Девятое сентября
Индусы оказались вовсе не индусами, а очень даже латиносами. Главой семейства был Хуан Мартинес, для всех просто Мартинес. Ну не нравилось ему имя Хуан. Его жена Миранда, была на первый взгляд милой и доброй женщиной. На второй как оказалось тоже. Сыновья Луис и Алехандро представляли собой смышлёных сорвиголов. Если не убьются, по дурости, пользы от них будет много. Старик назвался Дэйлом, по фамилии Хорват. Как не крути, думаю, что фамилия — это маскировка. Впрочем, это не особо-то и важно, у нас же интернационал. Азиата звали Гленн Ри. Сам кореец, но родился в штатах, по характеру оказался живчиком. Мужик с арбалетом представился Дэрилом. Многого о нём узнать у меня за короткое время не получилось, но арбалет намекает, что бесполезным он точно не будет. Особенно если знает его конструкцию, а не только использует. Оксана назвалась не Оксаной, а Эми. Несмотря на некое разочарование, мелькнувшее у меня в душе, когда она представилась, мне понравилось с ней общаться. От неё ощутимо веяло оптимизмом и какой-то неожиданной в наше время жизнерадостностью. За время разговора с её сестрой Андреа, меня не отпускало ощущение, что если у нас появится суд, то она точно будет на нём адвокатом. Дважды за один разговор быть пойманным в логические ловушки, это дорогого стоит, даже при моём не великом, пока, знании языка. Негр назвался ТиДогом. Он выглядел простым работягой, поэтому я с согласился с ним, когда он сказал, что Теодор Дуглас слишком вычурно звучит в его отношении. Особенно меня порадовало то, что до всего этого он был слесарем. О боги, теперь не я один в нашей группе могу работать руками! Последними я познакомился с Кэрол и её дочкой Софией. Когда я спросил, почему у них такой запуганный взгляд, то узнал, что её погибший два дня назад муж Эд избивал их с Софи. Мразь. Фамилию Кэрол не назвала, не хотела больше иметь ничего общего с мужем. Теперь нас стало восемнадцать. Объяснение правил дежурства и поведения прошло тихо, даже арбалетчик одобрительно кивал. Возмущённой выглядела только Андреа, но с ней всё понятно, окружающий мир она пока не поняла. Но мне думается, что в подобные меры безопасности они пока не верят. Больше всего всех возмутило моё предложение создать караул из детей на дневное время и поставить начальником караула Кэрол. Видимо до подобного они ещё не дозрели. Я им объяснил, что дети будут в безопасности, и караул будет вестись на крыше участка. А взрослые мне нужны на работах по фортификации. Но эти люди скептически отнеслись к этой идее. Это меня не удивило, фермеров среди новеньких не было, а больше в штатах мало кто умел что-то делать с нуля, без десятка фирм посредников. Но худо-бедно работы начались уже на следующее утро, после модификации одежды. Я создал две группы по два человека на добычу всего необходимого, старшими назначил в первой Граймса, во второй Джонса старшего. В помощь отправились Гленн и Дэрил. ТиДог как самый рукастый назначен был на укрепление внутреннего устройства участка, установку решёток, усиление дверей и прочие важные работы. Дэйл, Мартинес, Миранда и сёстры остались в моём непосредственном подчинении. Два человека из строительного отряда, вооружённые изменёнными строительно-монтажными пистолетами, как заменителем довольно шумного огнестрела, всегда стояли на боевом дежурстве. Каждые два часа я менял людей из караула и работающих местами, чтобы поддерживать нормальный рабочий темп. Ни шатко, ни валко, но расчистка периметра продвигалась. Когда вернулись наши разведчики, Гленн светил на мир отекающим глазом, а Морган был довольно зол. Я подошёл к Джонсу. — Что произошло? — Ничего. Не переживай, — отмахнулся Морган. Вокруг нас уже начали собираться новички. — Морган! Боюсь, тебе придётся мне объяснить, что случилось! — взгляд мой скользнул на новеньких, которые уже начали хмуриться. — Он чуть не угробил нас, Рик! Этот дегенерат, попытался угнать машину, даже не позаботившись о сигнализации! — Морган явно представил, что было бы приведи они на хвосте с сотню тварей сюда. Я промолчал, повернулся к Гленну и вмазал ему во второй глаз. Повернулся к остальным. И спросил всем ли всё понятно. На этом инцедент был исчерпан. Потому что все всё поняли. — Герберт. Герберт! Дойч! — я перевёл взгляд на причину моего беспокойства. Ну, кто бы мог представить, это был Рик. — Рик, не мешай мне думать, — устало отмахнулся я. Честно, если бы не Эми я давно бы бросил эту группу великовозрастных идиотов. Но её я бросить не могу. С момента увеличения нашей группы прошло уже две недели. Несмотря на все мои усилия, тренировки, которые я устраивал новичкам. Даже элементарный здравый смысл был бесполезен против моих нынешних соседей. Они всё равно постоянно влипали в неприятности. Подобное к подобному, думаю. Например, Гленн не посмотрел под ноги, и уже успел полежать в лазарете с проколотой ржавым гвоздём ногой. Естественно с сепсисом. Морган умудрился отравиться палёным виски. А сколько ушибов было на работах по строительству и не сосчитать. И просвета в этой безнадёге не было. — Дойч, тут у ребят возникла мысль, — начал было коп. — Ну, надо же, — перебил я его, — И чего же они хотят? Дай угадаю, оплаты труда и боулинга по выходным? — всё также, несмотря на Граймса, я отхлебнул вина из пакета. — Ценишь ты их, как я посмотрю, — Рик присел на пол, напротив меня, утирая пот с лица. — Они у меня уже вот тут, — я постучал себя ребром ладони по горлу. — Понимаю, — кивнул Коп. — Дашь? — спросил он, кивнув на пакет с вином. — Держи, — протянул я ему вино. Граймс же взял вино, отхлебнул, и выбросил его в открытое окно. Гад. — Говори, что хотел, — поторопил я его. — Мы знаем, где находится центр по контролю заболеваний, возглавишь группу? — подняв брови, спросил он. — Ладно, думаю, записи из ЦКЗ нам пригодятся, — вот он, луч моей надежды, подумалось мне. — Что может быть лучше хорошей прогулки? — риторически бросил я копу.Утро следующего дня.
— Все готовы к выезду? — я стоял в зале для брифингов, переделанным под тренировки, перед однотипной сине-коричневой толпой мужчин. Шесть человек. Морган, Мартинес, Рик, арбалетчик, не могу вспомнить его имя, ТиДог и Гленн. Не-еврея, с фамилией Хорват, я оставил за старшего, вместе с женщинами и детьми. В синей форме спецподразделений с нашитыми на неё кусками кожаных курток и штанов, группа смотрелась пёстро, и даже, немного смешно. Впрочем, я накрутил всех так, что им было не до смеха. С самодельными копьями и вполне промышленными щитами, доставшимся нам в наследство из оружейки, мы уже что-то из себя представляли, даже если не брать в расчёт огнестрел. А он был. У каждого. Помня, что у многих здесь остаётся семья, я решил напоследок сказать ещё пару слов. — Друзья, мы сейчас идём не на прогулку, а на опасное задание! — привлекая внимание, сказал я. — Пусть сейчас дорогие нам люди и остаются за частоколом, но нам необходимо выяснить о захватившей наш мир чуме как можно больше, — продолжал я психологическую накачку. — Да что тут выяснять? — раздался выкрик из толпы, сбив меня с мысли. Ну, кто бы мог подумать, это был наш охотник. — Бери что поострее, бей посильнее, да не давай себя укусить — показал он свои слова, выстрелив из арбалета в чучело. — Диксон, верно? — посмотрел я на охотника. — Да, фраер, он самый! — Гордо вскинул подбородок он. Толпа расступилась, оставляя его в одиночестве, уже все знали, что кулаками я помахать не дурак. — Представь, Диксон, — я подошёл к нему и положил руку ему на плечо, — что ты, вместе с… ну допустим ТиДогом ложишься спать, после долгого дня в походе. А ночью ТиДог пытается тебя сожрать. На заднем плане здоровяк, было, возмутился, но его вежливо попросили заткнуться. — А всё потому, что ни ты, ни наш большой Джо, не знали что капля крови, попавшая в глаз, делает то же, что и укус твою мать! Пока я объяснял важность знания, я потихоньку вёл его в сторону манекенов, держа за плечи, и последнюю фразу я уже прорычал, отправив его на встречу с манекеном. Пока Диксон потирал свой лоб, я думал, стоит ли ещё что-то говорить. — В общем, просто постарайтесь не умереть по дурости. У меня всё, — я повернулся и вышел в коридор, направляясь к нашему гаражу.Тем временем в зале для брифингов.
— Этот парень резкий как понос, — всё ещё потирая лоб, сказал Диксон, идя к двери, следом за остальными. — А то ж, — хмыкнул Морган, проходя мимо него, — он же на стройке работал, и нашивки на одежду, тоже он придумал. Поездка не задалась почти сразу. Для начала, нам пришлось возвращаться, проехав километров сорок. Гленн забыл положить запасной бензин, а жрёт это старое корыто, маскирующееся под трейлер порядочно. Потом, уже на половине пути, сердце нашего стального коня постучало, ёкнуло. И встало. Посреди дороги. Повезло, что в лесу. Ещё через пол часа мы, все злые и вспотевшие от полуденной жары (и это в конце сентября! Джорджия блин), с толкача его завели. Спустя ещё пятнадцать километров на перекрёстке, в абсолютной тишине, боясь даже моргнуть, ждали пока мимо нас, по смежной дороге пробредёт охеренное стадо тварей. И да, почти час в минус. Мне уже хотелось повернуть назад, но тут толпа кончилась. Выждав ещё минут двадцать, мы на малых оборотах покатились вперёд. И несмотря на то, что вторую часть дороги, мы буквально пролетели, ничего хорошего от ЦКЗ я уже не ждал. Как оказалось, всё к лучшему. Думаю, если бы мы приехали как рассчитывали, то нас бы сейчас Один потчевал в Вальгалле. Гурии кормили бы пахлавой. Или крутили бы мы колесо Сансары. Ну, я думаю, вы поняли, что на земле бы нас уже не было. Потому что когда мы подъехали, и начали выходить из трейлера, любуясь на немаленькое поле полное подгнивших трупов и возвышающиеся неподалёку танки, как ЦКЗ взорвалось на соточку. Тонн. В тротиле. Танк, что стоял метрах в ста пятидесяти, протащило вперёд метров на пятнадцать. Во все стороны полетели ошмётки трупов. Блять. — Вспышка с фронту! – это, я прокричал по-русски, и упал лицом в асфальт, ногами к взрыву. Меня подкинуло и приложило обо что-то твёрдое. Головой. В себя я пришёл рывком. Меня сильно мутило, и совсем не хотелось двигаться. Синее небо водило хоровод над моей головой, и от этого хоровода мутило ещё сильнее. В хоровод лазурной синевы, как киргиз в бригаду таджиков вписалось знакомое лицо. Диксон. Живой, шельма. Охотник скоро переложил меня на что-то и потащил в сторону. — Как все? — пересохшим голосом выдавил я. — Все побитые, кто с переломами, кто черепушкой стукнулся, — сквозь зубы выдохнул Диксон, в мою сторону, таща, не такую уж и лёгкую ношу, в лице моей тушки. — Хорошо, — выдохнул я, отключаясь. Второе моё пробуждение было ознаменовано гулким рокотом. Собрав всю силу своей воли, я приподнял голову. Я лежал в трейлере. Я потихоньку присев осмотрелся. Из четырёх человек, что были в трейлере сейчас (помимо меня), двое были без сознания. Рик баюкал сломанную, судя по всему, руку и стонал от боли. Диксон и ТиДог в помещении отсутствовали. Работу двигателя нашего трейлера я не чувствовал, однако пейзаж в окне медленно менялся. — Рик! — тихо позвал я копа. — Да-а? — простонал тот. — Почему мы едем? — шёпотом задал я вопрос. — По ёбаному шоссе-ее, отвяжись, Дойч! — отвернулся мужчина. Я по стенке, стараясь держаться и за неё, и за голову, на которой наливалась ощутимая шишка, побрёл к водительскому месту. Меня поприветствовал Гленн. Но это было абсолютно не важно. Спереди маячил танк. Самый, мать его натуральный танк. А мы, стало быть, прицеп. Съездили на отлично. Теперь бы ещё вернуться. Танк штука знатная, но, если мы соберём на себя всех окрестных тварей… Плохо будет всем. Я сел на пассажирское кресло. — Рассказывай Гленн, как на исповеди. Почему мы ещё живы? — посмотрел я на него. — Нас спас Дэрил, — кореец нахмурился, сжимая по крепче руль. Гленн повернулся ко мне и продолжил: — Рик сказал, что мы ползём уже второй час… — не успел он договорить, как я поспешил к люку, ведущему на крышу трейлера. Осмотревшись, я с облегчением выдохнул. Толпы мы не собрали. Надо всё обдумать… Как же кружится голова. Сколько ни думала моя головушка, а ничего, кроме как, объявить по приезду карантин, да отправить тех, кто поцелее, по аптекам, в неё не приходило. Плохо. Стоп. Танк надо поставить на расстоянии хотя бы километра-двух от базы. И закидать ветками. Пока я думал, снаружи усилился ветер. То-то весь день так парило. Уже лучше, в дождь твари какие-то квелые и потерянные. Везде шум, запахов нет, танк издалека не услышать. А вблизи их больше пары десятков не соберётся. Можно поставить его у базы и использовать для морального давления. Пожалуй, так и поступим. Пару минут спустя, по лобовому стеклу забарабанил дождь и воздух наполнился запахом озона. Хорошо, что мы едем по пригороду, тут повсюду громоотводы. — Сколько мы едем, Гленн, — спросил я у парня. — Пару часов, уже шесть вечера, — ответил Гленн, кинув взгляд на наручные часы. — К одиннадцати доедем. Славно, — кивнул я корейцу и, сдерживая зевок, добавил, что пошёл спать. Гленн, бросив на меня завистливый взгляд, остался за рулём.Спустя пару часов.
— Просыпайся! Давай, просыпайся же! — дёргал меня за ногу Гленн. — Приехали? — потирая глаза, спросил я его, борясь с «вертолётом». — Да, — кивнул он и поспешил к выходу. Я вышел из трейлера и огляделся, вокруг было темно, что было хорошо, так как использовать генераторы для освещения для нас слишком расточительно, а аккумуляторы подключить в общую сеть, руки пока не дошли. Я вошёл в участок последним, и ТиДог закрыл дверь на засов и задвинул решётку (мы её сняли в КПЗ и переставили на вход). Я осмотрел собравшихся. Здесь были все, за исключением караула. — Все, кто вернулся со мной, идут в КПЗ на карантин на тридцать шесть часов. ТиДог и Дэрил с утра едете по аптекам! — объявил я. Вокруг начался гам, все хотели обнять родных, и шум продолжался до тех пор, пока охотник не попросил всех заткнуться. И рассказал всем то же, что объяснил ему я, добавив, что нас прилично закидало кусками тварей. Меня удивило, что он это запомнил. Головокружение, слава богам, прекратилось, перейдя в тупую боль в месте удара, которая, хоть и мешала заниматься делом, но не сильно. Караул возле карантина я назначил парный, у кого были жёны, я назначил жён, и вторым номером, человека, который был бы беспристрастен в критической ситуации. Карантируемых распределили по одному в камеру, камеры заперли, но на такой запор, который человек отопрёт не напрягаясь. Я, к слову, тоже отправился в карантин, подавать личный пример. Уже лёжа в камере, я долго не мог уснуть, размышляя. Почему же взорвалось ЦКЗ? Много ли других ЦКЗ в этой странной стране? И, конечно, о том, не зря ли я устроил этот карантин. Так, раздумывая, я и не заметил, как задремал. Меня разбудили характерные стоны из соседней камеры, и тихие женские всхлипы. Мартинес умер. И реанимировался в тварь. Я тяжело поднялся, и, когда двинулся к решётке, раздался выстрел. Это была Кэрол. По её виду было заметно, что ей очень тяжело, но руки не дрожали. Глаза, естественно, были на мокром месте. Я открыл решётку, и, как мог, попытался успокоить женщин. Глупая затея, конечно, но притворяться спящим, как-то не по-мужски. Я отпустил их, конечно, я не имел на это права, как карантируемый, но чисто по-человечески, я не мог оставить их здесь. Оставшуюся часть ночи, я караулил сам. Больше в эту ночь никто не умер. В неярком свете динамо-фонаря я раздел и осмотрел мужчину. Следов укуса не было, только закрытый перелом и очевидная черепно-мозговая травма височной доли. Накрыв его простынёй, и задвинув решётку камеры, я обессилено сел на стул. На душе было очень противно, от ощущения, что не потащи я отряд в ЦКЗ, все были бы целы, в том числе и покойный отец двоих детей. Чтобы как-то отвлечь себя от тяжёлых мыслей, я начал вслух рассуждать, о том, почему мог подняться Мартинес, не будучи укушенным. По всему, выходило что вирус (или бактерия), начинает действовать при остановке сердца независимо от укуса, что ставило под сомнение саму идею о передаче болезни через слизистую. Скорее всего, мы все уже заражены. Что до укуса, может быть, поражённые ткани выделяют некое усиленное подобие трупного яда. Проверить это, в ближайшее время, по понятным причинам, мы не сможем. — Дойч, почему я заперт? — раздался голос из крайней левой камеры. — Морган, как же я рад, что ты очнулся! — я облегчённо выдохнул. — Понимаешь, тут такое дело… — начал собираться я с мыслями. Как же на самом деле сказать человеку, что как бы он ни умер, он всё равно превратится в смертельно опасную тварь? — Вирус, он делает человека тварью, независимо от укуса. Мартинес… он умер. И после смерти стал одной из тварей. На нём не было укусов, просто, тяжёлая черепно-мозговая. — Это всё ужасно конечно, но не мог бы ты меня выпустить? — по нему было видно, что смерть Мартинеса его не очень впечатлила, они были мало знакомы, а к смерти мало знакомых людей Джонс, похоже, уже привык. — Там не заперто, Морган, — махнул я рукой в его сторону. Морган отодвинул засов и выйдя из камеры спросил: — Так почему мы здесь? С сыном всё в порядке? — подошёл он ко мне. — Карантин, — коротко ответил я, и, подумав, добавил: — ещё сутки, и сын в твоём полном распоряжении. Морган кивнул, и вдруг замер. До него, наконец, дошло, что заражены все. — И что мы будем делать с тем, что любой, кто умрёт во сне, может стать опасен? — ошарашено спросил мужчина. — Устроим внутреннее дежурство, наподобие дневальных в армии, это единственное, что я смог придумать, — ответил я ему. — Но, люди и так не высыпаются, Герберт, — заметил Морган. — Потерпят, — бросил я и отправился в свою камеру, досыпать. Джонс же, правильно понял намёк, и до утра дежурил уже сам. Когда я проснулся, внизу уже столпились все, даже караул. Морган, в ответ на мой взгляд, пожал плечами, Рик же лежал на койке накачанный антибиотиками, что его от ответственности освобождало. Командирским рыком я отправил караул обратно на посты, ну точнее, кричал я на Кэрол, но дети тоже испугались. Блин. Я, заметив, как сжалась женщина, извинился, но всё равно попросил вернуться на посты, до того момента как их сменят. На всякий случай, я предупредил Лори следить за дыханием Рика, когда они с Карлом будут в палате. Женщина побледнела, но через силу кивнула. Ночное происшествие с Мартинесом всех всколыхнуло. К слову, о Мартинесе. Ни его жену, ни детей, я больше не видел. Как позже выяснилось, они собрали вещи, и, угнав одну из наших машин, уехали в неизвестном направлении. Чёрт. Машина меня мало волновала, но то, что с караулами опять надо решать, а значит, отрывать часть рук от работы меня удручало. Поэтому, попросив принести блокнот и ручку, я уселся на койку и снова начал размышлять. Итак, нас четырнадцать человек. Для двух смен караула, включающего дневального нужно семь человек. Думаю, с дневным караулом справятся Кэрол, София, Карл и Дуэйн. В ночной караул будут ходить Не еврей, Андреа и Рик, после того как очнётся естественно, рука ему тревогу поднять не помешает. В свободное время надо будет организовать им курс молодого караульного. Для работ и мародёрства у нас остаются Морган, Тидог, Дэрил, Гленн, Лора, Эми и я. Не густо прямо скажем. Хорошо, что первый ряд частокола мы уже успели закончить. Инструмент имеется. Часть необходимого цемента тоже. Радиовышка безвозвратно померла, но когда закончим с первичной обороной, можно будет переставить полицейскую, или ту, что на танке. Со сторожевыми вышками всё пока плохо, это для частокола не очень важна плотность и стойкость древесины (мы взяли клён), а вот для хорошей вышки, нужна уже сосна или дуб. А в ближайшем километре нужных пород, к моему сожалению не было. Весь вырубленный на текущий момент подлесок, мы использовали для кольев в волчьи ямы по периметру, кроме дороги, по понятным причинам. Хотя теперь, припоминая то стадо, я понимаю, что нам ещё копать и копать. Прожекторов мы не добыли, поэтому, пока обходимся садовыми фонарями на солнечных батареях, воткнутых у ям. Этого добра у нас навалом. Ещё…. Бум. Меня отвлёк хлопок входной двери. Это был Дэрил. —Что случилось? — подошёл я к нему выйдя из камеры, к слову, этот вопрос я задал не первым. — Ходячие! Со стороны луга! Пара сотен не меньше! — Объявил он, и убежал. Думаю, переодеваться. — Что стоим? Все бегом переодеваться! Карантируемых, которые спят, закрыть, детей на крышу! Бегом! — Начал я, на бегу, раздавать указания тем, кто был в помещении. Сам я одежду не менял, и оружие было при себе. Поэтому я побежал на крышу оглядеть обстановку. Пам-Пам-Пам-Пам-пабам-Пам-пабам в стиле имперского марша, напевал я себе под нос, наблюдая прелестнейшую картину. Твари нестройными рядами одна за одной валились в ямы двухметровой глубины, насаживаясь на колья. Ширина ям, к слову, тоже была два метра. Поскольку, обходить препятствия они почти не умеют, я дал отбой тревоги, направив разбираться Дэрила и ТиДога. И они уже под «Смертельную битву» разделывали тварей, водя их от ямы к яме. Чёрт. Синтетический эндорфин, как обезболивающее, больше не принимать! Почему-то, все кто был на крыше, очень странно на меня смотрели. Уёёёё. Это я сейчас вслух обсуждал сам с собой необходимость завязывать с наркотиками? Моей репутации конец. Конец. Я опять глупо хихикнул. Нет, на самом деле, всё было не так. Ну, почти. Не было музыки, только развлекающиеся в тишине охотник и громила. И ямы тоже были. Но защита нашего поселения, выглядела на удивление скучно, будь мы в компьютерной игре, я бы даже сказал, по читерски. Я сплюнул через левое плечо, каркать сейчас явно не к месту. Но всё же пронесло. Ничего плохого за время их тренировки не случилось.Неделю спустя (1 октября)
Вокруг было замечательное утро. На самом деле, если не задумываться, то остановка промышленности явно пошла атмосфере на пользу. Потому, что ветер приносил на удивление вкусный воздух. Ладно, к делу. У нас кончился цемент, на половине второго ряда частокола. И что хуже, мне только сейчас пришло в голову, что мы забыли обнести сельскохозяйственные магазины. Эта мысль пришла ко мне, когда я солнечным октябрьским днём посмотрел на градусник и увидел там +23. А потом смачно хлопнул себя по лбу. Это же субтропики, мать их. Тут можно снимать два урожая в год. А с парниками и три.Ещё пару дней спустя.
— Как сгнило? Прямо во ВСЕХ магазинах?! — откровенно не поверил я. — Да, дойч, во всех. А что не сгнило, сожрали крысы. Ты не поверишь, но я своими глазами видел, как огроменная стая крыс завтракала мертвяком, — судя по его расширенным глазам и бледности, Моргана это явно впечатлило. А значит, чтобы не зависеть от удачи, нам надо искать ферму, не тронутую крысами ферму. Паршиво. Надо поговорить с Риком. Коп всё ещё был на антибиотиках, но уже чувствует себя неплохо, если не тревожить неумело зафиксированную гипсом руку. Поскольку было уже одиннадцать вечера, Рик был на крыше. Туда я и направился, пожелав по дороге доброй ночи заспанным детям, чья смена только кончилась. Я подошёл к улыбающемуся неизвестно чему копу. Он смотрел в темноту и чему-то улыбался. — Рик, есть разговор, — хлопнул я его по плечу. Тот, не поворачиваясь, пожал плечами, не переставая улыбаться. — Какие фермы ты знаешь в округе? — начал я. — Маленькие, — пошутил Граймс. — А если подумать? — выдохнул я. — Ну Брайанов, Поттеров, у сектантов на юге была ферма, Флинтроуды милях в пятнадцати. Ну и эти… Хершелы по-моему, — задумался коп. — До них миль восемьдесят где-то, — почесал он затылок. — Ты был с ними знаком? — спросил я. — Нет, — покачал головой мужчина. — А откуда ты о них знаешь, это же не твой округ, — мне это даже стало уже интересно, новости нынче редкость. Без интернета-то. — Ну, их как-то по телеку показывали, вот и запомнил, — в сомнении пожал он плечами. — И что о них говорили? — закурил я. Нервы, потерянные при том злополучном выезде, вернули мою пагубную привычку. Впрочем, до рака я всё равно не доживу, так что плевать. — Они вырастили самую большую в штате тыкву, — усмехнулся Рик. — Да, гигантские тыквы нам бы не помешали, — согласился я.