Его костюм

Орихара Изая обладал огромным спектром качеств, но сентиментальность в их число не входила. Намие Ягири была слишком поглощена своими проблемами, да и в целом была достаточно ненормальна для того, чтобы не обратить внимание на отсутствие милых сердцу мелочей в его офисе, другие же, кому посчастливилось побывать в его «приемном кабинете» находились там недостаточно долго. Вроде понятно: рабочее пространство не место фотографиям в рамочках (особенно в случае Изаи), но информатор проводил здесь так много времени, почти жил, но место оставалось пустым и безликим, лишенным хоть какой-нибудь идентификационной информации, несмотря на наличие всего того набора мебели, который имеет в своем распоряжении обычно человек. Орихара Изая просто не мог позволить себе такой вольности. А может, была другая причина. Орихара любил говорить, что любит людей, какой бы неоднозначной эта любовь не была, но особенных людей в его окружении было не так много. Особенно занятные, как Микадо или Масаоми, слишком человечные для нелюдей – Селти, по-странному бесчеловечные – Касука Хэйваджима, по-своему близкие – сестры и Шинра. Их он любил больше прочих, потому что они чаще, чем другие, преподносили сюрпризы. И среди всего его весьма обширного круга знакомств был один человек, к которому он испытывал особенные эмоции. Человек с невероятно спокойными глазами, предпочитавший светлые костюмы. Изая был многим обязан Шики. Очень давно, когда Орихара только начинал свой путь торговца информацией, Харуя Шики заприметил цепкого на детали пацана, возможно, более положенного дерзкого, нагло ухмыляющегося, и предложил взаимовыгодное сотрудничество. Тогда это выглядело несколько странным – теперь Изая это понимал – но, как оказалось, более чем мудрым и дальновидным ходом. Теперь Аваксу имели одного из лучших в своем деле, а Изая – более-менее стабильный поток заказов. Однако не только чуткость и интуиция мужчины поразили юного Изаю – да, он был умен, очень умен, всегда вежлив, и никогда, _никогда_ не говорил ничего плохого об информаторе. Орихара вообще-то привык – он был известен своими талантами столь же, сколь и скверным характером, и даже клиенты иногда не выдерживали, да отпускали в его адрес словцо-другое. Изаю это не особо задевало, и сам себе он никогда бы не признался, но ему было приятно, что Харуя всегда был так добр к нему. И теперь, когда Шики вдруг исчез пару месяцев назад, да так, что Орихара не нашел ни единой зацепки, внутри информатора поселилось невиданное прежде чувство опустошенности. Представители Аваксу упорно делали вид, что ничего не случилось, приходили снова и снова, но общение с ними даже близко не было похоже на диалоги с Шики. Рутина. Орихара поймал себя на мысли, что часто вспоминает Харуя. Самым удивительным стало для него то, что память цепляла не куски разговоров, не тексты информации из черных папок, а детали куда менее важные: запах парфюма Шики – едва уловимый, очевидно дорогой, приятный и очень мужской, - взгляд темных, почти черных глаз, внимательный и немигающий; сплетенные пальцы с изящными кольцами – да, у Шики отменный вкус… Всего этого Изае ужасно не хватало.

***

Он отлично знал, где находится квартира, в которой обитал Шики, в конце концов, это была его работа. Однако этим знанием он не злоупотреблял и в квартире никогда не был. Тихо проскользнув в только что вскрытое окно, Орихара замер, привыкая к темноте. Он был готов увидеть разгром, обугленные стены, пустоту старательно очищенной от следов секретов комнаты – якудза умеют хранить свои тайны. Но… небольшая квартирка выглядела так, будто ее хозяин всего лишь уехал в долгую командировку. Со вкусом поободранная мебель, преимущественно темная, аскетичный минимализм – очень в его стиле – жилплощадь была действительно небольшой, но начинка ее была куда дороже самих квадратных метров. Несколько картин, единых по стилю, но принадлежавших кисти разных художников, черное кожаное кресло повернутое к окну... Обстановка тонко намекнула информатору, что квартира была для Шики чем-то интимным и вряд ли видела так уж много гостей. Изая прошел в спальню. Идеально заправленная постель. Единственный шкаф, на тумбочке – что там? Снотворное? Небрежно брошенный пустой наполовину блистер был единственной негармоничной деталью. Орихара ухмыльнулся. Его взгляд скользнул по комнате и остановился на шкафе. Какая-то неведомая сила потянула Изаю заглянуть внутрь. Нарнии там не оказалось, зато нашелся тот самый белый костюм, его любимый. В груди Изаи что-то кольнуло несильно – чувство новое и неопробованное, странное, непонятно чем вызванное, но, кажется, приятное. От вещей исходил тончайший аромат того самого парфюма. Изая решил, что нужно будет найти такой. Ладонь прошлась по дорогой ткани. Повинуясь неведомому порыву, Изая снял с вешалки белый пиджак и накинул на плечи. Захотелось вдруг, чтобы он оказался теплым, будто только что снятым с владельца. Изая, задумчиво глядя куда-то в пустоту закрыл шкаф. Не хотелось уходить. Здесь тоже не было дорогих хозяину безделушек, но, если штаб Орихары был безликим хранилищем из бетона и стекла, то это помещение было отражением своего хозяина в мир вещей. Изая присел на кровать, откинув голову на спинку. В голове его пронеслась совершенно неуместная мысль: «Шики, куда ты подевался, черт тебя дери». Казалось, он даже не в городе – так тихо и спокойно здесь было. И, незаметно для себя, измученный долгим отсутствием сна Изая провалился в глубокую дрему. - И когда это ты стал таким сентиментальным, м? Изая спал очень чутко и тут же встрепенулся, глазами ища источник звука. В дверях спальни стоял Шики со сложенными на груди руками. Он улыбался.