что у меня несколько дней ноги жгло. Но они, наивные, думали, я откажусь, я не приду на репетиции. Ха-ха-ха! После художественной гимнастики всё это кажется детскими шалостями. А эти бедняжки, зелёные от злобы, верят, что меня можно вот так запросто «убрать с дороги», и строят новые козни. Они как будто не понимают, что если работать больше, столько, сколько работаю я, мы станем равными. Глупые, ой глупые… Дверь в зал приоткрылась, и я увидела Джини. - Натали, как ты?.. Боже, что случилось? Почему ты лежишь на полу? Она говорила и бежала ко мне так быстро, что я и глазом не успела моргнуть, а она сидит, склонив надомной голову: - Подвернула ногу, да? Есть у тебя какая-нибудь мазь? - Нет, кто-то вытащил из сумки. Джини сощурила глаза, догадываясь; она знала, что танцовщицы из труппы меня, мягко говоря, недолюбливают, и старалась объяснить это Камелю, но он и слушать не желал. Она подумала немного, потом быстро поднялась и побежала в коридор, на ходу бросив: - Я сейчас, потерпи немного! Я осталась лежать на полу. М-да, так меня в коллектив ещё не принимали. Так… радушно, искренне, как… даже не знаю – как? Ладно, артисты – это артисты, но танцовщицам чем я не угодила? Я ведь просто танцую! Не пытаюсь ни с кем флиртовать, не лезу в чужие проблемы, не пристаю – я ПРОСТО танцую! От души, от сердца, изо всех сил, не сковываясь и не заботясь о чужом мнении… - Вот, Натали, - вернулась Джини, - вроде снимает боль. Она протянула мне тюбик обычной обезболивающей мази, но даже та сейчас могла помочь. - Спасибо, - пробормотала я, присаживаясь. - Пора уже принимать меры, ты не думаешь? У нас через неделю начнутся концерты, а… - Джини, не бойся – я справлюсь. Все будет хорошо, это временные трудности, - я сняла носок, втирая холодный крем в стопу. Стало немного легче. – Перебесятся и успокоятся. Она мне не верила, но осталась, наблюдая, как я снова надеваю носок, как встаю и иду к станку. - Ты что, собираешься продолжать? – удивилась она. – У тебя же нога болит, куда тебе сейчас тренироваться! Я отвела больную ногу назад, выгнулась в пояснице, держась руками за деревянный брусок. Волна боли накрыла с головой, но я только крепче вцепилась в станок, выгнулась ниже и посмотрела на своё отражение в зеркале. - Я смогу, - прошептало отражение, потом резко убрало руки с бруска, распрямилось… - Не надо, Натали!.. Пируэт, пируэт, пируэт, прыжок… Наконец-то! У меня получилось. Джини тяжело выдохнула, а только теперь я поняла, что нога болит просто адски.