Годовщина

Кобаякава Сена шел по улице, закутавшись почти по макушку в теплый шерстяной шарф. Сегодня неожиданно похолодало, и теперь подмерзшие уши и нос спасало только это коричневое пушистое чудо. Правда, сейчас Сена больше думал о паре этого шарфа, который, как он надеялся, согревает в этот момент острые уши одного знакомого ему дьявола. Обычно Сена носил свой шарф в рюкзаке, чтобы никто не мог сопоставить два очень похожих и связанных явно вручную предмета одежды, но сегодня было слишком холодно, и он все же его надел. Тем более, что и сам Хирума, как только они оставались наедине на улице, сразу же доставал шарф и накручивал ему на шею. В этот момент дьявол всея американского футбола был совсем на себя не похож. А Сена только радовался тому, что такого вот Хируму Ёичи – нежного, заботливого, любящего – повезло видеть только ему. Может, именно это было главной причиной того, что они скрывали свои отношения от команды. Точнее, от двух команд, ведь уже почти год как капитаном обновленной команды Deimon Devil Bats был Кобаякава Сена. Недавно они второй раз подряд выиграли Рождественский кубок. Сене казалось, что на этот раз все было куда сложнее, не только потому, что они были победителями прошлого года и к ним сразу отнеслись со всей серьезностью, но и потому, что именно он был капитаном. Он был уверен, что без Хирумы, без его ума, руководства они неминуемо проиграют. Когда он признался в этом Ёичи, тот на него наорал, напомнив, что Сену он выбрал капитаном не потому, что думал о проигрыше, а потому, что был уверен в их победе. Айшилд тогда покраснел: он все еще не привык к тому, что Ёичи так открыто его хвалит. Каким-то образом они все же выиграли. Все поздравляли Сену, а он думал только о том, что без Хирумы рядом с ним ничего бы не вышло. Сена улыбнулся, еще раз подумав о том, какой сегодня день. День Годовщины. Сегодня исполнился ровно год их с Ёичи отношениям. Тогда, год назад, когда все волнения были позади, когда они выиграли и достигли своей мечты, Хирума признался Сене в своих чувствах. «Теперь уже можно, — сказал он, — теперь нам можно все». «Нам?» — спросил Сена, пытаясь понять, известно ли Хируме о его чувствах к нему. «Нет?» — как-то удивительно неуверенно переспросил самый самоуверенный человек из всех известных Кобаякаве. «Да!» — счастливо улыбнулся он в ответ и впервые увидел настоящую счастливую улыбку Ёичи. Слишком просто для деймоновского дьявола и самого быстрого игрока в американский футбол? Может быть, но для Сены это был один из самых счастливых моментов в его жизни, а потому он был прекрасен. Этот день не должен был сильно отличаться от других таких же дней, за исключением того, что домой он сегодня вернется позже обычного, а может быть, и не вернется совсем. Главное, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Хирума сначала предложил устроить празднование их годовщины в выходной, чтобы точно не навлечь на себя никаких подозрений, но Сена сказал, что тогда это будет уже не настоящей годовщиной. Так что решено было встретиться после вечерней тренировки и устроить праздничное свидание. Хирума сказал, что, как обычно, устроит все сам, с чем Сена всегда соглашался. Он любил сюрпризы, а Ёичи умел их устраивать лучше всех. Причем всегда такие, что Сена потом еще несколько дней был счастлив, как ребенок. Это действительно было здорово, понимать, что твой любимый знает тебя куда лучше, чем ты сам. Ну вот например, Кобаякава ни за что бы не поверил, что его может до такой степени обрадовать поход в парк развлечений, а вот Хирума это просто знал. А заодно построил программу посещения таким образом, что они успели пройтись по всем понравившимся Сене местам. Еще более удивительным было осознавать, что тот самый деймоновский дьявол, которого боялись не только ученики своей, но и большинства других школ города, может быть таким романтиком. Они встретили вместе бесчисленное количество закатов и рассветов, часто ездили к морю, чтобы просто посидеть в обнимку на берегу, глядя на спокойно перекатывающиеся волны. Сена был счастлив все эти 365 дней, счастлив абсолютно, потому что все эти дни рядом с ним был самый дорогой для него человек. Одним своим присутствием Ёичи умудрялся делать его, нет, их жизнь ярче и насыщеннее. И за это Сена особенно его любил. Он был счастлив самим этим чувством, тем, что повезло полюбить такого человека, суметь разглядеть в нем то, чего не замечали другие. Доброту, нежность, тепло, заботу, романтичную натуру, то, что, по мнению большинства людей, утверждавших, что они знают Хируму Ёичи, в нем просто не могло присутствовать по определению. А оно присутствовало, но, правда, проявлялось чаще всего, когда они оставались наедине. А Сену радовало и это. По мере того, как он выяснял хорошие стороны Хирумы, ему одновременно удалось определить и свои не особо положительные. Например, он оказался страшным собственником. Все хорошее да и плохое, что было в Ёичи, он хотел исключительно для себя. Делиться своим любимым он не хотел ни с кем, даже с друзьями. Вот таким эгоистом он стал по вине Хирумы Ёичи. А тот только и рад был видеть эти эгоизм и собственничество со стороны не требовательного обычно Айшилда. Так что он всячески поощрял эти чувства за компанию с ревностью. Ему нравилось поддразнивать Сену. Общаться с парнями и девушками у него на глазах, зная, что тот бесится, но предъявить на него свои права боится. Иногда Сене казалось, что Хирума именно этого и хочет, чтобы он при всех заявил, что Ёичи — его парень, или скорее, что он сам парень самого деймоновского дьявола. И временами он почти срывался, а хитрый дьявол только усмехался. После Сена ругался, на Хируму вслух, а на самого себя – мысленно. Оказалось, что с Ёичи даже ругаться здорово, просто никто больше не мог так умело прерывать любую ссору. Умело в том смысле, что целоваться Хирума умел очень, ооочень хорошо. Так хорошо, что в процессе Сена вообще забывал, с чего все началось. Они оба забывали, потому что чему Сена и научился за этот год, так это умело отвечать на такие поцелуи. Заставить Хируму Ёичи стонать от удовольствия — к этому тоже надо было иметь немалый талант. Так вот, у самого быстрого игрока в американский футбол этот талант был, и за этот год он раскрылся в полной мере. Сена шел в школу и улыбался своим воспоминаниям. Они были настолько теплыми и приятными, что он не замечал больше холода, да и в принципе ничего вокруг. Наверное, поэтому почти и налетел на кого-то. Почти, потому что этот кто-то его поймал, прежде чем они столкнулись. А потом поцеловал и спросил: — Задумался о чем-то приятном, малыш? Сена улыбнулся и потерся носом о щеку Ёичи. В этот момент он даже не задумывался о том, что кто-то может их увидеть, ему было слишком хорошо. Только Хирума мог вот так вот почувствовать его настроение и специально встреться по дороге в школу, чтобы добавить его воспоминаниям еще тепла и счастья. Воспоминания — это здорово, но настоящий, любящий его человек рядом — гораздо лучше. — Очень приятном, — ответил он и потерся носом о другую щеку. — И о чем же это? – хитро улыбаясь спросил Хирума, подразумевая, естественно, себя. — О победе на чемпионате, конечно! – так же хитро улыбаясь, сообщил Сена и рассмеялся, увидев обиженное выражение на лице Ёичи. Дразнить Хируму он тоже научился на все 100, причем чаще всего без последствий, и считал этот свой талант самым исключительным. — А как насчет того, чтобы сегодня думать только о нас? – все так же обиженно предложил бывший капитан. — Тогда сегодняшний день войдет в историю школы, потому что на всех уроках я буду говорить только о тебе, — снова улыбнулся Сена. — Да уж, я помню, что ты учудил на уроке японской литературы после нашего первого раза тогда в клубе, — захихикал Ёичи, вспомнив, как во время разбора «Повести о Хикару Гендзи», Кобаякава назвал вместо имени главного героя имя Хирумы. То-то класс удивился, точнее повеселился. А сенсей потом еще долго выяснял у Сены, каким образом образ наставника в любви, фактически вырастившего себе невесту, трансформировался у Айшилда в образ капитана их клуба. Кобаякава тогда получил худшую свою оценку по литературе, ему было сказано, что он совершенно не понял суть произведения. Не объяснять же тогда Сене, что произведение он понял очень хорошо, потому-то образ Хирумы и наложился на образ Гендзи. — Так и быть, — согласился Ёичи, — во время уроков сосредоточься на них, но после школы все твое внимание – мое! — Обещаю, — довольно улыбнулся Сена и поцеловал Хируму. Дальше они пошли по отдельности. День прошел вполне спокойно. Правда, нынешний капитан Deimon Devil Bats все-таки слегка нарушил свое обещание, потому что не думать о Ёичи в этот день и сосредоточиться только на уроках и тренировке не получалось. Так что он просто старался быть тише воды, ниже травы, чтобы на него ненароком не обратили внимания и не спросили о чем-нибудь, а он не выдал в ответ очередную романтическую глупость, выдав себя и Хируму с головой. Но в конце концов ему это удалось, школьные обязанности закончились и началось их празднование. Они встретились в торговом центре подальше от школы, чтобы не нарваться на знакомых. Сначала сходили на фильм, который давно собирались посмотреть вдвоем. Потом было много мороженного. В этом кафе они бывали часто, потому что Сена любил есть мороженное, а Хирума любил смотреть, как он его ест. Потом они гуляли по парку, кормили птиц, поиграли с детишками в мяч — и Сена был абсолютно счастлив. Уже под вечер они пошли в ресторан, где Хирума заказал для них столик. Там были очень удобные отдельные кабинки для особых клиентов, где им никто не мог помешать. Ёичи был особым клиентом везде. Они кормили друг друга разными вкусностями, много смеялись и целовались. Сена позвонил родителям и сказал, что останется ночевать у Хирумы. Надо сказать, что его родители были о бывшем капитане очень высокого мнения. С одной стороны, оно было создано самим Хирумой, который умел быть неотразимым, если ему это было действительно нужно. Степень нужности для него Сены последний определил по тому, насколько очарованной оказалась его мама после одного вечера в компании Ёичи. Похоже, что для Хирумы он действительно был очень важен, если уж очарованным оказался даже его папа. С другой стороны, его родители и сами заметили все положительные изменения, которые привнес в жизнь их сына Хирума Ёичи. Конечно, пока они не знали о том, что этот самый Хирума является парнем их сына, но Сена считал, что когда они все-таки решатся им рассказать, реакция будет скорее положительной. Так что его родители вполне спокойно восприняли его ночевку у Хирумы, благо, такое случалось уже не в первый раз. Таким образом, они со спокойной совестью просидели в ресторане целых четыре часа, то есть почти до самой ночи. Потом решили прогуляться по ночному городу. И в итоге снова оказались рядом со школой. Переглянувшись, они посмеялись друг над другом, похоже, им пришла в голову одна и та же мысль. Точнее, их обоих одолела ностальгия. Каждый вспомнил их первую ночь, которую они тогда провели прямо в клубной комнате. Сена, несмотря на всю решимость, которую он приобрел в спорте, по-прежнему был трусишкой во всем остальном, а Хирума неожиданно оказался очень терпеливым. Так что к тому времени, когда они как-то поздно вечером остались одни в клубе, им до дрожи хотелось одного и того же, но один боялся и стеснялся попросить, а второй не хотел принуждать. В итоге, все закончилось таким безумным сексом, что Сена до сих пор вспоминал об этой ночи страшно краснея. А ведь после нее было много ночей, но с той, самой первой, пока не могла сравниться ни одна. Тогда у них обоих реально сорвало крышу. Обычно же, находясь хоть в каком-то подобии сознания, они оба предпочитали нежность и ласку, а не безумную страсть. Но сегодня им вспомнилась именно та, первая их ночь и им захотелось ее повторить. Эти мысли и привели их к зданию клуба. Хирума открыл дверь своими ключами, и они зашли. Ёичи прошел вперед и устроился на самом краю широкой скамьи, расставив ноги по обе ее стороны. Потом скинул на пол пиджак и поманил к себе Сену. У того в голове мелькали картинки той самой ночи, поэтому он сразу же покраснел. Хирума только улыбался, довольно так, зазывно, в глазах горела знакомая страсть. У Сены от этого взгляда сразу мурашки по телу забегали. Один взгляд — и он уже возбужден, но так уж действовал на него Хирума Ёичи. Сена сглотнул комок в горле и подошел ближе. Хирума развернул его к себе спиной и усадил на скамейку перед собой. Поцеловал сзади в шею, потом за ушком и, слегка повернув к себе его лицо, уже в губы. Как обычно, поцелуи Ёичи заставляли Сену забыть обо всем окружающем. Сразу становилось все равно, где они и кто их может увидеть. На самом деле такого еще не случалось. Но как говорится, все бывает в первый раз. Сена плыл на волне удовольствия: Ёичи как раз добрался до самой его чувствительной точки на шее. Сначала слегка прикусил, а теперь зализывал острым язычком поврежденное место. Сена почти мурлыкнул и тут услышал странный звук. Что-то булькнуло, или хрюкнуло, или хмыкнуло, а может быть, все это вместе. Смутно понимая, что ни он, ни Ёичи таких звуков издать не могли, Айшилд начал медленно, оочеень медленно соображать, что бы это значило. Пришедшая в голову мысль заставила его подумать еще, потом еще. То есть мыслить связно получалось плохо, Хирума не собирался останавливаться, но… вот-вот вечно это самое «но». Это самое «но» неожиданно издало другой звук, как будто что-то упало… или кто-то. Кто-то?!? Сена резко открыл глаза и узрел перед собой всю команду Deimon Devil Bats, точнее, обе команды, помимо его собственных оболтусов тут были и Курита-сан, и Юкимитсу-сан, и Мусаши-сан, и даже Мамори-нее-чан. Вполне возможно, что и Ишимару тоже был здесь, но его Сена все равно сразу не заметил. На полу валялся Монта, похоже, для него потрясение оказалось слишком сильным. Сколько они уже так стояли, сказать было сложно, но картина была живописная. Раскрытые рты, выпученные глаза, дрожащие руки и ноги, у некоторых был явно нездоровый цвет лица — короче, все признаки бооольшущего шока. Айшилд оглядел себя: он был без пиджака, галстука и рубашки, штаны расстегнуты, хорошо хоть не сняты совсем, на шее красовались уже ставшие заметными засосы. Все еще обнимавший его Ёичи тоже не мог похвастаться приличным видом, скорее, в его случае все было еще хуже. Сена понял, что даже изворотливый ум деймоновского дьявола не сможет придумать логичного и удобоваримого объяснения этой ситуации. Шокированное собрание пока никак не реагировало, даже Ха-Ха братья не могли выдать своего знаменитого «Ааа!». Мамори с завистью смотрела на простертого у ее ног Монту, видимо, тоже мечтала сейчас спокойненько полежать в обмороке. Не получалось. Остальные продолжали молча и не моргая смотреть на них. И только на Таки шок повлиял странным образом, впрочем, на него все влияло необычным для всех людей образом. Продолжая пялиться на обнимающуюся парочку, он выдал: — А что это вы здесь делаете, уроки-то давно кончились? — Вас ждем, — преспокойно ответил Ёичи, и Сена в который раз поразился его нечеловеческой выдержке. — Э? — Ээ? — Эээ? Ха-Ха братья все-таки очнулись, но в себя, похоже, так и не пришли, репертуар был не тот. — Хотите сказать, что явились сюда не для того, чтобы нас поздравить? – с наигранным удивлением и почти даже нешуточной угрозой в голосе спросил Ёичи. — Э? — Ээ? — Ааа? «О, похоже, некоторые начинают приходить в себя» — Сена все еще оценивал всех по состоянию Тогано, Куроки и Джумонджи. — Ну, вы даете, чертовы придурки! – злобно начал Хирума, и все сразу сжались от страха. – Мы тут приходим, устраиваем такую охрененную сцену, чтобы, так сказать, всем вместе отпраздновать нашу годовщину, фактически работаем в праздник, а они могут выдать только жалкое «Эээ?!»! Поздравление где, я вас спрашиваю? Подарки где, а, хреновы недоумки? Компания как-то сразу стушевалась, совершенно забыв о смущении и шоке. Сена про себя безудержно смеялся и тратил все свои силы на то, чтобы сдержать смех внутри. «Ох, Ёичи! Ай, молодец! И придумывать ничего не пришлось. Это им теперь надо придумать, как объяснить Хируме свое незнание и отсутствие подарков. Как же я тебя люблю, хитрющий ты лис!». Пока бедняги обдумывали свое положение, очнулась, наконец, Мамори. — Что все это значит, Хирума-кун?! – возопила она. – Как ты мог так поступить с бедняжкой Сеной?! Как ты его заставил? Чем ты его принудил? Сена, отойди от него, иди сюда, ко мне! — Ох, Мамори-нее-чан… — тяжело вздохнул Кобаякава, вот к этому разговору он стал готовиться с того момента, как они с Хирумой начали встречаться, — Ёичи меня не заставлял. Мы просто любим друг друга. И снова общий шок. Мамори перешагнула даже степень обморока. А Сена гадал, что именно шокировало их сильнее, то, что он назвал Хируму по имени или все-таки само заявление. — Вот-вот! – осклабился Хирума. – Мы любим, а вы без подарков! И без поздравлений! — Минуту, Хирума, — попросил Мусаши и вывел всю компанию за дверь. — Ке-ке-ке! – развеселился Ёичи. – Отлично вышло! Теперь пусть помучаются! Они с Сеной все-таки оделись и, прислушиваясь к доносящимся из-за двери голосам, приготовились ждать. А разговор получался довольно забавным, настолько, что Хирума не переставая, кекекал, уткнувшись Сене в спину. «Эээ… — раздался голос очнувшегося Монты, — я что-то пропустил?» «Ты все пропустил, — заверил его Мусаши, — впрочем, как и я. Так когда они успели?» «Что именно, Мусаши-сан? – переживал за свое незнание ресивер. – Что они успели?» «Когда они успели начать встречаться?» — пояснил свой вопрос кикер. «Ааа! А я думал, ты спросишь, когда они успели всем об этом сообщить», — дошло до Куриты. «Они что, правда, всем уже рассказали? – удивился Юкимитсу. – А почему тогда я ничего не знаю?» «Да нет, — успокоил его Ген, — я как раз уверен, что это был очередной спектакль чертяки. Меня больше волнует то, что они уже точно успели сделать». «Да что они такого успели?!» – уже умирал от любопытства Монта, который пропустил все самое интересное. «Судя по их виду, то самое!» — объяснил Мусаши. «Какое такое «то самое»?» — не понял ресивер. Сена почувствовал, что стремительно краснеет, в отличие от друга, он понял, о чем говорил Мусаши-сан. «То самое, чем занимаются наедине ночью два человека, на которых практически не осталось одежды» — попытался разъяснить кикер. «А?» «Аа?» «Ааа?» Это очнулись Ха-Ха братья. «Что ж, — подумал Сена, — клин клином вышибают, второй глобальный шок их и оживил». «Так они что и правда…?» — части вопроса Хирума и Сена не разобрали, хотя им и так было ясно какое слово прошептал Джумонджи. «ЧТО?!?» — заорали сразу два голоса и послышался шум падения двух тел. Причем сотрясение было такое, что сразу стало понятно — в обморок упал Курита. Вторым, похоже, снова был Монта. «Вот уж не знал, что он такой эмоциональный и при этом такой психологически слабый» — поразился Мусаши. Тут кто-то всхлипнул. Сена напрягся. «Это… это ужасно! – запричитала Мамори. – Мой маленький невинный Сена потерял девственность с этим дьяволом! Какой ужас!» Хирума позади него, не выдержав, хрюкнул, похоже, он больше не мог сдерживаться и собирался, наконец, заржать. Но потом все-таки смог удержаться, уткнувшись плотнее в сенину спину. А веселье продолжалось: «Ну, — заметил Мусаши. – теперь уже определенно не такой невинный, каким он был до встречи с Ёичи». «Предполагается, что это каким-то образом должно меня успокоить? – скептически спросила Мамори. – Да я эту сволочь, которая соблазнила моего… — …маленького и невинного, — снова хрюкнул Хирума. …маленького и невинного… эээ… тогда определенно еще невинного Сену, прибить готова!». «Да ладно тебе, Мамори, — попытался успокоить ее Юкимитсу, — он же тебе сказал, что сам был согласен». «Все равно не верю, — убежденно заявила бывший менеджер, — Хирума его как-то заставил, наверное, шантажировал бедняжку». «Семпаи, — вставил слово один из новичков команды, — если я правильно понял, наш нынешний капитан встречается с вашим бывшим капитаном, так?» «Ооооо!!! Ё-нии встречается с Сеной?!? – и как они не заметили, что Сузуны поначалу не было? Зато теперь этого не заметил бы разве что мертвый, хотя нет, ее вопль пробудил бы и покойника. – Гдееее?!?». «Прямо там», — наверное, кивнул на дверь клуба Мусаши. «Хочу подробностей!» — категорично заявила новый менеджер команды и отвела в сторонку одного из первогодок. По крайней мере, ее и его голос удалились от остальных и Хирума с Сеной больше не слышали, о чем они говорят. Правда, иногда раздавались громкие возгласы Сузуны, вроде: «Да ты что?!», «Ух ты!», «И оба без одежды?!», «Прямо так целовались?!», «Нет, правда, взасос?!». Сена уже и не знал, куда краснеть дальше. А допрос с пристрастием, видимо, только набирал обороты. «Так я не понимаю, — продолжил прерванный первогодка, — в чем проблема?» «Как в чем?!? — закричала Мамори. — Мой Сена не должен встречаться с этим злобным, эгоистичным, наглым, подлым… «Короче, с Хирумой», — не выдержал Джумонджи. «Но почему?» – удивился кохай. «Они абсолютно не подходят друг другу!» — категорично заявила Мамори. «А, по-моему, наоборот, — решил изложить свою точку зрения младшеклассник. – Они оба любят американский футбол, оба хорошие, нет, талантливые игроки. Оба капитаны, значит, ответственные, заботливые, целеустремленные люди. А еще они здорово и положительно повлияли друг на друга. Но самое главное, как и сказал Кобаякава-сан, они любят друг друга». — А он у тебя молодец! – похвалил Хирума. – Глазастый и понятливый. — Ну так! – горделиво улыбнулся Сена. – Мой квотербек все-таки! — Твой единственный квотербек — это я! – самоуверенно заявил Ёичи. — А ты уже не квотербек, — показал ему язык Айшилд. Хирума резко наклонился и успел поймать кончик его языка зубами. Сена что-то промычал, но Ёичи только усмехнулся и продолжил поцелуем. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, на Сене уже снова не было пиджака, галстук валялся где-то ближе к подсобке, а рубашка была наполовину расстегнута. «И когда он только все это успевает? – каждый раз поражался Кобаякава. – Я вот в такие моменты вообще ничего не соображаю». Надо сказать, что прервались они только из-за громкого вопля Сузуны: «АААА!!! Это так круто!! Я так долго этого ждала!» «Ты ждала?! – поразилась Мамори. – То есть ты думала, что такое может произойти?!» «Конечно, Мамо-нее! Это же было очевидно! Я только одного не понимаю, как они умудрились скрыть это от меня?! Они ведь сказали «годовщина»?! То есть они уже так долго встречаются, а я не знала?! И все равно, это таааак круто! Идемте их поздравим! А кто-нибудь подарок купил?» «Неееет…» — пораженные ее энергией и напором протянули остальные. «Ну, вы, блин, даете! – поразилась Сузуна. – Где у нас раннингбек, пусть сгоняет. Ааа, он у нас как раз за дверью. Так! Сейчас все исправим! Один звонок. Алло? Хабашира? Что, значит, где -сан? Обойдешься. Значит так, хватаешь сейчас байк, едешь в круглосуточный торговый центр и покупаешь подарок для Хи… эээ… для Сены и его… эээ… девушки. Да, они встречаются. Да, у них годовщина. А мы забыли, ага. Так что давай быстрее, мы ждем. Пока. Ну вот, подарок скоро будет у нас, а пока зайдем и поздравим». — Она в своем репертуаре, — продолжал радоваться жизни Хирума, — ваша победа во многом и ее заслуга. — Согласен, — кивнул Сена, припомнив пару моментов на играх, когда только настойчивая вера Сузуны, ее энергичная поддержка вдохновляли ребят и вели их к победе. Когда она одним своим задорным видом воодушевляла зрителей. Когда она, решив заменить Хируму, тщательно, хотя и не всегда удачно, собирала информацию об игроках противников. Сузуна часто спасала его самого. Да уж, она была настоящей душой команды. Вот и сейчас, один ее призыв — все следуют за ней, и новенькие: как один, и остальные за компанию, которая вдруг стала такой организованной. Единым порывом они вваливаются в помещение клуба, и у Сузуны сразу загораются глаза при виде их парочки. Сена же понимает, что они опять не одеты, точнее он не одет до конца, но их менеджер пребывает в таком счастье по этому поводу, что он перестает волноваться. В конце концов, даже заядлым яойщицам надо иногда дарить толику счастья. У остальных со второй попытки шок уже не такой сильный, и они быстро приходят в себя. А Сузуна тут же подлетает к ним, хватает каждого за руку, да так порывисто, что даже Хирума не успевает среагировать. — Ё-нии, Сена, это так здорово, что вы вместе! Поздравляю! На лице Ёичи появляется привычная всем усмешка, и каждый начинает размышлять о том, что она означает в данный момент и как на нее реагировать. Сузуна не обращает на нее внимания, оборачивается к честной компании и поощрительно кивает. Нестройный хор провозглашает свое «Поздравляем!» — и усмешка Хирумы становится еще шире. Народ напряженно сглатывает и начинает судорожно вспоминать, не успели ли они в последнее время чем-то расстроить деймоновского дьявола. Ага, или Сену, теперь его тоже стоило принимать в расчет возможных расстройств для Хирумы. Вроде бы ничего такого в памяти не всплывало, однако усмешка дьявола всея американского футбола становилась все шире. Когда Мусаши, как самый стойкий и привыкший ко всему, решился, наконец, спросить в чем дело, во дворе послышался мощный рев мотора. Хабашира прибыл. И тут у кикера зародилось подозрение. Как только бывший капитан Хамелеонов влетел в комнату, это подозрение переросло в уверенность. В руках Руи держал подарок. Он увидел полураздетого Сену, потом обнимающего его Хируму, потом поздравителей — и в его глазах стало медленно, но верно просвечивать Понимание. Он переводит взгляд на свой подарок. Да уж, — прямо-таки написано у него на лице, — дарить Хируме Ёичи розовый фартук с вышитыми на нем мячами для амефуто явно самоубийственная идея. С другой стороны, вручить ему купленные специально для Сены (и по его размеру) домашние тапочки в виде кроссовок, тоже не годилось. Руи злобно уставился на виновницу этого безобразия. Но Сузуна только широко ему улыбнулась, подлетела, выхватила подарки и направилась прямиком к сладкой парочке. Народ в ужасе замер. — Сена, — торжественно провозгласила менеджер, — поздравляю тебя с годовщиной ваших замечательных отношений. Пусть у вас и дальше все будет хорошо. — Ээээ, аригато, Сузуна-чан, — поблагодарил ее парень и смущенно покосился на Ёичи, оба подарка девушка вручила ему, а Хируме, в итоге, не досталось ничего. – А как же… — Ооо, не волнуйся, Ё-нии тоже получит свой подарок, попозже, — жизнерадостно заявила Сузуна. — И, правда, малыш, не волнуйся за меня, — все той же всем знакомой многообещающей усмешкой усмехнулся деймоновский дьявол, — я обязательно получу свой подарок. И он покосился на очаровательный розовый фартучек в руках своего любовника. — Я на тебя рассчитываю, Сена! – Раннингбек тоже посмотрел на фартук и мгновенно покраснел, а Хирума уже говорил что-то Хабашире. – Какие интересные у тебя вкусы в плане подарков, чертов хамелеон. Ориентировался на собственное хобби? — Ну, извини, — тоже покраснев, заорал тот в ответ, — я бы и купил что-нибудь в соответствии с твоими вкусами, но бомбы в торговых центрах не продают! Хирума только усмехнулся. Потом поднялся со скамьи вместе с Сеной и злополучным фартуком, на который никто старался не смотреть, и пошел к выходу. — Короче, хреновы придурки, мы домой, опробовать ваш подарок, — теперь покраснели практически все, — а вы бывайте! — Спасибо! – успел прокричать Сена, прежде чем за ними захлопнулась дверь. Какое-то время после в помещении царила тишина, каждый обдумывал произошедшее. Наконец, не выдержала Сузуна: — И все-таки интересно, когда они начали встречаться? — Меня больше интересует вопрос о том, почему они так долго все скрывали, а теперь вот так вот запросто во всем признались? – озвучил свои сомнения Мусаши. — Действительно, — согласился с ним Юкимитсу, — на Хируму это не похоже. Не мог же он так быстро сдаться? — Эй, ребята, — подал голос Монта, — а что это за звук? Все прислушались. Тик-так, тик-так, тик-так раздалось в полной тишине. — Этто ввведь ннне ттто о чем я дддумаю, ддда? – слегка заикаясь, спросил Монта. Хабашира демонстративно подергал дверь. — Закрыто, — констатировал он. — Ну, он же не мог запереть нас здесь, чтобы избавиться от свидетелей? – нервно хихикнув, поинтересовалась Мамори. — А?! — Аа?! — Ааа?! — АААААА!!! Помогите!!! Здесь бомба!!! Последнее, что услышали бедные деймоны, был громкий, зловещий и явно торжествующий смех более подходящий Преисподней, чем миру живых. А потом наступила тьма. Что ж это был не первый и не последний обморок в их жизни, в конце концов, один знакомый им всем дьявол собирался быть рядом еще ооочень долго! Ке-ке-ке…